Кинктобер 2022

— Сначала присядь. — Чжун Ли указывает рукой на постель, опускаясь рядом.       Чайльд послушно садится, скорее падая на кровать из-за неожиданно согнувшихся дрожащих ног. Он смотрит в пол, пытаясь наконец совладать с бушующим внутри пожаром страха и странного оцепенения.       Тарталья позволяет обнять себя и прижимается ближе, устраивая голову на плече императора и отсчитывая удары его сердца, бьющегося в сонной артерии. Это успокаивает. Моракс здесь, сидит с ним в императорских покоях и волнуется о нём. Это значит, что он жив.       Конечно жив. Юноша бы не допустил смерти своего супруга. — Кто должен был меня убить? — Тон Чжун Ли терпелив и нежен, будто он пытается обозначить, что не будет давить.       Чайльд по-настоящему ему благодарен. Он касается руки Моракса, запутанной в его волосах, и прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться и вспомнить свою беседу. — Я... — Тарталья хмурится, выпрямляясь и сжимая руки на коленях. — Я не знаю. То есть нет, я знаю, кто этого хотел, но... Нет, я без понятия, откуда стоило ожидать нападения. — Хорошо, — тихо, но уверенно обрывает его Чжун Ли. — С этим можно будет разобраться, когда состоится суд. — Суд?       Моракс вздыхает. — Пока заговорщики не пытались меня уничтожить, они были безопасны. К тому же, их желание иметь в лице тебя поддержку Снежной помогало узнать гораздо больше, чем если бы были использованы шпионы. Но сейчас они уже не остановятся после первой неудачной попытки. Тем более, они уже знают, что ты не на их стороне.       Чайльд закрывает лицо руками, пытаясь спрятаться от настоящего. — Надо было так облажаться, — бормочет он. — Если бы... Но ведь я не мог просто сидеть и ждать непонятно чего, я должен был предупредить тебя!       Чжун Ли с улыбкой смотрит в горящие голубые глаза и склоняется к юноше ближе, целуя в лоб. — Ты поступил верно, Аякс. В подобных вопросах нельзя доверять даже самым преданным солдатам, чтобы послать их с предупреждением. К тому же, я предпочитаю, чтобы ты находился рядом со мной, в полной безопасности, чем сидел в беседке.       Тарталья смущённо улыбается, не зная, куда себя деть. Он чувствует, как нечто холодное и страшное, сжимавшее его сердце, отступает, и юноша может вздохнуть спокойнее. Но он всё же не отпускает императора, когда тот порывается встать, вцепившись пальцами в длинный расшитый золотой вязью рукав.       Моракс не задаёт вопросов, возвращаясь на своё место и снова обнимая супруга. — Я думал, что сойду с ума, — бормочет Чайльд. — Когда... Селестия, почему я его не убил? Он только этого и заслуживает. — Оставь это суду Ли Юэ, любовь моя. — Чжун Ли постукивает пальцем по спине юноши, легонько поглаживая. — Не следует навлекать на себя тень. — Мне придётся рассказать о всём плане народу, да?       Моракс поджимает губы, раздумывая. — Я бы не хотел этого. Даже если ты будешь понят правильно, вряд ли народ одобрит такую позицию. К тому же, ты сам говорил, что верность кому-то и предательство его врага — совершенно разные вещи. Так что продолжай быть известным как мой преданный супруг, а не человек, помогший мне разобраться с заговором.       Тарталья кивает, думая над словами императора. — Ладно. Не то чтобы мне хотелось учавствовать в обличении соучастников. Так у меня хотя бы есть возможность изобразить из себя не успевшего сообразить, что к чему, дурака, если матушка заинтересуется, чем я занимаюсь.       Чжун Ли хмурится. — Ты говорил, что Синьора тебя в чём-то подозревает. К сожалению, я мало разобрал твои слова, но того, что я понял, было достаточно. — Это её работа — подозревать каждого. Скорее всего, никаких причин для этого не было, просто она меня не любит. Правда, она могла что-то подслушать, но ведь никто, кроме неё, об этом не знает, так что это не имеет значения. — Верно. — Моракс кивает. — Достаточно того, что она может подслушать. Мне следует разобраться со слугами, и чем раньше, тем лучше. А сейчас я вызову Нин Гуан и передам ей список, который ты мне отдал. Я могу отойти?       На этот раз Чайльд отпускает его, наблюдая, как Чжун Ли просматривает какие-то бумаги на столике и достаёт одну из них, сохранившуюся за три месяца почти что в идеальном состоянии.       Император уходит в соседнюю комнату, и Тарталья слышит, как он разговаривает с Нин Гуан, но не проявляет любопытства. Возможно, он просто не рождён для высокой политики, раз уж у него получается только портить. Во всяком случае, его голова не вынесет сегодня больше ни секунды обсуждения чего-нибудь подобного.       Моракс должен его понять.       Сейчас Чайльд начинает осознавать, насколько он голоден. Наверное, останься у него больше сил, юноша бы направился растолкать служанок, занятых сплетнями, и приказал дать ему что-нибудь. Но он слишком устал, поэтому просто устраивается на кровати, развязывая пояс и подтаскивая под голову подушку. Может быть, если он немного подремлет, все тревоги отойдут на задний план и дадут ему сосредоточиться на земных наслаждениях. — Аякс! — Чжун Ли крепко держит плечо супруга и, кажется, слегка трясёт его, когда Тарталья с полным праведного негодования стоном разлепляет глаза. — Что случилось? — бормочет он, потирая лицо.       Моракс качает головой и улыбается. Тень сбегает с его лица, и теперь юноша не видит на нём ничего, кроме любви и лёгкого волнения. — Ты слишком бледен, любовь моя, и не отозвался, когда я вошёл. Может, мне следует позвать Бай Чжу.       Чайльд поджимает губы, но не выдерживает и смеётся. — Я спал, как ты мог уже заметить. — Да. Но раньше ты просыпался от каждого шороха, Аякс. — Ну, это уже не моя вина. Я вообще начал слабеть в последнее время, знаешь ли. — О. — Глаза Чжун Ли вспыхивают буквально на секунду, но Тарталья успевает это заметить. — Тогда всё в порядке.       Юноша мычит, поглаживая руку супруга и боясь поднять взгляд. Наверное, это странно — испытывать такой жгучий стыд от своего желания иметь ребёнка. Чайльд уже давно привык к тому, что он немного странный, как говорила его матушка, когда бывала в хорошем расположении духа, или чокнутый, если она была сердита.       Чайльд просто обхватывает императора ладонями, чтобы ощутить его тепло и забыться окончательно. Моракс, кажется, смеётся, ложась напротив и прижимаясь к приоткрытым губам Тартальи нежным поцелуем. — Нин Гуан нашла... — начинает Чжун Ли, когда юноша его перебивает. — Я откушу тебе нос, если ты скажешь ещё хоть слово об этом.       Император кивает, играясь с волосами супруга, и выглядит настолько счастливым, что Тарталья хочет умереть прямо сейчас. — Что, уже не верите моим вызовам, император? Не боитесь? — смеётся он, прижимаясь лбом ко лбу супруга.       Моракс гладит белую щёку и подрагивает от смеха. — Боюсь, — наконец произносит он, прежде чем вовлечь юношу в новый поцелуй.