Риверран, март, 371 г. от З. Э.
Богороща — место столь волшебное и умиротворённое, что находясь под кроной чардрева и слушая шуршание красных листьев, всегда отдаляешься от реального мира и погружаешься в свой, выдуманный и прекрасный, но, к сожалению, не настоящий. Вдыхая запах летних цветов и поддаваясь порыву лёгкого ветра, слова, написанные на пожухлых страницах книг, оживали перед глазами. Вот воинственный рыцарь встал на одно колено и возложил на голову своей дамы венок из полевых цветов, а уже через мгновение этот самый рыцарь кружил леди в танце, шепча на ухо самые приятные слова. Воображение разыгрывалось с каждым прочитанным предложением и теперь рыжеволосая девушка уже не была в богороще. Нет, сейчас она и была той дамой, что порхала по огромному залу под романтичную песню менестреля, а талию сжимали сильные руки рыцаря, что выиграл ради неё турнир. Пока мысли пребывали в другом мире, в реальности с лица Адрианы не сходила блаженная улыбка. Как бы ей хотелось иметь способность перемещаться во все те истории по-настоящему, а возможно и остаться в них навсегда. Как по щелчку пальцев мираж перед глазами растворился словно дым, стоило острому слуху уловить еле различимые шаги позади себя. Улыбка тут же погасла, а плечи напряглись, готовясь принять всё что угодно, будь то грязь смешанная с птичьим помётом или обычная студёная вода. Чего только не перетерпели её слегка пушистые волосы за все эти годы. Были там и маленькие безобидные змейки, ящерицы, лягушки и пауки, а однажды даже её рыжеволосую копну короновали засохшей коровьей лепешкой. — Ну и что на этот раз? — спросила девушка, захлопывая книгу, чтобы в случае чего эти старые страницы не повредились. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто так нагло решился нарушить её покой. Это всегда делал только один человек, тот, кто превратил всё её детство в нескончаемые рыдания. Рядом на траву плюхнулся парень с совершенно пустыми руками, но со своей неизменной улыбкой до ушей. Кто-то мог подметить в этой улыбке всю красоту юноши, ведь стоило уголкам губ поползти вверх, как на щеках появлялись умилительные ямочки, что так трогали сердца многих дам. Адриана намеренно отодвинулась от него и вся съёжилась, принимая оборонительную и закрытую позу. — Ничего, как видишь. Расслабься, страшненькая, посмотри в мои наивные глазки и пойми, что я просто душка, — Харлон подмигнул девушке. Он с интересом наблюдал, как её нахмуренное лицо хмурилось ещё больше. Она силилась с эмоциями, и оттого её голубые глаза становились практически прозрачными, копя в себе солёные слёзы. — Опять эти оскорбления. Когда же ты уже исчезнешь? — Ты так много читаешь, но ума тебе это не добавляет. Я не оскорбляю тебя, ты бы это давно поняла, если бы чуть подумала, — оскалился юноша. Если бы Адриане было до него хоть немного дела, то Грейджой и сам был не прочь обидеться. — И сейчас ты не оскорбляешь? — слабым и дрожащим голосом спросила Талли. — Думаешь приятно слушать о себе такие вещи? Что я глупая и страшная? — Ей не хотелось больше находиться рядом с этим человеком. Потому девушка резко встала и попыталась поскорее уйти с богорощи, но Харлон не дал ей так быстро уйти. Он поднялся следом и преградил путь. Всё детство они были практически одного роста, но теперь, когда Грейджой очевидно возмужал, он стал превышать Адриану на целую голову, если не больше. — Но ты правда глупая, если не понимаешь почему я так тебя называю. Это ведь… — юноша замолчал. Что поделать, ему было куда проще испортить её причёску, вылив на волосы какую-нибудь свиную кровь, и тем самым заставить Талли выкрикивать в его адрес ругательства, чем просто признаться в простой истине. — Что? Ты самый отвратительный