Королевская Гавань, август, 362 г. от З. Э.
Удушливый и разгорячённый воздух города был где-то позади. Только издалека можно было разглядеть красные стены столицы и возвышающийся над всеми домами замок. Здесь, на краю утёса, было куда легче дышать, а воды заливы с шумом разбивались о скалы и взлетали вверх, пытаясь дотянуться до двух молодых людей. Высота была непосильна волнам и, потерпев неудачу, сине-голубые языки сползали вниз. Тут царила приятная тишина перебивающаяся только звуками природы и громким смехом. Сайман украдкой оглядел свою спутницу пока та, что-то высматривала вдалеке. Тёмно-сиреневое платье из-под которого выглядывали штаны, аккуратная причёска, успевшая истрепаться от ветра, никаких украшений кроме маленького кольца, подаренное девушке братом. С виду она была и правда принцессой, но Ланнистер знал её так хорошо, что видел куда большее. — Интересно отсюда можно доплыть до Драконьего Камня? — спросила Висенья, поудобнее устраиваясь на колючей траве, совсем не думая, что испачкает платье. — На корабле, конечно. — Причём тут корабль? Самой. — Ты ненормальная, — заключил Сайман и толкнул подругу в бок. Они оба издали смешки. Утёс стал их излюбленным местом и при любом удобном случае, они покидали замок, чтобы подурачиться и поболтать не думая о том, что кто-то их подслушает. Гвардейцы, что сопровождали принцессу и юного лорда всегда держались на расстоянии, карауля лошадей. Их практически не было видно за редкими деревьями и высокой травой, что разрослась здесь после суровой зимы. Висенья внезапно снова издала смешок и Ланнистер приподнял одну бровь, молча спрашивая в чём дело. — Вспомнила как мы тут учились целоваться. — О, нет! Это было просто ужасно! — воскликнул Сайман. Ему стало внезапно так стыдно, что лицо побагровело. Да и Таргариен попыталась скрыть смущённое лицо. — Но это была твоя идея. — Мне просто стало интересно, а ты меня обслюнявил, — предъявила она другу шуточную претензию. — Потому что ты ничего толком не объяснила, стала тыкать в моё лицо свои языком. Откуда я тогда знал, что люди суют друг другу языки в рот? — Это простительно, нам было всего восемь. — Висенья наконец-то смогла остановить свой смех, но ненадолго. — А помнишь как ты нагишом возвращался в замок? — Сайман закатился в безудержном смехе. — Мы просто решили тайком искупаться, а одежду смыло течением… — Но твоя благородная подруга была не настолько безрассудна и купалась в платье, а потом пришлось оторвать целый кусок с подола, чтобы прикрыть твой… — девушка попыталась показать на пальцах размер того, что она когда-то лицезрела. — Сейчас он точно не такой! — возразил Ланнистер. — Даже не хочу знать. — Дядя тогда наказал меня на целую неделю. Сидел с ним каждый день с утра до ночи и сортировал документы. Скукота, — зевнул юноша. — А моя септа так разозлилась, что уши свернулись в трубочку. — Они стали вспоминать один случай за другим и не могли остановиться смеяться. Сколько всего было позади, но их дружба осталась такой же крепкой и нерушимой даже через столько лет. Многие пытались разбить эту вездесущую парочку, но никто не достиг успеха. Из-за того, что принцесса постоянно возилась с Сайманом, это стало порождать множество слухов. А теперь, когда оба больше не были детьми, слухи только усилились. Все стёрли поганые языки утверждая, что Висенья давно потеряла свою девственность, развлекаясь с Ланнистером, что было совершенно не так. Они и правда лишь дружили и никто из них не задумывался о другой стороне отношений между мужчиной и женщиной. Оба взрослели и менялись, как внутри, так и снаружи. Любопытство всегда раздирало обоих потому и были все те шуточные попытки поцелуев. А однажды принцесса додумалась показать Сайману окровавленную тряпку и пояснила своё раздражённое поведение. Ланнистер помнил, как стал замечать у подруги округлости, прятавшиеся