Королевская Гавань, май, 350 г. от З. Э.
Отец и дочь встретились в одном из коридоров Красного замка, следуя каждый по своим делам. Ширея наконец-то решилась на встречу с десницей, а Ренли спешил от мейстера обратно в свою комнату. В последние дни лорд Баратеон был особенно обеспокоенным и суетливым. Ему предстояло подготовить все отчётные книги, привести их в порядок, чтобы передать новому мастеру над монетой, который находился в пути. Королеву же скорый отъезд родителей совсем не радовал. Она привыкла, что в замке у неё имеется защита в виде них, да и дети очень привязалась к бабушке и дедушке. — Ещё неизвестно через сколько вы отплываете? — поинтересовалась Ширея, остановившись, чтобы переговорить с отцом. — Думаю, через пару недель. Лорд Крейн скоро будет здесь. Мне нужно передать ему все дела. — Девушка понимающе кивнула. Она пока не знала, что из себя представлял этот лорд Крейн, но не нужно быть слишком умной, чтобы понять, что новый мастер над монетой будет во всём слушать Тайвина. Ей то уж точно не стоило рассчитывать на поддержку новых членов совета. В отличие от лорда Крейна, лорд Ройс, занявший пост мастера над законами, уже прибыл в столицу и успел обосноваться вместе с женой и двумя сыновьями. По рассказам мейстера этот человек был до невозможности правильным, а справедливость била из него ключом. Должность вполне соответствовала ему, но подступить к этому человеку было никак нельзя. — И всё-таки стоит ли так торопиться? Я ещё могу поговорить с десницей. — Оставь это, дорогая. Мы с матерью рады вернутся домой после стольких лет. А ты можешь приезжать с детьми когда пожелаешь. — Он прекрасно видел, как Ширея противилась и не хотела принимать новую действительность. Круг сторонников вокруг неё сужался и девушка постепенно теряла всякую надежду на то, что Бейлон когда-то исчезнет из её жизни. — Это письмо от Стеффона? — поинтересовалась королева, заметив письмо в руках отца. — От Ориса. Хорошие новости. Лейна родила мальчика. Назвали Лионель, — торжественно объявил Ренли. Он радовался за сына покойного брата, как за родного. Тем более, что именно отцом он и стал для Ориса. — Обязательно поздравлю кузена, — между делом сказала Ширея. — Мне пора отец, есть некоторые дела. Те самые дела её совсем не ждали, особенно когда королева вошла в кабинет десницы без стука. Тайвин, сосредоточенный на бумагах, приподнял глаза и только потом встал, чтобы поклониться. За свой первый год в новой должности Ланнистер ни разу так и не встретился с Ширеей тет-а-тет. А между тем недосказанность между ними только зрела. Наконец-то один из них сдался и больше не стал откладывать очевидного разговора. — Ваше величество, — поздоровался Тайвин. — Лорд-десница, — с некоторым пренебрежением ответила ему королева. — Как хорошо вы тут обустроились. — Она обвела взглядом кабинет. Всё было до тошноты идеально: шкафы и столы блестели от чистоты, бумаги и книги на своих местах, сложенные ровной стопкой, даже запах тут был будто бы чище. — Настолько хорошо, что совсем позабыли кому вы, непосредственно, подчиняетесь. — Девушка приблизилась к нему и зацепилась пальчиками за отполированную золотую брошь десницы. — Этого я точно никогда не забывал, — он аккуратно снял её руку со своей груди и отстранился на шаг. — Вот как? Тогда кто вам дал право отправлять моего отца домой? Кто дал право решать судьбу моего сына? — Кажется это вы забываете, Ваше величество, что государством управляет король. И никакое решение не принимается без его согласия. — Осторожнее, Тайвин, — девушка перешла на неформальное общение. — Я уже не та девочка, что во всём слушала тебя. Если я захочу, то ты снова окажешься там откуда приехал. — Она понизила голос и опять приблизилась к нему. В своей юности Ширея порой сходила с ума по Ланнистеру. Она восхищалась его хладнокровием и вздыхала от тонкой красоты этого лица. Теперь же Тайвин стал самым опасным соперником. — Вам тоже стоит быть предельно осторожной. Два покушения на короля и оба неудачные. Лорд Рован действительно был предан вам, но будет ли так предан наш мейстер? — На этот раз мужчина не стал отступать, он склонил голову, чтобы держать зрительный контакт с королевой. — Ты не смеешь мне угрожать. — Это не угроза, а всего лишь предупреждение. Если наш король ещё