***
— Вам шадди как всегда? Три ложки сахара? — деловито спросил Росио, гипнотизируя взглядом плиту, чтобы не пропустить момент готовности. Отец как-то уподобил приготовление шадди работе снайпера, сидящего в засаде. Росио, почти во всем с ним несогласный, не смог поспорить с этим мудрым утверждением. — Две, — отозвался фок Варзов и невесело вздохнул. — Стараюсь есть меньше сахара, так что зря ты притащил это печенье. — Оно вкусное, — Росио ловко снял шадди с огня, в последний момент не дав ему пролиться на плиту. — И с брусникой. Печенье пекла Кончита, хотя вообще-то не была обязана. Раз в неделю она приходила к Росио убираться и время от времени что-то готовила. По ее собственным уверениям, ей не нравилось, что такая роскошная плита стоит без дела. Росио подозревал, что правда кроется в другом: Кончита давно не встречала в этой холодном краю земляков и таким образом выражала свою радость. Много лет назад она приехала в Торку вслед за мужем, тот умер молодым — несчастный случай на стройке, и стоило бы вернуться домой, но Кончите почему-то не захотелось. Росио подумал тогда, что может ее понять. Несмотря на отвратительную погоду и не самых дружелюбных людей, Торка не желала его отпускать. А может, все дело было в Ойгене. — Как твоя служба? — спросил тем временем фок Варзов. — Хорошо, — ответил Росио и с удивлением понял, что не соврал. Ему в самом деле нравилось — и команда (за исключением подозрительного Ариго), и то, что ему доверили патрулировать улицы, и вздохи Хильде, когда Росио снова, по ее мнению, чудил. — Мне даже кажется, что я наконец на своем месте, — прибавил Росио, разливая шадди и добавляя сахар. — По крайней мере пока что. Кто знает, как сложится потом. — Я рад, — фок Варзов принял чашку из его рук. — «Пока что» уже звучит неплохо. А как с Ойгеном, вы поладили? Росио на миг застыл, не донеся чашку до рта. Такого подарка — чтобы фок Варзов сам заговорил об Ойгене — он совсем не ждал, и упускать шанс было бы преступлением. — Мне кажется, я его раздражаю, — протянул Росио. — Я и мои... инициативы. С невинным и печальным видом взяв печенье, он откусил кусочек и вздохнул. — Глупости, — отрезал фок Варзов. — Если бы у Ойгена были к тебе претензии, он бы высказал их прямо. Такой уж он человек, ничего не таит, мямлить и намекать не будет. Неужели еще не понял? — Понял, но сомневаюсь, — Росио бросил взгляд исподлобья. — Я к таким людям не привык. Кстати… — он сделал паузу и добавил в голос беззаботности. — Он в самом деле не женат? Странно, я думал, такие рано женятся. В уютной гостиной, обставленной в зеленых тонах, с трещащим камином и фотографиями родственников на стене, стало неприятно тихо. Пожалуй, Росио переборщил с беззаботностью в голосе. В самом вопросе ведь не было ничего особенного! — Рокэ, — мягко проговорил фок Варзов. — С чего такое любопытство? Это что-то… личное? — Просто интересно, — Росио дернул плечом, однако в глаза старался не смотреть. — А если и личное, то что? Будете меня осуждать? Сердце заколотилось в груди. Росио понятия не имел, догадывался ли фок Варзов о его вкусах и насколько сильно порицал их. Если они из-за этого поссорятся… Додумать мысль Росио не успел. — Нет, — раздалось в ответ недоуменное. — За что мне тебя осуждать? За то, какой ты есть? Я, конечно, в твоих глазах старик, но все ж не полный идиот. Справившись с собой, Росио поднял взгляд — и увидел, что фок Варзов улыбается ему. — Я даже отца твоего не осуждал за все те мутные дела, на которые он променял службу. Не одобрял, и ему было прекрасно это известно, не одобрял и не хотел знать подробности, но и не осуждал. Желал ему поскорее одуматься и сделать верный выбор, и только. Ты же знаешь, как мы с твоим отцом познакомились? Росио слышал эту историю множество раз и морально подготовился к очередному: — Вы вместе служили. Очень давно. — Верно. И он всегда был самым талантливым из нас, — фок Варзов помолчал. — Знаешь, как говорят? В некоторых случаях человека нужно либо принимать целиком, либо не принимать вовсе. — И в итоге вы поссорились из-за меня, — утвердительно сказал Росио. Эту историю он тоже отлично знал: отец хотел занять его семейным делом, фок Варзов — уговорить на продолжение службы, а сам Росио… Кошки знают, чего он на самом деле тогда хотел. Фок Варзов покачал головой и показался вдруг очень грустным и усталым. — Мы поссорились из-за нас. Нет здесь твоей вины. А у Ойгена никого нет, насколько мне известно. Меньше сплетни разные слушай. И печенье свое ешь, раз принес. От этих слов губы сами собой растянулись в улыбку. Росио до конца не верил в сказанное, и Ариго все еще казался мутным типом, но на душе стало куда легче и веселее. И печенье было вкусным.***
