Утёс Кастерли, март, 347 г. от З. Э.
Стояла глубокая и тёмная ночь, а в обители семьи Ланнистеров царила непривычная суета. Слуги в страхе бегали по коридорам и распространяли последние новости, охрана разбрелась по всему замку и за его пределами, пытаясь найти зачинщика сорвавшегося пожара. На счастье всех обитателей Утёса Кастерли, одна кухарка, мучившаяся от бессоницы, вовремя почувствовала слабый запах дыма и поспешила известить об этом ночную стражу. Пострадала только одна кладовая, в которой хранились некоторые продукты. Огонь удалось быстро предотвратить, не дав ему проникнуть в жилые помещения. Шарра сидела в кресле и с большим усилием пыталась справиться с накатывающим на неё сном, пока Тайвин разговаривал с капитаном стражи. Девушка прикрывала глаза, а затем резкий толчок в животе заставлял её очнуться и прибывать в сознании. Она мечтала только о том, чтобы снова скорее очутиться в мягкой постели и забыть об этом переполохе. Шарра обхватила живот и круговыми движениями рук попыталась успокоить неугомонного ребёнка внутри себя. — Ты в порядке? — спросил Тайвин, как только капитан стражи вышел из комнаты. — Ты спрашиваешь уже в пятый раз, — вздохнула девушка. — Я просто волнуюсь, — пояснил Ланнистер. Пусть мейстер и заверял, что вторая беременность Шарры проходит просто прекрасно, в отличие от первой, молодой лорд всё равно испытывал чувство тревоги. — Никого так и не нашли? — решила перевести тему девушка. Она протяжно зевнула и часто заморгала глазами, иначе те грозились закрыться. — Пока нет. Но думаю, и так понятно кто за этим стоит. — Уильям? — Тайвин утвердительно кивнул на вопрос жены. Давно от родственников из Рогова Холма не было никаких вестей. Разве что сообщение о беременности Лилли и Берты. Тайвин полагал, что пока жена кузена в положение, он немного умерит свой пыл, но как оказалось, этот человек не знал границ своей глупости. Жалкая попытка поджога говорила только о том, что Уильям продолжает доказывать неизвестно кому своё право на владение всеми богатства дома Ланнистеров. — Если это действительно устроил он, буду вынужден применить меры. — Убьёшь его? — как ни в чём не бывало спросила Шарра. — Накажу, — твёрдо ответил мужчина. Девушка только слабо улыбнулась, так как на большее просто не было сил. Сон был сильнее интереса того, каким образом Тайвин хотел наказать кузена.Июнь, 347 г. от З. Э.
Ранним утром по всему замку пронёсся долгожданный крик младенца. После утомительной ночи, Шарра разрешилась от беремени и на свет появилась чудесная девочка, которой сразу дали имя Маргери. Сами роды прошли куда легче, чем первые, пусть схватки мучили девушку довольно долго. Сама Шарра не могла нарадоваться малютке, которая всем напоминала старшую дочь. Радость не продлилась долго. Пока Ланнистер думала, что они с мужем давно обо всём поговорили и ожидала, что на этот раз Тайвин разделит их счастье, всё оказалось далеко не так. Когда дверь в душную комнату открылась, вместо супруга девушка увидела любопытную Дженну в сопровождение няньки. Она некоторое время помялась на входе, а потом, когда Шарра рукой подозвала к себе, активно пробежала через всю комнату и при помощи няни вскарабкалась на кровать. Её искрящиеся тёмные глаза забегали по младенцу и она с осторожностью тыкнула пухленьким пальцем в щёку сестры. — Не смогла удержать её, миледи, — оправдалась нянька. Шарра ничуть не злилась, тем более, что сама успела соскучиться по Дженне, которую не видела несколько дней. Такова была рекомендация мейстера. Больше времени проводить в тёплой ванне и ни на что не отвлекаться. — Её зовут Маргери, — прошептала Шарра своей старшей дочери. Дженна захлопала длинными чёрными ресницами будто бы что-то понимая. Вместо привычных мычащих звуков, девочка просто уткнулась лицом матери в шею. В такой семейной идиллии не хватало лишь одного человека — Тайвина. Было ещё слишком рано для каких-либо дел, но он снова испытывал терпение жены. Надежда полностью иссякла, когда Шарра, проснувшись от долгого сна уже вечером, так и не обнаружила никого возле себя. Она готова была разразиться горькими слезами от очередной боли, что причинил ей Тайвин. Получается, что все его заверения оказались сплошной ложью. Наученная опытом, Шарра больше не желала слушать его «прости» и кидаться на шею при первых признаков