Кинктобер 2022

      Тарталья прижимается щекой к прохладной простыне и блаженно прикрывает глаза. Витающий вокруг аромат каких-то благовоний помогает ему полностью расслабиться и сосредоточиться на ощущениях. Ему это действительно необходимо.       Он прислушивается к шороху одежды Чжун Ли, но не поворачивает головы в его сторону. Сегодня он слишком ленив для такого любопытства. К тому же, это становится похоже на некую игру с самим собой, возможность испытать своё терпение. Чайльд любит вызовы.       Мужчина что-то двигает на книжной полке и приближается к постели. Хоть Тарталья и не может его видеть, он готов поклясться чем угодно, что Чжун Ли сейчас смотрит на него. Во всяком случае, он на это очень надеется.       Чайльд приподнимает бёдра, вставая на колени и локти, всё же отрываясь от матраса. Он слегка краснеет, осознавая, что абсолютно обнажён, но быстро откидывает этот отголосок сомнения. В конце концов, сегодня они сделали уже достаточно, чтобы можно было забыть о такой незначительной детали.       Тарталья слышит сухой вздох за своей спиной и не может сдержать широкую озорную улыбку. Да и не хочет. Хоть когда-то же и он имеет право показать радость.       Чайльд бросает взгляд блестящих глаз назад и сталкивается с лицом Чжун Ли. Мужчина мягко улыбается ему, стоя в изножье большой кровати и о чём-то размышляя. Он мельком смотрит на горящий ночник и удовлетворённо кивает. Неяркий, но присутствующий всё же свет — как раз то, что им сегодня нужно.       Простынь тихонько хрустит и мнётся, а матрас едва слышно стонет, когда Чжун Ли опускается на постель коленями. Тарталья снова оборачивается, чтобы увидеть его упёршим руки по бокам от ног юноши и смотрящим своими невозможными, воистину божественными глазами ему на спину. Консультант всё ещё о чём-то думает, сосредоточенно наблюдая за возлюбленным.       Чайльд цепляется взглядом за его жилет и опускает его на пояс, чтобы заметить выпуклость штанов.       Чжун Ли движется вперёд, касаясь рукой в перчатке бледной и испещрённой несколькими шрамами левой ягодицы. Тарталья чувствует кожу перчатки, небольшой холодок широкого кольца, и тихо выдыхает. Отчего-то это до Бездны приятно — осознавать, что ты единственный здесь наг, что Чжун Ли снял с себя за всё время, проведённое вдвоём, только плащ.       Чайльд приглушённо мычит в подушку, когда консультант касается сокращающейся дырочки прямо сухой перчаткой. Кольцо на его большом пальце продолжает холодить кожу, уже немного теплее, а вторая рука ползёт вверх по бедру, пока не останавливается на талии юноши. Тарталья скашивает глаза вниз, чтобы увидеть коричневую кожу вместо привычной покрытой золотым узором темноты, и удовлетворённо вздыхает.       Он бесстыдно толкается задницей назад, намекая, что готов к продолжению, но Чжун Ли лишь крепче сжимает ладонь на его животе. — Терпение, — чуть хрипло бормочет мужчина.       Чайльд наигранно плаксиво хнычет и усмехается, когда слышит добродушный вздох. Он ловит голубыми глазами маленькие морщинки, расползающиеся вокруг глаз от улыбки бывшего Архонта.       Чжун Ли легонько кашляет и возвращает свой более суровый вид. Внутри Тартальи что-то сжимается от осознания, что он только что разрушил создаваемый мужчиной образ. Почему-то ему это кажется гораздо более интимным, чем сотни, даже тысячи ночей в одной постели. Наверное, с ним что-то не то, но сейчас это так неважно.       Консультант продолжает изучать чужие шрамы, касаясь пальцами каждого и бережно оглаживая, будто желая излечить. Даже если бы он мог, Чайльд не позволил бы ему. Всё это — подтверждение его сражений и побед. В любом случае, для настоящего воина, которым определённо является Чжун Ли, это никогда не будет уродством. Мужчина уже несколько раз говорил об этом, всегда смотря на Тарталью с такой нежностью, что он хотел умереть прямо в ту же секунду.       Мужчина с лёгким скрипом движется назад, и Чайльд на секунду тянется за ним, боясь потерять это уютное тепло навсегда. Чжун Ли вновь улыбается ему, давая обещание глазами. И, Бездна побери, Тарталья скоро станет по-настоящему бояться однажды не увидеть бывшего Архонта, потерять возможность проводить вдвоём такие вечера.       