Монохром

My mother said i was always afraid of the dark But i'm not, i don't mind having a ghost in my bеd В декабре две тысячи пятого мне было недостаточно знать, мне хотелось понимать Десять. Много или мало? Если взять десять пончиков в лавке на углу, возвращаясь со школы, то это мало. Два – предложить Персику, одним поделиться с госпожой Такано, и остаётся семь штук, которые улетят в первые полчаса какого-нибудь фильма. Восемь. Вообще-то Такано-сан всегда отказывается, так что восемь. А вот если взять десять этажей башни торгового комплекса – это охренеть как много. – Нет, это тоже никуда не годится! Молитва осталась неуслышанной. Нахлобучив на голову колпак со снежинками, выданный в кафе в преддверии праздников, и потягивая через соломинку апельсиновый сок, Рико вот уже с полчаса высиживала на жопе ровно в чёрт-его-знает-каком-по-счёту магазине одежды. Натянутая под потолком праздничная гирлянда из разноцветных лампочек хаотично мигала огнями, заставляя девушку мысленно благодарить всё на этом свете за то, что она не страдает эпилепсией. – Что там? – вяло болтая ногами, без особого энтузиазма поинтересовалась она. – Там пиздец! – запыхавшаяся Юмэ выглянула из кабинки и, убедившись, что никому до неё дела, кроме Рико нет, сдвинула шторку в сторону. – Посмотри! Рико смерила её недоумевающим взглядом. Изумрудного цвета платье на бретельках обтягивало тело девушки, как вторая кожа, а также, что немаловажно, по заверениям самой Юмэ, выгодно подчёркивало непростительно пышное декольте. Так в чём, собственно, проблема? – Дли-на, Ри! – ответив подруге с такой интонацией, словно та слабоумная, Юмэ показательно замахала руками у подола. – С такой длиной мой максимум – это поцелуй в лобик и пожелание поскорей заснуть!  – Ну, если в остальном оно тебя устраивает, можно сдать его на подшив, – неуверенно ответила Рико, наблюдая за тем, как подруга задирает ткань на бёдрах всё выше. – Прекрати. Скоро оно перестанет быть платьем и станет поясом. Не слишком вызывающе? – Какой к хренам подшив Рождество уже завтра! – Юмэ нервно отмахнула волосы назад и повернулась к зеркалу. Оттопырив задницу, девушка снова осмотрела себя с ног до головы и фыркнула через плечо: – Вызывающе? Не пойми меня неправильно, но если сейчас сюда ворвутся грабители и заявят: кто двинется, того они выебут, я первая исполню джигу-дрыгу! – Избавь меня от своих эротических фантазий, – усмехнулась Рико, взявшись снова потягивать сок. – Если всё так плохо, то, может, и охранник на входе подойдёт? – За кого ты меня принимаешь? – схватив очередное платье, дожидавшееся примерки на коленях у Рико, Юмэ скрылась за шторкой. – За нимфоманку, – без обиняков ответила Рико, пожав плечами. – Ну а что? Ему нет и сорока. И усы выглядят солидно. Чем не кавалер? – Ри, ты не врубаешься. С тех пор, как этот ебанько меня бросил, на мне… Как будто проклятье! Уже два месяца я не могу никого склеить. И даже тот придурок подошёл к нам, чтобы с тобой познакомиться, а не со мной! – Юмэ высунула из кабинки раскрасневшееся от трёхчасовой примерки одежды лицо и выдавила свою самую извиняющуюся улыбку. – Ты, конечно, милашка, но я до сих пор задаюсь вопросом: какого хуя? Да, Рико тоже задаётся этим вопросом. Цугава Юмэ принадлежит к тому типу девушек, которые никогда не были и не будут обделены вниманием. Ей без проблем уступали место в забитом транспорте, пробивали два пирожных по цене одного в кофейне, оборачивались вслед на улице и постоянно осыпали комплиментами. Длинные густые волосы, широкоскулое лицо, большие серые глаза и маленькие пухлые губы – Юмэ и сама знала, что она красивая, но никогда не забывала находить этому подтверждение. С недавних пор. Придурок, окончательно пошатнувший самооценку девушки, нашёл в себе наглость подойти в метро. Рико и Юмэ, пережив неделю контрольных тестов, всё же выбрались в Синдзюку. Семь минут – ровно столько требуется времени, чтобы добраться из точки А в точку Б. И пять из них потребовались огорошенной Юмэ для того, чтобы понять: высокий брюнет со смущённой, но очень очаровательной улыбкой хотел записать цифры не её номера телефона. – Хреначь тогда сразу самую тяжелую артиллерию, – Рико закатила глаза. – Иди на тусовку в нижнем белье. – Я уже об этом думала! – притворно захныкав, Юмэ вывалилась из раздевалки и капризно всплеснула руками. – Ничего. Снова. Пойдём в следующий. – Эмма с подругой подошли. Ждут нас на первом этаже, – выудив телефон из кармана, Рико поднялась. – Давай сначала их заберем. – А нельзя им сказать, чтобы сразу поднимались на пятый? – Юмэ схватила свою сумочку и, встретившись взглядом с выражением на лице подруги, тут же цыкнула и добавила: – Ладно-ладно, пойдём.   В предпраздничные дни в торговом центре особенно не протолкнуться: суетливый народ снуёт туда-сюда-обратно как пчелиный рой, приглядывается, галдит, приценивается. Распродажи с липовыми скидками, фоновая музыка в колонках, километровые очереди перед автоматами с напитками, какие-то скандалы у антикражных рамок. Выжатая как лимон неделей экзаменов Рико, если честно, сегодня отдала бы предпочтение очередному вечеру с прострацией и пачкой каких-нибудь снеков, но в жопу заведённая Юмэ вытащила её из дома буквально за шкирку. Хотелось простого человеческого перерыва от всех этих социальных штучек, а не это вот всё. Как никогда хотелось.    – А ты так и не надумала? – Юмэ выхватила стаканчик у Рико и засунула в рот соломинку. – Будешь сычевать завтра дома? – Не знаю, – устало выдохнула Рико. – Не особо прельщает идея ехать в Роппонги на ночь глядя. Метро будет закрыто, как добираться обратно? – Ты такая зануда! Мидтаун на Рождество – это что-то невероятное. Фестиваль парковых огней, ярмарка… Тебе обязательно понравится. Сделаем пару фоток на фоне телебашни, она выглядит как гигантская ёлка! И я уже говорила, что мы останемся у моей подруги, так что все вот эти твои, – Юмэ нарочито загнусавила, пытаясь передразнить, – у-у-у как же добираться обратно… Просто отмазки. – Я много думала за последние десять секунд и надумала, что ты задница, – надулась Рико. Вообще-то её голос звучит не так по-идиотски. Бездарная пародистка, блин. – Я вообще тебя понять не могу, – Юмэ задумчиво стиснула соломинку в зубах и вдруг странно покосилась на подругу. – Ты что-то скрываешь? На самом деле у тебя уже есть планы, но ты какого-то хрена решила утаить их от меня? Давай так. Если твоё предложение, как провести Рождество, окажется интересней моего, то я отстану. – Да нет у меня никаких планов. Про… – она не договорила, оборвавшись на полуслове. Прямо по курсу – ебанько Персик. Рыжий остановился у нарядно украшенной ели, невысокая брюнетка тесно липла к его руке и улыбалась, довольно пожмуриваясь. Токио такой огромный, а ему взбрендило проводить свою идиотскую свиданку именно здесь, блин! Ну просто чудо совпадение. А совпадение ли? Так, ну. Юмэ их ещё не заметила, иначе уже бы разнесла все десять этажей торгового комплекса. Рико резко развернула подругу к себе лицом и выпалила: – Мне нужно в туалет! – Чего? – Юмэ заметно растерялась. – Но он в другой стороне! Может, потерпишь и на первом сходишь? – Нет, мне срочно! – выкатив глаза из орбит для пущей убедительности, снова пропищала Рико. – Ну иди тогда. И отпусти меня уже, – Юмэ вывернулась из её цепких закорючек и нетерпеливо пощелкала пальцами перед носом. – Я подержу твою куртку. Только быстро. – Нет, – выглядывая Персика из-за плеча подруги, отрезала Рико. – Тебе тоже нужно пойти. – Зачем? Я не… – Юмэ взвизгнула так громко, что казалось, будто стеклянные витрины задрожали. – Какого чёрта, Ри!? До неминуемой катастрофы считанные секунды. Не придумав ничего лучше, Рико, полная решимости защитить подругу от этой неприглядной картины «ебанько-бывший и его новая пассия на прогулке» со всей дури хренакнула по стаканчику с соком в руках Юмэ. Жидкость с кусочками мякоти брызнула той в лицо и стремительно расползлась жёлтым пятном на белом джемпере. – Боже, прости! Вот видишь, тебе нужно в туалет, – стараясь не смотреть чертыхающейся Юмэ в глаза, Рико снова вцепилась ей в руку и потянула за собой.  