***
Несмотря на относительно ранний час, в гостиничном баре было многолюдно. Тусклый золотистый свет придавал присутствующим флер мрачного, благородного шика. Однако ни одного конкурента, способного поботься за внимание Бермессера, Росио не заметил. Наверное, они приходили позже. А может, ему вопреки мрачным предчувствиям начало везти. Теперь оставалось дождаться виновника торжества: будучи человеком деловым, тот предпочитал организовать свои развлечения так, чтобы они не мешали своевременному отходу ко сну. Так, по крайней мере, утверждали источники Вальдеса. Под льющуюся с потолка негромкую музыку Росио медленно прошествовал к стойке. Он знал, что на него смотрят и оценивают, и это забавляло: оценщики явно не догадывались, кто здесь охотник, а кто добыча. Бармен посмотрел на Росио с неудовольствием, легко поняв, что он не из постояльцев и преследует определенные цели. Наверняка здесь имелись свои люди для того, чтобы подкладывать под дорогих гостей. Что ж, сегодня им всем придется подвинуться. Не обращая внимания на молчаливое осуждение, Росио предъявил поддельное удостоверение личности и заказал вина. Пить он не собирался, чтобы не давать противнику лишнего преимущества, однако и сидеть просто так было бы подозрительно. Время шло медленно, затягивало в вязкое ожидание, но терять бдительность не следовало. Росио готовился играть то, что от него ждали — смущение, неопытность, скрытое удовольствие от внимания. Возможно, это нужно было сыграть и перед Ойгеном? Росио сжал пальцы в кулак и впился ногтями в ладонь, не позволяя уходить в фантазии. Он бы не стал врать Ойгену о себе, особенно так бездарно. Да и не поверил бы тот, и… Пора было возвращаться в реальность. Росио придвинул к себе бокал. Собственное мутное отражение в блестящей столешнице вдруг показалось пугающе искаженным. В этот момент Росио почувствовал на себе колючий пристальный взгляд. «Не оборачиваться», — приказал он себе. Пульс застучал быстрее, ладони немного повлажнели. Почему-то Росио совершенно не сомневался в том, кто именно посмел смотреть на него так оценивающе. Тот, кто привык платить за такое, и платить много. Память подкинула недавний эпизод: вспомнив обстоятельства их первой встречи, Кальдмеер выразил надежду, что Росио больше не теряется. Он ответил, что старается не теряться. Однако сейчас Росио полагалось выглядеть немного потерянным. Безопасным. В конце концов, это будет не сложнее, чем сыграть Анэма в студенческом спектакле на Зимний Излом. Взгляд больше не обжигал спину, однако Росио все еще ощущал его на себе, на этот раз сбоку. За ним наблюдали, явно решая, подойти или нет. Росио небрежно встряхнул волосами, покрутил браслет на руке — и наконец рискнул бросить ответный взгляд. Бермессер смотрел на него с противоположного конца барной стойки и своего интереса не скрывал. Светлые волосы отливали золотом, в правильных чертах сквозило нечто отталкивающее. А может, Росио так показалось из-за того, что он успел узнать про этого человека. Под испытующим взглядом стало неуютно, и Росио непритворно вздрогнул. Кажется, вышло удачно: интерес в светлых глазах сделался отчетливее. Подошел момент скромно опустить взгляд. Не секрет, что Бермессер был осторожен до трусости, и любая чрезмерная откровенность могла его спугнуть. Росио взял бокал, сделал осторожный глоток и кинул на Бермессера быстрый взгляд. Он означал приглашение, несмелое и немного наивное. Неиспорченный южный мальчик, глупый и доверчивый, очень хочет быть соблазненным и при этом робеет. Нуждается в том, кто возьмет его под крыло, пусть и на одну ночь. Будет в восторге, сколько ему ни заплати. Бермессер подходил на роль благодетеля как нельзя хуже, но ему вовсе необязательно об этом знать. Росио смотрел перед собой; ему показалось, будто он слышит звук