Кинктобер 2022

— Нет. — Чжун Ли даже не нужно смотреть в сторону Тартальи, чтобы заметить его действия.       Чайльд сводит брови, но молчит, прекращая тереться о трость. Он всё же оставляет её зажатой между бёдер, обнадёживая себя хотя бы этим.       Тарталья ожидает, что мужчина просто отберёт у него вещицу, но тот не делает ни одного движения в его сторону. По своему опыту юноша понимает, что пока может оставить трость себе. Правда, какой смысл в этой палке, если она никак не помогает ему достичь разрядки?       Хотя бы красиво, думает Чайльд. К тому же, это, должно быть, великая честь — взять в свои руки изящное оружие самого босса мафии. Тарталья не знает.       Юноша ёрзает на диване, наконец решая наклониться, оперевшись на трость. В такой позе его член упирается прямо в деревянное покрытие, пачкая бельё смазкой. Чайльд закусывает губу, чтобы не охнуть, и яростно зажмуривается.       Чжун Ли, судя по звуку, что-то печатает, продолжая его игнорировать. В этот раз Тарталья рад отсутствию внимания. В конце концов, уж лучше пусть он будет холоден, чем лишит его последнего удовольствия.       Чайльд сжимает массивный набалдашник, чувствуя, как на его ладони отпечатывается затылок дракона. Если у этого существа он вообще есть, конечно.       Юноша осторожно движет бёдрами вверх и откидывает подушку в сторону. — Я всё вижу, — спокойно сообщает Чжун Ли.       Золотые глаза пристально смотрят прямо на Тарталью. Юноша замирает, старательно изучая пол, и чувствует, как вспыхивают его уши. Он всё же не может сдержать улыбки, даже пойманный с поличным испытывая удовольствие.       Мужчина откладывает телефон на столик и подвигается по дивану ближе, устраивая руку на спинке за Чайльдом. Он приподнимает бровь, выглядя сейчас серьёзно, когда Тарталья пытается не подавится от сотрясающего его безумного смеха.       С одной стороны, он должен бояться наказания. В конце концов, Чжун Ли давно продемонстрировал ему, что исключением он не будет. Моракс всегда суров и беспристрастен.       Но с другой… Чайльд не так слеп и глуп, как полагал Осиал. Да и Царица наверняка недооценивала его. Иначе бы он просто не оказался под крылом её врага, недоступный для длинных тонких рук бывшей Госпожи.       Тарталья прекрасно знает, что он уже исключение. Хотя бы потому, что может играться с тростью Моракса, предметом, к которому даже Сяо не прикасается. Правда, этот парень не трогает её скорее из величайшего уважения, чем запрета.       В любом случае, Чайльду дозволено гораздо больше, чем другим. Ему нравится ходить по грани, наблюдать за взглядом Чжун Ли, одного из самых опасных людей во всём грёбаном мире.       Когда будет необходимо, Моракс не позволит ему и шагу сделать, чтобы нарушить какой-нибудь весомый запрет. — Дрянной мальчишка. — Мужчина вздыхает, откидываясь на диван и закидывая ногу на ногу. — Отдай.       Тарталья молча изучает протянутую ладонь и со вздохом отклеивается от трости. Он понимает, что сейчас должен играть по чужим правилам.       Взгляд Чжун Ли смягчается. Он осторожно опирает вещицу о столик, на котором лежит нечто вроде десерта, и задумчиво смотрит на резную ножку.       Чайльд молит всех богов, ему известных, чтобы Моракс сжалился над ним. Ходить весь день со стояком просто чтобы получить потом ещё за трость — отвратительная трата времени.       Чжун Ли выглядит как всегда непреклонно, когда поднимает голову. В его глазах мелькает нечто, от чего Тарталья готов сгореть на месте. — Ты не собираешься исправляться?       Чайльд несколько раз бесшумно открывает рот и наконец сдаётся. Он всё равно не знает, что сказать. — Почему я должен заниматься твоим воспитанием? — Моракс брезгливо морщится, но юноша прекрасно видит, что это лишь игра.       Возможно, мужчина специально позволяет Тарталье понимать. Он не знает. И не думает, что сможет узнать.       Наверное, проходит целая вечность, пока Чжун Ли наконец начинает действовать. Он задумчиво вертит в руках баночку с мёдом, практически полную и слишком липкую по скромному мнению Чайльда.       Тарталья не мешает ему, просто молча пялясь на то, как он открывает крышку. Ему всегда нравилось наблюдать за тем, как напрягаются мощные руки, выглядывающие из-под закатанных рукавов рубашки. Наверное, это немного странно, он не спорит, но и сделать ничего не может.       Трость с треском скатывается на пол, но Чжун Ли даже не смотрит на неё. Всё, чем он занят — мёд, находящийся у него в ладони. — Закрой глаза, — неожиданно говорит мужчина, и Чайльд даже не успевает отдать себе отчёта, прежде чем выполнить приказ.       Моракс издаёт нечто вроде удовлетворённого звука, но не говорит ни слова. Это уже хорошо. Тарталья просто не способен вынести сейчас ещё и комментариев.       Нет, он обожает, когда Чжун Ли говорит с ним чертовски грязно, он действительно прекрасен в этом, но Чайльду ещё не разрешали кончать.       Юноша только набирает в обнажённую грудь больше воздуха, чувствуя касание чужих пальцев. Он едва сдерживается, чтобы не попытаться слизать липкий мёд со своих губ, размазанный мужчиной. Тарталья уверяет себя, что он слишком сладок и невкусен, чтобы смочь продержаться.       Чайльд вздрагивает, когда рука Моракса скользит ниже, рисуя две неровных линии по бокам его шеи, чтобы они встретились во впадине ключиц. Он всё ещё не движется, пытаясь угадать намерения Чжун Ли по тому, как он педантично медленно ведёт каждую полосу.       Тарталье в голову закрадывается странная идея, что у него на груди расцветает знак Ли Юэ, судя по ромбу, но вокруг слишком много узоров. Насколько он понимает, это мало похоже на минимализм группировки.       Чайльд уже успевает пожелать ослушаться и открыть глаза, хотя бы на немного, сгорающий от любопытства. Он догадывается, что вряд ли что-нибудь разглядит у себя на груди, но всё равно хочет это сделать. Единственное, что его держит — привычка выполнять приказы, привитая многолетней дрессировкой. — Можешь открывать, — наконец говорит Чжун Ли.       Тарталья распахивает глаза и склоняется, но так ничего и не видит. Он косится на закрывающего баночку мужчину, раздумывая, стоит ли ему спрашивать или всё же молчать.       Моракс выглядит расслабленным и довольным, откладывающий трость прямиком на столик. Наверняка это хороший знак. В противном случае он бы просто не позволил юноше этого увидеть. — А… — Чайльд разевает рот, чтобы спросить, но Чжун Ли останавливает его единым жестом. — Пойдём к зеркалу, — прерывает он Тарталью, вставая с дивана и подавая ему руку. — Так тебе будет проще понять.       Юноша покорно следует за ним, стуча по паркету босыми ногами, и жмурится, когда в спальне вспыхивает свет.       Моракс несколько секунд изучает его со стороны и качает головой. — Слишком тёмный, — говорит он, вздыхая. — Ну да ладно.       Чайльд вертит головой, разглядывая липкий блёклый рисунок. Ему определённо нравится.       Наверное, он полный идиот, что сразу не признал дракона хотя бы по его длине и морде.       Он надеется, что прощён.