Кинктобер 2022

— Вдыхай, — негромко командует Чжун Ли, прежде чем легонечко толкнуться и положить ладонь на шею Чайльда.       Тарталья послушно разевает рот и глотает воздух, пытаясь им не подавиться. Консультант кивает, прожигая его взглядом янтарных глаз, и сжимает руку. Пока ещё совсем немного, чуть-чуть надавливая на шею по бокам, чтобы дать юноше приноровиться и понять, действительно ли он готов направляться дальше.       Чайльд уже начинает паниковать. Хоть он сам своим сознанием отлично понимает, что всё хорошо, ведь рядом находится Чжун Ли, его возлюбленный, какая-то тёмная часть внутри не даёт ему расслабиться. Воинов никогда не душили в сексуальном плане. Этот жест всегда означал «ты должен умереть», и никогда ничего хорошего. Никогда.       Мужчина улавливает его настроение и быстро убирает ладонь, устраивая её на подушке. Тарталья весьма надеется, что Чжун Ли понял это не по его лицу, а по тому, как он сильно сжался. Такой способ будет гораздо менее стыдным для Чайльда. Его хотя бы не учили контролировать задницу, чего не скажешь о постоянных тренировках лжи.       Консультант задирает его ноги выше, придерживая под коленями, и несколько минут занимается лишь тем, что медленно и глубоко трахает Тарталью, не разрывая зрительного контакта. Его взгляд полон нежности, но Чайльд улавливает в нём глубокую задумчивость.       Мужчина склоняет голову на бок и прижимается бёдрами к чужой промежности, безжалостно врезаясь внутрь и останавливаясь. Он несмело приподнимает руку и отпускает его ноги, перенося вес на другую, просто кладёт её поверх шеи Тартальи. — Попробуем вот так, — бормочет он скорее себе, чем Чайльду, и делает плавный толчок.       Юноша выгибается на постели и хрипит, когда он попадает по простате. Его член, уже довольно долго лежащий на его животе без достаточной для освобождения стимуляции, дёргается и брызжет парой капель предэякулята.       Маленькие молоточки его мозга, всегда так хорошо спасавшие, яростно стучат. Его рука на твоей шее, зачем ты подаёшься ближе? Ты сейчас умрёшь!       Тарталья дёргается вниз, в подушку, и дёргает своей рукой. Резкое желание призвать на помощь водные клинки успевает быть отвергнутым в последние секунды.       Консультант выдыхает сквозь зубы, очень сильно сжатый, и спешит переместить руку на взмокшие от пота волосы. В его глазах юноша читает извинение и… гнев?       Идея быть задушенным во время секса уже не кажется ему такой хорошей. Ну кто тянул его за язык, кто?       Хотя нет. Он отлично знает. Любопытство. Вечный его помощник и враг в одном лице. Ведь так интересно пробовать всё новое, особенно опасное, правда, Чайльд? — Тебе это не нравится. — Чжун Ли выглядит озабоченным.       Тарталья готов целовать ноги того Бога Селестии, который решил одарить его таким возлюбленным. Или в Селестии нет Богов? В любом случае, он тогда будет благодарить судьбу. — Ты ещё не… — пытается возразить Чайльд, но давится словами.       Консультант делает несколько сильных толчков, прежде чем склониться к нему и впиться янтарными глазами в чужую синеву. — Я не собираюсь причинять тебе страдания.       Тарталья закатывает глаза, чтобы не позволить нескольким назойливым солёным капелькам потечь по щекам, и тихо охает. — Не причиняешь, — тихо отвечает он.       Чжун Ли качает головой и поджимает губы. — Я вижу, что ты пытаешься уйти от этого. Лучше прекратить. — Нет! — выпаливает Чайльд, прежде чем успеть осознать всю глупость ляпнутого.       Наверное, и правда лучше просто согласиться с консультантом. Но… но он не хочет. Ему отчего-то кажется, что если он сейчас потерпит и даст Чжун Ли немного придушить его, он сможет забыть тот кусочек прошлого, что теребит его, не отпуская. Вместо него у Тартальи будут воспоминания о том, как тоже самое делал его возлюбленный, пока они занимались сексом. Это хорошая идея. Хорошая же?       Только вот он не учёл, что Бездна лишь сильнее пустит внутрь свои корни, пока он отдастся бывшему Архонту. Он скорее задохнётся просто так, от осознания чужой руки на своём горле.       