выдвигаемого стула и неумолимо приближающиеся шаги. Хорошо бы, чтобы щеки чуть покраснели, но на это Росио не рассчитывал. Оставалось играть нужные чувства глазами. — Вы позволите присесть рядом с вами? — раздалось у самого уха. Голос у Бермессера был требовательный и недовольный, даже сейчас, когда он пытался соблазнять. Росио отчетливо помнил, что рядом с ним сидел кто-то, но теперь исчез. Пока что все складывалось крайне удачно. Пристально посмотрев на Бермессера снизу вверх, Росио кивнул. Медленно, будто решаясь на нечто опасное. Игра наконец-то началась по-настоящему.***
В баре становилось жарко. Росио неторопливо, откровенно рисуясь, снял куртку — и почувствовал на себе ожидаемо жадный взгляд. Он, неуклюже мешая талиг и кэналлийский, уже успел поделиться своей по большей части выдуманной историей: зовут Рамиро, родом из кэналлийской глубинки, большая недружная семья, бедность, в Агмштадт привела очередная попытка убраться от злобной родни подальше и начать жизнь заново. Кажется, Бермессер поверил — или решил, что это достойная доверия легенда для шлюхи. О себе он почти не рассказал, даже имени не назвал, лишь вскользь упомянул, что его работа связана с силовыми структурами. Страну, к которой относились упомянутые силовые структуры, Бермессер уточнять не стал. То ли посчитал, что Росио и так догадается, то ли принял его за полного идиота. Второе было бы, безусловно, выгоднее. — Вы совсем не пьете, — проговорил тем временем Бермессер. — А вы хотите меня напоить? — Росио бросил на него игривый взгляд из-под ресниц. — Не представляю, зачем бы вам это делать. Он уставился на свои руки, будто испугавшись собственной дерзости. — В самом деле не представляете? — протянул Бермессер. Его ладонь неторопливо двинулась по столешнице. Росио задержал дыхание: сейчас следовало замереть и не отпрянуть от прикосновения. Прохладные пальцы легко дотронулись до запястья, и это показалось почти не отвратительным. Имея богатую фантазию, можно было вообразить, что эти руки принадлежат совсем другому человеку… «Не терять бдительности», — напомнил себе Росио. — Нет, не представляю, — он сладко улыбнулся. — Вы явно не из тех, кому нужно добиваться согласия такими грубыми способами. На вас наверняка все вешаются сами. Повисла давящая, тяжелая тишина, поглотившая шум людских голосов и музыку. Сейчас все решится. Росио внутренне собрался и отвел глаза, чтобы случайно не выдать себя. — Я могу счесть ваши слова согласием? — вкрадчиво спросил Бермессер. С души словно упал тяжелый груз. Первый этап прошел успешно. Пожалуй, можно смело считать, что Вальдес и его неверие в способности Росио делать комплименты кому угодно были посрамлены. — Можете, — шепнул Росио и прибавил строже: — Если пообещаете, что не будете… — он сделал продуманную чувствительную паузу. — Видите ли, я хожу в церковь и я не… Я не из тех, кто готов пойти с каждым. Судя по неприятной ухмылке и чуть дрогнувшим ноздрям, Бермессер считал его именно таким. Проще говоря, застенчивой блядью, и именно такие ему, к счастью, и нравились. — Я буду нежен, — пообещал Бермессер, стиснув запястье в крепком захвате. — Тебе понравится, Рамиро. В этом Росио крайне сомневался, но изобразить нервную улыбку получилось легко. Хотя, если рассматривать это «понравиться» шире, врезать такому под дых будет, безусловно, приятно. Не выходить из образа было труднее, но Росио очень старался: пока они поднимались в лифте, он робко прижимал куртку к груди и бросал на Бермессера многозначительные взгляды. Говорить Росио не пытался — время разговоров определенно закончилось. Номер Бермессера располагался на четвертом этаже. Это показалось удачным на тот случай, если понадобится убегать через окно. Росио медленно выдохнул: он не любил оставлять право первого хода противнику, но сейчас от