Волчья Луна

Игорь находит Волкову среди чëрных пиджаков безошибочно: у бильярдного стола она единственная среди женщин, которые действительно играют, а не строят глазки денежным мешкам. Впрочем, внимания она привлекает не меньше, а то и больше: её пригласил сам хозяин вечера, и Ольга играет азартно, не задумываясь о том, что стоило бы уступить Бехтиеву. Впрочем, тот, даже несмотря на болезнь, бьёт точно, к моменту, когда Гром подходит к столам, на счету владельца «Золотого дракона» 68 очков, тогда как у Волковой — 65. Игорь невольно любуется аркой округлых бëдер, когда Ольга с какой-то томной, кошачьей грацией склоняется ниже к столу, пытаясь дотянуться до первого шара, о чём она и объявила. Движения мягкие, изящные, отточенные, глухой стук битка — и туз падает в лузу. Сыграно чисто. Волкова выпрямляется. — Спасибо за игру, Альберт Адамович, — очаровательно улыбается она, небрежно стаскивая перчатку. — Мне пора идти. Глазами она показывает Игорю на выход. — Они пялились на тебя, — мрачно говорит полицейский, стоит им оказаться достаточно далеко от кучки воротил. — Когда ты наклонилась. Это платье слишком… — Слишком — что? — Ольга беззаботно улыбается, ловит официанта и прихватывает у него бокал шампанского. — Платье закрытое. Не сковывает движений. Случись что… Игорю есть, что возразить. Он прикасается к голой спине Волковой вместо ответа, проводит пальцами вдоль позвоночника до самой поясницы, задерживаясь где-то на уровне ямочек. — Ты называешь это закрытым? — вопросительно приподнимает бровь он. Спору нет, это красиво, и спереди чёрная ткань закрывает даже ключицы, но фривольный вырез, приоткрывающий почти всё бедро буквально сводит Грома с ума — интересно, под платьем есть хоть что-то, кроме чёрной подвязки? — А тебе не нравится? — легко отвечает Волче. — Это дресс-код мероприятия. — Ты флиртовала с… С этим! Это тоже дресс-код мероприятия?! — возмущëнно шипит майор, обнимая Волкову за талию во избежание лишних взглядов. Ревность. Желание. Собственничество. Пусть так — Грому плевать, как это называется, это платье слишком шикарно, как и его девушка, явно появившаяся здесь не в качестве охранника Разумовского. Вероятно, он представляет Ольгу своей любовницей — так меньше вопросов. — Допустим, — хмыкает она, и взгляд из игривого становится колючим и ледяным. — Мне нужна одна тварь из окружения Бехтиева. Это, так скажем, личная вендетта. Она оставляет пустой бокал на столике. — Потанцуем? Ты прекрасно выглядишь. Придёшь на свадьбу в этом же смокинге? Игоря поражает женская способность менять маски: только что она была готова перегрызть горло неизвестному дружку (партнёру? подельнику?) хозяина казино, а сейчас смотрит на Грома с такой любовью и желанием, что сердце пропускает удар. Танцевать ему не хочется, но, тем не менее, вечер предписывает именно это. Когда ещё у них будет такая возможность? — Танго — это вертикальное выражение одного горизонтального желания, — шепчет ему на ухо Волкова. — А ты всё же невозможно хорош сегодня. Гром с трудом понимает, на что ему намекают, но Ольга уже тянет его в приват-зону, покачиваясь на шпильках — ноги кажутся бесконечными. Пока ещё слишком рано — там никого нет, лишь полумрак и мягкие диванчики. — Блядушник, — отмечает Игорь, но его уже толкают на диван. — Не могу удержаться, — шепчет Волкова, усаживаясь сверху, и целует — глубоко, влажно, нахально вцепившись в плечи. Гром не остаётся в долгу, кладёт руки ей на бёдра, скрытые под чёрной тканью платья, пока Ольга проходится поцелуями по подбородку, прикусывает где-то под челюстью, проводит языком по адамову яблоку, Игорь тихо стонет и скользит в такой удачный вырез платья. — Что это, блять? — задушенно шипит он, нашарив что-то твёрдое и холодное там, где ничего подобного наблюдаться не должно было. — Пистолет, — пожимает плечами Волкова. — Повесила на себя на случай шмона. — Еб твою мать, — выдыхает майор. Ольга снова прижимается к его губам с требовательным поцелуем, уже расстëгивая Грому брюки, поглаживает член, и про оружие под юбкой он быстро забывает — хочется большего, одной ладони не хватает для нирваны в самоволку. От Игоря пахнет чем-то непривычным, вроде, Sauvage, но больше — им самим, терпким запахом пота и секса, большие руки нежно гладят бëдра, серые глаза смотрят с нежностью, такой неуместной, но нужной именно сейчас, и Волкова опускается ниже, на коленях оказывается перед майором, снизу вверх смотрит, обхватывая член губами. Гром запускает пальцы в её тëмные волосы, стараясь не испортить причëску, толкается в глубину горячего, влажного рта, оттягивая щëку: хорошо до умопомрачения, сладко, жарко, стыдно, внутри щекочет от опасности быть застигнутыми, и хочется ещё. — Поднимайся, — шепчет Игорь и встаёт, уступая место девушке. Ольга забирается на диван, спиной к Грому, прогибается в спине, упираясь в спинку, и это кажется таким пошлым и грязным, что майор не выдерживает — задирает подол платья и от души шлëпает по отставленным ягодицам. Волкова низко стонет. Он всё же сдвигает в сторону бельё девушки, проводит головкой между влажных половых губ, собирая смазку, и входит. Ольга принимает его полностью, с блаженным выдохом замирая, и лишь пару невыносимо долгих секунд спустя начинает двигаться сама — медленно, плавно, растягивая удовольствие. Дыхание окончательно сбивается, когда громовская ладонь сжимается на шее, и темп задаёт уже майор — ускоряется, движется резче, глубже, выбивая из груди Волковой хриплые стоны. Нужно заканчивать, их в любой момент могут поймать с поличным, как бы иронично это ни звучало, но остановиться сложно, пока Гром не изливается внутрь. — Теперь не ревнуешь, майор? — хрипло шепчет Ольга, вставая и оправляя платье. — Дома повторим. Игорь, провожая её взглядом, думает: определённо, повторить стоит. Не раздеваясь. Платье начинает ему нравиться ещё больше.