Кинктобер 2022

      Чайльд ловит себя на том, что начинает скучать. Он понимает, что охранять Чжун Ли — его единственная обязанность этим вечером, но ничего не может с собой поделать. Гораздо интереснее было бы убить того гордого мудака, выглядящего так, будто он не знает об опасности дерзить боссу мафии, чем выслушивать его бесконечные препирания. Тарталья без понятия, почему Моракс предпочёл бескровный путь. В конце концов, он уже успел убить кучу гораздо более приличных людей.       Нин Гуан на секунду оборачивается, чтобы окинуть его строгим взглядом, и возвращается к своей работе. Он молча перелистывает страницы в увесистой папке и подвигает её боссу.       Юноша фыркает, опираясь головой о стену, и подавляет зевок. Он даже не обращает внимания на Сяо, издающего покашливание, чтобы он принял достойную охраны позу. В конце концов, он знает, что даже если великий Моракс соизволит заметить его неподчинение главе охраны, хуже не будет. Он хотя бы наконец обратит своё внимание.       Сяо подвигается к Чжун Ли ближе, сжав тонкие губы в полоску, и косится на его трость. Мужчина одаривает его секундным взглядом, чтобы вернуться к обсуждению вопроса.       Сейчас этот странный юнец с зелёными волосами выглядит попросту нелепо, и Чайльд с радостью осмеял бы его, не знай он правды. Никто никогда не сможет предположить, на что способен этот мальчик из элитного отряда.       Наверное, именно на этой ширме и держится вся репутация Чжун Ли. Найти людей, совершенно не похожих на лучших киллеров Китая и сделать их таковыми — истинная гениальность.       Как жаль, что именно этой гениальности Тарталья не хочет сегодня видеть.       Чайльд начинает завидовать Сяо, когда он выходит. Чжун Ли настолько пристально следит за каждым движением главы охраны, что Тарталья мечтает оказаться на его месте.       Ему становится ещё скучнее и невыносимее. Надменный тип отошёл обсудить важный вопрос со своим советником, и юноше даже не на кого злиться. Он просто стоит в сторонке, всё же выпрямившийся и вынужденный безбожно желать внимания.       Пока двое парней, настоящих телохранителей, стоящих рядом, что-то тихо обсуждают, Чайльд вынимает из кармана телефон. Он знает, что это разрешено. К тому же, он также знает, что может обойти практически любой запрет.       «Было бы проще, если бы я убил его, » — быстро печатает юноша и выключает мобильник, всё ещё держа его в руке. Моракс бросает в его сторону быстрый взгляд и качает головой. Тарталье даже кажется, что он успевает различить нечто вроде доброй насмешки в золотых глазах. Хотя ему, конечно, могло и показаться.       «Он полезнее живым, » — всё же отвечает Чжун Ли через несколько секунд. И, чёрт возьми, Чайльда не должно так заводить подобное отношение к людям!       «Даже если это поборет мою скуку?»       Вот теперь мужчина точно улыбается.       «Ты можешь развлечься любым другим способом, » — печатает он и отворачивается к Нин Гуан. Женщина кивает ему и склоняется ближе, начиная что-то негромко говорить, поглядывая в сторону переминающихся рядом охранников отошедшего.       Тарталья прячет ухмылку в своей ладони. Зря Чжун Ли предложил ему это, очень зря. Ему следовало бы знать, что с Чайльдом играть порой опаснее, чем с огнём. Тем более когда дело касается репутации такого человека, как идеального директора Ли Юэ.       Наверное, если бы Моракс так не пренебрегал им всю свою деловую встречу, он бы сейчас не расплачивался. Что ж, это всецело его вина.       «Боюсь, этот способ никто не оценит.»       Чжун Ли только приподнимает брови и возвращает своё внимание Воле Небес.       «Как ты думаешь, под твоим столом достаточно удобно?»       Тарталья едва удерживается, чтобы не добавить смайлик, и глубоко вздыхает. Того, что он написал, должно быть вполне достаточно.       Чайльду достаточно видеть, как Моракс замирает на секунду и сжимает в кулаке трость, набалдашник которой он поглаживал. Теперь юноша знает, что просто не сможет устоять.       «Нет.»       Тросточка чуть не падает на пол, но Чжун Ли вовремя ловит её и опирает на ножку стула. Нин Гуан выглядит так, будто начинает о чём-то догадываться, но не смеет возражать.       «Значит, мне придётся потерпеть.»       Тарталья косится в сторону других охранников и всё-таки отходит подальше. Он боится, что кто-нибудь сможет заметить, как блестят его глаза.       «Оставь свою выдержку для чего-то более полезного.»       Когда мужчина откидывается в кресле, уже договорив с Нин Гуан, на его лице расцветает выражение суровой сдержанности, так обожаемое Чайльдом во время секса.       «Есть что-то полезнее служения тебе?»       Юноша отчаянно надеется, что Чжун Ли поймёт настоящий смысл его слов. В конце концов, не зря же он ввязался в отношения с таким человеком.       «Это будет скорее удовлетворением твоей потребности, а не служением мне, грязный мальчишка.»       «Не только моей.»       Тарталья закусывает губу, чтобы не улыбнуться подобно сумасшедшему, и упирается взглядом в спину любовника.       «Сегодня утром ты говорил, что тебе это чертовски нравится, » — добавляет он, когда проходит около минуты. Мужчина всё ещё не отвечает.       «Может, ты уже забыл, как трахал меня в глотку?»       «Или, может, мне предложить то же самое твоему дорогому гостю? Как ты думаешь, я хорошо буду выглядеть с его членом во рту?»       Трость единожды стучит своим концом о пол, и этот звук подобен раскату грома для понимающего его суть юноши. Чайльд и сам признаёт, что позволил себе лишнего.       Игры с ревностью Чжун Ли никогда не приводят ни к чему хорошему. Жаль, что Тарталья забыл такую важную мелочь.       «Попробуй.»       Отчего-то эта фраза выглядит гораздо более зловеще, чем любой запрет. Наверное, потому что Моракс жесток, когда его голова свежа и он не поддаётся гневу. Его цель в такие моменты — преподать своевольному юнцу хорошенький урок, а не просто показать ему, кому Тарталья принадлежит на самом деле.       Чайльду уже совсем не хочется играться дальше. Он вздыхает, чувствуя внутреннее напряжение, и суёт телефон в карман.       К его радости, в конференц зал входит Сяо и спешит к Чжун Ли, склоняясь к уху босса. Мужчине приходится отложить гаджет, на котором он до этого что-то печатал, на стол, и повернуться к подошедшему.       По ощущениям, Тарталья уже несколько раз приговорён к смертной казни, когда этот ужасный вечер наконец заканчивается. Хотя нет. Скорее, ему просто несколько раз вынесли один и тот же приговор, потому что несколько разных означали бы помилование перед каждым новым.       Чайльд вместе со всеми остальными телохранителями тянется к выходу, когда Моракс подзывает его движением пальцев. Честно говоря, юноше требуется вся грёбаная выдержка, чтобы не сбежать подальше.       Тем не менее, он покорно подходит, чувствуя на своей спине острый взгляд отпущенной Нин Гуан. Сяо опять куда-то делся, и Тарталье даже не на кого положиться. Не то чтобы этот паршивец был хорошим кандидатом, конечно. — Идём. — Чжун Ли подталкивает его в спину, и по одному этому жесту Чайльд ощущает его силу. — Покажешь мне то, что обещал.       Юноше очень не нравятся тёмные нотки в голосе мужчины, прорезающие его текучее спокойствие. Он даже не раскрывает рта и просто идёт вперёд по коридору отеля, как хороший мальчик.       Тарталья даже не начинает возражать, когда они заходят в лифт. Чжун Ли сейчас явно не в том расположении духа, чтобы напоминать ему о мелочах. Что у них нет номера, например.       Тишина кабины давит со всех сторон. Чайльд боится поднять глаза выше изящных ботинок, блестящих в свете лампы, и пытается вжать голову в плечи.       Оказывается, он многого не знал.       Чжун Ли спокойно открывает одну из дверей ключом и захлопывает её за собой, тут же прижимая Тарталью к стене. Он не давит слишком сильно, вообще не воздействует на его горло, но юноша задыхается.       Ему не позволяет сделать вдох внимательный взгляд золотых глаз с расползшейся чернотой зрачка.       Чайльд должен объяснить, что это была глупая шутка, что он не собирался ничего делать, но он не может выдавить ни звука. — Должен признать, ты выбрал оригинальный метод доказать мне свою верность.       Тарталья слышит металлические нотки, режущие его прямо по сердцу, и отчаянно кивает. Он не знает, с чем он соглашается. Это не имеет значения, пока он хочет умилостивить Моракса.       Чжун Ли приподнимает брови и отпускает его рубашку, только чтобы сжать свои пальцы на запястье Чайльда.       Юноша не сопротивляется, покорно плетясь за любовником в просторную комнату.       Тарталье кажется, что он сейчас сойдёт с ума. Если ещё не сошёл, конечно.       Он ощущает жаркие укусы капель со свечи на своей коже и тщетно пытается не подавиться членом мужчины. Чайльд дёргает руками, привязанными к изголовью, и извивается, старательно расслабляя глотку и челюсть.       Ему очень неудобно. Чжун Ли и до этого несколько раз трахал его рот, удерживая лёжа, но тогда он имел полный контроль над своим и телом и мог хотя бы видеть. К тому же, застывший воск слишком стягивает кожу. Тарталье жаль своё несчастное тело.       Юноша мычит, подаваясь как только может головой вперёд, и падает обратно на подушку, когда Моракс застывает в его горле, прекращая всякие движения. Чайльду давит на язык, он чувствует, как капля сжимает его сосок в своих оковах, и ему темно. — Отвратительный мальчишка, — насмешливо шепчет Чжун Ли откуда-то сверху. — Хочешь, чтобы я привёл кого-то ещё? Может, тогда нам станет веселее?       Тарталья давится вновь двинувшимся членом и закатывает глаза, задыхаясь. Темнота давит, давит неимоверно, и он не может думать ни о чём хорошем.       Ещё слишком свежи воспоминания об Осиале. Правда, тот использовал зажигалку, а не свечу, но меняет это мало. Во всяком случае, он также предлагал разнообразить секс. Не зря же он стал известен как Трёхглавый среди тех, кто его хорошо знал.       Чайльд извивается и пытается освободиться, когда Моракс начинает давить ему на рот сильнее. Он мычит, ударяя по кровати пяткой, и осознаёт свою беспомощность.       Он знает, что Чжун Ли никогда не позволит себе ничего подобного, его разум прекрасно удерживает эту информацию. Но вот рефлексы… нет, против них он ничего не может сделать.       Тарталья и сам не понимает, когда это прекращается. Он просто осознаёт, что может свободно открыть глаза и видеть ими, что его руки более не связаны.       Но самое главное, что врезается в его мозг сразу же — выглядящий чертовски напуганным Чжун Ли, пытающийся его осторожно напоить водой.