Кинктобер 2022

      Жертва попалась в свою же ловушку.       Тарталья сплёвывает кровь прямо на пол и делает глубокий вдох, прижимаясь виском к дорогому паркету. Он не знает, сколько он уже пролежал в этом треклятом кабинете, задыхающийся перед креслом генерального директора.       Моракс — самый честный, трудолюбивый и пунктуальный мужчина из всех существующих. Так почему он заставляет себя ждать?       Чайльд ползёт к окну, чтобы попасть в освещённое луной пространство, и прикрывает уставшие глаза, сжимая туго перевязанные вместе руки за спиной. Он бы с радостью сейчас сжал крепкие зубы, избавляясь хоть так от душащей горечи, но двух передних нет.       Ему не должно быть так обидно. Он знал, с кем связывается, когда знакомился с Чжун Ли. Он знал, что это не просто хороший работник. Он знал, что Моракс — глава мафии.       Тарталья уже прекращает ёрзать, когда дверь резко открывается. Юноша только вздрагивает, корчась на полу, и поворачивает голову к изящному столу Чжун Ли. Как и ожидалось, он конечно же не может видеть сквозь него.       Чайльд задерживает дыхание, будто это хоть как-нибудь ему поможет остаться незамеченным, и зачем-то ощупывает языком то место, где буквально несколько часов назад ещё росли два зуба.       Загадочный посетитель делает пару шагов, постукивая каблуками обуви по натёртому паркету, и останавливается. Тарталья сжимает онемевшие руки в кулаки и чуть не давится слюной, пытаясь как можно тише вытереть её об пол.       Он слишком занят, поэтому шарахается, когда гость резко опирается на стол руками. Чайльду даже кажется, что он во что-то въехал лодыжкой, но он не хочет проверять. Ему слишком страшно делать хоть какой-то жест, когда его спину сверлят взглядом. — А, Чайльд.       Тарталья шире распахивает глаза, слыша этот чёртов голос и лишь усилием воли заставляет себя не поползти подальше. Надо помнить, что он находится не перед влюблённым в него человеком. Да вообще не перед человеком. Не зря же Моракса зовут драконом.       Он ещё хочет жить. Именно поэтому ни за что не покажет слабость.       Чжун Ли неторопливо обходит стол и останавливается за его спиной, постукивая носком ботинка по полу. — Что тебя сюда привело? — интересуется он, подталкивая ногой руки юноши и изучая сплетённые на них узлы крепкой верёвки.       Чайльд фыркает, не собираясь говорить. Если этому идиоту так хочется поиздеваться перед тем, как пристрелить его, пусть издевается. Он не собирается подыгрывать.       К тому же, он наверняка будет шамкать. Тарталья не хочет проверять.       Он поворачивает голову как может и строит дикие глаза. Хоть Чайльд и не видит Моракса, он может излучать ненависть за предательство.       Правда, чьим оно было?       Совесть идёт к чёрту.       Чжун Ли встречает его каменным спокойствием. — Твои руки должны были затечь, — тихо говорит он. — Ты можешь пролежать так ещё долго, если не хочешь отвечать. В конце концов, времени у меня достаточно.       Мужчина обходит тело и устраивается в своём кресле, закидывая одну изящную ногу на другую. Тарталья неотрывно наблюдает за его ботинками, чтобы не смотреть на лицо, и сглатывает. Он слишком хорошо помнит, как тёрся именно об эту пару, вымаливая возможность кончить.       Если Чжун Ли и замечает изменения в его лице, он не даёт никаких комментариев. — Как ты сюда попал? — спрашивает мужчина, с шорохом складывая руки на груди.       Чайльд усмехается. Ладно, он хочет поиграть. — Прилетел на крыльях, — бурчит юноша. — В будущем уведомите своих людей, господин Моракс, что приличных людей необязательно тащить чуть ли не по полу, если имеете планы с ними потом мило беседовать.       Блять. Он нахрен шепелявит.       Мужчина вскидывает брови и склоняется, чтобы встретиться с ним взглядом. Тарталья читает в нём удивление и внутренне смеётся. — О, если Вы уже не способны ими управлять, то не могу Вам ниче… — Осиал? — Глаза Чжун Ли резко вспыхивают недобрым светом. — Что? — Чайльд даже дёргается, чтобы удобнее задрать голову к сидящему.       Он наконец отрывает взгляд от обыденно чистых подошв и несколько раз хлопает глазами.       Ты никогда не имеешь права выдавать тех, с кем связалась Царица. Он прекрасно помнит это правило. Об Осиале не будет сказано ни слова. — Ты связался с Осиалом? — Кто это? — выдавливает Тарталья, неловко усмехаясь.       Он надеется, что роль дурака всё так же хорошо сидит на нём, как и раньше.       Мужчина молча буравит его колючим взглядом и снова откидывается в кресле. Он уже не выглядит напряжённым, скорее спокойно мыслящим о чём-то. — Вернёмся к этому позже, — говорит он, складывая пальцы домиком. — Если мне вообще потребуется спрашивать тебя.       