Слишком поздно: её окликнули. Рико медленно обернулась. Побледневшая то ли от ярости, то ли от ужаса Юмэ прямо перед глазами, а за ней – развалисто вышагивающий к ним навстречу Риота. И подружку-липучку свою тащит. Ну пиздец. – Эй, всё шатаешься? – спросил Риота с таким видом, будто и правда не видел мигающей таблички с надписью «сдрысни» у Рико на лбу. – Нужна помощь? Список не потеряла? – Не-не-не мы уже уходим, – Рико выразительно округлила глаза, от всей души надеясь, что Персик не учудит ничего тупого. – Осталось докупить кадомацу и сразу домой. – Стой, – он чуть подтолкнул девушку, с которой пришёл, вперед и снова произнёс: – Это Каору. Каору, это Рико, я как раз о ней говорил… И, кажется, Юмэ? Рико почти заскулила. Настолько театрально – кто вообще поверит в то, что он забыл имя своей бывшей девушки, которая по совместительству одноклассница? Юмэ, вскинув дрожащий от негодования подбородок, обернулась и смерила подошедших презрительным взглядом. Рико со слезами гордости на глазах едва сдержалась, чтобы не зааплодировать нешуточным самообладанию и выдержке подруги. Так держать, Юмэ! – О, правда? Забыл? – Юмэ враждебно прищурилась. Казалось, скажи Персик ещё слово, и она вцепится в него, как лицехват. – Каюсь, – Риота расползся в своей самой нахальной улыбке и, показательно, двумя пальцами, оттопырив остальные, вытащил мякоть апельсина из её волос. – Каору, это Юмэ. Наша одноклассница. Сдурел, блин? Неужели так сложно притвориться великим слепым? – Э-э приятно познакомиться, Каору! – не выдержав давления, выпалила Рико. Юмэ метнула в неё настолько говорящий взгляд, что ей пришлось тут же осечься и напустить на себя максимум равнодушия. А ещё ей срочно нужно добавить что-нибудь едкое. Она всё поняла. – Классные джинсы! Где ты нашла такой огромный размер? Если бы существовал тренинг с названием «учимся хамить красиво», Рико бы его вела. У неё ещё фразочка про стоматолога заготовлена. Так, на всякий случай. Пассивную агрессию в массы! – В каком смысле? – незаслуженно оскорблённая Каору растерянно оглянулась на парня в поисках поддержки, но, кажется, Риота потерял способность говорить. Он поперхнулся и вопрошающе вскинул брови, поворачиваясь к Рико. Ничего личного. Пусть даже не пялится. Если ей и выбирать от кого получить по башке, то точно не от Юмэ. Та её сразу закопает. – Ну, нам пора, – скрывая за кривой улыбкой, больше походившей на мышечный спазм, свою гримасу ужаса, Рико снова вцепилась в закипающую Юмэ и потащила её к эскалатору. Риота даже не ответил, также пошагал в другую сторону, кажется, даже напрочь забыв, что был не один. Несчастная жертва сложившихся обстоятельств поплелась за ним. Рико бы обязательно извинилась перед Каору, если бы им довелось встретиться ещё раз. Но она слишком хорошо знала Персика. Встрече – не бывать. – Я тебе в задницу твой колпак засуну, – процедила Юмэ сквозь сжатые зубы. Кажется, Рико услышала треск поручня, который стискивала. – Прости, прости, прости, – Рико зажмурилась так, словно сейчас ей и правда прилетит. – Я растерялась! Не хотела, чтобы ты их увидела. Ты всегда говоришь, как это для тебя унизительно, что Персик уже с кем-то, а ты нет, поэтому… – Поэтому решила ослепить меня с помощью сока? – рассерженно зашипела Юмэ. – Спасибо, благодаря тебе мой максимальный предел унижения на этой неделе достигнут. – Тебя утешит, если я скажу, что Риота перед зеркалом просит свои волосы на лице расти побыстрей? – Нет. Так легко ты не отделаешься. На первом этаже всё то же столпотворение – сюда, блин, всё население Токио сбежалось?  Рико бы обязательно проскочила мимо, пока протискивалась к назначенному для встречи книжному, но зоркая Эмма придержала ту за рукав. С её подругой Хинатой познакомились рвано и впопыхах: нужно было обратно пробивать дорогу к эскалатору. Второй круг забега по магазинам одежды в поисках платья, которое точно будет сулить что-то большее, чем поцелуй в лобик, приобрёл новых участников. Да пребудет с ними сила. И терпение. Угроза Юмэ, к превеликому сожалению, оказалась не беспочвенной. Уязвлённое до предела самолюбие требовало утешения, и это утешение нашлось в покупках, половину из которых пришлось оплачивать Рико. Всё началось с замены джемпера, который «точно не отстирать». Справедливо. Рико даже не посмела спорить. Затем подвернулся идиотский сувенирный: в нём едва хватило шести рук, чтобы оттащить повёрнутую жертву коллекционирования бесполезной хрени от прилавка. Как можно ждать изобилия и богатства от тупой фигурки, если на саму фигурку потрачено шесть сотен йен, блин? Дальше выдвинулась хотелка: шоколадный батончик из во-о-он того автомата. С орехами и воздушным рисом. Что ж, очередь из пятнадцати человек – не так уж страшно. А ещё, если Рико не в курсе, то две упаковки из шести пар носков с котятами отлично поднимают настроение. Юмэ поднимают. Кошельку Рико – не очень. Около часа потребовалось на то, чтобы все четыре участницы сегодняшнего рандеву пришли к единогласному мнению: пудровое платье с открытыми плечами – то самое. Оплатив покупку, до усрачки довольная Юмэ, наконец, оповестила: с её делами на сегодня всё. Рико уже было выдохнула, но не успела – Хината озвучила свою цель посещения торгового центра. Оказывается, что к празднованию Нового года обязательно нужно купить новое харэги. И нужно, судя по всему, всем четверым. Именно в этот момент Рико и задалась вопросом: а так ли нужны ей вообще друзья? – Уф, я с утра ничего не ела, – Эмма остановилась у стенда с планом комплекса. – На седьмом кинотеатр и фудкорт. Пойдём туда? – Там сейчас, наверное, не протолкнуться, – Хината оглянулась в сторону лифтов. – Может, проще зайти в кафе по дороге домой? – Я до кафе не доживу, – Юмэ подтолкнула обеих девушек в сторону эскалатора. – Хочу сэндвич со спагетти. И не поднимайте брови, вы охренеете, как это вкусно. – О, нет-нет, не беспокойтесь. Не надо мне помогать, – в конец измотанная Рико едва протиснулась между рамками. Невыносимо чесался нос, до которого ну никак не дотянуться: руки нагружены и своими пакетами, и пакетами Юмэ. Не столько тяжелыми, сколько, блин, объемными. – Не сметь! – Юмэ моментально пресекла попытку сердобольной Хинаты взять один из пакетов. – Она всё ещё наказана. – Ю-ю-мэ-э, – жалобно захныкав, Рико вразвалочку подошла к подруге. – Я больше не могу, правда. У меня чешется нос и скоро пальцы отвалятся. Ни капельки не впечатлившись, безжалостная Юмэ царапнула ногтем кончик страдающего от приступа чесотки носа и пошла себе дальше. Вздохнув так тяжко, как никогда не вздыхала, Рико обреченно поплелась следом. Разве это справедливо – наказывать человека за попытку сберечь чужие нервы? Она вообще-то свою вину сполна прочувствовала ещё тогда, когда Юмэ отняла её колпак. Свободный столик на забитом фудкорте – о чудо – опять же обнаружила невероятно зоркая Эмма. Юмэ, как только той указали на цель, стремглав понеслась его занимать, по пути распихивая локтями людей. Хината и Эмма с сэндвичами в руках сразу за ней. Хуже уже не будет. Так предполагалось ровно до того момента, пока Рико не свалила все накупленное рядом со столиком. Не успела сесть: кто-то в совершенно идиотской лимонной куртке увёл её совершенно идиотский стул прямо из-под носа. – Я сейчас закричу, – абсолютно ровно заявила Рико, глядя вслед своему удаляющемуся стулу. Он был ей как родной. Почему близкие всегда так рано уходят? – Что? – Юмэ обернулась. Удивительно быстро оценив ситуацию, она вдруг вскочила и взбесившейся фурией пустилась возвращать украденное обратно. – Эй, эй! Ты! Со стрижкой за две йены, к тебе обращаюсь! Какого хрена!? – Не верю, что это говорю, но я не хочу, чтобы это заканчивалось, – медленно протянула Эмма, наблюдая за тем, как девушка вырывает стул из рук лимонной куртки. – Разве она не председатель клуба по этикету в вашей школе? – Хината застыла с сэндвичем, поднесённым ко рту. Юмэ уже вышагивала обратно, победоносно улыбаясь во весь рот. Наверное, именно в этот момент Рико подумалось, что если Вселенная действительно находится в бесконечном множестве состояний, то ей очень хочется, чтобы Юмэ была ей подругой в каждом из этих состояний. А ещё о том, что Персик во время разрыва их отношений больше руководствовался слабоумием, чем отвагой. – Так о чём это мы? – усадив Рико на отвоёванный стул, Юмэ плюхнулась на своё место и зарылась носом в сумочке, выуживая резинку для растрепавшихся волос. – М-м мы обсуждали, что парни тупые по определению, – Эмма поспешно прожевала. – Я даже не могу вспомнить, когда оставалась с Кеном наедине больше чем на двадцать минут. Буквально на днях Майки снова увязался с нами: Мицуя очень во-о-овремя сбагрил его домой, и вместо похода в боулинг я четыре часа наблюдала за тем, как они в очередной раз облизывают Зефир, – на три пары округлившихся в недоумении глаз, Эмма вздохнула и небрежно махнула остатками сэндвича в воздухе. – Его байк. Честное слово, когда он озвучил, что хотел бы превратить половину своего тела в мотоцикл, мне три ночи подряд снились кошмары. – Жаль, что вы тогда не пришли, – Хината достала из сумки упаковку салфеток и положила по центру стола. – Может, и Ханагаки бы не досталось в очередной раз. Вот вечно с ним так. – Я пыталась, но куда мне с Зефиром тягаться, – Эмма понимающе улыбнулась. – Да и вроде там всё улажено. Рико, до этого безучастно втягивающая спагетти с булки, вдруг встрепенулась. О чём вообще шла речь? Волнующий вопрос задать не успела: Юмэ, расправившаяся со второй порцией действительно вкусного непонятно чего, отряхнула руки и подытожила: – Говорю же: парни ту-пы-е. Недавно вот встречалась с одним. На первом свидании спросил, чем я высветляю усы, а потом обиделся, что я запорола ему шутку своим неправильным ответом, – Юмэ многозначительно покосилась на Рико. Та, в свою очередь, сделала вид, что совершенно не понимает о ком шёл разговор. – Просто напоминаю: ты пять часов носилась как угорелая в поисках платья, чтобы завтра клеить этих тупых парней, – подперев голову рукой, Рико вытащила из кармана список, что всучила ей Такано-сан перед выходом из дома. – Это другое, – Юмэ отмахнулась и, собрав весь мусор со стола, пихнула его в один из пакетов.  – Схожу за напитками, пожелания будут? Эмма вызвалась сопроводить – если и отстаивать километровую очередь, то лучше в компании. Дело в неразборчивом почерке госпожи Такано или Рико действительно не врубается в то, что читает? Положив бумажку перед собой, она растёрла глаза тыльной стороной ладони и снова отупело уставилась в начало списка. Нет, так не пойдёт. – Хината, можно спросить? – Рико подняла взгляд на девушку и, дождавшись, пока та кивнёт, продолжила: – О чём вы говорили? Ну, с Эммой. Что именно улажено? – Я не очень много знаю, – Хината неопределённо качнула головой. – Мы были в боулинге с Ханагаки, там познакомились с Юзухой и Хаккаем Шиба. Когда возвращались домой, наткнулись на банду… Чёрные Драконы, кажется. Главой оказался их старший брат. Завязалась потасовка, досталось всем троим… Даже Юзухе, представляешь? – девушка сердито поджала губы и опустила глаза. – И тогда, чтобы это прекратилось, Хаккай сказал, что уйдёт из Свастонов… Нас отпустили. Если я правильно понимаю, то нападение на Ханагаки можно расценивать как вызов всей Тосве… Но он недавно заверил меня, что никакого столкновения не будет. Всё вроде как решили. Рико задумчиво перебирала пальцами краешек бумажки. Странно было слышать, что группировки разошлись полюбовно. Верилось с трудом. С другой стороны, никаких сборов в последнее время не было. Да и Персик ничего такого не упоминал. – У тебя ведь брат в Свастике, поэтому ты спрашиваешь? Волнуешься? – Хината подалась вперед, зачем-то понижая голос. – А ну, вроде того, – Рико несколько раз рассеянно кивнула. – Понимаю, – улыбнувшись, Хината принялась складывать свой пустой пакетик из-под сэндвичей во что-то причудливое. – Такемичи не стал бы врать. Думаю, что конфликт и правда исчерпан. – Спасибо, Хината, – убрав волосы за уши, Рико по новой глянула в список и едва удержалась от разочарованного стона. – Блин, забыла купить дурацкие открытки! Я не вынесу ещё одного забега. – Для новогодней рассылки? – Хината тут же зарылась в своей сумке. – Я всегда беру больше, чем требуется. Могу поделиться, подожди. – Серьёзно? Ты меня просто спасёшь! – Да, вот, – хихикнув, девушка положила на стол небольшую стопку открыток, перевязанных тоненькой лентой. – Выбирай, какие понравятся. – Да мне, если честно… – Рико оборвалась, разглядывая изображение на лицевой стороне верхней карточки. – Ого, это же Штормовая скала. – Точно, Эмма мне говорила, что ты переехала из Киото, – Хината потянула за ленточку, развязывая. – Родители обещали мне поездку в Арасияму на каникулы, жду не дождусь! Наверное, странно будет брать открытки с фотками из Киото и отправлять в Киото… Посмотри вот эти, – она рассмеялась и разложила остальные карточки так, чтобы их можно было рассмотреть. – А ты бывала там? – Да, приходилось, – Рико, руководствуясь искусством минимализма, выбрала несколько открыток и одарила Хинату своей самой благодарной улыбкой. – Отец возил меня туда на весенний фестиваль. Ну, не совсем на фестиваль… Он хотел написать мост, – она указала на одно из изображений, – «Пересекающий луну». Просто поездка удачно выпала на март. – Он художник? – Хината любопытно вскинула брови. – Был, – Рико закатила глаза. – Если честно, он ненавидел, когда его так называли. Не смотри так виновато, ты же не знала, – она сдержанно улыбнулась, наблюдая за тем, как девушка, засмущавшись, принялась собирать карточки обратно. – Вообще, если подумать, он много чего ненавидел. Наверное, Рико не стоило этого добавлять. Понимая, что чуть не превратила непринуждённую болтовню в историю своей депрессии за тридцать секунд, она неловко замолчала и отвела взгляд в сторону. Тактичная Хината, улавливая смену настроений, тоже не стала спрашивать что-то ещё. – Сущий кошмар, – внезапно появившаяся Юмэ сбагрила на стол четыре кофейных стаканчика на подносе и буквально мешком свалила себя на стул. – Напомните мне больше никогда не совершать такую глупость. – Мне дали четыре пакетика, вместо восьми, но обратно я не пойду, – Эмма выудила сахар из кармана пальто. – Имеешь в виду сделать что-то для друзей? – Рико покосилась на Юмэ, потянувшись к одному из стаканчиков. – Хорошо меня знаешь. Держи свой колпак обратно, заслужила. Вечер, кажется, спасён.

***

Вся прелесть бисквита Кастелла заключается в том, что он невероятно лёгкий и воздушный, как суфле. Должен быть. Таймер пропищал ещё с минут пять назад. Аромат, если этот едкий запах жжёной резиновой подошвы вообще можно было назвать ароматом, заполнивший всю кухню, говорил сам за себя. Весь последний час Рико, припорошённая мукой, словно снегом, высиживала на полу рядом с духовым шкафом, с надеждой всматриваясь в своё смутное отражение в стеклянной створке. – Детка, чем это пахнет? Женщина появилась незаметно, или же Рико просто не настроена была замечать чье-либо появление. Девушка обернулась, переводя на неё тоскливо-отсутствующий взгляд. Такано-сан уже взялась вытаскивать продукты из пакетов, не забывая при этом брезгливо вести носом. – Отчаяньем, – Рико наконец отозвалась и, поднявшись с пола, заняла своё место за столом, следом нырнув в один из пакетов с головой. Коробочка с моти заискивающе глянула в ответ. Ну, будет чем заесть это своё отчаянье. Такано-сан одарила её своим самым снисходительным выражением лица в ответ и, даже не переодевшись, нацепила фартук. Лениво пережёвывая пирожное, Рико отрешённо наблюдала за быстрыми движениями ножа, стучащего по разделочной доске. Вот уже больше месяца под раковиной не скапливались пустые бутылки, ужин не состоял из «что найдёшь, тем и довольствуйся» и грязные вещи не валялись на полу в ванной, но всё равно почему-то казалось, что картина вновь налаженного быта – заплатка. Хоть скандалов между Риотой и его матерью в последнее время и не водилось, постоянная ругань по делу и без сменилась обоюдным игнором. И не совсем было понятно, что из этого лучше. – Ох, милая, если ты хотела что-то из выпечки, нужно было просто попросить! Противень с бисквитом, а точнее с наглядным доказательством рукожопства повара на час, женщина, как на зло, водрузила прямиком по центру обеденного стола. – Мне хотелось самой, – подперев голову ладонью, Рико безразлично наблюдала за тем, как с помощью шпажки госпожа Такано пыталась разобраться: можно ли это вообще есть. – Не понимаю… Как получилось, что он сырой по центру и подгорел с краёв? – она задумчиво ткнула бисквит ещё раз. – Детка, в следующий раз лучше скажи, а я сделаю. Ладно? Девушка вместо ответа отправила в рот остатки рисового пирожного, а затем, недолго думая, вытерла липкие руки об штанины. Можно подумать, у Такано-сан всё с первого раза, блин, получалось. Засунув на пробу в рот кусочек бисквита, схожего по консистенции с чуть подстывшей глиной, и постаравшись не скривиться, Рико молча удалилась из кухни. Кулинарное шоу, в котором посмели заявить, что приготовление блюд в духовке является чем-то простым и не затратным по времени, заслужило занять место в её чёрном списке без права на обжалование. Едкий запах просочился и в остальные комнаты. Распахнув окно у себя, Рико достала полотенце и поплелась в душ вот уже во второй раз за день. Телефон, оставленный на раковине, почти без остановки трещал на протяжении всех двадцати минут, во время которых его хозяйка пыталась вымыть из волос яичный желток: исключительно назойливая Юмэ не оставляла попыток снова вытащить подругу из дома. Лишь бы на порог не заявилась. Облачившись в чистую одежду, Рико пролистала тридцать пять входящих сообщений. Из