раз пострадает, то… — То что? Что ты сделаешь? Скажешь что это я? Но у тебя нет ни малейших доказательств. И тебе, так же как и мне прекрасно известно, что мой сын мог стать куда лучшим королём. — Он им и станет, когда придёт время. — Боишься, что смерть Бейлона лишит тебя всего? Ты прав. Без него ты никогда не будешь десницей. — Интересно, а что сделает король, если вдруг узнает, что вы делаете с сиром Аланом за закрытыми дверями? — Он специально не сводил с неё своего ледяного взгляда. На один миг Ширея опустила глаза, подтвердив все подозрения Ланнистера. — Вот как ты пал. До грязной клеветы. — Дыхание королевы участилось, это можно было понять по вздымающейся груди. Она испугалась, но всеми силами не показывала этот страх. — Какое дело будет королю клевета это или нет? Поэтому будьте осторожны, моя королева. — Он склонил голову, обозначив, что их разговор завершён. Ширея могла многому научиться за столько лет проживания в столице, но переиграть Тайвина ей бы никогда не удалось. Вопреки всем предупреждениям, королева не желала останавливаться в своих действиях. Бейлон всё чаще и чаще позволял себе жестоко обращаться с Ширеей, особенно когда речь заходила об их дочери, и терпеть подобное отношение девушка просто не могла. Новое покушение они с Кралдаром продумывали очень тщательно. С виду всё настолько было идеальным, что даже если не удастся добиться окончательной цели, никто никогда не заподозрит, что за всем стоит королева. Одна из ночей стала очень беспокойной для всех, когда Бейлона приволокли в замок, всего в крови и в очень слабом состоянии. Он, как и обычно, посещал свой излюбленный бордель, которым владел Шен, а по возвращению домой поддался нападению. Его спас сир Эдриан, который никогда не оставлял короля при ночных прогулках. Обошлось всё тем, что Таргариен получил большой шрам на всю правую сторону лица. К счастью для самого Бейлона, глаз никак не пострадал. Разбойников, совершивших нападение, быстро нашли и наказали по всей строгости, отрубив головы. Казалось бы, что история должна была быть забыта, но…Июнь, 350 г. от З. Э.
Со злополучной ночи прошло несколько недель, король успел оправиться, хотя шрам всё ещё приносил ему ужасный дискомфорт. Потерпев очередную неудачу, Ширея решила на время успокоиться и поискать более изощрённые пути. Ей требовалось больше союзников, а найти их было не так-то просто. Тем временем Деймон подрастал и тем самым разводил много слухов вокруг себя. Он отличался спокойным и покладистым характером, часто стеснялся незнакомых людей, но быстро привыкал к ним. Мальчик развивался согласно своему возрасту, и все, кому доводилось общаться с ним, говорили о его милой улыбки и обаяние. Очевидно принц сильно отличался от своего отца, поэтому всё чаще и чаще можно было услышать, как хорошо бы было, стань побыстрее королём Деймон. Ширея ничего не делала с этими слухами, предпочитая оставаться в стороне. Люди и без её помощи подписывали себе смертный приговор, стоило только таким разговором дойти до ушей Бейлона. Он никогда не церемонился, не проводил суды, просто лишал головы тех, кто представлял угрозу. Королева наслаждалась материнством, уделяя детям всё своё свободное время. Так она отводила от себя все подозрения и королю больше не за что было её упрекнуть. После утренней прогулки Ширея вместе с принцем и принцессой возвращались в покои. Висенью ожидали первые занятия по чтению и письму, а Деймон пока ещё мог наслаждаться беззаботными играми. Не дойдя до детской, путь им преградил сир Рейгар вместе с сиром Редфордом. Их пальцы обхватили эфесы мечей, готовые в любую минуту обнажить оружие. Ширея повернула голову и обнаружила, что и в конце коридор был преграждён сиром Эстермонтом и сиром Сантагаром. — Что случилось, Лорд-командующий? — поинтересовалась королева. Дети инстинктивно прижались к ней, не совсем понимая происходящее. — У нас приказ короля, Ваше величество, — с ноткой горечи проговорил Таргариен. Эстермонт и Сантагар схватили сира Алана, который сегодня сопровождал Ширею вместе с детьми. Компанию ему составлял сир Мутон, но тот не стал ничего предпринимать, увидев приказывающий взгляд своего командира. Талли пытался вырваться, но хватка товарищей была очень крепкой. Они силой повели его по коридору. Королева часто