человек. И я буду очень рада, когда ты уже оставишь мой дом и меня в покое! — Знаешь что? А вот что! — Харлон не дал девушке даже возможности отступить. Он так быстро схватил её за плечи, что Адриана смогла только тихо пискнуть и сильнее обхватить книгу. Без её позволения Грейджой нагло коснулся тонких губ и поцеловал, в надежде, что девушка теперь-то всё поймет. Вместо долгожданного ответа юноша получил толчок в грудь. Когда он распахнул глаза, Адриана уже убегала из богорощи, путаясь в собственном подоле платья. Девушка неслась так быстро, не замечая никого вокруг себя. Своим бледным лицом она перепугала добрую половину слуг и даже бабушку, что как раз шла именно к ней. Но дверь перед лицом Кейтилин громко захлопнулась, а потом раздался щелчок, извещающий о том, что Адриана закрылась изнутри. После сразу же последовал истошный плач. По всей видимости девушка пыталась заглушить рыдания подушкой, но даже она не могла вобрать в себя все эти эмоции. — Милая, открой дверь, что случилось? — обеспокоено спросила Кейтилин, постучав в дверь. Ответом ей были только всхлипы такие надрывные, будто бы её драгоценную внучку убивали в эту минуту. — Не сейчас, п… п… прошу, — со сбившимся дыханием проговорила девушка и снова волна истерических слёз накрыли её с головой. Кейтилин не была докучливой, да и прекрасно догадывалась что, точнее кто был способен так сильно расстроить эту ранимую девушку. Но этот раз был каким-то особенным, потому как Адриана любила принимать утешения бабушки и быстрее успокаивалась в её ласковых руках. Сегодня же она впервые отказалась от утешения, а значит случилось такое, что сильно ранило её. Кейтилин может и не вмешивалась так открыто в чьи-то жизни, но переживания перевесили этот принцип, и женщина решила поговорить с тем, кто был причиной всего происходящего. Благо долго Харлона искать не пришлось. Он всё также был в богороще и теперь сидел на том месте, где только что сидела Адриана с толстой книгой. Заслышав шаги, юноша встрепенулся и подскочил на ноги. — О, миледи, — вежливо приветствовал Грейджой. Похоже, только леди Ланнистер была способна вызвать в нём невиданное уважение и вежливость. — Ну и что же ты устроил ей на этот раз? Она ещё никогда так не расстраивалась. — Ничего я не устроил. Я… — Харлон замялся. Будучи вечно уверенным, он оробел под тёплым взглядом пожилой женщины. — Я просто её поцеловал. Ну а как ещё? До неё вообще ничего не доходит! — возмутился юноша. — Думает, что я называю её страшненькой, потому что правда считаю такой. — Разумеется не считаешь. Ты хочешь быть особенным, отличиться ото всех. — Вот видите, вы всё понимаете. — Мой дорогой, мне уже больше шестидесяти лет, а ей нет и шестнадцати. Глупая не она, а ты, раз думаешь, что поцелуй бы всё решил. Адриана куда тоньше душой, тебе ли не знать. А ты обращаешься с ней, как с мхом, что растёт на ваших островах. Она другая, как бы это сказать… — Кейтили призадумалась и морщинистое лицо словно разгладилось. — Волшебная, — ответил за неё Грейджой и опустил глаза. — Да, волшебная, — улыбнулась Ланнистер. — Если это всё игры, Харлон, оставь их и оставь её. А если ты и правда искренне влюблён, то найди способ исправить то, что натворил. — Может вы поможете? — О, нет, тут разбирайся сам, — усмехнулась Кейтилин и по-матерински похлопала юношу по щеке. Эта женщина могла бы стать отличной помощницей. С ней у Грейджоя были бы все шансы, но теперь он одиноко стоял под чардревом и смотрел вслед удаляющейся женской фигуре. — Сам так сам, — вздохнул он. С этого дня он пропал из поля зрения Адрианы, как будто действительно исчез.***
