Маковый чай

Петуния сжала зубы и в сердцах процедила несколько нелицеприятных оборотов. А после, тихо ойкнув, тут же обернулась, проверяя, слышал ли ее кто-нибудь. Однако в доме были лишь она и двое детей, которые, в силу малого возраста и занятости своими делами, не обратили никакого внимания на взрослого. Закрыв глаза, молодая женщина помассировала виски, пытаясь успокоиться. Стук сердца в ушах почти перекрывал детские крики; Петуния на мгновение захотела окончательно оглохнуть. Сил спокойно воспринимать происходящий в доме дурдом уже практически не осталось. — Расслабься, они просто играют. Оба ребенка сидели на полу: Гарри захлебывался в слезах, которые давно высохли на его щеках, рвано хватая воздух для нового крика, а Дадли его поддерживал собственным плачем, размазывая сопли по лицу и периодически за что-то ударяя первого мальчика ладонью. Все это походило на замкнутый круг. На диване же сидела миловидная юная девушка со светлыми рыжими волосами и в белом длинном платье; закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок, она задумчиво смотрела на детей. Петуния могла поклясться, что минуту назад этой гостьи в ее доме не было. — Беатрис, — миссис Дурсль выдохнула и слабо кивнула в знак приветствия. — Добрый день. Было сложно вспомнить, когда впервые Петуния познакомилась с этой загадочной девушкой. Когда к ней подбросили племянника на порог? Когда она выходила замуж на Вернона? Когда писала письмо в Хогвартс с просьбой зачислить ее в школу? Петунии казалось, что она знает Беатрис всю свою жизнь, но вместе с тем она не знала про нее абсолютно ничего. А еще за прошедшие годы внешность Беатрис не изменилась ни на йоту. Миссис Дурсль знала, что рыжая девушка явно была волшебницей, самой странной из всех немногочисленных знакомых. В юности Петунии нравилось иметь такую знакомую, но, взрослея, она начала осознавать, что здесь что-то не так. Беатрис иногда откровенно пугала. Однако Петуния не находила в себе сил, чтобы высказать все, что успело накопиться на сердце и отправить гостью восвояси. Беатрис щелкнула пальцами, и телевизор внезапно включился, привлекая к себе внимание яркими мельтешащими картинками и какофонией музыки и смеха. Даже Петуния на несколько секунд была заворожена: изображение мультяшных героев было таким реалистичным, что женщина засомневалась, ее ли это телевизор — тот явно не был в силах на такие подвиги. Дети быстро отвлеклись на мультфильм, забыв предыдущие проблемы. Девушка же поднялась с дивана и подошла к Петунии, прикладывая свою ладонь той на лоб. — Выглядишь не очень хорошо. Что-то случилось? Ох, многое чего случилось. Петунье очень хотелось пожаловаться: на недосып, на усталость, на магические выходки Гарри и свою боязнь за собственную семью; на странных соседей, которые так и норовят всунуть свой нос в чужие дела, особенно та сумасшедшая кошатница; на чертовых волшебников, которые то тут, то там появляются в поле ее зрения и жадно смотрят на детей. Хотя, конечно же, они все смотрели на Гарри Поттера. Не сосчитать, сколько раз у Петунии возникало желание просто впихнуть мальчишку в чужие руки и наконец-то вдохнуть полной грудью. Но ей было страшно. Кто знает, что сделают эти безумцы в ответ. Гарри Поттер усложнял ей жизнь, но вместе с тем он был неким гарантом того, что семью Дурслей не будут трогать. Во всяком случае именно это четко прослеживалось в письме, найденном вместе с годовалым ребенком. — Я не справляюсь, — в итоге жалобно протянула Петуния, цепляясь за рукав гостьи и пытаясь смиренно заглянуть той в глаза. — Может ему тут все же не место? — А где тогда? По глазам было видно, что Беатрис прекрасно понимает, к чему клонит Петуния, но специально ходит вокруг да около. Поджав губы, миссис Дурсль проглотила вертящиеся на языке слова и тяжело вздохнула. Посмотрев на увлеченных детей, Петуния почувствовала досаду и благодарность. Чувствуя себя немного неловко, женщина решила все же пригласить незваную гостью к столу: — Не хочешь выпить чаю? Я испекла яблочный пирог — семейный рецепт, между прочим. — Почему бы и нет, — совсем не обращая внимания на вытянувшееся удивленное лицо Петунии, девушка согласилась и первой направилась на кухню. Задержавшись лишь на несколько мгновений, миссис Дурсль направилась за ней, мысленно моля саму себя продержаться еще немного. Вода грелась в тишине: Беатрис с задумчивым видом рассматривала Петунию, а та в свою очередь, чувствуя легкую нервозность, протирала и так чистые столовые приборы, лишь бы занять чем-то руки. Чай был быстро заварен, а пирог разрезан на показательно ровные