поведения Бермессера зависело, когда настанет момент его обезвредить. Позволять мерзавцу слишком много Росио не собирался. Однако кое-что позволить все-таки пришлось. Бермессер прижал Росио к захлопнувшейся двери, даже не включив свет; его колено нахально протиснулось между ног. — Можешь больше не притворяться святой невинностью, — шепнул он, касаясь губами уха. — На тебе же пробу ставить негде. Отсутствие света сыграло на руку: Росио мог не скрывать гримасу отвращения. — Молчишь? — Бермессер усмехнулся. — Конечно, молчишь. Ведь я прав. Не бойся, я щедро заплачу. Тебе понравится. Влажные губы скользнули по шее, пальцы крепко оттянули волосы, и Росио решил: пора. Он бросил куртку на пол, не заботясь больше, что содержимое его карманов привлечет внимание, и с силой толкнул Бермессера в грудь. Тот не ожидал сопротивления — и, как показали дальнейшие события, оказался не слишком хорош в драке. Темнота и знание планировки номера давали ему небольшое преимущество, но медлительность, плохо поставленная рука и явное отсутствие практики не позволили на этом преимуществе сыграть. Росио нагнал его в спальне и быстро уложил на лопатки, даже не особенно устав. Свет луны делал лицо Бермессера мертвенно бледным. В светлых глазах застыл страх: так дикие животные смотрят на приближающийся грузовик. Наверное, этот испуганный взгляд и заставил Росио разбить кулаком породистый нос. В кои-то веки не стоило обманывать чужие ожидания. «Это тебе за Кальдмеера», — осталось, разумеется, несказанным, да и одного удара за него было ничтожно мало. И двух тоже мало. Занеся кулак в третий раз, Росио неохотно заставил себя остановиться. Не стоило проливать слишком много крови, это пьянило сильнее вина и слишком будоражило мысли. Следовало сохранить хотя бы остатки хладнокровия. — Ты не умрешь, к сожалению, — пообещал он, нащупывая нужную точку на шее. — Пока не умрешь. Просто уснешь. Это было еще одной полезной вещью, которой Росио научил отец. По-настоящему тот никогда не верил в то, что его сыновья проживут законопослушную нормальную жизнь, и старался их обезопасить, как уж умел. Убедившись, что Бермессер вырубился, Росио торопливо пошел к оставленной в коридоре куртке, включил наконец свет и вытащил набор отмычек. В номере было две комнаты — небольшая гостиная и спальня. После непродолжительных поисков сейф обнаружился в спальне, за прикроватной тумбочкой. Замок был совсем простой, «para idiotas», как выразился бы отец. Времени, однако, все равно оставалось впритык, и Росио спешил. Когда замок наконец поддался, он резко дернул дверцу на себя, готовый схватить добычу и бежать, и… Флешки в сейфе не было. В нем ничего не было. Росио опустился на пол, привалившись спиной к ножке кровати. Нужно было уходить, пока Бермессер не очнулся, но возвращаться вот так, ни с чем… Росио мотнул головой: он слишком живо представлял себе разочарование в глазах Ойгена, чтобы запросто сдаться. Наверняка в номер были еще сейфы, более потайные, или… Озарение было настолько ослепительным, что Росио вскочил на ноги. Нет, такой трус, как Бермессер, ни за чтобы не доверил сейфу настолько ценную вещь. Скорее всего, он старался постоянно держать ее при себе. Носил на шее? Росио неприязненно уставился на Бермессера, что лежал на ковре без движения. Обыскивать его не хотелось, но других вариантов не оставалось. Еще хуже выйдет, если этот урод проснется в процессе. Впрочем, в своем умение быстро унести ноги Росио не сомневался. Главное — унести их с флешкой в руках. Склонившись над Бермессером, Росио сразу заметил серебристую цепочку на шее. Вот что ему стоило обратить на нее внимание раньше! Росио потянул за нее, но та застряла; пришлось потратить время и расстегнуть тугую верхнюю пуговицу на белой рубашке. Усилия оказались не зря — на цепочке висела