крайности в крайность: учтивые предложения провести время в компании друзей Юмэ от самой же Юмэ сменились самыми настоящими угрозами расправы в случае отказа. На самом деле и причин-то для этого отказа у Рико не было, учитывая, что Рождество в семье Такано никогда не отмечалось. Да и Персик свалил. Юдзи заехал, когда тот только глаза продрал. Напрягало. Непривычно новое слишком быстро сменяло всё привычно знакомое, и если совсем недавно Рико казалось, что она не поспевает за поездом, то теперь складывалось ощущение, что она – водитель этого самого поезда. Не справляющийся со скоростью водитель. Как это всё-таки странно – бояться получать желаемое. Пожевав губу в тяжких раздумьях, девушка настрочила неопределённое «посмотрим». Юмэ в ответ заявила, что на «посмотреть» осталась пара часов. Что ж, этого хватит. Неразобранные пакеты, сгруженные и на стол, и под стол со вчерашнего вечера ждали своего часа. Решив содрать пластырь одним махом, Рико вытащила всё содержимое на кровать. Гирлянды, ленты, наклейки и стикеры, кадомацу – две штуки, миниатюрная мотибана, букеты из ивовых веток. Такано-сан, судя по всему, решила не изменять себе: празднование Нового года всегда было её любимым событием. Рико же особо не доставляли радости мигающие лампочки из каждой щели. Зато очень доставляла радости мысль, что через пару дней она наестся от пуза. К праздничному столу женщина подходила не менее ответственно, чем к украшению жилища. Распаковав и сложив весь тематический декор в изножье кровати, Рико потянулась к оставшимся вещам: выкраивание денег с пособий в течение года позволило потратиться на подарки. Традиционной до мозга костей госпоже Такано набор из шести баночек консервированного манго. Спрячет, как обычно. С Персиком гадать не пришлось, пришлось помотаться. Заявил, что хочет виниловую пластинку одиннадцатого альбома группы «Depeche Mode». Затратно и непонятно: у мистера хотелкина даже не было проигрывателя. Очередные две фигурки «манящего кота» для Юмэ – она выбирала сама. С веером и ветвью сливы: отмахнуться от неудач и, судя по всему, отхлестать потенциальных поклонников. Ох уж эти садо-мазо наклонности. Для Эммы, как-то обронившей, что увлекается гаданиями, Рико ещё в начале декабря купила колоду карт Хато. Дополнит их коробочкой именных печений с предсказаниями. И, внезапно, белый вязаный шарф. Для Манджиро. Скромный жест признательности – так Рико считала – совсем не глупо же? Всё-таки зима. Попытка написания портрета, перешедшая во внеплановый сеанс по избавлению страха перед зловредной акварелью, бесследно не прошла. И хоть Рико так и не взялась за полноценные работы краской – голос, звучащий в голове, всё ещё твердил об её безнадёжности – упражнение с тех пор выполняла регулярно. Извазюкана уже третья склейка по счёту. Прошагав до стола, Рико вытащила из ящика ножницы и скотч, вернулась к кровати. Подарков в этом году было больше, чем один. Хотелось подойти к делу ответственно. Поочередно упаковала каждую вещь, начав с пластинки и закончив набором консервов. Довольно медитативно и, вроде как, даже приятно. Белеющее пятно в целлофане старательно игнорировала. Также старательно, как и череду совершенно идиотских вопросов, тянущихся жвачкой в голове. Дурацкий шарф – совершенно дурацкий презент. Нет, никуда не годится. Бежевая крафт-бумага шуршала и скрипела где-то под локтем. Усевшись на полу рядом с кроватью, Рико бездумно теребила краешки прозрачной упаковки. Дело-то вовсе и не в том, что всё кажется дурацким. Дело в тишине. На самом деле, не обмолвись вчера Эмма о Майки, Рико бы до сих пор считала его без вести пропавшим. Удивительный всё-таки у неё талант: даже такой бесцеремонный экземпляр, как Сано Манджиро, задался вопросом о личном пространстве. Лучше бы, блин, им задался прежде, чем засел несмываемым фоном в её голове. Тихий стук дверь принудил Рико включиться обратно в реальность. Она зябко поёжилась от вернувшегося ощущения: влажные волосы липли к шее холоднючими прядями-сосульками. Окно всё ещё открыто, и несчастный обогреватель, на последнем издыхании борющийся с потоками ледяного воздуха, как будто бы разгневанно крякнул. – Детка? – не типичным для себя образом, не дождавшись ответа, Такано-сан просунула нос в дверь. – Прости за вторжение, я до тебя так и не докричалась… Ты чего на полу? – Карандаш, – замедленно отозвалась Рико, поднимаясь на ноги, – уронила. Я не слышала, как вы меня звали, простите. Вы что-то хотели? – Да, – женщина запнулась на секунду, затем подозрительно сощурилась, – Ты хорошо себя чувствуешь? – молчаливый кивок возымел свой вес. Не взявшись расспрашивать о чём-либо ещё, Такано-сан добавила: – Я до соседки, ты будешь дома? Рико задумчиво одёрнула края футболки и покосилась в окно, за которым небо уже совсем потемнело. Который вообще час? – Нет, я собиралась к Юмэ, – Рико хотелось, чтобы собственный голос прозвучал уверенней, но сказанное вышло так, словно она сама удивилась заявленному. Женщина всё ещё выжидательно смотрела на неё, словно последуют ещё какие-то слова или действия, но Рико продолжала стоять молча, ковыряя носком пол, от чего их взаимные переглядки становились уже максимально ни к месту. Одной не хочется спрашивать, другой – отвечать. Так к чему всё это? – Ладно, – Такано-сан ступила назад, потянув за собой дверь, прикрывая, – Бери с собой телефон, не забывай. Если что, я у госпожи Като. Это прямо под нами, ты же помнишь? Замок наконец тихо щёлкнул. Пока не успела передумать, Рико быстро напечатала сообщение. В ответе Юмэ извинилась: она уже уехала, потому что подруга, по её словам, успела «надраться в сосиску», но обязательно встретит Рико на станции. Ну, или чуть дальше станции. Короче, где-нибудь обязательно да встретит. Если дать волосам чуть подсохнуть самим, а затем взяться за фен – жди беды. Чёлка обязательно будет топорщиться, на затылке образуется проплешина… Ну вот, как сейчас. Издав недовольный то ли стон, то ли бульк, Рико яростно, двумя руками взлохматила неудавшуюся укладку, а затем снова остервенело прошлась расчёской, пытаясь зализать всё торчащее в коротенький хвост на затылке. Идиотскую чёлку – под невидимки. Мысль про «передумать» начала проявляться всё отчётливей. Рико была недовольна. Плестись одной в незнакомый район, испытывать неловкость перед новой компанией, безуспешно следовать своему жизненному кредо – не выглядеть идиоткой на людях. Отвешивать Юмэ попные комплименты в случае её очередного провального флирта... Социальная батарейка, казалось, сегодня не вывезет – весь заряд истратила вчера. Может, лучше вызвонить Персика? Надуться, разозлиться, разжалобить. Да что угодно, лишь бы вернулся. И она бы обязательно это сделала, если бы где-то в мозгах что-то издевательски не скандировало: «э-го-ист-ка». Переборов себя, Рико вяло натянула джинсы, вытряхнула мусор из рюкзака, состоящий из фантиков и кусочков поломанного угля, и положила в него кошелёк. В парковой зоне наверняка будут лавки с едой, а если рот занят едой, значит, и разговаривать ни с кем не придётся. Хорошая стратегия, стоит придерживаться. Как показывали часы, время перевалило за десять. Нужно поторапливаться. «Белое Рождество» – так говорили в прогнозе. Рико замерла на секунду у подъездной двери, задрав голову вверх и вглядываясь в небо, расстелившееся густым чёрным полотном. В абсолютном безветрии медленно валил снег, крупными редкими хлопьями оседая на землю. Довольно морозно: кончик носа заледенел почти моментально, но морозно – всяко лучше, чем промозгло. Ну, вроде не всё так плохо. Втянув шею в плечи, она возобновила движение. Не сделала и пары шагов. Остановилась, сморгнула. В метрах двадцати под мигающим фонарём неподвижно сидел на мотоцикле Майки. Тяжёлые ботинки упирались в асфальт, его руки спрятаны в карманы белой куртки, под которой выглядывали полы форменного плаща. Глаза полуприкрыты и лениво созерцают что-то прямо перед собой. В слегка растрёпанных волосах поблёскивали замёрзшие кристаллики воды, и Рико обязательно бы на них залипла, если бы не тотальное замешательство, захлестнувшее её с головой. В их отношениях, она была уверена, установилась определённая динамика – и в ней Майки воспринимал её не так, как она его. А если динамика установилась, значит, не изменится. И Рико, вроде как ещё с утра, не собиралась быть одной из тех, кто мечтает о заведомо невозможном. – Манджиро? – она беспомощно оглянулась, словно ожидая подвоха. От звука её голоса, разбившего тишину двора, парень шелохнулся, медленно расправил плечи и чуть подался вперёд. Стиснув лямки рюкзака, Рико настороженно