Уроборос

— Значит, мистер Поттер, Вы утверждаете, что кошмары снова вернулись? Мой психотерапевт, Рафаэль, медленно покручивает паркер, гипнотизируя взглядом планшет. Ему около сорока пяти, седина уже тронула виски, но в своём сером шерстяном костюме он выглядит абсолютно безупречно. Возможно, это заслуга его еженедельных пробежек или особой системы питания, но я слукавлю, если скажу, что не опирался на эту завораживающую внешность, делая выбор в его пользу при поиске специалиста. Чёрт возьми, может, нам действительно стоит вернуться к обсуждению вопроса моей ориентации? — Мистер Поттер, — он смотрит на меня поверх тонких золотистых очков. — Вы слушаете? — Нет, то есть… — я с усилием отрываю взгляд от его безымянного пальца, на котором сияет обручальное кольцо. — Это был единичный случай. — У Вас есть предположения насчёт того, что могло бы послужить триггером? — Его голос ровный и мягкий, и он обволакивает меня, заставляя забыть о том, что я плачу ему пятьдесят фунтов в час. — Да. Вообще-то я встретил кое-кого, — я задумчиво поглаживаю ручки кресла, — из своего прошлого. — О, — он вскидывает посеребрённые брови, — в прошлом этот опыт был негативным или позитивным? Я задумываюсь — раньше бы я без раздумий назвал его негативным, но годы маггловской терапии научили меня по-иному смотреть на вещи. Конечно, Малфой частенько выводил меня из себя, но сейчас даже перепалки в коридорах и чешущиеся кулаки отзываются во мне тёплыми воспоминаниями. Не сочтите меня сумасшедшим: когда тебе кажется, что ты совершенно разучился чувствовать, даже злость кажется роскошью. — Я не могу дать ему оценку такого рода, — поёрзав в кресле, наконец отвечаю я. — Мы не были друзьями, но он был неотъемлемой частью моей жизни. Не как друг или любовник. Наверное, для этого нужна отдельная категория. — В таком случае как бы вы охарактеризовали эти отношения, мистер Поттер? — Он смотрит на меня своим тяжёлым взглядом, чуть прищурившись и подавшись вперед. Я вспоминаю квиддич. Вспоминаю полёты на метле, гонки за снитчем и то, как горели мои легкие, когда я хватал золотой шар прямо перед его носом. Это ощущение триумфа — ветер хлещет по щекам, в ушах звенит, желудок сковывает судорогой и только серые глаза напротив удерживают меня в реальности. Я думаю о том, что должен назвать его своим врагом— неприятелем, противником, кем угодно! — но я не могу. Рафаэль смотрит на меня, и я обезоружено вскидываю руки. — Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос.

***

— Кружку тёмного пива и безалкогольный Мохито. Ты будешь безалкогольный Мохито? Мы с Джинни встречаемся в баре каждый понедельник, и каждый понедельник я усердно делаю вид, что мешать алкоголь с препаратами — против моих правил. Обычно мы делимся всем произошедшим за выходные, и всякий раз я надеюсь на то, что она сообщит мне о расставании со своим бойфрендом. Знаю, это звучит абсолютно эгоистично, но я ничего не могу с собой поделать. Мы с Джинни встречались в Хогвартсе — то есть, конечно, не думаю, что неловкие попытки поддерживать общение во время войны можно было назвать полноценными отношениями. И, всё-таки, я надеялся, что в этом мире всё будет иначе. Но пока я пытался собрать себя по частям, Джин удалось завести отношения с Генри — маггловским банковским служащим. Я не винил её за то, что она жила дальше. И всё-таки, не уверен, что о чувствах можно забыть в одночасье. Я пододвигаю к ней тарелку сырных крекеров, и она одаряет меня благодарной улыбкой. Иногда мне и в самом деле кажется, что я собираюсь любить её всю оставшуюся жизнь. — Как