Чайльду почему-то не нравится это дополнение. Он сдувает прилипший локон, сплёвывая кровь, и буквально пожирает Чжун Ли глазами. Он будет надеяться что это блеф. Он обязан надеяться.       В конце концов, какая разница, от кого схлопотать пулю? Царица не даёт предателям второго шанса. — Ты нарушил контракт, — разрезает повисшую тишину мужчина.       Тарталья несколько раз моргает и переводит взгляд с его плеч ниже, к ногам. Он боится смотреть в горящие глаза Чжун Ли. Лучше уж наблюдать за тем, как идеально брюки облегают мышцы бёдер, образую несколько складок, и…       Нет, на член он точно не должен смотреть. Это будет провалом. — Я ничего не подписывал для… начала. — Чайльд скалится и тут же захлопывает рот, вспоминая о своём внешнем виде.       Мужчина молча изучает его несколько секунд. — Обещание — точно такой же контракт. Ты его нарушил.       Хорошо, сейчас угрозы уже достаточно, чтобы Тарталья начал нервничать. Он слишком хорошо помнит, о каком обещании идёт речь.       Кто его тянул за язык? Вот кто? Даже Царица говорила ему избегать всего, что можно потом назвать контрактом! Царица, которая всегда использовала его как пушечное мясо. Умное пушечное мясо, правда.       Ладно, он ляпнул глупость. Ладно, ему сейчас за неё стыдно. Ладно, его за её нарушение убьют. Есть нечто похуже.       Эта глупость была искренней.       Он действительно хотел быть с Чжун Ли всю свою грёбаную жизнь. Он хотел валяться с ним в одной постели, идти на скучнейшую лекцию в какой-то музей, чтобы вместо этого пялиться на заинтересованного мужчину, сидеть вечером в парке и тихо разговаривать на незначительные темы.       Почему-то его ложь впервые стала правдой. Почему-то он влюбился в человека, которого должен был обокрасть и убить.       Наверное, он сошёл с ума. Да, только так это и можно объяснить. И ещё, конечно же, виноваты его познания в английском.       Иного объяснения тому, что он нормально воспринял просьбу пообещать, что любит, нет. Точнее, есть, но ведь неинтересно поддаваться эмоциям и признаваться потом самому себе в этом, правда, Чайльд?       Чжун Ли скользит закинутой до этого ногой вниз и упирается ей в бедро юноши, чтобы держать его на месте. Тарталье становится ещё хуже. — Ты хотя бы помнишь, о чём я говорю.       Чайльд не хочет слышать столько презрения в его голосе. Попросту уже не может. Уж лучше пусть мужчина сдвинет ногу ближе к его животу и надавит на большой синяк, чем говорит таким тоном. К физической боли юноша уже привык. — Я думаю, это большое достижение для такого, как ты. — Глаза, в этот момент особенно горящие золотом, впиваются в Тарталью. — Сколько Царица обещала тебе за мою голову?       Чайльд прокашливается и жмурится якобы от боли, чтобы скрыть застывший ужас. Он полностью во власти Чжун Ли. — К-кто это? — бурчит юноша, уже не надеясь на спасение.       Мужчина приподнимает бровь и усмехается, так и излучая ярость. — Женщина, которая подослала тебя.       Тарталья несколько секунд молчит и открывает рот, чтобы начать оправдываться, но вовремя смекает, что опоздал. Он проебался. Уже нет ни одного шанса выставить себя невиновным. — Ни разу не видел.       Чжун Ли посмеивается, надавливая чуть сильнее. — Даже я её видел. Что говорить о Предвестнике?       Чайльд, пытавшийся отползти, замирает. — Что? — слабым голосом спрашивает он, сглатывая.       Чжун Ли знает о нём всё.       Тарталья отдал бы миллионы, даже миллиарды, чтобы быть настолько открытым перед мужчиной две недели назад. О, тогда у него была вся жизнь впереди. Он был верным псом Царицы, возлюбленным Чжун Ли и просто удачливым человеком. Тогда он ещё мог сбежать с боссом китайской мафии так, чтобы Царица его не обнаружила.       Но он же слишком умный, правда? Ему этого не надо. Он должен получить за длительность исполнения от Госпожи и связаться с Осиалом, этим склизким гадом. — Моракс. — В распахнутую дверь заглядывает Нин Гуан и кивает в сторону коридора. — Вас ждут.       Чжун Ли поднимает голову и со вздохом встаёт. — Надеюсь, ожидание не причинит тебе неудобств, — бросает он на ходу.       Чайльд снова один.       Так и умрёт одиноким.       Почему-то именно сейчас ему хочется обнять маленького Тевкра. Он чувствует, что больше никогда его не увидит.       Нин Гуан, эта хитрая изящная змея обязательно расскажет Чжун Ли про Осиала, и у него не останется ни одного шанса выйти отсюда.       И вообще, он слишком устал. Всё тело ноет, а голова кажется опухшей от бесконечных мыслей.