за платьем, а она в свою очередь сильно удивилась заметив, как однажды штаны юноши стали слишком тесными в районе паха. Всё это пугало обоих, но после они получали объяснения от своих учителей и неловкость проходила. Страшнее всего была другая сторона их дружбы — чувства. Здесь уже никакой учитель не смог бы ничего объяснить. — Когда приезжает твой брат? — Никто ещё точно не знает, но очень скоро. Я страх как по нему соскучилась. — Дядя недавно сказал, что свадьба планируется на следующий год. — Свадьба, -фыркнула принцесса. — Какой кошмар, зачем ты напомнил? Дженна конечно хорошая девушка, но перспектива стать родственницей Ланнистеров меня не прельщает. — Я ведь тоже Ланнистер, — напомнил Сайман. — Ты самый милый из них, — она чмокнула его в щёку и поднялась на ноги, отряхивая подол платья. Неизвестно как девушка не парилась в штанах, но носила их практически постоянно, чтобы всегда была возможности покататься на лошади, при этом не переодеваясь. Таргариен обусловливала это тем, что тратить слишком много времени на переодевания она не готова. Юноша поднялся следом и сразу можно было разглядеть их разницу в росте. Когда-то они были совсем одинаковыми, а теперь Сайман на голову был выше принцессы, да и в целом он вырос в очень привлекательного молодого человека. Висенья никогда не думала о нём в таком ключе, но замечала девичьи взгляды. А однажды она прознала о том, что друг ходил ночью в город. Ланнистер так и не рассказал ей об этом, хотя они всегда делились друг с другом всем на свете. Они с неохотой повернули назад, понимая что нужно возвращаться. Возле лошадей терпеливо ждали гвардейцы, а сир Мутон и вовсе, в своей манере, изучил двух друзей взглядом. Он не хотел быть сообщником тайной любви и всё боялся, что однажды не уследит за принцессой и та правда наделает всяких глупостей. — На перегонки? — спросил Сай, залезая на коня. — Я тебя сделаю! — крикнула Висенья, поспевая за ним. Девушке всё-таки удалось его опередить уже на самом подъезде к городу. Ланнистер слегка раздосадовался проигрышу, но был рад, что подруга так ярко улыбается. Он тряхнул головой, чтобы не засматриваться на неё. Периодически такое происходило с молодым человеком, он словно терял голову и всё его нутро тянулось к этой девушке. Во дворе их уже поджидали, а точнее только Саймана. Он сразу узнал гвардейца своего дяди и уже понял, что от него потребуют. — Лорд-десница желает вас видеть, — доложил мужчина. Висенья на это закатила глаза, уж больно она не любила Тайвина по своим личным причинам. — Увидимся позже? — спросил Ланнистер. Подруга молчаливо кивнула и проводила его взглядом. — Сир Мутон, поедем в Драконье логово. — Сейчас? — Ну конечно! Давайте, как вы там говорите? Шило в жопе? — Принцесса, — опешил гвардеец от таких слов. — Когда я такое говорил? — Мужчина так и покраснел на месте, припоминая такой разговор с братом по гвардии. Уж как Таргариен услышала это непонятно, но стало совсем стыдно.***
Сайман с волнением дождался, когда дядя разрешит ему войти в кабинет. Он не жаловал это место, здесь так и пахло работой, от которой он всячески пытался бежать. До его молодой головы пока не доходило понимание, что можно вот так просто отдать себя в настоящее рабство, служению государству. Лорд-десница по привычке корпел над документами, что-то читал, что-то подписывал, что-то просто откладывал. Рукой Тайвин показал на свободный стул и Сайман послушно присел напротив. Он не думал, что дядя сейчас опять его чем-то нагрузит за то, что они с принцессой сбежали из замка ранним утром. Тайвин уже привык к такому и больше не отчитывал за подобные поступки. Юноша наивно полагал, что дядя наконец-то сдался. Вскоре десница отложил в сторону все бумаги и перевел взгляд на племянника. — Пришло письмо от твоей матери, — он передал маленький свёрток Сайману. Разумеется печать была вскрыта. Тайвин