У меня к тебе...

— У меня к тебе рассвет.       Антонин, выводя эту фразу на одной из своих строчек, даже не уверен, можно ли чувствовать "рассвет", но наверное можно, если у него получается.       Вообще, когда Гарри дал ему этот блокнот, вторая часть которого осталась у самого мальчика, Антонин испытывал закат. Закат своих глаз, потому что относился ко всей подобной чуши чуть больше, чем негативно, считая, что Вселенная не просто так дала людям рот и запихала туда язык.       Проще говоря - хочешь узнать, что к тебе чувствуют - спроси словами через рот, а не ищи три сотни обходных путей.       Но вслух, конечно, он этого не сказал, чтоб не огорчать свой новоявленный "рассвет".       Точнее, он всё же кое что сказал, правда так, чтобы Гарри не понял. Да и то, всего одно слово, но это очень даже помогло отвести душу. Великое русское «Нахуя?».       И то ли Гарри выучил русский, то ли так сложились звёзды, юноша тут же дал ответ. — Рон подарил. Он думает, что я встречаюсь со слизеринкой... Решил помочь "наладить отношения", ну, понимаешь, межфакультетская вражда и всё такое... — Впрочем, Антонин уже на первой встрече понял, что со "Словами через рот" у его избранника явные проблемы. Если бы не ебучее наследие предков, он бы даже задумываться об этом чудике не стал, но вот оно, проснулось и решило зацапать себе "молодого и перспективного"...       После осознания этой ситуации прямо в Министерстве, Долохов описал произошедшие тоже только одним словом «Блять»...       Он, в отличие от Гарри, был не многословен, но информативен.       И теперь ему надо написать, что он чувствует к своему избраннику. Рассвет       Тони любил /домашние/ рассветы. Когда солнце уже встало, но не настолько, чтобы выключались уличные фонари, природа ещё дремлет, людей на улице почти нет, не считая эти армии агентов КГБ в цветастых платочках, знающих всё про всех... На кухне уже хлопочет свой домашний КГБшник, выпекая блинчики или лепя пельмени...       Солнечные лучи пробивались сквозь белые вышитые занавески, отражались от трельяжа и пускали радужного зайчика по выцветшим обоям.       Рассвет всегда дарил уют. Но он очень быстро заканчивался. Антонин редко мог насладиться, рассветом сполна, обычно домашние просыпались через пару минут после него и начиналась суматоха. Тех одень, тех накорми, дрова наколи, живность, огород, теплицы, ярмарка... Это вызывало чувство лёгкого раздражения.       Рассвет был как наркотик, но тот наркотик, дозу которого увеличить не мог никто.       Когда Антонин переехал в Англию, рассвет перестал быть уютным. В нем не было ничего... Тёплого. Вероятно, потому что эти рассветы никто не мог забрать или прервать, а значит, и интереса в них не было. Ну или потому что стены Азкабана не предрасполагали к любованию природой...       Когда Гарри замер рядом с Сириусом около арки, что-то внутри Антонина взорвалось солнечными зайчиками и на какую-то долю секунды мужчине показалось, что ноги его не удержат. Конечно, он понял что это такое и во избежание долгой депрессии у новоявленного Избранника, швырнул невербальное оглушающее наперерез Аваде.       Гори в аду тот его родственник, который в свое время не смог удержать хер в штанах и скрестил их фамилию с ебучими оборотнями.       Гарри был рассветом. Рядом с ним внутренний монстр затихал и довольно крутился где-то в области груди, тая от близости столь желанного и соблазнительного человечка. Рядом с ним солнце, казалось, светило ярче, а голос, пусть и несущий всякую ерунду, звенел как речка за пролеском.       Антонин, осмысливая свои чувства, попеременно озвучивал только два словосочетания "вот же ж блять" и "да ёб твою...".       Он не был романтиком. Да и возраст уже не предрасполагал к прогулкам под луной или ловле снежинок языком. Во-первых ночью он не поспит - утром от него будет шарахаться даже Лорд, а во-вторых горячее дыхание растопит снежинки ещё на подлёте, книжки надо было умные читать, а не самолётики из тетрадных листов делать.       Рассвет - единственное, что могло быть похожим на романтику и это было единственное, с чем Антонин мог сравнить все свои положительные чувства.       Когда он писал Гарри первое письмо с предложением о встрече, за окном как раз начинался рассвет. Вероятно именно ощущение домашнего тепла под чужим солнцем и помогло ему тогда вполне спокойно изъясниться со своим Избранником на бумаге.       Когда он получил ответ - за окном тоже был рассвет. Внутренний зверь рычал от нетерпения, но даже он не смел посягать на рассветное время. То время, когда Антонин на хую вертел весь мир.       Тот рассвет стал вдвойне прекраснее после короткого "я согласен", написанного на обратной стороне титульного листа школьного проекта, на котором уже стояло три подписи. Вероятно, Гарри ещё не скоро забудет цену своего соглашения. — У меня к тебе рассвет — Выводит Антонин на своей строчке и откладывает перо, переводя взгляд на окно.       Солнечные лучи мягко скользят по его лицу, отражаются от небольшого зеркала на стене в коридоре и превращаются в радужные пятна на выцветших обоях. Рассвет Его единственная причина улыбнуться утром.