Винтерфелл, апрель, 347 г. от З. Э.
Северный ледяной ветер постепенно менял своё направление и становился мягче. Больше не было сильных снегопадов и страшных вьюг, утро наступало раньше и темнело немного позже. Всё говорило о том, что зима медленно отступает и скоро Цитадель оповестит о наступление очень долгожданной весны. Пока солнце на улице плавно скрывалось за горизонтом, в кабинете Короля Севера царила душная атмосфера недосказанности и напряжённости. Тео и Джон-старший смиренно сидели в креслах, пока их правитель расхаживал из стороны в сторону и уже в сотый раз перечитывал последние письма своих вассалов. Он с яростью отбросил бумажку и упёр руки в бока, что говорило о том, что Джон пытается справиться с накатывающим гневом. Несмотря на своё радикальное решение, Старк понимал головой на что подписывается и не ожидал хвалебных писем в свой адрес. Однако, неповиновение, что оказывали ему вассалы переходило все допустимые границы. Зрело очень много слухов, что некоторые дома и вовсе готовятся к восстанию и намерены свергнуть своего короля, а на трон возвести представителя другого дома. Особо яростно ко всему отнеслись Гловеры, ещё тая обиду на Старка, который обезглавил главу семейства Темнолесья. К их числу присоединились Толхарты и Рисвеллы, поддерживая идеи о том, что такой король не должен управлять их землями. Пока доказательств о предательстве и сговоре у Джона не было, поэтому он и не мог безосновательно вынести приговор этим домам. Амберы, Хорнвуды, Мормонты и Уайтхиллы особых противоречий не выказывали, но и они не были рады тому, что вера в Старых Богов стала под запретом. Что касалось Мандерли и Теннов, то те просто приняли как данность новый указ короля. Всё объяснялось очень просто. Во главе дома Тенн стоял двенадцатилетний мальчик и он точно не желал сейчас переходить дорогу своему правителю. Мандерли же и вовсе придерживались другой веры, поэтому это никак их не коснулось, да и лорд Десмонд довольно тепло относился к бывшему зятю. Не затянувшаяся рана от потери дочери всё ещё объединяла Мандерли с домом Старков. — Кем они меня считают? Мальчишкой? — прорычал Джон. Разумеется, только он сам был виноват в том, как начал своё самостоятельное правление. Раньше власть Старка держалась на репутации его деда, но настало время выходить из этой тени. — Мы ведь знали что так будет. Не следовало так резко изменять давно устоявшийся уклад Севера. Вера — это не дырка на штанах, которую в любой момент можно зашить, — спокойно проговорил десница. Из всех он выглядел особенно уставшим. Состояние Вель только ухудшалось с каждым днём и Джон-старший все ночи проводил возле неё. — Дело ведь сейчас не в вере. Они показывают своё отношение ко мне. Эти люди нисколько не уважают своего короля и плевать хотели на любые указы! — Подойдя ко столу Джон стукнул кулаком по столешнице и со злостью смахнул на пол все оставшиеся письма. — Показывать силу нелегко. Часто люди путают настоящую силу с жестокостью, — как бы ненавязчиво высказался десница. Внук мог с ним поспорить, но никогда не переходил черту. Если с отцом король часто повышал тон и указывал на его место, то с Джоном-старшим всё обстояло иначе. — Они вынуждают быть жестоким. Мне этого совсем не хочется, но если все эти слухи окажутся правдой, то я не пощажу никого, — предупредил Джон. Он настолько стал одержим своей идеей искоренения веры, что не заметил как стал превращаться в настоящего тирана. — И что же? Будешь истреблять целые дома? — поинтересовался Джон-старший. Тео же предпочитал молчать, хотя и у него было своё мнение. Только вот это мнение здесь не учитывалось. Впрочем, на жизнь он не жаловался. — Я… — король не успел договорить. В дверь постучали и после разрешение в кабинет вошёл опечаленный мейстер. Он склонил голову и немного помялся на пороге, не зная как правильнее сообщить грустную новость. — Мне искренне жаль, — в первую очередь он обратился к деснице. — Леди Вель мирно скончалась в постели. Как бы все не были готовы к подобному, это не могло не ранить. И Тео, и Джон повернули головы к Джону-старшему, который растерянно бегал глазами по полу. Можно было заметить как дрогнул его кадык, а лицо сразу же сделалось таким отрешённым. Он привык относиться к смерти и потерям