раскаяния. Она устала от такого неуважительного отношения к себе, поэтому поборола в себе обиду и сделала то, что умела лучше всего — сделала вид, что Тайвина и вовсе не существует. Девушка перестала завтракать, обедать и ужинать с ним, часто ночевала в другой комнате, даже не смотрела в сторону Ланнистера. Она показывала всем, что не нуждается в нём и вполне хорошо справляется с обязанностями матери сама. Играть роль безразличной женщины было нелегко, но с каждой пройденной неделей ей это удавалось всё лучше и лучше. Тайвин, разумеется, злился, но понимал свою вину и не мог даже представить как ему можно было всё исправить. Он ругал самого себя и ненавидел эту свою часть. Шарра была настоящей драгоценностью в его жизни, а он, вместо того, чтобы уже окончательно убить в себе свои предрассудки, продолжал гнуть линию. Ланнистер скучал по её тёплым взглядам, по запаху кожу, по обжигающим прикосновениям. Он сам себя лишил этого, просто потому, что никак не мог перестать следовать по идеальному пути. Когда безысходность загнала Тайвина в угол он предпринял очень глупый шаг, в надежде, что тот может сработать. Когда Шарра вернулась в комнату, то обнаружила на кровати бархатную коробку с безумно красивым набором украшений — колье, серьги и кольцо из чистого золота с красными рубинами. В любой другой день она была бы счастлива получить такой подарок от мужа, но сегодня это вырвало из неё поток бешеной злости. Девушка схватила эту коробку и отправилась к Ланнистеру, который в тот момент действительно был занят важными делами. Никакие гвардейцы не смогли остановить грозную леди. Она ворвалась в его кабинет и швырнула коробку на стол мужа так сильно, что чернильница опрокинулась и залила все бумаги. — Вот так теперь решаются проблемы? — прокричала Шарра, не боясь, что их услышат. Она захлопала в ладоши гениальному плану супруга. — Забери эти побрякушки и подари другой женщине, которая родит тебе хоть сотню сыновей! А в мою сторону даже смотреть не смей! — Будь у неё какое-то право или возможность, то заикнулась и про развод. Но для того необходимы были очень веские причины. Шарра вполне могла смириться с ролью простой жены, испытавшая две неудачи на родильном ложе. — Успокойся и сядь, — приказал Тайвин. Не в его положение сейчас было командовать, этим он только больше разозлил девушку. — Я не желаю слышать тебя, и видеть тоже! — выплюнула Шарра и также быстро покинула кабинет, как и вошла в него. Ей следовало успокоиться и снова войти в роль безразличной женщины, но на этот раз нервы просто сдали, поэтому вернувшись в комнату, она завалилась на кровать и уткнулась в подушки. Все те слёзы, что девушка копила в себе, наконец-то вышли и она уже не сдерживалась в своих рыданиях. Шарра корила себя за то, что позволила так сильно привязаться к этому мужчине, открыть своё сердце и влюбиться. Любовь её и разрушала сейчас. Она устала давать Тайвину шансы. Может, ей и хотелось его понять, но она правда не знала, что с ним такое. Открыв своё прошлое, Ланнистер не приблизил девушку к ответам. И вместо того, чтобы действительно поговорить начистоту, он игнорировал Шарру и заставлял сомневаться в себе. Опустошив все запасы слёз, девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок. Нужно было срочно взять себя в руки и не поддаваться влиянию этого мужчины. Шарра была куда сильнее, чем думала. Выпустив все негативные эмоции, она умылась и привела себя в порядок. Лучшим сейчас было провести время с дочерьми и успокоиться. С ними она забывала обо всех проблемах, что, подобном цепям, заковали их брак с Тайвином. Шарра никогда не показывалась перед Дженной и Маргери в разбитом виде. Пусть они ещё мало что понимали, особенно последняя, но лучше с самого маленького возврата ограничивать их от несчастного вида матери. Если кому из них и суждено разочароваться в мужчинах, так пусть это будут их собственные ошибки. Вернулась Шарра в свою комнату уже после захода солнца, когда самостоятельно уложила девочек. Она в одиночестве понежилась в ванне и попыталась расслабиться, полностью выкинув все плохие мысли. Потом также долго расчёсывала свои длинные волосы, сидя перед зеркалом. Всё что оставалось — это закопаться в ворохе мягких одеял и уснуть. Её планы прервал тихий стук в дверь. В комнату вошёл Тайвин, оставаясь всё в