двинулась к нему. С каждым её нетвёрдым шагом его приветливая улыбка проявлялась всё отчётливей. – Что ты здесь делаешь? Он был спокоен. Ей показалось, что даже слишком: весь его вид, незначительные движения и мимика почти граничили с заторможенностью, как в замедленной съемке. Черты лица приобрели прежнюю мягкость, и разницу его состояний, между тем, в промозглом ноябре, и этим – здесь, Рико осознала только сейчас. – Кенчин сказал, я единственный такой идиот, кто катается в такую погоду. Ни привет, ни как дела. Майки заговорил так, словно продолжил оборванную до этого момента беседу – буднично и непринуждённо, полностью стирая затишье длительностью в месяц. – Погода и правда не располагает, – Рико остановилась в шаге от него, снова нервно оглянулась по сторонам, и добавила: – но ты такой не один. Юдзи заезжал к нам с утра, тоже на байке. Майки качнул головой и промолчал в ответ. Рико не до конца было понятно: нужно ли ей спросить что-то, ещё сказать или же сделать. Ничто вокруг, от медленно оседающего на асфальт снега до немого добродушия самого Манджиро, ей ни капельки не намекало, как себя вести. Это намерение встретиться или странная попытка уединения в её почему-то дворе? Обняв себя руками за плечи, она потупила взгляд. Молчать с ним в конце лета было проще. – Ты куда-то собираешься? – замечая её замешательство, растущее в геометрической прогрессии, Майки снова заговорил. – Да, я еду в Роппонги на фестиваль, – она благодарно выдохнула, и тут же, словно в подтверждение, телефон на дне рюкзака ожил, издав своё противное «треньк». Юмэ ничего не забывает. И любезно напоминает, что метро будет работать ещё час. Быстро напечатав ответ, Рико спрятала окоченевшие руки в карманы пальто и подняла глаза. Майки, облокотившись на руль, что-то разглядывал в глубине тёмного двора. – Повеселись, – наконец произнёс он. Максимально нелепая встреча. Ощущение, что этот месяц был курсом подготовки к ней. Рико, без какой-либо уверенности, что Манджиро увидел, неловко улыбнулась в ответ его короткому напутствию и, перемявшись с ноги на ногу, двинулась к дорожке, огибая мотоцикл. Не досчитавшись десятого шага, она затормозила. Скулы сводило то ли от холода, то ли от того, как сильно сжалась её челюсть. Звук двигателя не раздался. Майки продолжал оставаться на месте. Один. В пустом дворе. И снег идёт. Всё слишком драматично складывалось. Кто из них двоих, блин, тупой?   – Манджиро, – развернувшись на пятках, резко выпалила Рико, – Хочешь поехать со мной? – Нет. Он ответил моментально, не раздумывая, так, словно ответ уже был заготовлен, и просто ждал своего времени. «Нет» всегда сравнимо с пощёчиной. И не важно, на что конкретно было сказано это «нет». После такого единственный выход – самоустраниться. Ну, или вскрыться. Одно из двух. Нос Рико сам по себе оскорблённо вздёрнулся – ничего вообще-то смешного, но Майки это откровенно позабавило. Он, не торопясь, слез с мотоцикла и, сделав три шага к ней навстречу, прошелестел: – И не хочу, чтобы ты ехала. Словно подталкивая, чтобы до неё быстрее дошёл смысл сказанного, Майки медленно кивнул, чуть вскинув брови. Какое-то время зависшая Рико просто скользила недоверчивым взглядом по его непринуждённо улыбающемуся лицу. Когда шкала загрузки у неё в мозгах наконец отсчитала оставшиеся проценты, она неловко прочистила вдруг пересохшее горло. – Юмэ обещала фестиваль парковых огней и пачку рисовых крекеров в придачу, – Рико с напускным равнодушием повела плечом. Майки задумался лишь на секунду. Похлопав по карманам куртки, он что-то выудил оттуда и, сделав ещё один шаг вперёд, протянул. – У меня есть болт для тормозных дисков. Рико прыснула с того, как он уверенно держался с этим его болтом в руке – весь вид заявлял: я знаю, что делаю. Вот кто точно смог бы продать ручку на собеседовании. Талантище. – Ладно, сойдёт, – прижав тыльную сторону ладони к губам в попытке унять смех, Рико благосклонно кивнула. – Прокатимся? – Майки качнул головой, указывая на байк. Холод пробрал Рико до самых костей от одного только слова «прокатиться». Машинально вжав нос в воротник, она покосилась на мотоцикл, а затем снова на парня. Майки взглядом исподлобья сверлил её кислую физиономию в ожидании ответа, снова спрятав руки в куртку, и Рико была на сто процентов уверена, что в его этом взгляде вообще нет вопроса. Она не откажет – оба это понимают. – Мне нужно переодеться, – буркнула Рико из-за ворота, – Сменить пальто на куртку, как минимум, – стараясь не думать о том, что через десять минут превратится в сосульку и отвалится от байка где-нибудь на повороте, она шагнула к подъезду. – Я подожду, – бегло глянув в окна дома, Майки отошёл к мотоциклу. Напускное безразличие, которое Рико так старательно из себя выдавливала, стиралось с каждым пройденным шагом, сменяясь откровенным ликованием. Она наверняка выглядит как полнейшая идиотка: никак не удавалось унять эту лезущую на лицо улыбку, и даже проверенное закусывание щёк не спасало. Махом взлетев по лестнице, перескакивая ступени через одну, Рико ввалилась в квартиру. Так, ну. Раз уж тёплый Мидтаун с его программой отменяется, нужно нормально так напехтериться, чтобы если и замёрзнуть, то хотя бы не в первые полчаса. Скинув пальто на кровать, она сменила свитшот на водолазку, сверху напялила свой самый тёплый свитер и едва смогла натянуть ещё и шерстяной кардиган поверх. Теперь главное – следить за тем, чтобы молния на куртке не разошлась. Написав Юмэ, что останется дома, а Персику, что поедет к Юмэ, Рико мысленно поблагодарила хренову шайтан-машину: благодаря хреновой функции отправки сообщений никто из этих двоих не сможет обвинить её во вранье, ведь «врального», как его называет Риота, жеста они не могли увидеть. И вот теперь можно ставить на беззвучный. Запихнув телефон обратно в ранец, Рико напоследок осмотрелась. Белое пятно на кровати приковало её взгляд – взять? Сам подарок подразумевался как новогодний, но непонятно, когда она увидится с Манджиро в следующий раз. Каждая встреча – случайность или спонтанность. У неё никогда не получается быть готовой. Решено. Отрезав этикетку, Рико положила шарф в рюкзак. Отдаст сразу, перед тем, как вернуться домой: в случае чего Майки не успеет отказаться, а она – скончаться от неловкости. Гениально. Впрочем, как и всегда. Заперев замки, Рико точно также махом спустилась вниз, предусмотрительно затормозив перед подъездной дверью. Перевела дыхание, пару раз сжала и разжала кулаки, унимая покалывание в кончиках пальцев, и вышла на улицу. Майки стоял, прислонившись к мотоциклу, и со скучающим видом скользил взглядом по окрестностям двора. На самом деле, не окажись его здесь, Рико бы совсем не удивилась: ей до сих пор не верилось, и списать на свою больную фантазию было бы проще всего. Едва Рико подошла, Майки выудил откуда-то из-за спины полулицевой красный шлем и тут же без разговоров нахлобучил его ей на голову. – Тебе идёт, – усмехнувшись, он принялся застёгивать ремешки, вынуждая девушку задрать подбородок. – Не туго? Рико отрицательно мотнула головой, всей душой надеясь, что в данный момент выглядит максимально невозмутимо. Шлем, блин. Человек, гоняющий в шлёпках на байке и игнорирующий правила дорожного движения, вдруг задумался о безопасности? Или это желание не наблюдать её неудавшуюся попытку навести порядок на голове? Не важно. Манджиро слишком близко, и Рико кажется, что её горящее лицо – тон в тон с этим идиотским шлемом. – Вообще у меня не было плана, – пространно протянул Майки, проверяя крепежи, – но пока ждал, придумал. Съездим на пляж? – убедившись, что все застёжки при деле, он отстранился и, явно гордясь собой, осмотрел результат с таким видом, словно ждал похвалы. Ага, видимо, после этих слов ей стоило бы кивнуть и пойти домой. Рико, насупившись, с секунду сверлила парня взглядом, пытаясь понять: прикалывается? Но Майки, который уже успел усесться на байк, сняв его с подножки, вообще не выглядел так, как если бы прикалывался. Дракен, услышав это предложение про пляж, наверняка бы окрестил его похлеще, чем просто идиот. На самом деле, тут ей и сказать даже нечего. Остаётся надеяться, что Манджиро не взбредёт в голову лезть в воду, потому что эта бесхребетная размазня, коей себя вдруг почувствовала Рико, наверняка ему и в этом абсурде не откажет. – Садись, – Майки приглашающе кивнул, совершенно не обращая внимание на её немое возмущение, – дороги сейчас свободные, доберёмся до Камакуры минут за сорок. – Почему именно на пляж? – пискнув на последнем слове, Рико кое-как уселась позади. Налипший на подошву снег чуть не стал виновником её