спокойно, после всего, что повидал и пережил за свою долгую жизнь. Но, пожалуй, сейчас всё было иначе. Он больше не был юнцом, не был потерянным человеком без цели в жизни. Когда-то Вель смогла наполнить его однообразные дни новыми эмоциями, подарила ему семью, о которой мечтал мужчина. Она стала настоящим очагом, женщиной, что поддерживала во всём и давала пинки, когда это было необходимо. — Соболезную, — прошептал Джон. Вель и для него во многом стала ближе собственной матери. Король был просто ей благодарен за то, что она никогда не пыталась учить его и тыкать носом в ошибки. Если ей и хотелось направить Джона по верному пути, то делала это очень умело. Она не обязана была любить его, но всё равно любила как родного внука. Тео просто похлопал десницу по плечу, не проронив ни слова. Здесь мало кто мог понять чувства Джона-старшего. Да, Тео с Джоном тоже испытали потерю любимой женщины на себе, но Вель всегда была чем-то особенным для Белого Волка. Между ними была не та любовь, о которой часто пишут в сказках и поют в незамысловатых песнях. К такой любви приходят не сразу, только через долгие годы, преодолев множество испытаний. Похороны откладывать не стали, поэтому уже на следующий день, все собрались во дворе, чтобы проститься с Вель. Пусть мертвецы были побеждены, но привычка сжигать тела осталась. Сегодня король оставался в стороне, давая возможность сделать всё деду. Пока десница стоял возле сооружённого помоста, на котором лежало тело его жены, Джон перевёл взор на сына и потрепал его по смольным волосам. Мальчик послушно сидел на руках у няньки и кормилице в одном лице и мало что понимал в происходящем. Пока на лицах присутствующих застыли печальные эмоции, Ксандр улыбался и игрался с несколькими прядями няньки, что выбились из косы. Через некоторое время, Джон-старший взял факел и поджог помост, но назад не отошёл, предпочтя стоять как можно ближе к разгорающемуся пламени. В какой-то момент мужчина понял как же он устал и что долгая жизнь, порой, по-настоящему утомляет. Ему впервые стало холодно, просто потому что больше не было рядом его очага. — Я уже приказал камнетёсу сделать для неё статую, — тихо произнёс король, подойдя к деду. — Не нужно. Она не Старк. — И это была правда. Пусть некоторую часть жизни Вель и носила эту фамилию, но только из-за правил, что распространялись на большей территории Вестероса. — Я хотел попросить разрешения уехать на время. — Куда? — Это ведь не её дом. Развею прах за Стеной. — Вель — вольная женщина. Она родилась за пределами всех этих королевств и должна обрести покой именно там. — Через Чёрный замок не пройдёшь сейчас. — Перейду через Восточный Дозор, заодно повидаюсь с друзьями. — Под друзьями Джон-старший подразумевал Вольный народ, что жил в Новом Даре. Очень долгое время он ничего не слышал от них. — Я выделю тебе людей, — всё также тихо произнёс Старк. Пока они разговаривали, пламя постепенно стало угасать, оставляя после себя только пепел. Может день и был поистине печальным, но на небе не было ни одного облачка. Ярко светило солнце, будто бы приветствуя Вель в ином мире, там, где всё гораздо проще и царит один лишь покой.Август, 347 г. от З. Э.
Письмо о том, что принцесса Элия решила посетить Винтерфелл дошло до Короля Севера в тот момент, когда его жена уже была на полпути. Эта новость его совсем не обрадовала. Мартелл будто бы специально решила подлить масло в северный огонь, который по прошествии нескольких месяцев превратился в пожар. Лорды не жаловали выбор Джона и использовали это всякий раз, чтобы надавить, а тут этот самый выбор решил почтить Север своим присутствием. Подробностей такого внезапного приезда жены Джон не знал. Элия лишь уведомила его о том, что направляется в Винтерфелл с небольшой делегацией и вскользь упомянула их сына. Отказать в приёме король никак не мог, поэтому встретил принцессу по всем правилам. Во дворе собрались любопытные слуги, которые выглядывали из-за каждого угла, и, разумеется, всё семейство Старков — Тео, Джон-старший, вернувшийся из своего недолгого путешествия, нянька с подросшим Ксандром и сам Джон. От такого внимания Элии сразу стало не по себе, стоило только въехать в ворота Винтерфелла. На свете не существовало более неуютного