тщательно перечитывал все письма и допускал до детей Уильяма только те, где не было ничего провокационного. — Это всё зачем вы звали, дядя? — Нет. Есть ещё одна важная новость. Я наконец-то подыскал тебе хорошую невесту. Роза Касвелл — младшая дочь лорда Касвелла. — Сайман застыл и поджал губы. Такого разговора сегодня он никак не ожидал. — Невесту? — Ты уже взрослый, Сайман. Мы с тобой говорили об этом ни один раз. Тебе пора взять управление над своим замком и обзавестись собственной семьёй. Лорд Касвелл не очень хочет тянуть со свадьбой. Примерно через шесть лун отправишься в Рогов Холм. — А брат? — не зная что ещё спросить проговорил Ланнистер. — С ним у меня будет другой разговор. Твоего брата ждёт другой замок. Невесту я ему тоже подыскал. А Элоиза ещё немного побудет здесь. Это всё, — холодно озвучил Тайвин и дал понять, что разговор завершён. — Я вас понял, дядя. — Сайман вышел из кабинета и столкнулся с Эдвардом, который, очевидно, тоже пришёл к деснице. Не в их правилах было перечить, тем более, что все всегда всё понимали. Просто юноша не думал об этом и теперь не мог представить, как сможет оставить Висенью.***
— Он сегодня в настроение? — громко спросила принцесса, не успев ступить на землю. На большой арене трудилось множество работников, делая свои привычные дела: чистка помёта, разравнивание песка. Сами животные находились в специально отведённых для них камерах, соответствующие их размеру. Висенья обратила внимание, что камера Арексеса была закрыта, а значит дракон находился внутри. Следовательно, отец был в замке, а может и в городе, тут угадать было невозможно. — Он очень беспокойный сегодня, — заверил девочку смотритель. — Просто вы его очень раздражаете, — пошутила девушка и прошла к другой камере. В приглушённой темноте не сразу можно было рассмотреть большое чёрное тело, которое при дыхании вздымалось вверх. Принцесса мотнула головой и приказала открыть ей дверь. Смотритель с осторожной сделал это, пусть не сильно одобрял. Тут все считали Балериона слишком агрессивным и даже кормили с особой опаской. — Принцесса, прошу вас, не подходите слишком… — смотритель не смог договорить, так как Таргариен уже приобняла дракона за большую морду и погладила его твёрдую кожу. — Ты скучал? Скучал конечно, никто тебя не развлекает, да? — Для пущего Висенья чмокнула Балериона и тот завозился на собственном месте. Из ноздрей прыснул дым, а ударом хвоста он поднял столб пыли. — Я не принесла книжку, так что чтения сегодня не будет. В конце концов, почему я постоянно тебя развлекаю? А как же благодарность? — Девушка всегда общалась с драконом как с человеком и это был главный залог того, что Балерион её очень любил. С виду такое грозное животное, но в руках принцессы он становился похож на ласкового кота. — Седлайте его! — Принцесса? — тут уже забеспокоился сир Мутон. — Вы прежде не летали, а вдруг что-то случится? Я не могу такого позволить. — Мне и не нужно ваше дозволение, сир. Я сама знаю своего дракона и сегодня мы взлетим, чего бы это не стоило. Седлайте! — прикрикнула Таргариен. Пока она отвлекала Балериона всякой болтовнёй, работники осторожно запрягали его. — Ваша светлость, вы прекрасно знаете, что нужна подготовка. Балерион не летал уже очень давно, тем более со всадником, — не унимался Мутон. — Ну, если я свалюсь и превращусь в лепёшку, распорядись, чтобы меня не наряжали в чёрное на похороны, — как ни в чём не бывало сказала Висенья, а затем хлопнула гвардейца по плечу. — Да расслабьтесь вы! Я же полечу, а не вы. — Ваше безрассудство… — Явно не такое, как у отца, — договорила за него девушка. В это время всё уже было готово и принцесса как можно скорее попыталась забраться в седло. Балерион, конечно же, недовольно стал раскачиваться из стороны в стороны. Может он и любил юную особу, но не ожидал такой дерзости. Работники