той же одежде, а это значит, что он только-только завершил сегодняшние дела и ещё не успел даже поужинать. — Что в моих словах «не желаю слышать и видеть тебя» оказалось непонятным? — она спокойно положила гребень на маленький столик и поправила шёлковый халат. — Можем поговорить? — осторожно спросил Тайвин. Он не хотел вызывать в ней гнев и превращать разговор в очередную ругань. — Нет, — отрезала Шарра. Разумеется такой ответ мужчину не устроил. Он не хотел принимать отказ, поэтому уже без опаски прошёл внутрь комнаты и присел на край кровати. — Присядь сюда, — он похлопал на место рядом с собой. — Пожалуйста. Девушка проклинала себя за то, что просто не устояла перед его «пожалуйста». Она снова пожалела его и проявила внимание, хотя должна была просто выставить мужа за дверь и пресечь любые попытки разговора. Шарра забралась с ногами на кровать и поджала под себя ноги, расправляя халат, чтобы закрыть все оголённые участки тела. — Знаю, что простых извинений будет недостаточно, но всё-таки не могу не извиниться. — Это всё? — холодно спросила девушка. Тайвин тяжело вздохнул. Он уже так сильно раскрылся перед ней, что было бы глупо сейчас сбегать. Настало время рассказать обо всём и больше никогда не возвращаться к данной теме. — Ты ни в чём не виновата, Шарра. Дело только во мне и в моих взглядах и мыслях. Я схожу с ума от того, если что-то в моей жизни идёт не так. — Тайвин опустил голову и уткнулась глазами в пол. — Я должен быть лучшим во всём. Ты сейчас, наверное, будешь смеяться, но я часто поддаюсь зависти и меня губит это чувство. Когда ты изо всех сил стараешься, но приз получает тот, кто не делает ничего. Я мучаюсь от несправедливости. — Невозможно быть идеальным, Тайвин, — прошептала Шарра. — Я это понимаю, но мне сложно избавиться от идеальности, которая в моей голове. Всё должно быть так, как планируется и никак иначе. И стоит чему-то пойти не так, я ужасно бешусь и начинаю вымещать свои собственные обиды на других. Это мой порок. — Девушка не ожидала от него такой откровенности, поэтому её гнев, что был в начале, уже давно утих. Она боялась пошевелиться, только бы не спугнуть мужа и позволить ему высказаться до конца. — Как пример, вся эта ситуация с Уильямом. Я понимаю, что он не более чем букашка, которую можно раздавить при желании. Он бесится из-за ошибок своего отца, деда. Но когда, в Харренхолле, он сообщил о том, что у него родилось сразу два сына, я поддался этой мальчишеской зависти. Знаю, как это глупо, знаю, что это очень по-детски. Просто мне сразу захотелось того же. Ведь я лучше и достойнее. — Это и правда глупо. Зачем на кого-то смотреть? Твоя жизнь принадлежит только тебе. Ты сам мне не раз говорил, что любую слабость можно превратить в преимущество. — Я это и пытаюсь сделать. Но перестать быть идеальным очень сложно. — Тайвин пожал плечами. — В жизни не всегда будет всё, как хочешь ты. И прекрасно, что ты это понимаешь. — Было бы куда сложнее, если Ланнистер не видел собственных ошибок и просто перекладывал ответственность на других, как это делал тот же Уильям. Ещё более прекраснее оказалось то, что Тайвин не побоялся снова открыться перед женой, показывая тем самым своё к ней доверие. — Не хочу чтобы ты искала проблемы в себе. Две дочери — это, как ты уже сказала, не слабость, а наше преимущество. Пусть их будет ещё хоть десять. — Ни за что на свете! — запротестовала Шарра, чем вызвала слабую улыбку мужа. — Я люблю их, пусть и кажется, что этого не видно. Просто снова влезла моя идеальность. Мне стыдно. И перед тобой и перед ними. И да, те украшения. Я поступил как идиот. — Ланнистер наконец-то поднял голову и смог посмотреть в глаза жены. — Не разбивай мне сердце. Может ты и не знаешь какого это, но я больше не выдержу. — Она позволила Тайвину положить руку к себе на колено. — Я знаю, — прошептал он и придвинулся ближе. Ланнистер и сам мучился всё это время, он также страдал, пусть и не показывая это всем вокруг. Его сердце разбивалось от того, как он обращался с Шаррой. Нашлась бы ещё в мире такая девушка, способная слушать и слышать его? Он очень в этом сомневался. Поэтому необходимо было дорожить своей женой, а не позволять ей каждый раз расстраиваться и испытывать боль. — Есть ещё кое-что, — с волнением в голосе проговорил Ланнистер. — Что? — Я люблю тебя.