места и это чувствовалось в самом воздухе. Девушка не привыкла ни к такому количеству снега, ни к колющему морозу, ни к ледяным взглядам, которые смотрели на неё, как на какую-то диковинку. Здесь острее всего ощущалась разница между Севером и Дорном. Люди с более грубыми лицами, закутанные в несколько слоёв одежды, воздух пропитанный презрением и недовольством. Мартелл съёжилась и всё тело передёрнулось. Она так сильно была поглощена разглядыванием всего вокруг, что не сразу заметила Джона, хотя он и стоял впереди всех. Выказав должное уважение, Элия сделала реверанс, путаясь в такой тяжёлой и неудобной одежде. — Ваше величество, — она выдавила из себя улыбку. Глаз дёрнулся в сторону, где стояла нянька. Это точно была не её шпионка, которую она отправила под видом кормилицы. — Добро пожаловать в Винтерфелл, — проговорил Джон. Впрочем, это прозвучало как «Зачем ты сюда приехала?». Девушка рассчитывала уловить хоть одну радостную эмоцию на лице мужа, но тот будто бы и вовсе был зол. — Не будем стоять на холоде, — он указал рукой в сторону входа в замок. — Отец, проконтролируй, чтобы наших гостей разместили как следует, — тихо, чтобы никто не слышал, приказал король. Если это и есть северное гостеприимство, то Элия точно испытала разочарование. Под всё такие же любопытные и суровые взгляды девушка проследовала за Джоном в замок. Они молча шли по серым и ужасно тусклым коридорам пока Старк не распахнул дверь и не пропустил жену вперёд. Все стражники, в том числе и Кайл, остались в коридоре, но перед этим Сэнд успел одарить короля ревностным взглядом. Мартелл надеялась отдохнуть с дороги, помыться и переодеться, но видимо Джон не обладал таким терпением, чтобы ждать ещё несколько часов, дабы выяснить цель приезда девушки. Элия приблизилась к горящему очагу и протянула руки, снимая перчатки. Даже внутри было слишком холодно и она не представляла как можно было жить в таких условиях. — Что это за женщина с нашим сыном? — Не так она планировала начать разговор, но безразличие мужа, которое он выказывал ей даже при людях, немного взбудоражило её изначально приподнятое настроение. — Анна. Его кормилица и няня. К чему этот вопрос? — А где Крессэда? — Надеюсь, что уже в Дорне. — Чем она тебя не устроила? — Не кажется ли тебе, что ты задаёшь слишком много вопросов про какую-то кормилицу? Ксандр — наследник Севера. Поэтому я решаю кто его будет кормить и кто будет с ним сидеть, — отчеканил Джон, всё ещё стоя недалеко от двери. — Ты же не из-за неё приехала? — он махнул рукой, давая понять, что настало время рассказать о цели приезда. — Гостеприимству тебя точно не учили. Я бы хотела отдохнуть для начала, — заявила Элия, приподняв голову вверх. — Мы не виделись почти два года. Что, начнём сразу с ссоры? — Ты пишешь мне письмо о том, что отплываешь на Север и больше ничего. Разумеется мне хочется знать почему ты здесь и почему так неожиданно приняла это решение. — Джон внутренне успокоился. Может он и правда слегка погорячился, но и Элия начала их разговор с каких-то претензий. — Хорошо. Я не буду оттягивать. Мне нужна твоя помощь. Я прошу не только, как правительница Дорна, но и как твоя законная жена. У меня очень нехорошее положение. Узурпатор, что забрал мой трон хорошо укрепил свои силы, а вот мои силы истощены. Дорн будет признателен, если Север окажет небольшую поддержку армией. — Тебе нужна армия? — переспросил Джон, боясь рассмеяться прямо ей в лицо. — Да. — Тогда ты приехала напрасно. И я отказываю не потому, что мне самому нужна армия, а потому что мои люди никогда не будет воевать за дорнийский трон, — резко ответил король. Да, это было грубо, зато очень прямо. — Мы муж и жена! Я напомню тебе! — Элия постепенно закипала. — Нет, это я тебе напомню! Мы заключили договор, где чётко написано, что свои проблемы мы решаем сами. Ты действительно так глупа? Девушка не выдержала, быстро сократили расстояние между ними и залепила Старку пощёчину. Теперь ей точно не было холодно, так как кровь забурлила внутри и хлынула по всему телу бурным потоком. — А теперь я хочу помыться и отдохнуть. — Она не стала ждать от него ответа и каких-то действий, вышла из кабинета и оставила Джона одного.***