Когда Росио вышел от фок Варзова, было еще светло. Весна постепенно входила в свои права, и хотя от холода все еще иногда хотелось сдохнуть и этим оборвать свои мучения, солнце садилось позже. Росио подумал, что успеет съездить в тир. Вечером выходного дня риск натолкнуться на коллег был куда ниже, хотя любителей поупражняться в стрельбе у них хватало. Не то чтобы Росио раздражала компания, просто стрелять он любил в одиночестве. Это успокаивало, прочищало голову и заставляло бесконечный хоровод мыслей хоть нанадолго остановиться. «Как медитация», — сказала бы Инес, умевшая найти красивое слово примерно для любой деятельности. Росио открыл на телефоне карту, чтобы проложить маршрут, и заметил непрочитанное сообщение в чате «друзья-уроды». Эмиль почему-то считал это название верхом остроумия и пресекал все попытки заменить его на нечто более изящное. Росио быстро сдался, а вот Ли время от времени переименовывал их чат то в «люди, которые портят мне жизнь», то в «однажды я вас обоих заблокирую». «Ты там не умер?» — гласило сообщение от Ли. Росио ухмыльнулся. «Что, соскучился, сладкий?» «Я уже жалею, что тебе написал», — немедленно пришло в ответ. Шли годы, но дразнить Ли было по-прежнему весело. Хотя подростком он, конечно, дулся смешнее. Отвечать Росио не спешил — ему хотелось, чтобы за него еще немного поволновались. «Ты обычно пишешь первым». Ли, конечно, ни за что не признался бы в беспокойстве и подобных трепетных чувствах, но это было ясно и без слов. «Неужели твоя односторонняя личная жизнь теперь не односторонняя?» «Нет. Был в гостях у фок Варзова, теперь еду стрелять в тир». Поколебавшись, Росио прибавил: «Вам просто интересно, в чем я облажался на этой неделе, правда?» «Да», — безжалостно ответил Ли. «Очень», — написал вышедший онлайн Эмиль. Росио вздохнул. Со стороны, наверное, могло показаться, что они трое ненавидят друг друга, но отчего-то злые подколки подбадривали лучше, чем любые традиционные утешения. «Ни в чем я не облажался. На этой неделе Ойген на меня едва смотрел». «Зато!» «Фок Варзов мне сказал, что у него вроде бы точно никого нет». Это сообщение мгновенно лайкнули, дважды. «Я бы ему не верил, откуда он может знать точно?» — немедленно высказался Эмиль. «Бергеры достаточны скрытные», — поддержал близнеца Ли. «Может, он тайно женат и у него десять детей?» «Или он из тех бергеров, что практикуют многоженство?» «В таком случае у тебя есть шанс!» «Будешь его младшей любимой женой». «Да идите вы», — написал Росио. Он сам не знал, почему улыбается этим дурацким предположениям. «Мы за тебя переживаем, ты же знаешь», — Эмиль, как всегда, был самым добрым из них троих и долго издеваться не умел. «Даже Ли переживает, хотя на той планете, с которой его нам подкинули, это не принято». «Вообще-то я давно подумываю полность отдать тебя на аутсорсинг Милле», — сообщил Ли. «Не надо, о мой жестокий брат! Слишком большая честь для меня». «Только попробуй, Ли!» «Ты же заскучаешь и первым прибежишь обратно». «Мечтай». Пока Росио выдумывал ответную колкость, Эмиль успел написать: «Вообще хватит ныть по телефону, выбирайся уже в Олларию». «Поддерживаю. Мэллит мечтает с тобой познакомиться. Хочет сделать анализ твоей личности по Кубьерте». «И этот твой Ойген поревнует». Росио хмыкнул: Мэллит, новая девушка Ли, была, судя по фоткам, рыжей и симпатичной — и крайне странной, судя по рассказам. Возможно, дело было в том, что она оказалась верующей гоганни и усердно молилась утром и вечером. Как это сочеталось с очаровательной привычкой часами слушать подкасты про самые жестокие преступления в истории, Росио не вполне понимал. Он подозревал, что девчонка и сама не против кого-нибудь прибить, и выбрала себе в бойфренды будущего адвоката с далеко идущими намерениями. Родителей