задышала от страха, но не стала ничего требовать от гвардейцев, чтобы не показать свою привязанность к Алану. — Ваше величество, король также приказал сопроводить вас в темницу. — По какому праву? — вспылила Баратеон. — За распутство, — несмело признался сир Рейгар. Ему эта ситуация не нравился также сильно, как и остальным, но пойти против короля было бы ещё большим преступлением. — Мне не хочется применять к вам силу, поэтому прошу просто исполнить приказ. Ширея вполне могла устроить здесь настоящую бурю, но тогда она бы ещё сильнее напугала детей. Она с неохотой оторвала сына и дочь от себя. Деймон сразу же заплакал, не понимая ничего, а Висенья снова бросилась к матери. Тогда сиру Мутону пришлось обхватить принцессу руками. — Мама! — крикнула девочка. На помощь вышла нянька и взяла Деймона на руки. Королева в сопровождении двух гвардейцев спокойно пошла следом за Аланом, который давно покинул поле её зрения. — Мамочка! — не унималась Висенья. Она даже укусила гвардейца, только бы тот отпустил её. Принцесса буйствовала, вырывалась, кричала, но никто ей так и не помог.***
В темнице, где не было ни единого намёка на свет, невозможно было понять день сейчас или ночь. Время вообще стало чем-то бесценным, оставалось только просто существовать и ждать неизвестности. Ширея заметно похудела, кожа утратила привычный розовый оттенок, волосы потеряли блеск и в целом она выглядела очень измученной. Она не знала жив ли Алан, не знала в порядке ли её дети, как пережили эту новость родители. Никто ничего не сообщал ей, только пару раз в день приносили еду, которую она практически не ела от отвращения. Бейлон тоже не приходил, специально мучая свою жену. Сначала королева пыталась что-то узнать у стражи, но после нескольких дней в заточении, потеряла всякую веру. Она не плакала, просто потому что на это не было сил. Лучше было сразу умереть, чем сидеть здесь в ожидании, но наложить на себя руки Ширея не смела, преследуя призрачную надежду, что Бейлон выпустит её. Единственным её посетителем стала Шарра. Ланнистер пришла только однажды, излучая свою красоту и всю статность положения. А Ширея тем временем была в грязном, пропитанным потом платье, с беспорядком на голове, померкшая и уставшая. — Пришла позлорадствовать? — еле проговорила Баратеон. Голос сильно осип от холодного воздуха. — Ну смотри на меня. Смотри что твой муж сделал со мной. — В этом только твоя вина, — ответила Шарра. Королева медленно поднялась на ноги, хватаясь за стену, чтобы не упасть. Голова кружилась от слабости и собственного зловония. — Он готов был помогать тебе, но ты сама отвергла его. Хотя бы ради детей… — Что ради детей? Ты не была на моём месте, поэтому лучше молчи. Всякому терпению приходит конец. — Теперь то уж точно всему конец. — Меня казнят? — спросила Ширея, хотя прекрасно знала ответ на вопрос. — Завтра. Мне жаль, пусть ты можешь и не верить мне. — Шарра развернулась, чтобы уйти. Она толком не понимала зачем вообще пришла сюда, возможно это была обычная женская солидарность. Пусть их дружба с королевой была не более, чем игрой, но Ланнистер всё-таки испытывала толику сочувствия. — Шарра, — позвала девушку Баратеон. Шарра обернулась. — Не проси меня об этом. Я не стану обещать того, что не смогу выполнить. — Речь шла о детях. Она чувствовала, что королева думала только о них и единственным больным местом в сердце оставался страх за принца и принцессу. С таким отцом какое их ждало будущее? Может Бейлон и с ними быстро расправиться, если так того пожелает?***
Во дворе собралось достаточно народу. Здесь бы все: лорды и леди, обычная прислуга, стража, гвардейцы. Слухи распространились стремительно и всем оставалось только открывать рты от удивления. Как же так их королева, которая славилась своим благочестием, возымела связь с гвардейцем, нарушив все законы Семерых. Простым людям только дай повод для сплетен и те быстро сменили любовь на ненависть. Со знатью всё было иначе. Им был ближе знаком дурной нрав короля, поэтому и осуждать Ширею никто особо не хотел. Да, по всем законам она осквернила святость брака, опозорила своего мужа и детей, и всё-таки не заслуживала прилюдной казни, как считали многие. Стоило говорить, как лорд Ренли пытался добиться справедливости, провести суд, если уж его дочь