Чжун Ли растерян. Он задумчиво смотрит то на Чайльда, то на разметавшиеся по подушке волосы и хмурится. — Хорошо, — наконец мягко отзывается он. — Мы продолжим.       Тарталья жмурится, чтобы больше не видеть этих страшных честных глаз, и кивает. — Но перед этим ты расскажешь мне, что тебя тревожит.       Чайльд почти ощущает физически удар этого нежданного хлыста. Он вздрагивает и уставляется прямо на Чжун Ли. Толстая оболочка, хранящая его сокровенные страхи и секреты, даёт большую трещину. — Я не хотел пугать тебя, — извиняется консультант, обхватывая тёмной ладонью щёку возлюбленного и сжимая. — Но нам действительно нужно сначала поговорить. Мы можем отложить… — Нет, — отрезает юноша уже гораздо спокойнее. — Я… ладно. — Хорошо. — Золотые глаза вспыхивают нежным обожанием.       И Тарталья не может противится. Или не хочет? Это не имеет значения.       Он закрывает глаза и рассказывает, местами сбивчиво, а иногда вообще путаясь в событиях, но никогда не прерываясь. Он просто знает, что будет, если он даст себе хоть шанс подумать.       Ни один воин не станет рассказывать другим о том, как он едва не умер. Это поможет врагу получить более точную информацию, узнать слабые места. А для Фатуи, к сожалению, враги все окружающие.       Но Чайльд должен переступить этот порог. Он хочет, даже может верить, что Чжун Ли никогда не сделает ему дурного, смотря в его глаза. Никто никогда ещё не демонстрировал ему столько любви, сколько бывший Архонт. Так почему бы не открыться?       Хоть консультант определённо лучше всех в гавани болтает без умолку, но и слушать он, оказывается, прекрасно умеет. Тарталья такого даже и не ожидал.       Чжун Ли не собирается скрывать от юноши своих эмоций, поэтому Чайльд прекрасно видит, как искажается его лицо. Что ж, звучит это и вправду жутковато. Но… ощущается гораздо, гораздо хуже. За Чайльдом никогда не было греха хвастовства. — Это… ужасно, — бормочет мужчина, когда он заканчивает, и мимолётно хмурится, чтобы тут же взглянуть на него всё с той же нежностью. — Ну, не подпуская врага к себе, и не получишь. — Тарталья криво усмехается, вместе с переходом на привычную тему возвращаясь к своей маске.       Консультант пропускает его слова мимо ушей. — Но почему тогда ты мне позволил сделать с тобой это? Даже сам просил. — Глаза Чжун Ли сужаются, когда он окидывает фигуру юноши взглядом.       «Потому что я идиот,» — хочет ответить Чайльд, но молчит. Не видит смысла подтверждать очевидное. — Не знаю? — Юноша неловко улыбается и чешет, насколько это возможно, голову.       Он отводит глаза, цепляясь ими за какую-то фигурку на одной из полок. Только не смотреть на Чжун Ли, только не смотреть.       Мужчина тихо хмыкает, определённо не особенно удовлетворённый этим ответом. — Я понял, — тихо говорит он, и Тарталье кажется, что он понял именно правду.       Мужчина движется, выскальзывая из чужого тела и просто оставляя свой полуопавший член лежать на простыне. — Мы можем попробовать ещё раз, — увереннее сообщает консультант, устраиваясь на коленях поудобнее. — Немного иначе. — Это как?       Чайльд щурится и улыбается, теперь уже готовый доверять свою шею. — Увидишь, когда будешь готов, — откликается Чжун Ли и смотрит на чужое горло. — Ты готов?       Тарталья быстро кивает и облизывает губы.       Мужчина сдвигается ладонью вниз с его щеки и осторожно, всего лишь на секунду, нажимает. Чайльд булькает, желая вновь вскипеть, но подавляет свой рефлекс. — Я не причиню тебе вреда, Аякс. — Чжун Ли пристально смотрит ему в глаза. — Не отрывай от меня своего взгляда.       Тарталья кивает и послушно глядит. — Ты будешь в порядке, — продолжает мужчина, будто гипнотизируя его. — Я тебя не оставлю.       В этот раз Чайльд гораздо легче воспринимает кратковременное лишение воздуха, разве что немного жмурится.       Консультант нажимает ещё несколько раз, прежде чем склониться и запечатлеть у него на лбу лёгкий поцелуй. — Ты молодец, Аякс. На сегодня хватит.