прошёл твой сегодняшний приём? — Прикладываясь губами к холодному стеклу кружки, спрашивает Джинни; отпечаток её красной помады остаётся на кружке, и я, будучи не в состоянии отвести взгляд, пожимаю плечами. — Гарри, ну в самом деле! Сколько раз я говорила, что маггловский специалист не в состоянии помочь тебе, потому что ты не можешь быть с ним честным до самого конца? Усмехнувшись, я помешиваю лёд в своём коктейле. Думаю, если я расскажу Рафаэлю о летающих мётлах и визжащих растениях, он незамедлительно наденет на меня смирительную рубаху. — Ты ведь знаешь, в маггловском Лондоне тоже есть практикующие специалисты-маги, — она понижает голос. — Я уверена, с ними тебе будет гораздо комфортнее. — Но уверена ли ты в том, что эти специалисты не сдадут меня правительству? Джин, все они так или иначе связаны с Министерством, — я указываю на неё пластиковой трубочкой. — И я пока не настолько сошёл с ума, чтобы подавать им себя на золотом блюде. Я отрастил волосы. Избавился от очков и начал носить линзы. Какое-то время подавлял стресс тренировками и набрал почти десять килограмм. К тому же, по городу я почти всегда передвигаюсь в шлеме. Впрочем, если мой уровень тревожности достигает максимума, всегда можно использовать маско-чары. Конечно, случайный человек вряд ли узнает меня, повстречав на улице, но, если я приду к психотерапевту и заявлю, что победил Воландеморта… — Понимаю, — Джинни вскидывает руки в защищающемся жесте. — Извини, это было глупо. Просто не хочу, чтобы ты спускал деньги на ветер. — Он отличный специалист, и все его советы оказывались весьма действенными, кроме… — я делаю несколько крупных глотков мохито и морщусь от ударившей по рецепторам сладости. — Ох, он в самом деле считает, что общение с Малфоем пойдёт мне на пользу. — Он в самом деле считает… — Джинни ставит бокал на стол так резко, что пиво расплёскивается в разные стороны. — Погоди, ты рассказал ему о Малфое? — Почему я не должен был? — Пытаясь утереть стол стопкой салфеток, параллельно спрашиваю я. — Просто я не думала, — Джинни хмурится и неловко поправляет рукава своей водолазки, как раз в этот момент к нам поспевает официант — из-за своих светлых волос он напоминает мне Драко, и, честно говоря, я чувствую себя еще более неловко за то, что мы развели этот бардак, — что эта встреча была так важна для тебя. Я бросаю на Джинни короткий взгляд. Она выглядит растерянной. — Кстати, — она отбрасывает свои рыжие волосы назад и снова сияет лучезарной улыбкой — такой, что мне начинает казаться, будто то странное выражение на её веснушчатом лице мне почудилось, — ты так и не рассказал мне, как вы встретились. Я наклоняюсь и думаю о том, как поведать о том, что наследник древнейшего рода опустился до того, чтобы раздвигать ноги перед мужчинами за деньги. Мы посмеёмся, наедимся сырных крекеров, а потом Джинни расскажет обо всем своему знакомому, работающему в «Спелле», и он обязательно накатает об этом скандальную статейку. Именно так я бы поступил пять лет назад. Но мой взгляд цепляется за светловолосого мальчишку, неловко жмущегося к краю стола из-за того, что гость позволяет себе засовывать чаевые ему в фартук, словно какому-то стриптизеру, и вдруг понимаю, что не могу поступить так с Малфоем. Я просто… — Извини, — говорю я Джинни и, поднимаясь из-за стола, беру её под локоть. — Я сейчас. Я вытаскиваю надоедливого гостя на улицу — ухватив за край брендового пиджака, будто нашкодившего котёнка, — и он повисает в моих руках, как тряпичная кукла. Честно говоря, думаю, мне чертовски повезло, что он настолько