Разумеется, Харлон никуда не исчез и не уехал, но не видеть его было самым лучшим утешением. Может Боги наконец-то внемли молитвам юной леди, а может она просто хотела считать, что это всё их воля, а не воля самого Грейджоя. Она не верила в его добрые поступки, также как не верила в его искупление перед ней. Как бы там не было, но после того злосчастного поцелуя, дни Адрианы превратились в обыденность, пусть она всё также проливала слёзы каждую ночь, вспоминая произошедшее. Девушка славилась своей замкнутостью, а потому особо никто и не замечал, что с ней что-то не так. Она по-прежнему проводила дни в богороще за очередной книгой, а после с радостью пила чай со своей названной сестрой и не отлипала от племянников. Пропуская между пальцами рыженькие и тонкие волосы девочки, что смирно сидела на пуфе, Адриана воображала себе, что это была её собственная дочь. Первенцем Оскара и Мелиссы оказалась девочка, которую нарекли Мирандой. Она стала откровенной отдушиной для всех и смогла на время сгладить все острые углы, что возникли в семействе Талли. Даже Оскар будто бы очаровался дочерью и первое время засыпал с малюткой на руках, боясь её отпустить. Счастье было недолгим, вскоре лорд Риверрана вернулся к своей изначальной ипостаси, где место жены заняли многочисленные любовницы. Ну а малышка Миранда стала греться уже в материнских руках. Единственным ребёнком она оставалась недолго. Через два года новоиспечённая леди Талли подарила супругу сына, наследника, которого все так долго ждали. Назвали его Акселем и мальчик ничем не отличался от старшей сестры. Такой же зеленоглазый и рыжеволосый, с копной веснушек на лице. Родись они в одно время, их смело можно было бы назвать близнецами. Теперь самое младшее поколение Талли подросло, а отношения между Оскаром и Мелиссой окончательно охладели. Уже даже не было ни для кого секретом, что у лорда Талли давно была связь с одной служанкой, которая так явно напоминала бывшую первую любовь своей внешностью. А вскоре рядом с этой служанкой стал мельтешить мальчик, такой же рыжий, как и его предполагаемый отец. Наличие бастарда прямо в замке старались упоминать как можно реже. Мелисса по натуре была кроткой и спокойной, а потому не смела предъявить мужу свои недовольства и обиды. Зато для Джоанны это стало настоящей проблемой. А как уже известно, любые проблемы Ланнистер привыкла решать своими способами. — Нравится? — спросила Адриана у племянницы, когда причёска была готова. Девочка покрутила головой, а потом активно закивала ей. Талли чмокнула Миранду в щёку и поправила рукава голубенького платьица. — Мне кажется ты будешь превосходной мамой, — озвучила мысль Мелисса. Она всё пыталась уложить сына на дневной сон, но тот беспокойно пинал ногами собственную мать и бормотал что-то под нос, явно желая другого. — Оскар ведь уже ищет тебе мужа? — Да. Он куда вреднее в выборе, чем я. Хочет, чтобы мой муж был достойным человеком. — Заметив безуспешные попытки уложить Акселя, Адриана решила взять инициативу на себя. Она беззвучно протянула руки и мальчик с охотой припал к тёте, уткнувшись ей в волосы. Возможно, у девушки была какая-то своя аура, что так притягивала детей и те быстро расслаблялись в её объятиях. Так и Аксель быстро усмирился и заслушавшись тихого пения Адрианы засопел. Даже стук в дверь не потревожил младшего Талли. Леди Джоанна запорхнула в комнату и, увидев спящего внука, тут же стала вести себя тише. Она погладила по волосам внучку, тем самым немного попортив причёску, что так долго сооружала Адриана. На саму дочь женщина и не просмотрела, что было уже вполне привычно. — Адриана, оставь нас, пожалуйста, — тоном, не требующего никакого возражения, сказала Джоанна. Девушка схватила племянницу за руку и повела её за собой, чтобы та тоже не мешала этим таинственным разговорам, к