у Мэллит не было, и оттого она познакомила Ли со своим бывшим — неким Давенпортом. Эти двое немедленно поспорили из-за того, как правильно пить шадди, однако ради Мэллит помирились и даже время от времени приглашали друг друга в бар. Ли утверждал, что ему иногда нравится испытывать узконаправленное беспричинное раздражение. Что думал по поводу происходящего неизвестный Давенпорт, Росио не знал. Впрочем, Ли всегда нравились немного сумасшедшие и опасные девушки, и эта Мэллит была далеко не худшим вариантом. Эмиль же имел более простые предпочтения — ему были симпатичны практически все представительницы женского пола, и в каждой он находил нечто привлекательное и достойное восхищения. В глубине души Росио отчаянно ему завидовал: собственные слишком определенные вкусы доставляли немало неудобств. «Раньше лета вряд ли получится, но я постараюсь». «Поеду в тир». «Не пристрели там никого», — заботливо напутствовал Ли. «Тебе теперь нельзя просто так нарушать закон, ты же полицейский», — прибавил Эмиль. «Удивляемся твоему карьерному пути. Честно говоря, мы всегда полагали, что ты скорее сядешь». «Уроды!» Оставив последнее слово за собой, Росио отложил телефон в сторону и повернул ключ зажигания. Писать сообщения за рулем ему теперь тоже было как-то не по статусу.***
Разумеется, Росио верил в судьбу и всякое такое. Как иначе, когда тебе с детства говорят, что твоя мама — самая настоящая провидица? Он не понимал другого: отчего эта проклятая судьба была к нему так жестока? Росио подозревал, что может наткнуться в тире на кого-то из коллег и заранее придумывал поводы увильнуть от общения, однако ему даже в голову не пришло, что этим кем-то может оказаться Ойген. Его светловолосый затылок был первым, что увидел Росио, переступив порог. «Какой же он высокий», — невпопад пронеслось в голове. Хотя, собственно, ничего невероятного в их встрече не было. Скорее даже наоборот, все закономерно: Ойген явно был из тех, что неизменно и методично совершенствуется во всем, от стрельбы до владения талиг. Первым порывом было слинять куда подальше, совсем как прежде, когда они едва не столкнулись во время пробежки. Однако во второй раз придумать красивые оправдания своей трусости не выйдет. К тому же Ойген заметил его, чутко обернувшись на шаги. Он не изменился в лице, в его холодном взгляде не промелькнуло ни капли тепла, а улыбка показалась приветливой и формальной. Хуже было лишь то, что Ойген оставался красивым даже в желтоватом свете ламп и на фоне серых стен. — О, это вы, корнет Алва. Добрый вечер. В ангаре, где располагался тир, было прохладно, но Росио почувствовал, что у него горят щеки. — Добрый, — он улыбнулся, стараясь выглядеть уверенным в себе и не слишком влюбленным. — Я, знаете, каждые выходные сюда прихожу. — И я, — во взгляде Ойгена мелькнуло что-то живое, похожее на интерес. — Странно даже, что мы встретились в первый раз. — Да, странно, — Росио помолчал, а затем выпалил почти скороговоркой: — Что ж, не буду вам мешать. Пойду выберу пистолет. Хотя, знаете, дома я предпочитал винтовки, с ними мне привычнее. Ойген кивнул. — Учиться новому полезно. И вы мне совсем не мешаете. Если хотите, можем даже посоревноваться для интереса. Внутри все тревожно замерло. Росио не сомневался в своих способностях к стрельбе, да и сам, помнится, рвался продемонстрировать Ойгену таланты по этой части. Но сейчас он отчего-то занервничал. Росио даже не понимал, что пугает его сильнее: победа в их соревновании или поражение. И у того, и у другого исхода были свои плюсы и минусы. Одно было ясно: пасовать нельзя. — С удовольствием, — отозвался Росио. — И пусть победит сильнейший.***