пьян. — Слушай, ты… Он тычет пальцем мне в грудь, и я с силой сжимаю его, заставляя мужчину зашипеть. — Нет, это ты меня послушай, — я перехватываю его расфокусированный взгляд, — сейчас ты вернёшься в зал и извинишься перед пацаном за то, что его облапал — ты в баре, а не в гребанном борделе, ради Бога, почему я должен это объяснять? Я резко отталкиваю его и от себя и, шумно выдохнув, вытягиваю сигарету, чтобы закурить. Не знаю, почему эта ситуация вывела меня из себя настолько, что я решил, будто воспользоваться чарами убеждения посреди кишащей магглами улицы — замечательная идея. — Эй, ты, — я щелкаю пальцами, зная, что этот ублюдок всё ещё стоит у входа, в тщетной попытке воспротивиться чарам, — и выскреби всю наличку из своих дырявых карманов. Считай, что это компенсация за твоё плохое поведение. Он возникает передо мной, сжимая в руках несколько смятых десяток, и — конечно же! — именно в этот момент в дверях появляется Джинни, наверняка слишком взволнованная моим долгим отсутствием. Я сжимаю сигарету в зубах. Вот блять. — Гарри Джеймс Поттер, — с укором произносит она, и я снова думаю о её схожести с Молли, — ты что, отбираешь деньги у прохожих?! — Да не отбирал я! Боже! — Я прикладываю пальцы ко лбу, свободной рукой стряхивая пепел с сигареты. Мужчина всё ещё стоит передо мной, агрессивно моргая в сторону сжатых в руках денег, словно требуя забрать их у него. — Пацану отдай, а не мне, дурья твоя голова. И не смей больше трогать его фартук! — Командую я, и он, коротко кивнув, наконец исчезает в дверях, оставляя меня наедине с растерянной Джинни. — Что это сейчас было? — Гриффиндорка плотнее кутается в пальто. — Он облапал официанта. И я завёлся, — я прикусываю язык, когда Джин вскидывает тонкую бровь. — В плохом смысле, а не в том, о котором ты подумала. — Вот оно что, — её бровь возвращается на место. — Гарри, подобное происходит постоянно. Если ты собираешься горячиться каждый раз… Я веду плечами. Просто мы залили весь стол пивом. Или Мохито был слишком сладким. Или, может быть, я всё ещё был зол на того ублюдка, которому Малфой заехал подносом. Я имею в виду, что с ними всеми, чёрт возьми, не так? Неужели сложно держать свои гребанные руки при себе? — Гарри? — Джинни щёлкает пальцами перед моим лицом. — Мы ведь собираемся вернуться? Кажется, ты задолжал мне увлекательный рассказ. Я беру её под руку и завожу внутрь, параллельно вешая лапшу на уши о том, что встретил Драко в дверях на одной из вечеринок, и он пил пиво прямо из бутылки, будто какой-то хаффлпаффец, но выглядел, как голливудская звезда в рассвете своей карьеры (и впрочем, насчёт последнего почти не вру). Мы выпили ещё по банке пива, а потом он остался у меня, потому что в такое время транспорт почти не ходит. Официант неловко косится на меня, но всё же коротко кланяется и приносит луковые кольца за счёт заведения. Они хрустят на зубах, Джинни щебечет о Генри, а я думаю о том, насколько за эти пять лет научился правдоподобно врать. Время тянется бесконечно, и лишь изредка я кидаю заинтересованные взгляды в сторону в попытке скоротать его и каждый раз получаю полные энтузиазма улыбки в ответ. — Главная проблема заключается в том, что у меня нет его контактов, — сажая Джинни в такси, говорю я. — Конечно, я пообещал Рафаэлю хотя бы попробовать наладить с ним общение, но… — Кажется, кое-кто другой совсем не прочь оставить тебе свои контакты взамен, — пьяно хихикая, произносит Джинни и оставляет на моей щеке короткий поцелуй, падая на заднее сиденье автомобиля. — Простите, — слышится вежливый голос за моей спиной, и я