Кинктобер 2022

      Чайльд прекрасно знает, что за тонкой шторкой, так гордо именуемой портьерой, находится довольно много человек. На самом деле, если он напряжёт память, он сможет сказать, сколько их там. Но он не хочет вдаваться во все эти подробности.       Действительно, какое это имеет значение, пока он может сидеть на коленях Чжун Ли, сжимая глубоко внутри такой шикарный член? Тарталья зажимает рот связанными спереди ладонями и закатывает глаза, пытаясь отдышаться.       Растрёпанный и лишённый галстука Моракс выглядит просто восхитительно, пожирая возлюбленного глазами. Он придерживает подрагивающие бёдра юноши, иногда норовя притронуться к его дырочке пальцами просто чтобы ощутить давление собственного члена на измученные мышцы.       Кажется, он абсолютно упивается своей властью. Что ж, Чайльду это нравится ничуть не меньше. Он плавится в руках мужчины, сходя с ума от каждого его ленивого, но глубокого толчка, и тщетно пытается молчать. Тарталья боится быть услышанным теми людьми, что стоят снаружи с пистолетами наготове.       С другой стороны, нечто тёмное поднимается в его сознании. А так ли он этого не хочет? Действительно, было бы прекрасно, узнай весь мир, кому он принадлежит душой и телом. Тем более, кто принадлежит ему.       Во всяком случае, сейчас Моракс проводит время именно с ним, а не с кем-то из толпы людей, что танцует в баре. — Может, нам следует продолжить дискуссию? — хриплым голосом интересуется Чжун Ли, касаясь губами влажного от пота подбородка.       Он ползёт руками выше, прижимая большие пальцы к соскам Чайльда и раздвигая расстёгнутую рубашку ещё сильнее.       Тарталья охает, пытаясь понять, о чём он говорит, но быстро сдаётся. Ему слишком хорошо ощущать себя таким обнажённым перед Мораксом, что просто расстегнул пиджак. К тому же, ему чертовски нравится ощущать, что он буквально скован галстуком мужчины, хоть это и ложь. Чайльд способен выбраться из гораздо более сложных узлов, тем более что этот вообще завязан спереди, но он не хочет. Власть, которую получает над ним Чжун Ли, пока он связан, позволяет ему ощущать себя комфортно. — Похоже, ты уже совсем не соображаешь, милый, — с нежной усмешкой шепчет мужчина, касаясь костяшками пальцев его щеки.       Тарталья шумно вздыхает от такого обращения и позволяет себе негромкий скулёж, поспешно кивая головой. Он яростно моргает и облизывает пересохшие губы, шмыгая носом.       Чайльд надеется, что Чжун Ли ничего ему не скажет, прижимаясь к греющей скорее его сердце, чем тело, ладони.       Взгляд Моракса становится ещё более любящим, и Тарталье хочется прямо сейчас отправиться на небо. В конце концов, разве может он стать более счастлив?       Чжун Ли добродушно фыркает и оставляет лёгкий поцелуй на его челюсти, прежде чем потянуться за спину Чайльда, заставляя его наклониться к полу. Юноша уже давно перестал бояться подобных битв с гравитацией, просто закидывая руки за голову Мораксу и удерживая их там без всякого усилия — за это отвечает галстук.       Волосы мужчины становятся ещё менее ухоженными, и Тарталья отчего-то чувствует себя ещё довольнее. Он хочет вообще сдёрнуть чёртову резинку, но вовремя одумывается. Без хвоста Чжун Ли ходит только дома, и он уже несколько раз предупреждал Чайльда, раз уж он всё равно портит его укладку, хотя бы не лишать его волосы определённой утяжки. В конце концов, будет очень неудобно в случае чего вступать в бой в таком виде.       Мужчина наконец выпрямляется, осторожно придерживая Тарталью за талию одной из рук, в другой сжимая стакан воды со льдом. — Помнится, я говорил тебе, что лучше не пить в чужих местах, — напоминает он тихо, и Чайльд видит блеск смеха в его глазах.       Ладно, он просто понадеется, что Чжун Ли не станет вспоминать, как его вывернуло прямиком на дорогущий ковёр, когда однажды он забыл о некоторых правилах. Правда, Моракс всегда вспоминает об этом только в положительном ключе, благодаря небо за слишком маленькую дозировку яда, но Тарталья всё равно не хочет этого слышать. Не тогда, когда он может наслаждаться размеренным сексом с самым шикарным человеком на Земле. — Испытаем судьбу? — Чжун Ли усмехается и быстро выливает воду на пол, прижав лёд своими пальцами ко дну.       Он закидывает голову, наклоняя практически пустой стакан к губам, и ловит зубами один из кубиков. Он старается не касаться его ни губами, ни языком, и помещает во впадинку между ключиц юноши, удерживая там изящным пальцем.       Чайльд шипит как кот, когда мужчина лижет его шею, и тихо охает. Он ощущает укус холода, чем-то похожий на ожог, но ему нравится. К тому же, холодная вода, стекающая по нему из-за контакта с кожей, приятно капает вниз, и Тарталья ощущает себя хотя бы немного чище. — Отравился? — тихо и прерывисто хихикает юноша, пытаясь выгнуться в своей позе. — Определённо, — шепчет Чжун Ли ему в шею, чтобы тут же прижаться к ней губами вновь. — Любовью к тебе.       Тарталья замирает, чувствуя, как пылает его кожа и горят глаза, и не замечает быстрого движения шторки на своё место.