кусочки. Скрывая нервозность, Петуния обхватила чашку руками и попыталась улыбнуться как можно беззаботней: — Спасибо, что помогла успокоить их. Я и правда слишком устала, чтобы спокойно реагировать на эти выходки. — Пожалуйста, дорогая, — легка улыбка коснулась губ девушки; в очередной раз Петуния удивилась чистой коже без единой веснушки. — Но стоило ли заводить семью, если это так выматывает? От такого вопроса Петуния чуть не подавилась воздухом. Пока она пыталась прийти в себя, Беатрис продолжила: — Думаешь, будь у тебя один ребенок, было бы легче? Мне кажется, захоти ты и в самом деле отдать Гарри, ты бы это сделала уже давно. — Письмо… — слабо попыталась защититься Петуния, смущенная такой прямолинейностью, но Беатрис ее перебила: — Это было твое и только твое желание, оставить родственную кровь рядом. Как бы ты не ругала Лили, ты все еще считаешь ее своей дорогой сестрой. Вот только ее здесь нет. А маленький волшебник есть. И на что ты надеешься, милая? Беатрис сделала небольшую паузу для того, чтобы попробовать чай. — Ты ведь даже не знаешь, как уже сейчас справляться с небольшими поджогами, разбитыми вещами и полчищем змей на заднем дворе. Думаешь, дальше будет легче? Что с возрастом магии становится меньше? Твоя сестра ведь была волшебницей. Неужели ты забыла тот хаос, что окружал тебя в детстве? — Мне… надо кое-что взять, да, — на слабых ногах Петуния встала из-за стола и отступала до тех пор, пока не наткнулась на столешницу. Беатрис лишь пожала плечами и сделала несколько глотков чая. — Ты ведь прекрасно понимаешь это, милая, — девушка будто обращалась к ребенку, настолько мягок и размерен был ее тон. — Для Гарри Поттера вы никто. И защищать вас никто ни от кого не будет. Кому вы нужны? — хихикнув, Беатрис откусила от пирога и довольно прищурилась. — Твоя выпечка как всегда замечательна, дорогая. — Скажи, — голос был слаб и дрожал, но миссис Дурсль уже выбросила из головы идею вести себя достойно. — Та опасность, о которой писал в письме этот Дамблдор… Она правда существует? Беатрис лишь кивнула, аккуратно откусывая небольшие кусочки, пока Петуния ощущала, как пол уходит из-под ее ног. Она отвернулась, чтобы не видеть столь спокойную гостью, и вцепилась побледневшими пальцами в столешницу, пытаясь устоять на ногах. Закусив нижнюю губу, Петуния быстро заморгала, пытаясь сдержать непрошенные слезы. Она просто хотела спокойной и счастливой стабильной жизни. Конечно, в детстве ей хотелось волшебства и сказок, но горечь разочарования быстро сменилась облегчением и страхом. Она долго и упорно шла к своей цели, и вот, наконец начав писать собственную сказку, безумие вновь ворвалось в ее жизнь, разрывая аккуратную красивую обложку на на неровные кусочки. И что теперь делать дальше? Беатрис прямым текстом сказала, что их жизни в будущем и правда могут быть в опасности, но что именно сделала Петуния для того, чтобы получить такое будущее? — Ты обещала, — пробормотала под нос миссис Дурсль, не совсем понимая, что произносит это вслух. — Тогда, под деревом, с теми кривыми качелями, ты ведь обещала… — Ты очень хотела стать волшебницей, — шепот над ухом раздался внезапно, отчего Петуния замерла, будто мышь, боясь обернуться. — Однако мне не под силу изменить что-то с нуля. Но твое желание я могу отдать другому. Петуния хотела возмутиться. Прогнать незваную гостью, что столь многое знает. Однако нечто в чужом тоне голоса ее останавливало, заставляя слушать дальше. — Я могу отдать это твоему сыну. — Чтобы он тоже тонул в зависти и желании стать волшебником? — пробормотала под нос расстроенная Петуния и тут же вздрогнула от раздавшегося тихого смеха за спиной. — Не беспокойся. Силы твоего желания достаточно, чтобы воплотить его в реальность, пусть и спустя годы. Петуния почувствовала, как чужая рука стала гладить ее по спине, будто успокаивая. Размеренные движения, что едва касаясь, отчетливо ощущались сквозь тонкую ткань блузы. Однако это лишь заставило женщину волноваться сильнее. — О… О чем ты говоришь, черт возьми? — Я говорю, — в голосе собеседницы была явно видна улыбка, — что твой сын может стать волшебником. И поступить в Хогвартс. В то самое безопасное место, где ни один магический террорист его не сможет достать. У тебя есть шанс спасти хотя бы его. Подумай над моим предложением. Я вернусь завтра. Резко развернувшись, миссис Дурсль никого не увидела позади себя. Лишь из гостиной раздавались звук телевизора и детские оханья и смех. А по спине до сих пор пробегали морозные мурашки от чужого прикосновения. Кусок пирога и чай нетронутыми стояли на столе.