На следующий день супруги остыли. Мартелл готова была принести извинения за свой срыв эмоций, но за завтраком не обнаружила Джона за столом. В столовой был только Тео и Анна, кормящая Ксандра какой-то кашей. Элия почувствовала некий укол ревности, хотя сама же и не проявила к сыну никаких чувств при встрече. Она лишь отметила, каким он стал большим и совсем непохожий на неё саму. Девушке следовало хотя бы на людях проявлять своё материнство и интерес к сыну, но одержимость найти мужа взяла вверх и она покинула столовую, так и не доев холодный тыквенный суп. Отец Джона сообщил, что тот, скорее всего, в крипте, как обычно бывает по утрам, и Элия набралась смелости спуститься в подземелье. Ей доводилось много слышать об этом месте, но оказавшись внутри настоящей могилы Старков, она посильнее закуталась в меховой плащ. Даже у статуй взгляды были совсем недружелюбные. Они впивались в принцессу глазами, а каменные губы шептали, что ей тут совсем не рады. — Я хотел побыть один, — негромко сказал Джон, как только услышал шаги и увидел Мартелл. — А я хотела извиниться за вчерашнее. — Она остановилась рядом и засунулу руки в большие карманы плаща, так как даже перчатки не спасали от такого холода. Только потом Элия перевела взгляд на статую и разом всё поняла. Это было странно, стоять рядом с местом, где покоилась бывшая жена твоего мужа, по которой он до сих пор скучал и очевидно продолжал любить. Девушкой завладела не просто ревность, а скорее собственное самомнение. Чем же Мандерли была лучше неё? — Красивая, — выдохнула принцесса. — Ты совершенно не понимаешь слов о том, что я хочу побыть один, да? — Пусть он и говорил ровным и спокойным голосом, но в каждом слове чувствовалось, что он не желал её здесь видеть. — А там что? — она указала на подготовленные небольшие ямы, которые шли после статуи бывшей королевы Севера. Вопрос Джона она предпочла проигнорировать, в надежде, что смена темы немного успокоит его. — Мы предпочитаем заранее готовить себе место. — Вон то для кого? — девушка указала на яму, что была пока самой последней. — Для деда. — А это? — теперь она показывала на то, что было прямо рядом с Джессаминой. — Моё. — Слово прозвучало как пощёчина. Джон не говорил прямо о своей любви к покойной жене, но показывал это всем своим видом. На холодный камень он смотрел куда теплее, чем на Элию. — Я подожду наверху, — прошептала Мартелл. Ей было достаточно всего этого. Из крипты она вышла полностью раздавленной и озлобленной. Может и правда не стоило приезжать сюда. Почему она осознаёт свои ошибки только после того, как их совершает? Почему тогда она не соврала Кайлу? У неё был шанс ощутить его страсть на себе, но вместо этого девушка предпочла испытать удачу здесь. Сколько ещё раз ей нужно убедиться в том, что Джон не испытывает к ней ни грамма чувств? Принцесса прошла во двор, где во всю кипела работа. Каждый был занят собственным делом и не обращал на Элию внимания, что было как нельзя кстати. Прошли только сутки с её приезда, а она уже устала от всех этих косых взглядов. Мартелл заприметила няньку, ведь не увидеть её было невозможно. Женщина обладала довольно пышными формами, а голос был таким звонким, что слышался на всю округу. Анна играла с Ксандром и что-то активно объясняла ему. Мальчик уже уверенно мог ходить, хоть иногда всё равно путался в собственных ногах и падал на снег. Элия приблизилась к ним и сразу же привлекла внимание няньки. Та поднялась и сделала неумелый реверанс. — Во что вы играете? — поинтересовалась принцесса. Анна улыбнулась, слепила маленький снежок и передала Ксандру. — Давайте, отнесите вашей матушке. — Мальчик не двинулся с места. Даже когда Мартелл присела на корточки и протянула руки вперёд, чтобы привлечь к себе сына, Ксандр только испуганно посмотрел на неё. — Не бойтесь, ну же, — не сдавалась нянька. Мальчик насупился и отвернулся, уткнувшись головой в подол Анны. — Простите, принцесса. Обычно он любит показывать чему научился. — Ничего, — ответила Элия, встав обратно в полный рост и отряхнув платье от снега. На её счастье Джон вышел из крипты и скрасил этот неловкий момент. Она поспешила за ним, в надежде, что теперь они смогут поговорить куда спокойнее, чем вчера. Только дверь в кабинет короля захлопнулась, как Джон тяжело вздохнул и облокотился о стол. Голову