***
Удар. Дверь со скрипом распахнулась. На пороге стоял Артём, вытирающий нож о рукав формы. Множество компьютеров, показывающих не понятную парню ахинею, словно дразня его самолюбие. — А нож то не выкинул, — улыбнувшись, подметил Павел, что появился за крепкой спиной Артёма, словно всё время просто шёл позади. Артём лишь молча кивнул, эта играющая молчаливость всегда придавала ему некий шарм, хотя чаще просто раздражала собеседника, но таков он был, тихий и безжизненный, словно сама Москва. Павел уже стоял у одного из экранов, водя пальцем по указанной территории. — Глушилки… — тихо произнёс Морозов, словно готовый взорваться всего за секунду, — всё это время здесь были, мать вашу, глушилки. Коммунист словно взорвался от неверия. Столько лет им врали, что за Москвой ничего нет, а сейчас узнаётся, что там всё ещё есть люди, идёт война. Почему? Лишь этот вопрос из раза в раз проносился в голове, не давая покоя уже изрядно замученному, и походившему уже боле на доходягу с Рижской, Артёму. Но что они могут сделать? — Чёртовы коммунистические крысы, — послышалось за спиной Артёма, что тут же выскочил из проёма, стараясь запереть железную дверь. Послышалась автоматная очередь, но Морозов уже был к этому готов, с хлёстом дверь была выбита, а Артёма оттолкнуло от неё, заставив упасть на пол. Плечо тут же обдало жаром, словно кто-то поднёс к нему раскалённый уголь. — Артём, блядь, — нервно выпалив, Морозов тут же выпустил три патрона, попадая в руку ганзовца, выбив из неё оружие. Резким движением, Павел попытался схватить противника на руку, чтобы заломить. Он нужен был им живым. За дверью послышались шаги бере. Это точно за ними, Ганза точно забило тревогу. Артём тут же вскочил на ноги, толкая раненого противника на пульты управления. Послышался писк, на экранах одна за одной стали пропадать горящие точки. Из колонок послышался треск. «Это убежище Святой Марии, кто-нибудь нас слышит?» — разлетевшись по комнате, динамики тут же замолкли. — Паша, быстрее, нам пора уходить, — отдёрнув товарища, Артём тут же прошмыгнул в заднюю дверь, он не знал точно куда она ведёт, но это было намного лучше, чем ждать отряд озверевших ганзовских солдат. Морозов, не сразу опомнившийся, тут же ринулся за ним. Топот стал ближе и громче, они явно поняли, где были эти двоя.***
Вырвавшись из помещения, оба затихли, притаившись за сваленными друг на друга металлическими балками. Казалось, смерть вновь держит их под руки, страх давал о себе знать, сдавливая грудную клетку и отражаясь звоном в ушах. Казалось это конец. Теперь им уже некуда деться. — Значит, все эти годы они скрывали правду? Москва не последнее место, что осталось живым после катастрофы? Там тоже есть люди? — едва слышно бормотал себе под нос Павел. Этот расклад вовсе не устраивал Артёма. Он всё ещё не верил в истинность происходящего. Схватив товарища за руку, он зыркнул в глаза Морозова. Нельзя дать ему лишиться рассудка. — Заткнись, Паша, для начала нам нужно выбраться, потом уже решим, кто и где, — прошипев сквозь зубы, Артём смотрел прямо в глаза коммуниста, не давая тому вновь дать волю своим мыслям.