маленькая черная флешка. Сердце победно заколотилось. Не думая, Росио дернул ее на себя, и хлипкая цепочка легко поддалась. А может, Росио просто рванул так, будто от этого зависела его жизнь. Бок пронзило что-то острое. Перед глазами потемнело, и Росио не сразу осознал, что его, кажется, ранили. Ну конечно, Бермессер успел прийти в себя и просто ждал нужного момента, и… И опоздал: острые грани флешки царапали ладонь. Сжав ее покрепче, Росио вскочил на ноги. Комната поплыла, но сдаваться этой дурноте было нельзя. Особенно учитывая, что уходить, похоже, и в самом деле придется через окно. Бермессер поднялся следом. В его руке был складной нож; блестящее лезвие было покрыто кровью. Росио почувствовал себя идиотом: он должен был проверить, есть ли у Бермессера оружие! Тщательно обыскать его, а не метаться по номеру. Росио слишком поспешил, ошибся и дорого заплатил за это. Не заплатить бы дороже. — Отдай, — хрипло приказал Бермессер. — Отдай флешку, сдай тех, на кого работаешь, и останешься жив. Росио помотал головой, улыбнулся и шепнул: — Никогда. К окну спальни было не прорваться, и он метнулся в гостиную: ставни поддались легко, а карниз оказался достаточно широким, чтобы не поскользнуться. Забыв о своей ране, Росио запихнул флешку в узкий карман штанов и начал карабкаться вниз. Когда он добрался до второго этажа, сверху раздался выстрел. Пуля прошла совсем рядом, царапнув щеку. Следующая, пронеслось в голове, наверняка придется в плечо. Внизу рос пушистый куст, и Росио прыгнул в него. Приземление вышло не самым приятным: куст поцарапал руки и лицо, правую ногу пронзило болью, голова закружилась сильнее. Росио дотронулся до своего бока и поморщился. Рана болезненно пульсировала. Пальцы мгновенно перепачкались в крови. Зато флешка по-прежнему была в кармане. Шанс уйти все еще оставался: до условленной подворотни было недалеко. Если повезет, Бермессер не успеет выследить. Бежать было тяжело, но Росио старался как мог. Пульс колотился в ушах, ноги заплетались, и малодушно хотелось упасть на асфальт и закрыть глаза. Росио должен был успеть, он не мог подвести Ойгена, и остальных тоже не мог, но Ойгена — особенно. Задыхаясь, Росио вспомнил, как поцеловал его, и пусть это было ошибкой, пусть он лишь выставил себя дураком, но мысль об этих сухих жестких губах придала сил. Ведь Ойген ответил тогда, пусть и на миг, значит, ему было не совсем гадко… Выстрел прозвучал, когда Росио влетел в густую темноту подворотни. К счастью, стрелял Бермессер так же паршиво, как и дрался. Останавливаться было нельзя, но перед глазами словно опустили черную пелену, чернее, чем мрак подворотни. Росио устало понял, что не успеет, не преодолеет оставшееся расстояние, даже шаг не сделает. Он умрет здесь, в этой подворотне, от руки труса и подлеца. Он умрет, но ничего и никому не скажет. Не приведет эту тварь к Ойгену и Ариго. Только бы они сами не пришли на звук выстрелов… Росио вцепился в мусорный контейнер, чтобы не упасть. Умирать на коленях он не станет, не дождутся. — Я сразу понял, что ты не просто шлюха, — Бермессер подошел ближе и прицелился, явно стараясь не промазать. — Но мне было интересно понять, прав ли я. Приятно оказываться правым. — Однако вы не правы, — вдруг донеслось из-за спины. — И относительно себя, и относительно того, кем является ваш оппонент. «Я умер, — успокоенно подумал Росио. — Мне это просто кажется». «Просто кажется», — повторил он себе, глядя на узнаваемую даже в темноте фигуру Ойгена. — Стойте за мной и не высовывайтесь, — приказало видение, обойдя Росио. — Не буду, — едва слышно пообещал Росио. Губы не слушались. Хорошо все-таки, что пришедший забрать его из этого мира выбрал для своей миссии такое прекрасное обличье. Раздался выстрел. Росио закрыл глаза и почувствовал, что падает вниз.