занимали совершенно другие проблемы, а приезд Элии только всё ещё больше усугубил. Девушка испытующе посмотрела на него и заняла место возле кресла напротив. — Я уже всё сказал, Элия. У меня нет возможности помочь тебе. Гнать тебя отсюда я не собираюсь. Можешь пробыть в Винтерфелле сколько угодно, но армию я тебе не дам. — Это из-за твоего указа о вере? Твои вассалы недовольны? — Принцесса успела кое-что узнать за такое короткое время. — Даже не смей лезть в мои дела. Я в твои не лезу. — Это окончательное твоё решение? — Да, — холодно ответил Джон. — Чем я так плоха? — после небольшого молчания спросила Элия, чем заставила мужа наконец-то на неё взглянуть. Она приблизилась к нему и будь между ними хоть что-то, то немедленно бы прижалась к его тёплому телу. — Я никогда такого не говорил. Просто ты не для меня. Но это не значит, что ты какая-то не такая. — А если бы мы не были теми, кто сейчас? У нас был бы шанс? — она с надеждой посмотрела ему прямо в глаза. Бессмысленные попытки найти в серых омутах хоть что-то тёплое. — Не знаю. Ты хотела бы быть кем-то другим? — Нет. — Как и я. Поэтому глупо про это размышлять. — Снова воцарилось молчание. Они стояли совсем рядом друг к другу, но при этом не касались. Джон, потому что не хотел, а Элия, потому что знала, что не получит в ответ того, что могла получить от Кайла. — Дорнийцы очень злы на меня за то, что я отдала тебе Ксандра. — Придёшь сегодня в мои покои? Я держу слово и не нарушаю договор. — Мартелл коротко кивнула и на этом их разговор закончился. Может быть любая другая девушка томилась от предвкушения, но это был совсем не тот случай, когда ты кусаешь ногти от волнения и ждёшь наступления вечера, только бы поскорее отдаться во власть любви и страсти. Мартелл было не по себе от осознания, что она идёт к своему мужу, чтобы провести ночь только из-за чувства долга. Это было так неправильно и так унизительно, что хотелось прямо сейчас собрать все вещи и вернутся домой. Однако, маленькая часть внутри Элии всё ещё что-то испытывала к Джону. Угасающая надежда растопить его холодное сердце снова воспылала внутри. Конечно, как и большинство мечтаний, эта рассыпалась на тысячи осколков, стоило только войти в покои Короля Севера и понять, что он больше заинтересован умыванием лица, чем ей. Джон указал слугам на дверь, оставаясь с женой наедине. Мартелл правда была красивой женщиной, только эта красота нисколько не трогала Старка. Он смотрел на неё и ни чувствовал ничего, только желание поскорее со всем закончить. Эта была вовсе не её проблема, как он сказал утром. Просто сердце его давно было разбито и не желало больше собираться воедино, чтобы снова кого-то полюбить. Элия не знала с чего начать и как вообще можно заставить мужчину желать её против его же воли. Она сняла с себя всю одежду, посчитав, что излишние прелюдии только всё усугубят. — Просто сделаем это, — прошептала она. Джон кивнул, после чего, сам стянул с себя штаны и рубашку, оставаясь полностью обнажённым. — Хорошо, — пробубнила себе под нос принцесса. Она прижалась к нему своим телом и просто поцеловала. Им обоим нужно было всего лишь забыть обо всём и представить в своей голове тех людей, которых они действительно желали. Другого способа просто не существовало. Не отрываясь друг от друга, они упали на кровать и принялись за дело. Совершенно холодно и без каких-либо эмоций, подгоняемые только чувством долга и договорными обязательствами. Поэтому когда всё закончилось, оба выдохнули и откинулись на прохладные подушки, прикрыв обнажённые тела одеялами из волчьих шкур. — Ксандр боится меня, — разрушила молчание Элия. — Он тебя совсем не знает. — Какой он? — Очень спокойный и усидчивый. Иногда он может просидеть за одним занятием несколько часов, что удивительно для ребёнка его возраста. — Не чувствую себя матерью. — Это ведь дано не каждому. Да и… не стоит переживать из-за этого. У меня не было матери, но это нисколько меня не затронуло. — Оказывается мы можем говорить спокойно друг с другом, — заметила Элия. Джон в ответ усмехнулся. Просто они оба устали и сил на ссоры совсем не было. Стоит наступить новому дню и всё вернётся на круги своя, потому что Северу и Дорну никогда не стать друзьями, а уж тем более любимыми людьми.