которым никто не допускался. Пока комната погружалась в тишину, Ланнистер немного поворковала над внуком. Она всё никак не могла налюбоваться на него. Если раньше женщина думала, что Оскар был воплощением Джеральда, то теперь видела его в Акселе. Вот он был действительной копией брата, словно настоящее его перерождение. — Сегодня он снова проводил с ней ночь, — залепетала Мелисса тихим голосом, дабы не разбудить сына. — Вы знаете, миледи, я в силах стерпеть его измены, но тот мальчик… Он ведь старше Акселя, а если… — Тшшш, — пригрозила Джоанна. — Что значит если? Никаких если быть не может. Аксель — наследник Речных земель. Но ты права, проблему с бастардом нужно решить как можно скорее. Оскар и впрямь стал слишком много уделять ему времени. Предоставь это мне, а сама не волнуйся, занимайся детьми и будь также нежна с моим сыном. Мелисса вся скукожилась от таких обещаний. Не то, чтобы она была против избавиться от бастарда, но её трепетное сердце не могло допустить мысли, что ребёнок умрёт. Но что-то возразить своей свекрови девушка не могла, потому как полностью зависела от неё и от её одобрения. Она не хотела заканчивать также, как бывшая любовница Оскара и потому запомнила простую истину, что с леди Джоанной лучше водить дружбу.***
По прошествии ещё нескольких дней случилось то, чего Адриана опасалась и ждала одновременно. Оскар позвал её на разговор и несложно было понять в чём будет состоять его смысл. Талли уже была созревшей девушкой, к тому же из правящего дома Речных земель, и было совсем негоже до сих пор оставаться незамужней. Кому бы не хотелось породниться с Риверранскими владыками? Из-за этого кандидатура Адрианы была одной из самых выгодных и не только для местных лордов. Оскар даже получил предложение от Стеффона Баратеона, где лорд Штормовых земель открыто предлагал заключить брак между Адрианой и Леонардом, его вторым сыном. Безусловно выгода была повсюду, но лорд Талли любил свою младшую сестру, а потому не торопился отдавать её первому попавшемуся кандидату. Брак должен был включать в себя как выгоду, так и согласие самой Адрианы. Выйдя из комнаты девушка буквально чуть не споткнулась и не полетела кубарем в противоположную стену. Ровно под дверью лежал знакомый фолиант, который когда-то давно Харлон якобы уничтожил. По крайней мере, так он кричал на всю округу, что утопил любимую книжку Адрианы, а после демонстративно помахал парой промокших листков. Теперь же этот сборник историй был цел и невредим. У Талли не было времени убедиться в полной сохранности книги, а потому она просто занесла её в комнату, после чего отправилась к брату. В это время в кабинете у Оскара уже был посетитель, прибывший также по его просьбе. Харлон крутил в руках письмо от отца, что передал ему Талли. Это было уже второе послание от Родрика с одним и тем же текстом. Его сын должен был немедленно вернуться на острова. — Он и мне написал. Прямо сказал, чтобы я тебя выгнал из Риверрана, — шутливо произнёс Оскар, развалившись в кресле. — Должно быть что-то случилось? — Наверное дело в моём брате. Из-за этого засранца на меня хотят повесить его обязанности, — недовольно пробубнил Харлон. — Мне не хочется портить отношения с твоим отцом, поэтому тебе и правда пора возвращаться. Тем более ты больше не мой оруженосец. — Я хотя бы был славным оруженосцем? — Нет, ты был самым ужасным. А терпел я тебя только из-за твоей смазливой мордашки. — Я думал мы друзья, — всё также недовольно проговорил Грейджой. — Давай, друг, иди собирать вещички. Ко мне сейчас должна прийти сестра. Мне нужен её здоровый рассудок, а не запуганный при одном твоём виде. — Оскар чётко указал на дверь. — Зачем она придёт? — поинтересовался Харлон в надежде, что