падения: нога соскользнула с подножки. Мисс грация, блин. – Мне хотелось прокатиться со всеми, как раньше, – Майки слегка повернул голову, и что-то в его интонации моментально погасило всё недовольство Рико. Она стушевалась, вдруг осознав, что пляж – не спонтанная бредятина. – Но всё, что я могу, это освежить в памяти, – он вдруг замялся. Словно подбирая слова, почесал макушку, но так ничего и не добавил. – Пляж – хорошая идея, мне нравится. Никогда не бывала ночью на пляже, всё круто, погнали на пляж, – неестественно бодро затараторила Рико. Майки в ответ негромко усмехнулся и выжал сцепление, крутанув ручку газа. Двигатель «Бабу» зарычал спокойно и ровно. Парень поерзал на сидении – Рико вторила, устраиваясь удобней. Странно, конечно, но та уверенность, которую излучал Майки, сидя за рулём, каким-то образом передалась и ей – страха, что она испытала в первый раз, почти что не было. Только предвкушение. – Помнишь про глушитель? – через плечо бросил Майки, – Держись за меня. – Стой, стой, стой, – Рико засуетилась, стаскивая ранец. Воспоминания о прошлой поездке, когда эта его буйная шевелюра лезла ей и в рот, и в глаза, сейчас были чёткими, как никогда. Вытянув из бокового кармашка резинку, она махнула ей перед носом парня. – Не против? Он удивился, но сопротивляться не стал. Стиснув ногами чужие бёдра для сохранения равновесия, Рико запустила обе пятерни в светлые волосы, собирая их в пучок на затылке. Какого, блин, хрена они такие послушные? – Всё, – отчиталась Рико и, подтянув лямки рюкзака на плечах, обвила руками торс Майки, сплетая пальцы в замок на его животе. Не сиди она на мотоцикле, наверняка бы уже лишилась чувств, но в данный момент все прикосновения нивелировались, ведь они – необходимость. И если она так думать не будет, точно свалится. Магистраль тянулась бесконечной лентой, окантованной по бокам сливающимися в ярко-жёлтые полосы светодиодными огнями. Уложив подбородок на спину Манджиро, Рико жмурилась от выступающих на глазах слёз: мощные потоки ледяного ветра, ни капли не щадя, хлестали по лицу. Пейзаж, который рассмотреть удавалось лишь урывками, был настолько размыт, что у неё даже не получалось поддаться секундному приступу паники, когда байк, несущийся на пределе своей скорости, шёл на обгон очередного автомобиля на пути. Пальцы окоченели в первые же десять минут, поэтому ещё на светофоре в городе Рико засунула руки в карманы куртки своего водителя, стиснув ткань в кулаках, и весь путь с тоской вспоминала о своих шерстяных перчатках, которые впопыхах так и не смогла найти. По ощущениям онемевшей задницы Рико казалось, что прошла целая вечность, прежде чем сквозь ресницы отчётливо проступили огни вывесок круглосуточных магазинов – признак, что они наконец добрались. Сбросив скорость, Майки вилял по узким, не забитым в такой час людьми улицам, пока не остановился на пустой заправочной станции рядом с парковочным столбиком.   Снега здесь не было, и тёмный ландшафт вокруг мало чем походил на зимний. Двигатель замолк, что послужило Рико поводом слезть с мотоцикла. Её затёкшие ноги тоненько проскандировали ликующее «ура» как только ступили на асфальт. Парень слез следом и, вытянув руки за спиной, потянулся. – Отсюда пройдёмся пешком, – запустив ладонь в волосы, Майки стянул резинку и тряхнул головой, – тут недалеко. – Оставишь «Бабу»… Э… Тут? – вскинув брови, Рико недоверчиво покосилась на стеклянную дверь магазина, прилегающего к заправке, а затем на парня – тот уже сидел на корточках рядом с байком. – У меня есть замок на тормозной диск, – лениво, так, словно поясняет что-то совершенно очевидное, протянул Майки, на что Рико только пожала плечами: знать бы ещё, блин, что такое эти ваши замки да болты на тормозной диск. – Давай шлем. Расстегнув ремешки, Рико послушно протянула красную каску – та незамедлительно отправилась в кофр под сидением. Так во-о-от откуда он его достал, блин. Похоже, что до пляжа действительно было совсем недалеко: порывистый ветер, пропитанный солью, наполнял равномерный шум волн. Рико жадно втянула носом влажный воздух – приятное ощущение необъяснимого, почти завораживающего спокойствия. И затея эта, с пляжем, уже ни на грамм не казалась идиотской. – Пойдём? Манджиро приблизился совсем не слышно. Всегда так делает. – Может, возьмём что-нибудь согреться? У воды будет ещё холодней, – Рико кивком указала на магазин и, замечая растерянность парня, добавила: – Я угощаю. Майки как-то оценивающе глянул на неё в ответ и, едва улыбнувшись, первый сдвинулся с места. Рико с выражением лица «что это, блин, было» пошла следом. Дешёвый чай из автомата – дело, конечно, на любителя, но горячий пластиковый стаканчик в руках отлично справлялся с разморозкой пальцев-сосулек. Зря Манджиро отказался. На пустынном побережье – темень; твёрдая почва под ногами совсем незаметно сменилась на зыбкую и скрипящую, как только они вышли к океану. Майки шёл не торопясь, следуя одному ему известному маршруту, попутно загребая ботинками песок. Рико не отставала: семенила на пол шага позади, осматриваясь. Глаза быстро привыкали, и уже можно было разглядеть очертания кабинок для переодевания вдоль берега, различные мостки и поблёскивающие буйки на тёмной воде. Пляж – то место, что непременно ассоциируется с гвалтом отдыхающей толпы, запахами морепродуктов из летних лавок и палящим солнцем, но не сейчас. Вокруг ни души. Из звуков – только глухой шум волн, мягко накатывающихся на берег, из запахов – нечто звенящее, как если бы хрусталь, и очень солёное. – Последний раз я был здесь года три назад, – Майки заговорил, заставляя витающую где-то в облаках Рико обратиться в слух. – Тосва только сформировалась, и нас было всего шестеро, – он прервался, осмотрелся по сторонам и указал на едва заметный в темноте помост впереди, – Вон там, видишь? Волны в тот день были размером с двух Кенчинов, – он повернулся к девушке лицом и дальше уже пошёл спиной вперед. В темноте видно плохо, но интонация выдала его улыбку. – На этом пляже часто собираются сёрферы, мы нашли старую доску. Валялась у летней лавки с икаяки. Огроменная зелёная доска с трещиной посередине, мы не смогли пройти мимо. Па закусился с Баджи, начали выяснять, кто дольше простоит на доске и не свалится в воду. Рекорд Кейске был пять секунд, – Майки хохотнул, голос звучал всё живей, и Рико вдруг поймала себя на том, что ловит каждое его слово, не прекращая улыбаться. – Пачин продержался на секунду дольше, но следующая волна застала его врасплох: врезалась в него с такой силой, сбила с ног моментально, и первое, что всплыло – это его плавки, – парня буквально скрутило от смеха, он оступился, едва не упав, но хохотать не перестал, – Мы были недалеко от берега, у самой кромки шезлонги. Людей – тьма. Плавки унесло, никто даже среагировать не успел. Па попытался отплыть туда, где поглубже, но волны сносили его к берегу. Волна туда-обратно, и также Пачин: прикрытый-голый. Кажется, у Риоты есть достойный конкурент по части совершенно нелепых ситуаций. Историей незадачливого сёрфера Рико прониклась, но её приступ смеха был, скорее всего, больше связан с самим Майки, который уже буквально задыхался, и новых подробностей в этих его хрипах совсем было не разобрать. Остановились у помоста, до воды – пара метров. – Давай посидим здесь, – отдышавшись, парень сел на песок прямо там, где стоял, вытянув ноги. Рико присела рядом на корточки, отставив стаканчик с недопитым чаем в сторону. Наверное, ей стоило бы что-нибудь сказать, как-то ещё отреагировать, помимо смеха, но мысли в голове формировались неохотно-медленно и момент, она уверена, уже упущен. Уложив подбородок на коленки, она перевела взгляд на Манджиро. Он близко, но длинные волосы, обдуваемые ветром, скрывали выражение лица. Они провели какое-то время молча, вслушиваясь в размеренный шум океана. – Сейчас эти воспоминания кажутся мне вымышленными, – его мягкий голос зазвучал вновь, но немного иначе, чем обычно, – как будто этого не было. Или просто я не являюсь частью всего этого. И всё вокруг… Мир кажется не таким, каким я его знал раньше. Всё пресное и тусклое. Я не понимаю собственных чувств и эмоций, словно их вообще нет. И всё происходит… Как на автопилоте, – задрав подбородок вверх, Майки невесело усмехнулся, – ты, наверное, думаешь, что я несу какую-то дичь. – Вовсе нет, – Рико ответила предельно честно, но, судя по скептическому хмыканью со стороны, Манджиро ей не поверил. Она провела пальцем по холодному влажному песку и заговорила вновь: – Правда. Мне это знакомо. Я – считаю. – Не понял, – Майки недоумённо покосился на девушку, склонив