оборачиваюсь, почти не удивляясь тому, что вижу перед собой того самого официанта — в конце концов, мы с Джин просидели в баре до самого закрытия. — Это Ваша девушка? Я качаю головой. Если бы. — Ох, было бы неловко, будь она… — он снимает кожаную перчатку и протягивает мне ладонь. Я чувствую легкое дежавю. — Я Дерек. Спасибо, что сегодня Вы… — О, прекрати, — я пожимаю его руку, удивляясь тому, какой мягкой оказывается его кожа. — И прошу, не надо так официально. Не думаю, что я намного старше тебя. — Простите… — он откашливается и тут же улыбается мне, сверкая ярко-голубыми глазами. — То есть, я хотел сказать, прости. Я не представляю, как мне Вас… Как мне тебя благодарить. Этот мужчина приходит сюда каждую неделю, а мне нужно платить за колледж, так что… Он делает шаг вперёд, оказываясь почти вплотную ко мне. Промозглый осенний ветер треплет его стянутые в низкий хвост волосы и приносит с собой запах дождя и отсыревших листьев. Мне вдруг хочется оказаться под тёплым одеялом, потягивая глинтвейн и уткнувшись в одну из тех телепередач, на которых готовят блюда, названия ингредиентов которые я впервые слышу. Возможно, было бы здорово, будь рядом со мной кто-то достаточно образованный, чтобы объяснить их значение. Возможно, прямо под этим же одеялом. — Мне отдали почти полную бутылку красного вина, а ещё я неплохо умею готовить и подавать пасту, — он задумчиво кусает губы, не сводя с меня глаз. — Я вообще много что умею. Я отвожу взгляд в сторону и откашливаюсь. Вот это да. — Обычно я готовлю в одном только фартуке, — он нежно касается моей груди сквозь плотную ткань кожаной куртки. — У тебя дома найдётся фартук для меня? Я никогда не спал с парнем. Говоря это, я подразумеваю, что ни один парень ещё не привлекал меня настолько, чтобы с ним переспать. В моём близком кругу всегда были представители секс-меньшинств — ради Бога, я жил в комнате для мальчиков! Если на старших курсах хотя бы одна ночь проходила без стонов, доносящихся из-под купола не слишком искусно наложенного заглушающего, это было праздником. А ещё я общался с Полумной. Не поймите меня неправильно, но общаясь с Полумной, просто нельзя вырасти нетолерантным. Что бы она сказала, если бы узнала, что я везу едва знакомого парня к себе домой? Я мог бы сказать, что я безбожно устал, надышался паров алкоголя или слишком давно не делил с кем-то постель, но, если честно, я прекрасно отдаю отчёт тому, что я делаю. Поверьте, осознанность — это одна из первых вещей, которым вас учит маггловская психотерапия. Думаю, в такие моменты собственная голова становится моим злейшим врагом. — Это было так возбуждающе! — Выдыхает Дерек, и светловолосая голова показывается из-под мотоциклетного шлема. Золотистые волосы растрепались, и торчат во все стороны. На полных губах играет шальная улыбка. Я беру его за руку. Нам нужно наверх. Возможно, пасте придется подождать. Наверное, первый опыт должен казаться мне более волнительным, но во мне нет ни капли нервозности. Я имею в виду, я знаком с техникой, не думаю, что что-то может пойти не так. Я хочу сказать, я не думаю об этом до того момента, как моя входная дверь окажется открытой. Длящееся мгновение кажется мне бесконечным. Сердце подскакивает к горлу; мозг лихорадочно накидывает варианты, самые страшные и нелепые сценарии — начиная происками Министерства Магии и заканчивая кражей моего несчастного одинокого фикуса. Я делаю осторожный шаг вперёд и замираю, сжимая в пальцах дверную ручку. Я ожидаю увидеть что угодно — клянусь, — что угодно! Но только не спящего на моем диване Драко Малфоя.