Талли и правда ему сейчас всё выложит. Но строгий взгляд правителя Риверрана дал понять, что ответа ему не дождаться. — А, погоди! Чуть не забыл. Тебе же ещё письмо пришло. Прямиком из Винтерфелла. — Мужчине пришлось покинуть своё мягкое кресло и пройти к столу, чтобы во всём ворохе писем найти нужное. — Ты кстати так и не рассказал мне, когда успел завести дружбу с принцем. — На турнире. Классный парень, мы прямо вот увидели друг друга и поняли, что мы словно кровные братья. — В словах Харона сквозил самый настоящий сарказм. Может Бран и правда был интересным человеком, только вот в письмах было ни грамма благодарности за то, что он помогал двум голубкам поддерживать хоть какую-то связь. — Ты же знаешь, что он твой кузен, ровно как и мой? — Предпочитаю об этом не думать, — улыбнулся Грейджой как раз, когда в дверь постучали. Забрав письмо, Харлону пришлось ретироваться, пусть в нём и горело огромное желание спрятаться где-нибудь и подслушать весь разговор брата и сестры. Только он вышел за дверь, как сразу столкнулся с Адрианой, впервые за столько дней. Всё, как и говорил Оскар. Девушка сразу же ощетинилась будто бы кошка, которая увидела рычащую собаку. Щёки Талли тут же надулись, а рыжие бровки сошлись у переносицы. — Открой книгу, — шепнул юноша и, словив недоуменный взгляд Адрианы, скрылся за поворотом.***
Несмотря на собственные протесты, девушка всё-таки открыла книгу, руководствуясь тем, что страницы необходимо просмотреть и убедиться в их сохранности. Возможно, она привыкла ждать от Харлона чего-то дурного и листала фолиант с большой опаской. Но ничего так и не произошло, а на последней странице она обнаружила короткую записку. В полночь, в богороще. Было ли это приглашением на разговор или ловушкой Адриана не особо поняла. Она просто сразу решила никуда не ходить и не поддаваться уловкам Грейджоя. К тому же ей до сих пор было невыносимо смотреть на него. Сразу же всплывал этот сбивчивый поцелуй, испортивший всё, что и так было испорчено. Но на счастье самого Харлона и на беду Адрианы, девушка не могла уснуть. Она ворочалась из стороны в стороны, раздираемая любопытством. Её доброе сердце говорило ей, что всем людям стоило бы давать второй шанс, даже таким безнадёжным, как Грейджой. Может он что-то переосмыслил или окончательно решил забить гвоздь в ту ненависть, что жила в сердце девушки. Полночь, конечно же, уже миновала, но из-за отсутствия сна Адриана вопреки всему оставила постель, наспех надела первое попавшееся платье и юркнула за дверь. Гвардейцы, что охраняли её покой безмолвно пошли за леди, удивившись про себя такой поздней прогулке. Девушка искренне надеялась, что Харлон ушёл, что он понял всё сразу, но вместо пустой богорощи под лунным светом сидел юноша и, кажется, не терял собственных надежд. На этот раз Талли твёрдо пообещала себе, что больше не позволит обидеть себя и довести до слёз. Сейчас она и сама ему всё выскажет, припомнит тяжёлые годы детства, обвинит в украденном поцелуе. — Давай только быстро, — без приветствия и прочего начала Адриана. — Садись, — Харлон похлопал по траве рядом с собой. Девушка встала в привычную защитную позу, сложив руки на груди. — Ладно. Прошу, миледи, присядьте на эту прохладную зелёненькую травку, окажите же такую честь, — с долей драмы проговорил Грейджой, ко всему прочему он добавил ту самую улыбку до ушей, при которой проступали ямочки на щеках. Немного помедлив, Адриана всё же присела рядом и поджала под себя ноги. Она в упор не смотрела на собеседника, то и дело отводила глаза и искусывала собственные губы. — Чего ты хотел? — Полюбоваться звёздами с рыженькой девочкой, — подшутил Харлон, на что Талли уже начала вставать, дабы уйти. — Ну