голову к плечу. – Я – считаю, – спокойно повторила Рико, следом поясняя: – шаги, полосы на зебре, ступени, плитку на потолке. Всё, что угодно. Это помогает мне включиться в «здесь и сейчас». Вернуть ощущение, что это я, и всё, что происходит – происходит со мной. Даже если иногда этого не хочется… Так всё равно лучше, чем чувство оторванности. Понимаешь? – Предлагаешь мне считать? – иронично протянул Майки. – Нет, – надувшись, Рико обиженно зыркнула на него исподлобья, – Предлагаю тебе помнить, что во всех этих ощущениях есть «как будто». Мир не менялся, и все воспоминания – твои. Майки отвёл взгляд и промолчал, снова уставившись в непроглядно-чёрный горизонт. Чувство растерянности, как это обычно бывало, Рико не настигло – понимать его моменты отрешённости теперь было куда легче. Небо начинало едва заметно сереть, но до восхода, если Рико правильно прикинула, было ещё далеко. Ноги затекли и словно пронзались бесчисленными иголочками. Поморщившись, она выпрямилась и разгладила складки на джинсах. С океана тянуло холодным влажным ветром, он кусал лицо и руки, пробирался под капустные слои одежды. Манджиро сидел неподвижно, подперев подбородок рукой, и лениво перебирал пальцами по щеке. Его всё ещё что-то тревожило, но уже не так явно, как если бы просто что-то досаждало. Сидеть на холодном песке, подобно своему меланхоличному соседу, Рико не прельщало точно также, как и стоять истуканом. Подумав с секунду, она вытащила шарф, скинула рюкзак и уселась поверх – совесть ни за что бы не позволила ей примять своей жопой подарок. Манджиро развернулся, сменив положение, и с самым своим скучающим видом наблюдал за её копошениями. – Вот, возьми, – Рико протянула ему шарф. – У тебя шея голая. Майки недоумённо вскинул брови, но шарф всё же повязал. Пришлось отдать сейчас, отклонившись от намеченного плана – что ещё ей, блин, оставалось? Но вот сообщать сейчас, что это подарок, совсем ведь не обязательно. Потом сообщит. – Как там твоя неравная борьба с красками? Уже можно возобновить работу над портретом? Насмешливая интонация, пронизавшая его голос, прозвучала по-доброму, но Рико всё равно не понравилась. – Нет, – отрезала она, недовольно сощурившись, – слишком ненадёжный натурщик. Сбегает посреди процесса. Сначала, блин, думать! И только потом говорить. Что непонятного? Рико глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Сказанное буквально граничило с претензией, тон – непозволительно обиженный. Как же стыдно. Вот бы сейчас ту штуку из фильма: щёлкнул, вспышка, память стёрта. Майки придвинулся ближе и накрыл её руку, нервно теребившую рукав, своей ладонью, привлекая внимание. Его пальцы такие же прохладные – почему так обжигают? Рико подняла глаза – Манджиро пристально вглядывался в ответ. Кровь моментально прилила к голове, зашумела, как прижатая к уху ракушка; она затаила дыхание. – Мне не стоило уходить тогда, – Майки заговорил настолько тихо, что сквозь плеск волн Рико едва удалось разобрать. В предутренней темноте его глаза казались ещё чернее, чем обычно. Взгляд пронзительный – держать его тяжело, ей хотелось заёрзать. Он подался вперед, почти неслышно зашуршала одежда, они соприкоснулись лбами. – Ведь рядом с тобой, Ри-ко, в голове проясняется. Рико не нашлась в словах или действиях. Сидя на песке, невесомо касаясь друг друга, чувствуя его ритмичное дыхание на лице, она не могла шелохнуться. В руке, накрытой его шершавой ладонью, возникло приятное покалывающее чувство. Оно возрастало с каждой секундой, покрывая всё тело мелкой дрожью. Яростно пульсирующее сердце отбило свой сто первый – или сто второй? – удар. Она слишком долго молчит – он расценил это как-то по-своему. Майки шумно выдохнул, прикрыл глаза и, прежде чем отстраниться, провёл кончиком носа по её щеке. – Пойдём, скоро восход. Он поднялся на ноги первым, отряхнулся от песка. Выглядел так, словно ничего не было – а разве было? – естественно, непринуждённо. Рико же стало неловко за свою неловкость. Если сейчас уйти, всё именно так и останется. Незавершенность. И она будет мучить, спрашивать, резать, тянуть и снова ничего не решать. – Манджиро, – Рико прозвучала громче, чем рассчитывала. Майки обернулся с равнодушным удивлением. Набрав побольше воздуха в лёгкие, она приготовилась выпалить всё как на духу, но не успела и рта заново открыть: чей-то совсем неприветливый голос окликнул их со стороны. Грузный силуэт с мешком в одной руке и какой-то длиннющей палкой в другой стремительно сокращал дистанцию, что-то кричал, но в рокоте океана слов было не разобрать. Местный сумасшедший или маньяк – Рико всерьёз приготовилась дать драпака. Поднявшись на ноги, она кинула встревоженный взгляд на Майки, но тот, как оказалось, вообще не мыслил с ней в одном направлении. Сцепив руки на затылке, он безразлично наблюдал за приближающимся к ним мужчиной. Ага, у него наглухо отбито чувство самосохранения – Рико так и запишет. У мужика же копьё, блин! – Эй, – непонятно кто остановился в трех метрах от них, согнулся пополам, переводя дыхание. Звучал он грозно, но вот сам грозным совсем не выглядел. Какая-то смешная шапка, уши торчат, а в руках огромный мешок. И даже копье с окровавленным наконечником, которое Рико успела себе вообразить во всех красках, оказалось всего лишь захватом для мусора. – Чё здесь околачиваетесь?! – Есть проблемы? – немигающие глаза Майки холодным презрением буравили мужчину, который всё никак не мог отдышаться. – Не вижу запрещающего знака. – Проблем никаких, малец, если вы не оставите после себя мусор. Рико молча уставилась на идиотскую шапку, не понимая, как реагировать. Он, блин, серьёзно? – Пойдём, Рико, – напрочь проигнорировав блюстителя чистоты с его попыткой сказать что-то ещё, Манджиро обогнул скрюченную фигуру и вальяжно пошагал вперёд. Подняв стаканчик и забросив ранец на плечо, одурелая Рико догнала парня рысцой, оглянулась, на всякий случай убеждаясь в том, что этот псих не следует за ними по пятам. Покосившись на неё, Майки вдруг рассмеялся. – Ты бы себя видела, – сквозь смех просипел он. – Я не знаю, кто из вас более чокнутый! Он, пробежавший к нам половину пляжа по совершенно идиотской причине, или же ты – сама невозмутимость, блин. Майки захохотал ещё громче – Рико закатила глаза. Идиотский мужик своим идиотским появлением выбил из неё остатки уверенности, и вернуться к своей попытке излияния чувств, особенно сейчас, когда Манджиро всё не может уняться, вообще не представлялось возможным. Совсем ещё рано, не было, наверное, и пяти, но город уже медленно просыпался вслед за неохотно светлеющим небом. Урчали разогреваемые двигатели, встречались редкие прохожие, сонно бредущие по своим делам, в окнах зажигался свет. Майки снова собрал волосы, Рико надела шлем. Обратный путь, по ощущениям, занял гораздо меньше времени. На уже знакомом перекрестке, с этой его громадной диагональной зеброй, Рико прижалась к спине Майки чуть сильнее. Его пресс под тонкой курткой напрягся, её пальцы почувствовали. Он бегло оглянулся через плечо, она лишь поджала губы. В её распоряжении сегодня была целая ночь. Не двадцать минут у Храма, не час на площадке, не четыре – дома. Но всё равно недостаточно.   Припарковались почти у самого подъезда, Рико спешилась. Тусклое солнце уже лениво виднелось в деревьях, фонари ещё не погасли. От выпавшего ночью снега – ни следа. – Оставь, – пробормотала Рико, останавливая Майки, стягивающего с шеи шарф, – Вообще-то, я купила его тебе. – Мне? – Майки переспросил с каким-то странным сомнением и в принципе выглядел так, словно она ему дохлую крысу, блин, презентовала. Она знала, что так будет! – Да, – Рико шмыгнула носом. Так, ну. Штука из фильма, стирающая память, в кармане до сих пор не появилась, так что отступать было некуда. – Это подарок, к Новому году. Я не знала, когда мы увидимся в следующий раз, поэтому решила отдать сегодня. Знаю, – она замялась, неопределённо махнула рукой, – это, наверное, нелепо, но мне хотелось поблагодарить тебя. Парень промолчал. Пошуршал по карманам и, выудив из куртки свой дурацкий болт, протянул его девушке. До такой степени сюрреалистично – Рико не сдержала смешка. – Спасибо, – она кивнула и, забрав ответный презент, сунула его в рюкзак. Хотелось сказать больше. Что-то о значимости. Вслух признаться, что выбрала акварель тогда, потому что знала: рисунок акварелью всегда уникальный. Никогда не повторить точь-в-точь. Это – нечто особенное. Он – для неё особенный. Тёмные глаза разглядывали её не отрываясь, так, словно желали за что-то уцепиться. Всё это время Рико стояла молча, натянутая, как струна. Лицо, как