Кинктобер 2022

      Чайльд забирается под одеяло глубже и молча смотрит в окно. На улице холодно, но здесь, в уютном номере, просто идеально. Ну конечно, за такие-то деньги.       Чжун Ли даже не сдвигает руку, покоящуюся на талии Тартальи, пока тот движется, слишком погружённый в сон. Юноша может поклясться, что на его лице всё то же выражение печальной нежности, с которым Моракс ходит с момента прибытия в Москву.       Чайльд был безгранично счастлив, если бы не оно. Его семья, не только живая, но и довольная, наконец мёртвый Осиал и тот факт, что Чжун Ли затеял всё путешествие только для него — всё это должно было загладить прошлые терзания, но нет. Тарталья не будет собой, если бы не возьмёт на заметку любую мелочь. В конце концов, он бы наверняка был уже мёртв около сотни раз, если бы не подобная предосторожность.       Юноша не хочет приставать к Мораксу с вопросами. Достаточно того, что Чжун Ли уже назвал причину своей тоски.       Может быть, какая-то тёмная часть глубоко внутри заставляет его мириться с этими крохами информации. А, может быть, он просто пытается защитить себя от того, что услышит, если продолжит спрашивать.       Лично Чайльд предпочитает уверять себя, что расспрашивать про мёртвую супругу Моракса будет не только нетактично, но даже неуместно для человека в его положении.       Тарталья хочет проклясть тот момент, когда был пойман посланными Нин Гуан людьми и доставлен к Чжун Ли в качестве сообщника Осиала, но не может. Конечно, он вроде как заплатил за подобное счастье своими зубами, но сейчас всё слишком странно, чтобы можно было ожидать хорошего конца. Для предателей вообще не существует счастливых финалов, даже в глупых сказках и мультфильмах.       Может, ему следует просто перестать думать о подобной чуши? Но нет, он ведь думает о человеке, которого любит, как он может называть это чушью?

Мужчина меняет позу и вздыхает во сне, упираясь лбом в шею Чайльда. Тарталья вздрагивает и замирает, боясь разбудить Моракса.       Кто они вообще друг другу? Любовники? Возлюбленные? Чайльд уже давно запутался.       Вроде Чжун Ли ведёт себя так, будто они возлюбленные, а не любовники, но… он ведь до сих пор любит свою жену, верно? Как можно любить сразу двоих?       Тарталье кажется, что где-то он допускает серьёзный промах в своих выводах, поэтому он предпочитает молча ревновать, мысленно обзывая себя дураком.       Моракс, похоже, верит, что его нервозность связана с неожиданной поездкой и встречей с родными. Во всяком случае, Чайльд ни словом не выдаёт своих странных чувств.       Юноша чуть не икает, когда Чжун Ли прижимает его крепче. — Почему ты не спишь? — интересуется Моракс грубоватым после сна голосом.       Чайльд чувствует, как дёргается его нога, и закатывает глаза, вздыхая. Неожиданно начинающий говорить Чжун Ли всегда его пугает, тем более если он говорит по-русски. — С чего ты взял? — Тарталья корчит рожицу, хоть и знает, что мужчина её не увидит. — Твоё дыхание, — просто отзывается Чжун Ли.       Наверное, умение подмечать такие мелочи должно пугать Чайльда, но он не возражает. В конце концов, он сам точно такой же. — Может быть, тебе неудобно? Я слишком сильно дав… — О Боже, Чжун Ли, всё отлично! Я и на полу бывало нормально спал. — Чайльд поворачивается лицом к мужчине и только потом понимает, насколько зря он это сделал.       Рука Чжун Ли тяжёлая, она такой и должна быть, но Тарталье становится как-то неловко от крепкой хватки на талии, притягивающей его ещё ближе. Моракс касается губами носа возлюбленного, прежде чем опустить лицо и прижаться к губам юноши. — С тобой точно всё в порядке? — спрашивает он.       Чайльд готов поклясться, что Чжун Ли молчал столько времени лишь для того, чтобы мысленно перевести фразу на русский. Возможно, Тарталья ненормальный, но это слишком трогательно. — Просто немного непривычно, что Тевкр больше не считает меня продавцом игрушек, — признаётся юноша, неловко улыбаясь.       Он молится, чтобы Мораксу хватило этого, потому что лично Чайльд ощущает себя отвратительным лжецом.       А что он должен сказать?       Извини, Чжун Ли, ты связался с самым неуверенным в себе идиотом в мире? Извини, но мне становится страшно, что ты меня бросишь? Извини, но я уже ничего не понимаю?       Нет, какого чёрта он извиняется? Люмин бы точно дала ему маленьким кулачком по голове, начни он просить прощения за свои эмоции. Может, Моракс тоже захочет его отметелить? — Прости. — Голос мужчины действительно полон раскаяния.       Тарталья дёргает плечом. — Да ладно, ты не знал. К тому же, он вроде не злится на меня.       Чжун Ли прикрывает глаза и улыбается юноше, целуя его в лоб. Чайльд глупо хихикает, укладывая руку на его плечо и сжимая ладонь. — К тому же, думаю, мама достаточно тебя пошпыняла, чтобы можно было забыть подобную мелочь.       Моракс кивает. — Было бы смешнее, если бы ты дольше искал к ней подход. А так… Нет, не интересно. — Я не искал, — признаётся Чжун Ли с усмешкой. — Просто был культурным человеком? — Просто помнил, что эта женщина — мать моего возлюбленного. К тому же, ты прав, я должен оставаться воспитанным человеком, даже если нахожусь не в Китае и говорю на другом языке.       Тарталья мало слушает то, что следует после первого предложения, потому что ему кажется, что мир вокруг застывает.       Возлюбленного? Не любовника? Нет?       Чёртов английский с его чёртовой одной формулировкой для таких разных синонимов! Чайльд бы хотя бы успел привыкнуть к тому, что Моракс называет его так, если бы не язык! Теперь он вынужден выглядеть идиотом, полнейшим дураком, застыв с раскрытым ртом. — Я сказал что-то неправильно? — спрашивает Чжун Ли с тревогой. — Приношу извинения, у меня давно не было практики. Где я допустил ошибку? — Н-нет, нигде. Просто… просто задумался. — О чём же? — Я идиот, блять, я идиот. — Осмелюсь не согласиться. — Нет, ну… Это всё странно. То есть…       Чайльд запинается и окончательно замолкает. — Может, сначала сформулируешь мысль в голове? — предлагает мужчина, осторожно убирая со щеки рыжий локон. — А, забудь. — Не стану.       Тарталья зажмуривается и вздыхает, набираясь сил. — Я… я люблю тебя, — бормочет он, вцепившись рукой в Чжун Ли.       Моракс молчит какое-то время, а затем прижимает его ещё крепче, покрывая всё лицо поцелуями. — Я знаю, что ты знаешь, но… — лепечет юноша. — Мне кажется, лучше… лучше… — Спасибо, — прерывает его Чжун Ли. — Аякс, спасибо.       К чёрту почившую жену. Чайльд верит в их отношения.