действительно нагрешила. Он предлагал королю даже сослать Ширею в Штормовой Предел, лишить её всех титулов, запретить встречи с детьми, только бы сохранить жизнь. Однако Таргариен был непреклонен в своём решении. Он даже ждал такого момента, когда сможет избавиться от ненавистной жены. Толпа загудела, когда опозоренную королеву вывели во двор, где на подготовленном помосте уже стоял сир Алан, король, десница и ещё множество стражи. Ширея поморщилась от яркого света солнца и потеряла равновесие от свежего воздуха, что поступил ей в лёгкие. Перед тем как предстать перед всеми, королеву хорошо отмыли, причесали и надели скромное чёрное платье с открытой шеей. Талли дёрнулся в её сторону, но быстро был пресечён стражей. Его кровь кипела от несправедливости и собственной вины. Не стоило ему делать все эти попытки в сторону Баратеон. Может, обуздай он свои желания, она не стояла сейчас здесь. Ширея огляделась и с облегчением выдохнула, поняв, что детей тут точно нет. Её муж вполне мог настолько обезуметь, чтобы заставить Висенью и Деймона наблюдать за казнью. Сердце всё равно сильно сжалось при виде родителей. Они уже давно должны были уехать, но вместо этого стояли впереди всей толпы. Ренли крепко держал Ашу, чтобы та не натворила глупостей. Королеве помогли подняться по ступеням и подвели её к королю. От Бейлона разило алкоголем и дымом, шрам некрасиво поблёскивал на солнце и вызывал только одно отвращение. Пусть Ширея не смогла убить его, так хотя бы навсегда оставила память о себе. — Смотри, обожаемая жёнушка. Смотри и не смей отворачиваться, — процедил король. Он приподнял её лицо за подбородок и готов был ударить за такой наглый и вызывающий взгляд. Но разум всё-таки ещё не до конца оставил его, поэтому Таргариен отступил в другую сторону. Сир Эдриан поднёс ему меч. Талли освободили от верхней части одежды, чтобы зрелище ничуть не испортилось. Бейлон даже не дал тому шанса сказать последнее слово, резким движением всадил меч в живот, а потом нарочито медленно стал поднимать его вверх, тем самым разрывая брюхо. Алан закашлялся от хлынувшей крови, толпа ахнула. Доведя остриё до самой груди, король высунул меч и все кишки вывались наружу. Ширея возблагодарила Богов, что она сегодня ничего не съела, потому что тошнота мгновенно подступила к горлу. Алан рухнул на деревянный пол, утопая в собственной крови и внутренних органах. — Тебя следовало бы убить также, — прошептал Бейлон, подойдя снова к супруге. — Но сегодня я милосердный. — Ты чудовище. И всегда будешь только чудовищем. — Она смиренно подчинилась своей судьба, когда стража подвела её к подготовленному месту. Без принуждения опустилась на колени и сложила голову. Ширея слышала, как кричала её мать, всё ещё пытаясь вырваться из рук отца и самолично остановить это. Умирать было не так страшно. Страшнее осознавать, что оставались люди, которые будут биться за справедливость, и быть может сами сложат головы из-за этого. Королеве очень хотелось бы сказать родителям, чтобы они просто уехали отсюда и забыли обо всём. Вот бы и её детей отправили куда-нибудь подальше от безумного короля, ведь они имели право на счастливую жизнь. Девушка проследила за ногами Бейлона, когда те подошли к ней. Смотря на тень, она видела, как тот замахнулся мечом, с которого ещё капала кровь Алана. Одна капля упала на щёку Ширеи и она зажмурила глаза. — Семеро, храните моих детей, — прошептала она, после чего наступила полная темнота. Сейчас Бейлон не стал её мучить, отрубил голову с первого удара и сразу же передал меч Эдриану. На сегодня с него было достаточно, поэтому король покинул двор самым первым. Толпа же, напротив, продолжала глазеть на мёртвые тела, как на какую-то диковинку. Из всех одна только Аша зашлась в истошном крике. Это было выше того, что она была способна пережить, и если бы не твёрдая рука мужа, то она бы и сама всадили себе нож в сердце, только бы избавиться от боли. Тайвин, наблюдавший за всем, незаметно отвернулся, чтобы вдохнуть приятный запах, исходящий от своего платка. Пусть кровь его ничуть не коснулась, но от её вида он начинал задыхаться. — Тело сира Алана отдайте драконам, — приказал Ланнистер, исполняя волю короля. — А королеву сожгите, прах отдайте родителям. Хотя нужен ли им был прах дочери? Одна лишь месть.