она была уверена, непроницаемо, точно, как и его, но это было далеко от того, что она испытывала на самом деле. Всепоглощающее чувство, сравнимое с погоней за желаемым, когда погоня становится почти одержимостью. Ненормально, скорее всего неправильно, но так было. Всё, что она могла бы сказать сейчас, если бы слова предательски не застревали в горле – этого всего оказалось бы недостаточно. – Ты такая яркая, – Майки заговорил неожиданно, голос едва перекрывал гул не заглушенного двигателя. Он наклонился вперед, опираясь локтями на руль и роняя голову на сцепленные пальцы. – Почему сама этого не видишь? Рико шагнула к нему, не до конца уверенная в том, что собиралась сделать. Майки, не скрывая интереса во взгляде, вскинул брови. Совсем ей, блин, не помогает. – Воу, – вздрогнув, Рико обернулась на знакомый голос. Риота, облачённый в домашние штаны и футболку, подпирал плечом подъездную дверь. Он почесал бровь и шагнул к ним, вскинув голову. – Слишком активное движение для дома в тупике. Собрание Тосвы перенесли к нам во двор, а я не в курсе? – Что ты… – Рико даже возмутиться до конца не успела: Персик одним ленивым движением сдвинул ее в сторону. – Босс, – кивнув, процедил сквозь зубы Риота так, как обычно цедил в разговоре с матерью. Рико широко распахнутыми глазами буравила его профиль, уверенная, что её выражение лица сейчас – маска немого крика. Какого хрена, спрашивается? – Было здорово, – совершенно не впечатлённый Майки полностью проигнорировал появление третьего лишнего. Он распустил пучок на затылке, тряхнул волосами, позволив им снова небрежно рассыпаться на плечи и, протянув девушке резинку, выжал сцепление, намереваясь уехать. – До встречи, Рико. Спустя секунду «Бабу» зарычал громче, ещё секунду – Манджиро скрылся за поворотом. – Сотовый, кстати, штука такая: люди обычно носят его, чтобы… Эй! – Персик не закончил мысль, отшатнувшись. Эффект неожиданности или в ней проснулся Халк – Рико сама не поняла, как ей удалось сдвинуть с места этого увальня. Риота ошалело уставился на неё, хотел что-то сказать, снова не успел: девушка ещё раз толкнула его. Затем ещё раз и ещё, вынуждая парня пятиться. – Да ты чего, блять, чокнутая?! – опомнившись, Риота перехватил её руки, тряхнул, заставляя остановиться. – Нет! Это ты, блять, чего? – Рико дрожала от ярости так, как никогда не дрожала от холода. Вывернувшись, как змея, она снова толкнула парня. Тот действительно не понимал или просто не хотел понимать – и это выбешивало её сильнее всего. Хотелось заорать, что-нибудь разбить, желательно об рыжий затылок, и на худой конец разреветься. – Шароёбишься где-то всю ночь, телефон снова в жопе! – подобно ей, Риота моментально вышел из себя, – Пиздишь, что находишься с Юмэ… – Ты мне не мамочка, какого хера я должна отчитываться?! – её голос почти сорвался на визг. – Из всех, блять, людей ты выбрала втрескаться в этого шизоида? – Риота яростно тыкнул пальцем в ту сторону, в которой скрылся лидер Тосвы. Он весь побледнел от гнева, уголки острых губ дёрнулись вниз. – Плохой парень – гроза района и его подружка-замухрышка. Классика жанра, браво, Герой. Пересмотрела сериалов? Рико дёрнулась, как от пощечины, закусила дрожащую губу. Это было нечестно. Ханако, Юмэ, Аой и ещё несколько, кого она не запомнила, Юдзи, Мицуя, Тору – ни разу, ни в один день или вечер, что она провела в своей комнате, дожидаясь, пока Риота вернётся и расскажет ей, что с ним происходило, не обмолвилась: ей тоже так хочется. Ведь это бы значило, что Персику нужно выбрать: заново выстраивать себя и свой мир или продолжать лежать в руинах того монолитного, что когда-то было. Не помогала, но и не мешала. И вот сейчас, когда ей больше не нужно проживать чужую жизнь по пересказам, почему он не поступает также? Наверное, что-то в её выражении поменялось: Риота смотрел виновато, но молчал, словно говорить бесполезно – не дойдёт. Рико очертила пустым взглядом косой шрам под его левым глазом и увела руки за спину, сцепив ледяные пальцы в замок. – Герой, – Риота заговорил первым, голос звучал устало. Он приблизился на шаг. – Слушай, я правда думал, обоссусь от счастья, когда ты начала вылезать из дома. Сначала со своими рисунками, затем с Юмэ. Ты в принципе меняешься, я ведь замечаю. Я не помню, когда последний раз ты оккупировала мою кровать или обижалась, если я забыл купить тебе эти тошнотворные крекеры с горчицей. Ты даже шмотки свои мне больше не даешь, чтобы отнести их в прачечную. Я не то чтобы жалуюсь… – он осклабился, нелепо поиграл бровями, но не встретив никакой реакции в ответ, снова посерьёзнел. – Ты для меня самый близкий человек. И ты единственная, о ком я думаю больше, чем о самом себе. – Я хочу сама решать где мне быть и с кем находиться, – Рико неприязненно повела плечами, отвела взгляд. – Так, как решаешь это ты. – И я не против, – Риота примирительно вскинул ладони, – Просто, – он осёкся, сжал переносицу двумя пальцами и зажмурился, как если бы его настигла внезапная мигрень. – Просто ты не врубаешься. У Майки фляга свистит, и я не единственный, кто это понимает. – Можно подумать, она у тебя не свистит, – процедила Рико. С неё достаточно. Развернувшись на пятках, она двинулась к подъезду, но Риота схватил её за руку, заставляя остановиться. – Тебя там не было! – Риота рывком притянул девушку к себе, согнулся так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Рико сжала челюсть до скрипа, молча уставившись на него. – На заброшенной автостоянке! Ноль эмоций, он просто пробивал его башкой землю, блять, Рико! Он чуть не убил человека, ты вообще не въезжаешь? Свой, чужой – ему плевать. Ханагаки прилетело просто за то, что он пытался его остановить! Персик уже говорил это. Тогда, в ноябре, в своём бессвязном монологе. И ещё тогда у Рико в голове пронеслась мысль, которую она сейчас незамедлительно озвучила. Это вышло безотчётно, просто, как сказать «привет», когда совсем не задумываешься. – Он не убил, а ты – да. Риота моргнул и застыл в каком-то запоздалом понимании. А Рико словно очнулась. Её рука сама взметнулась к лицу, зажала рот, будто это могло чем-то помочь. Где-то вдалеке заорала сигнализация, слишком громко для такого расстояния, лишь подчеркнув тишину двора. – Когда я в очередной раз тебе нылся из-за нового прозвища или того, что мою сменную форму выкинули в бассейн, – Риота заговорил тихо, хрипло, – Я каждый раз думал: кому может быть хреновее, чем мне? Но было. Так хреново, что я и вообразить себе не мог. В то время, когда я размазывал сопли по твоему плечу, обиженный на весь мир, ты ни разу не пожаловалась. – Персик, – Рико подалась к нему, но он выпрямился и отступил на шаг. – Прости. Я не должна была… – То, что я сделал, постоянно со мной. В голове одно и то же и что бы я ни делал, оно не уходит. Я чищу зубы – думаю об этом, сижу на алгебре – думаю, смотрю ерунду по телеку, целуюсь с девушкой, стою в очереди. Всегда и везде, – он говорил ровно, словно до этого сотню раз репетировал речь. От ветра рыжие волосы разметались по плечам, лезли в лицо, но парень не обращал на это никакого внимания. Рико обняла себя за плечи, не решаясь что-либо сказать. Желудок болезненно скрутило, горло сковал спазм, к глазам подступали слёзы. Персик – самое лучшее, что случалось с ней. Самое важное. И наблюдать – нет, только сейчас заметить – как по её вине он варится в своём кошмаре было невыносимо. – И я бы, наверное, свихнулся, если бы не одна мысль: я отнял жизнь, но, как мне казалось, спас твою. И если… Если ты так не считаешь, что мне остаётся? – он наконец осознанно глянул на неё, чуть склонил голову. – Ты так много значишь для меня, Герой. И я больше никогда не стану игнорировать то, что с тобой происходит. Сравнивать было неправильно, но Персик сравнивает. И в любом другом случае упрямая Рико наверняка бы взялась что-то доказывать, оспаривать или просто, по обыкновению, надулась. Еще недавно, летом, может, в начале осени, она полностью от него зависела. На деле – он зависит от неё до сих пор. И снова это тоненькое: э-го-ист-ка. Ей нужно забыть о том, на что рассчитывала и сосредоточиться на том, что есть. – Пойдём домой, – Рико осторожно взяла его за руку, сжала ледяные пальцы в точно такой же ледяной ладони. Он всё это время в одной футболке – какая же она идиотка. – Я не враг тебе, Рико, – Риота растёр лицо свободной рукой и двинулся следом. – Я знаю, – еле слышно ответила Рико, прижавшись щекой к его плечу. Кажется, что вся усталость за пройденные сутки навалилась на неё только сейчас. – Надеюсь, ты помнишь, что сегодня понедельник. – Умоляю, скажи, что ты пошутил.