всё-всё! Хорошо, я буду серьёзным. В общем… как бы это сказать. Ну… вот же! Я понимаю, что мои извинения уже ничего не изменят, но я извинюсь. Прости меня за все те идиотские шутки. Вот. — Юноша выдохнул, словно только что вышел из настоящего боя. — Прости, что обзывал, ну и всё такое. Я говнюк, знаю. Адриана шмыгнула носом. Ночь была прохладной и она уже пожалела, что не набросила на себя плащ. Она то и дело вертела головой, но надолго не заостряла взгляда на Харлоне. Ночь скрывала его горящие щёки, они так и пылали от стыда и от таких непривычных слов, что давались ему с большим трудом. — Ты прав, извинения уже не помогут. — Что поделать, страшненькая, не все ошибки возможно исправить. — Ты опять? — Уфффф, — выдохнул Грейджой. Он развернулся боком, чтобы лучше видеть девушку. — Правда не понимаешь? Всё что я делал, точнее, всё ради чего я делал эти гнусные поступки, так это чтобы ты обратила на меня внимание. Я не тот мальчик, который будет срывать цветы и плести тебе веночки. Не тот, который будет вечно воспевать твою красоту и называть миледи. Я не такой и я так не умею. И называю я тебя так не потому что ты правда страшненькая. Ты не страшненькая. Ты… вот блин… красивая! Но сколько лордов и рыцарей ещё скажут тебе такое? Их будет целая толпа! Все будут улыбаться тебе в лицо и говорить о твоей красоте. Кто-то будет искреннем, а кто-то нет. Но когда ты облепишь себя десятью детьми, или сколько ты там их хочешь, и когда рядом будет лежать твой муж и шептать всякие там милые словечки, ты вспомнишь меня. Дурачка Харлона, который был другим. Который называл тебя страшненькой, а на самом деле просто влюбился как болван. — Последние слова растворились в темной ночи, их быстро подобрал ветер и унёс в другую сторону, подальше от богорощи. Адриана сидела и буквально не дышала, слушая эту длинную речь. Она была наивной, ранимой и плохо разбиралась в людях. Но сейчас от Харлона исходила одна лишь искренность, та правда, которую Талли не замечала, потому что не хотела замечать. Её книжки учили другому, заставляли мечтать о другом. Действительно о том мальчике, что будет срывать ей полевые цветы для венка и звать миледи. — Я могу простить тебя за всё. Кроме одного. Ты вор, Харлон. Вор, что украл мой первый поцелуй. — И уже здесь Адриана не выдержала, пролив первые слёзы. Не могла она быть стойкой. — Ты всё испортил. — Девушка надрывно вздохнула. — Ну только не плачь. Я не знаю что делать с плачущими девушками, — взмолился Грейджой. — Всё должно было быть иначе, понимаешь? — со всхлипом спросила Талли. — Этот поцелуй предназначался другому. Моему мужу. В маленькой септе, в красивом платье и в окружении родных. Мы бы поклялись с ним перед светом Семерых… и…и… он бы поцеловал меня, свою жену, — грудь стала вздыматься всё сильнее, а горло уже щипало от солёных слёз. — Мы бы танцевали всю ночь. И он бы клялся мне в любви и верности… — Ты правда веришь, что все мужчины такие? — недоумённо поинтересовался Харлон. — Не верю, но мечтаю. Разве мне запрещено мечтать? — навзрыд спросила Адриана и отвернулась, чтобы больше не показывать своих слёз. Таким беспомощным Грейджой себя ещё никогда не ощущал. Он бы мог прижать её к себе, осушить слёзы губами, нашептать каких-нибудь глупостей на ухо и вызвать улыбку на этом веснушчатом лице. Точнее он не мог, но ему это безумно хотелось сделать. Харлон и не думал, что его порывистый поцелуй так сильно заденет столь хрупкие чувства девушки. Пожалуй, для неё это было и правда важно, а он, как самый настоящий негодяй, лишил её той самой мечты. — Ну может поцелуй от мужа будет куда ярче и ты забудешь то недоразумение. — Тебя я не забуду, — прошептала девушка. — Я могу исправить. Впечатления. — Как? — Слёзы