Кинктобер 2022

      Чайльд роняет вилку на стол и заливается краской, уверенный, что все вокруг сейчас заняты лишь его осуждением. На самом деле, Чжун Ли — единственный человек, обращающий на него должное внимание. Как он и говорил, люди пришли сюда если не с целью поесть, то хотя бы просто поболтать или хорошо провести свидание. Никого не интересует странный парень, склонившийся над столом. — Блять. — Тарталья сжимает ладонь, чтобы не опустить её ниже, туда, где он на самом деле хочет её ощущать, и кидает на Моракса, как он надеется, достаточно уничтожающий взгляд.       Мужчина только легко приподнимает брови, поглаживая набалдашник трости, и устремляет взгляд на тротуар за окном, покрытый снегом. — Эта зима определённо соответствует представлением иностранцев о России, — задумчиво говорит он, улыбаясь.       Чайльд мычит, уведомляя, что услышал, и подпирает голову рукой. Он начинает привыкать к вибрации, окутывающей его тело, и осторожно берёт вилку обратно. Ему кажется слишком неловким, что он сидит и ничего не ест, будто на него все смотрят и понимают, что они с Чжун Ли здесь не для этого.       Тарталья предпочитает затолкать мысль о том, что ему это совсем не нравится, куда подальше и попытаться расслабиться. Он начинает ощущать себя слишком липким и раскрытым, когда схватывает взгляд одного из посетителей, но ведь это должно быть весело, разве нет? Зато все эти люди знают, что они с Мораксом принадлежат друг другу.       Чжун Ли буквально прожигает возлюбленного взглядом и хмурится, поджимая губы. — Аякс, — тихо зовёт он, склоняясь ближе через стол. — Может, нам пора идти?       Чайльд быстро мотает головой. Ну уж нет, он так быстро не сдаётся! К тому же, что это такое — уходить как раз тогда, когда привык и можешь наконец поесть?       Юноша, правда, не особенно концентрируется на вкусе пищи, слишком увлечённый блеском запонки Моракса. Она, кажется, изображает из себя голову дракона, как и многие аксессуары, принадлежащие Чжун Ли, но Тарталье кажется, что именно эту он видит впервые.       Интересно, во сколько ему обходятся подобные прихоти? Моракс вроде как однажды сказал, что все эти вещицы делаются на заказ.       Чайльд, слишком увлечённый, хватается за предплечье Чжун Ли и всматривается настолько внимательно, насколько может, учитывая повышающуюся вибрацию на члене и глубоко внутри. — Красивая, — бормочет он, отпуская мужчину и откидываясь на спинку стула.       Моракс просто улыбается чуть шире и легко кивает. — Лучше скажи это мастеру, сделавшему её, — предлагает он. — Или ты хочешь такую же?       Тарталья качает головой, яростно сжимая ноги. Он чувствует, как его член пульсирует в штанах, пытаясь выплеснуться, но… Нет, чёртово кольцо, почему-то так полюбившееся Чжун Ли, ни за что не позволит юноше это сделать.       Мужчина, кажется, имеет хоть какую-то долю совести. Он сбавляет вибрацию и оглядывается в поисках кого-нибудь, кто изучает их со слишком большим вниманием.       Единственная, кто смотрит — девушка в другом конце, да и та скорее интересуется Чжун Ли, чем его спутником. Она тут же заливается краской и с огромным интересом начинает изучать своё блюдо, так что Моракс расслабляется. — Меня, похоже, считают тираном, — всё же усмехается он, устремляя глаза на Чайльда. — Так и есть, — выдавливает Тарталья, возвращаясь в согнутое положение, чтобы положить ладонь на брюки под столом. — Как ёб… ёбнешь тросточкой…       Чжун Ли тихо посмеивается, протягивая руку через стол и сжимая лежащее на нём запястье юноши. — Тебе следует знать, что использование подобных выражений недопустимо в этом заведении.       Чайльд молча кивает, слишком удовлетворённый своей маленькой выходкой. — Если ты рассчитываешь, что я ничего не вижу, ты ошибаешься.       Моракс совершенно не выглядит злым, так что Тарталья позволяет себе дерзко усмехнуться. — Зри-зрите сквозь предметы, господин Чжун Ли? — интересуется он, чувствуя, что вибрация практически прекратилась. — Скорее знаю, на что ты способен.       Тарталья сам не понимает, почему его накрывает волна настолько сильного жара от этих слов. Может быть, всё дело в том, как сверкают глаза Моракса?       В любом случае, он точно сумасшедший, раз ему такое нравится. — И на что же? — спрашивает юноша, тут же жалея, что не придержал язык за зубами.       Чжун Ли, очевидно, решил поиздеваться над ним. Или просто ему стало скучно, кто ж его знает.       Но Чайльд очень не уверен, что сможет вдохнуть после настолько сильного удара удовольствия. Ему кажется, что он даже падает, слишком подавшись спиной назад, но это не имеет значения.       В голове звенит от пустоты, пока Чайльд хватает ртом воздух. Он ощущает, как по бёдрам разливается нечто горячее и липкое, но времени на сожаление у него нет.       Тарталья начинает понимать происходящее примерно тогда, когда слышит голос Моракса чуть ли не над ухом. — Прости, — бормочет он, когда юноша подаёт признаки жизни.       Чайльд выдаёт нечленораздельный набор звуков, позволяя поднять себя с пола и отряхнуть. Он, наверное, задерживает руки на шее Чжун Ли дольше положенного, но почему-то сейчас это неважно, хоть на грохот и должны были обернуться люди.       Официантка выглядит так, будто готова умереть на месте, лишь бы клиенты не были на неё злы, но Моракс определённо и не злится. Он спокойно оплачивает заказ, добавляя чуть больше чаевых, чем следует по этикету, и помогает Тарталье застегнуть пальто, чтобы прижать его к себе на глазах у всего ресторана и коснуться лба губами.       Чайльд всё ещё ощущает на себе чужие взгляды, но они его не тревожат. Гораздо больше его волнуют новые брюки и горячие руки Чжун Ли.