Консультант медленно и аккуратно, слишком характерно для него, стягивает коричневую перчатку с каждого пальца по отдельности, прежде чем отложить её на придвинутый к кровати столик. Чайльд буквально пожирает глазами обнажившийся кусочек тёмной кожи вместе с пока что блёклыми венами и даже не моргает. Ему почему-то нравится снисходительная ласка во взгляде бывшего Архонта.       Чжун Ли закатывает рукава рубашки до локтей и наклоняется к Тарталье, бережно целуя в приоткрытые губы. Юноша упивается нежностью его движений и подаётся чуть назад и вверх, цепляясь одной из своих рук за чужую шею.       Консультант поглаживает его тело везде, куда дотягивается, и имитирует толчки покрытыми одеждой бёдрами в заваливающуюся ногу. Одной из рук он осторожно, всего на несколько мгновений, обхватывает член и тут же возвращается к груди.       Чайльд выдыхает горячий пар, отрываясь от его рта, и не удерживает глупого желания боднуть мужчину в лоб. Чжун Ли негромко глубоко смеётся, прикрыв глаза и застывая в такой позе.       Наконец он отпускает юношу и тянется всё к тому же столику, чтобы поднять с него прозрачный пузырёк. Тарталья прекрасно знает, что это. В его глазах загорается любопытство и одобрение, которое Чжун Ли с такой охотой поглощает. — Ты говорил, что хочешь прийти к этому, — мягко сообщает он, вытаскивая пробку.       Чайльд ограничивается одним кивком, не видя смысла подтверждать и без того очевидное. Консультант улыбается уголками губ и окунает пальцы в узенькое горлышко, встряхивая бутылёк. Тарталья смотрит, как движутся два тёмных кусочка, ограниченных стеклом, и мечтает поскорее заполучить их внутрь.       Чжун Ли видит его нетерпение, но не торопится. Сегодня он не планирует лететь вперёд. Ему хочется растянуть каждую секунду, каждый миг, чтобы дать Чайльду то, что ему действительно необходимо. Отдых. Ощущение любви.       Тарталья дует губы и отворачивается, чтобы тут же прикусить одну из них. Хоть консультант и церемонится, он толкает сразу оба пальца, капая поверх немного жидкости. Чайльд достаточно расслаблен после их утра.       Юноша крепко жмурится и откидывает голову чуть вбок, когда мужчина целеустремлённо давит на его простату, массируя кончиками согнутых пальцев. — Я готов, — шепчет Тарталья, не раскрывая глаз.       Чжун Ли просто отрицательно мычит, не отрывая взгляда от сжимающегося вокруг него отверстия. Чайльду остаётся лишь принять его позицию без шанса отказаться.       Третий палец толкается легко, уже облитый, и консультант давит на стенки, максимально раскрывая. Тарталья тихонечко скулит и сдувает взмокшую прядь со лба, извиваясь от настолько сильной стимуляции. Он пережимает красную головку, чтобы не сорваться раньше времени, и это не укрывается от внимательнейших глаз Чжун Ли. — Ты можешь, — нараспев произносит он, продолжая заниматься делом.       Чайльд мотает головой и вытирает пот со лба о согнутую руку. Мужчина кивает и мычит. — Давай. — Тарталья слышит, насколько сел его голос и улыбается себе.       Он бьёт ногой по простыне, пытаясь подтвердить свои слова, и консультант сдаётся. Он вытягивает пальцы, педантично обтираясь о тряпицу, и расстёгивает брюки. Чайльд усмехается, заметив отсутствие белья и поняв, что Чжун Ли это планировал. Наверное, это смешно и глупо, но Тарталье определённо нравится.       Мужчина, внимательно следя, размазывает вязкую жидкость по всему стволу, прежде чем толкнуться вглубь и замереть. Чайльд подаётся и хрипит, тряся макушкой в попытке скинуть прилипшую чёлку. Он жмурится, когда мужчина крепко утыкается в комочек нервов, теперь уже не собираясь менять свой путь.       Тарталья может только стонать и охать в ставшую влажной от него подушку и позволять Чжун Ли, собственнически захватившему его бёдра, выскакивать почти целиком наружу, чтобы тут же погрузиться внутрь. Чайльду мало нравится медлительность, которую избрал мужчина, но он всё же покоряется. Хоть когда-нибудь он должен разрешать кому-то править. Тем более, если ему это настолько нравится.