наконец-то остановились и Адриана вытерла лицо тыльной стороной ладони. — Ну… Давай помечтаем, всё как ты любишь. Как тебе такая история? Жила одна миленькая рыженькая девочка, которая любила читать сказки. И встретила эта девочка очень плохого задиристого мальчика. Он сказки не любил. Зато очень любил дразнить девочку за её веснушки на лице. — Эта история… — Шшшш, не перебивай. В общем, мальчик постоянно доводил девочку до слёз и родителям девочки пришлось отослать мальчика. Но волею судьбы они встретились снова, через несколько лет. Теперь девочка уже превратилась в девушку, да и мальчик стал просто красавцем, — на этих словах Адриана закатила глаза. По крайне мере она больше не плакала и не отводила взгляда, как запуганная мышка. — Они позабыли старые обиды. И вот юноша пригласил леди на ночную прогулку по саду. Он показал ей звёздное небо и рассказал удивительные истории. Словом, бывший разбойник, стал настоящим душкой. Они лежали на траве, считали звёзды и загадывали желания. А ночь была такой же прохладной, как сейчас. Юноша не отрывал глаз от девушки, настолько она очаровала его. Тогда парень просто спросил, хочет ли она всё исправить? Но что же ответила девушка? — Грейджой указал глазами на Адриану, выуживая из неё ответ. — Я не понимаю. — Понимаешь. Юноша задал вопрос леди. Леди должна ответить — да или нет. — Леди, может, ответила «да», — неуверенно произнесла Талли. Она впервые засмотрелась на еле заметную улыбку Харлона. — Когда леди ответила «да», юноша протянул руку и коснулся её щеки, — это же и сделал сам Грейджой. Он не был резок, слегка опасаясь реакции, Харлон дотронулся до щеки девушки и погладил пальцем её липкую кожу от слёз. — Знаешь, что он ей потом сказал? — Что? — дыша слишком часто поинтересовалась девушка. Только сейчас она разглядела цвет его глаз. Ореховый, а ночью и вовсе чёрный. — Ничего не бойся, веснушка. Это твой первый поцелуй. Пусть он будет таким же волшебным, как твои сказки. — Он больше не нападал на неё, как несколько дней назад. Только аккуратно придвинулся и притянул к своему лицу её лицо за подбородок. Два дыхания смешались в одно и горячие губы ласково прикоснулись к невинным губам девушки. Лишь мимолётное касание и юноша сразу отстранился, давай Адриане вздохнуть. Она со страхом распахнула глаза и столкнулась с настоящей ореховой рощей. Талли поняла, что заблудилась, потерялась в этих непроходимых кустарниках. Девушка поддалась вперёд вместе с Харлоном и теперь их губы встретились по-настоящему. Непохожие не на что ощущения, совсем новые и волнительные. Настолько интимное действие, когда ты начинаешь делить себя ещё с кем-то, а он в свою очередь, делит себя с тобой. Отпускать друг друга не хотелось, тела лишь кричали о ещё большем, но, разумеется, пойти дальше Харлон себе не позволил. Он осторожно отстранился с довольной улыбкой, которую не удалось скрыть. Зато Адриана совсем не улыбалась, а тряслась то ли от холода, то ли от невиданных ранее чувств. Она вновь оробела и поспешила отвернуться. — Мне пора… спать… нужно уже, — хриплым голосом произнесла Талли и, собрав всю силу в ватных ногах, встала. — Эй, Адри, — позвал её Харлон, остановив на самом выходе из богорощи. — Спокойной ночи, страшненькая. Она не ответила ему, но отвернув голову посмела улыбнуться. Словно преступница она прокралась обратно в замок, хотя этого не требовалось, ведь за ней следовали гвардейцы. Почему-то всё равно возникало ощущение, что девушка сбежала тайно на свидание с самым плохим мальчиком из всех. Закрыв дверь комнаты, Адриана припала к ней спиной и выдохнула. Исправил ли всё Харлон? Определённо. Но он всё равно оставался вором, что украл поцелуй у другого. А вместе с поцелуем и сердце.