Руки дрожали, пока Росио собирал волосы в хвост, подворачивал рукава рубашки, а затем надевал наушники и защитные очки. Ойген, кажется, не заметил это — или сделал вид. Прохлада пистолета несколько успокоила, но сердце все равно слишком частило. Отчаянно хотелось вытереть вдруг взмокшие ладони о джинсы. Ойген предоставил ему право первого выстрела по мишени, и нужно было не облажаться любой ценой. Держать пистолет двумя руками было бы проще и надежнее, но Росио хотел впечатлить и оттого решил стрелять с одной, правой, демонстративно заведя левую за спину. Он принял нужную позу, прицелился, медленно выдохнул, затем вдохнул и задержал дыхание. Ойген внимательно смотрел на него, подмечая каждое движение — и наверняка каждую ошибку. Росио знал, что промажет. Выстрел пришелся куда выше середины мишени. Росио поспешил, слишком быстро нажал на спусковой крючок. Слишком сильно хотел впечатлить Ойгена, но выставил себя идиотом. — Карьярра! — прошипел он, раздраженно сдернув наушники. — С меня два талла, я помню. — Сейчас мы не на службе, поэтому можете выражаться так, как посчитаете нужным. Хотите, чтоб я отвернулся? — спросил Ойген, и этот вопрос прозвучал до странного не унизительно. Однако позволить себе подобную слабость было невозможно. — Нет уж, смотрите! Но сейчас все равно ваша очередь. Выстрел вышел безупречным. Ойгена совершенно не тревожило, что его откровенно пожирают взглядом, и это… пожалуй, обижало. Хотелось доказать, что и он, Росио, может не хуже, даже когда колени слабеют от того, как близко они стоят друг к другу. Расправив плечи, Росио получше прицелился и выстрелил снова. На этот раз вышло куда лучше, но все еще неидеально. — У вас хорошо получается, — отметил Ойген, и от этой формальной похвалы под ребрами разлилось спокойное тепло. Сердце застучало мерно и спокойно. Ну, насколько это было возможно рядом с Ойгеном. Во второй раз тот выстрелил чуть хуже: то ли поддался, то ли плохо прицелился. Снисходительность Росио не требовалась, и все же он почувствовал азарт: у него еще выйдет отыграться! Чтобы размяться, они условились на десять выстрелов. …Увы, не вышло: в первом раунде победу одержал Ойген, во втором — тоже, но с меньшим отрывом. Затем они переключились на винтовки, и тут Росио наконец-то впервые победил. Четвертый раунд, к его огорчению, закончился ничьей. — Поздравляю, — проговорил Росио, одновременно недовольный и самим собой, и фактом проигрыша. Порыв протянуть руку для пожатия он подавил. — Благодарю. Вы весьма достойный противник, — отозвался Ойген. И снова Росио показалась, что тот смотрит на него иначе, будто бы с большим уважением, чем обычно. Или оценивая?.. — Дерусь я лучше, чем стреляю, — зачем-то признался Росио. — Можем устроить спарринг. Что-то в лице Ойгена изменилось; Росио не мог прочитать его выражение, но почувствовал — его затею не поддерживают. Не стоило и предлагать. — Будет несолидно, если я вам проиграю, — поговорил Ойген то ли шутя, то всерьез. — Хотите, чтоб я поддался? Этот вопрос был не из тех, что стоило задавать, особенно начальству, но удержаться было сложно. Ойген покачал головой: — Нет. Кстати, я вам ни разу сегодня не поддался. Что уж, слышать это было приятно, Ойген бы не стал о таком лгать. — Спасибо, — проговорил Росио и предложил наудачу: — Постреляем еще? Просто так, не соревнуясь? Уходить не хотелось даже зная, что завтра они увидятся снова, пусть и в другом качестве. — Постреляем, — согласился Ойген после краткой паузы. Росио очень постарался не выглядеть слишком счастливым.***
Когда они вышли из тира, на улице царила глубокая бархатная ночь. — Что ж, это было весело, — сказал Росио, не потрудившись застегнуть короткую куртку. Ночной холод был вполне ощутим, но он решил, что потерпит. — Да, мы полезно провели время, — Ойген с неожиданной сосредоточенностью оглядел Росио и спросил: — У вас даже шарфа нет? — Мне не холодно, — Росио дернул плечом. — И я на машине, не успею замерзнуть. — Вы — успеете, — не терпящим возражений тоном сказал Ойген. — Вот, возьмите. Он стащил с себя шарф глубокого синего цвета и протянул его Росио. Тот послушно взял и лишь секундой позже подумал, что должен был отказаться. — А как же вы? — А я, в отличие от вас, действительно привык, — Ойген коротко улыбнулся. — Завтра вернете. Или оставьте себе, если у вас своего не имеется. — Имеется, — сказал Росио, наматывая на шею шарф. — Спасибо вам. От шарфа пахло Ойгеном, и хотелось бессовестно зарыться в синюю ткань носом. Соблазн оставить его себе и тем самым избавиться от необходимости возвращать в пристойном состоянии был невероятным. — Увидимся завтра, корнет Алва. Идите к машине, не то вам и шарф не поможет. — Спокойной ночи. Росио сел за руль, дождался, пока Ойген уедет, уткнулся в шарф и закрыл глаза. Он чувствовал запах холода и северного моря.