оперативно помогли девушке пристегнуться. — Представьте, что управляете лошадью, — сказал смотритель в тот момент, когда Висенья слишком сильно дёрнула вожжи и Балерион в моменте выбежал на арену и расправил затёкшие крылья. Все работники и сир Мутон выбежали следом, слишком переживая. — Это условие, Балерион. Ты полетаешь, но только со мной. Иначе снова в клетку, хочешь? — Она словно уже много лет летала, поэтому ничуть не испугалась, когда дракон стал разгоняться и в моменте его ноги оторвались от земли. Смотритель явно обманул принцессу, так как управление было совсем не таким, как с лошадью. Приходилось всячески перестраиваться и понимать в один миг куда нужно надавить, чтобы не свалиться. На маленькой высоте не было ощущения полёта, но вот когда Балерион поднялся чуть выше, тут то и подкатил страх. Может сир Мутон был прав и следовало потренироваться управлению на земле, а уже потом совершать такие манёвры. Что сделано, то сделано, пришлось учиться на ходу. — Нет, нет, нет! Не так высоко! — завопила принцесса, зажмуривая глаза. — Снижаемся. Слышишь? Я не знаю как это будет по-валирийски! Уж извини, он мне трудно даётся! Ты же тут давно живёшь, должен понимать и такую речь. — Балериону всё было не по чём. Он был рад наконец-то почувствовать свободу пусть и с грузом на спине. Девушка ухватилась за вожжи ещё сильнее и натянула на себя, выравнивая свой «транспорт». — Так уже лучше. Мы можем работать в команде, Балерион. Ты летаешь ровно и не так высоко, а я буду приходить почаще. Дракон фыркнул и сильнее взмахнул могучими крыльями. Они кружились вокруг города, не улетая слишком далеко. В конце концов Висенье удалось взять контроль на себя и понять базовые принципы. — На сегодня мне хватит приключений. Давай, малыш, обратно, без выкрутасов! — Но дракон в долгу не остался и совершил опасный манёвр слегка накренившись вправо. Принцесса завопила, что есть мочи и успокоилась только тогда, когда Балерион коснулся земли. Дракона сразу же окружили и помогли Висенья завести его обратно в камеру. Сир Мутон словно поседел ещё сильнее, когда Таргариен вылезла из седла и спустилась вниз. Она подмигнула любимому гвардейцу и снова шлёпнула по плечу. Несмотря на то, что наверху было до жути страшно, девушка возвращалась в замок с переполненными эмоциями. Ей уже не терпелось рассказать обо всём Сайману, но сперва всё же стоило переодеться, ведь платье было безвозвратно испорчено. Она никак не ожидала увидеть друга под дверью своей комнаты. Ланнистер сразу же после разговора с дядей пришёл к ней, но Висеньи не оказалось на месте и юноша решил просто подождать. Девушка распахнула дверь и впустила друга внутрь. Она буквально прыгала на месте от случившегося и совсем не замечала, что Ланнистер пребывал в ином настроении. — Смотрите, сир Мутон, я оставляю дверь открытой. А то подумаете, что мы сейчас будет тайно целоваться под одеялом, — пошутила девушка. — Ох, Семеро, Сай! Ты не представляешь, что сейчас было! Он позволил мне! Я летала, просто… не знаю что сказать, это было нечто. Я орала как ненормальная! — От эмоций в горле пересохло и принцесса осушила целых два стакана воды, после чего свежим взглядом посмотрела на друга и не увидела на его лице такого же энтузиазма. — Что-то произошло? Что сказал десница? Зачем звал тебя? — Я… — Ланистер замялся. — Я скоро возвращаюсь домой, Вис. — Ты же и так дома, не понимаю… А! — До Таргариен дошло не сразу, а когда она поняла, то радость ушла и с её лица тоже. — И ещё… скоро женюсь. Так решил дядя. — Женишься? — глаза девушки забегали в разные стороны. Ну конечно же она всегда это знала, что рано или поздно они вырастут и всё измениться в их жизнях. — На ком? — На младшей дочери лорда Касвелла. Пришло время вернуться домой. Я ведь лорд… — Да, ты лорд. Но как же… сейчас? Почему сейчас? — Сайман подошёл к подруге и обхватил руками за плечи. Может сейчас было самое время сказать всё о своих чувствах? Но он слишком испугался её реакции. Не стоило разрушать то, что было между ними. — Хотел сразу тебе сказать. Мне жаль. Сам не хочу этого, но мы же всегда знали. — Висенья не выдержала и обхватила его за шею, крепко обняв. Плевать, что там щас будет думать сир Мутон. Разве было преступлением обнять друга? Не было в этом ничего ужасного за одним исключением. Сердце колотилось как бешеное и отнюдь не от недавнего полёта. Было приятно прикасаться к Сайману, чувствовать его мерное дыхание возле уха. — Я не могу остаться, нужно с братом поговорить. Дядя толком ничего не сказал мне о нём. — Ладно. Ты же не сегодня уезжаешь, да? — Нет конечно. В начале следующего года. Так что… может ты ещё прокатишь меня на своём драконе? — юноша попытался приподнять девушке настроение. — Угу, — только и выдавила из себя принцесса. Разумеется она не будет его катать, иначе просто направит Балериона туда, где их никто никогда не найдёт, где не будет ни обязанностей лорда, ни каких-либо невест. Сайман оставил её и девушка смахнула слёзы, которые заполнили её глаза. В ней кипела досада на такую жизнь и на то, что все близкие люди оставляют её. Висенья помялась на месте, а потом с решительностью отправилась к отцу. — Он на месте? — спросила она у гвардейцев. Тем достаточно было кивнуть и Таргариен без стука ворвалась в комнату. Бейлон в эту самую минуту собирался подлить себе в бокал вина, но пронырливая дочь выхватила бутылку и поставила её на другой стол. С досадой король посмотрел на девушку и в момент озлобился. — Что ты творишь? — Всё! Сухой закон! Клянусь, сожгу все твои запасы! — Следи за языком, — предупредил Бейлон. К такому поведению дочери он привык и в моменте оно даже ему нравилось. Может поэтому Висенья была той, кто совсем без страха позволяла себе такое общение. Девушка присела на стул и ещё раз вытерла лицо рукой, убедившись, что слёзы высохли. — Сайман уезжает. — И? — Что значит «и»? Твой десница его отсылает! Сначала он отослал Деймона, а теперь и Саймана! Он многое себе позволяет, отец. — Чего ты хочешь от меня? — устало спросил Бейлон. — Действий, отец, действий! Ты ничего полезного не делаешь, вечно где-то гуляешь, спишь с этими отвратными шлюхами! — Контролируй речь, Висенья! — Это тебе стоит контролировать себя! Утонул в своём вине и ничего вокруг не видишь. Пока ты тут сидишь, лорд Тайвин уже прибрал страну к своим рукам. Скоро и от тебя избавиться! Ты кто, в конце концов? Король или просто тело? — За такой дерзостью последовал сильный удар по столу. Бейлон одним взмахом кулака пресёк пламенную речь дочери. — Выйди отсюда, пока я не сделал ничего плохого. Принцесса резко подскочила, откинула запутанные серебристые волосы, вернула обратно бутылку и даже налила бокал до краёв, так, что напиток забрызгал стол. — Пожалуйста, Ваше величество. Не смею беспокоить, — и на этих словах девушка сделала реверанс, словно насмехаясь над отцом. Она знала, что он ей ничего не сделает. Всегда это чувствовала, но не понимала почему именно ей всегда всё сходило с рук. Принцесса вернулась к себе в комнату и громко хлопнула дверью, ясно давая всем понять, чтобы к ней никто не приходил и не беспокоил. Она выгорела эмоционально и кроме злости на всех вокруг больше не было никаких чувств. Очень хотелось плакать, но слёзы не появлялись, хотелось кричать, но голос пропал. Девушка вытащила из ящика небольшую шкатулку и достала из неё медальон, раньше принадлежащий её матери. Висенья дрожащими руками застегнула украшение на своей шее и посмотрелась в зеркало. — Я так скучаю, — прошептала она. Ей не хотелось быть взрослой. Хотелось обратно в те дни, когда ещё была жива мать, снова почувствовать её ласковые руки на своей голове и нежный голос, рассказывающий приятные сказки. Но детство было уже никак не вернуть.