Гарри Поттер и Святой Грааль

Город утопал в сером, как утренний смог, дне. Сырость пробирала до костей, а мелкий дождь, словно надоедливый мелкий бес, норовил залезть за шиворот. Десятилетний Джейсон, тощий блондин с пронзительными голубыми глазами, как у хаски, сидел на перевернутом ящике из-под фруктов. Он сосредоточенно кромсал старенький теннисный мячик самодельным ножом, выписывая на его поверхности замысловатые узоры. Рядом, привалившись к обшарпанной стене, покрытой надписями сомнительного содержания, сидел восьмилетний Рик — не по годам крупный брюнет с темными, как грозовые тучи, глазами. — Брось ты эту фигню, Джей, — пробубнил Рик, лениво ковыряя дырку в стоптанном ботинке. Словно в такт его словам, из дыры на ботинке вылезла серая вата, похожая на грязный снег. — Всё равно не попадешь. — Заткнись, умник, — огрызнулся Джейсон, не отрывая взгляда от мяча. Лезвие ножа блеснуло в тусклом свете, вырезая на зеленой поверхности очередной зигзаг. — Я тренируюсь. — Тренируешься быть неудачником? — хмыкнул Рик. Он с вызовом посмотрел на Джейсона, ожидая его реакции. Джейсон, не говоря ни слова, швырнул нож в стену с такой силой, что тот вонзился в кирпич по самую рукоять, в опасной близости от головы Рика. — Ещё слово, Рик, и я тебя этой штукой пригвозжу, как таракана. Понял? Голос Джейсона звенел от едва сдерживаемой ярости. Рик лишь молча кивнул, в глубине его темных глаз мелькнул страх. Он привык к вспышкам гнева Джейсона, как и к постоянному запаху сырости и дешевых сигарет, пропитавшему их квартал. К запаху нищеты и безнадежности. Внезапно в конце улицы раздался пронзительный женский крик, от которого у Рика по коже побежали мурашки. Джейсон и Рик, словно по команде, вскочили на ноги. Крик повторился, он был полон ужаса и отчаяния. — Кажется, у кого-то проблемы, — пробормотал Джейсон, по привычке сжимая в кармане рукоять перочинного ножа. — Пошли отсюда, — прошептал Рик, дергая Джейсона за рукав. — Нам не нужны неприятности. Но Джейсон уже решительно шагал в сторону крика, его глаза горели опасным любопытством. Рик, обреченно вздохнув, поплелся следом. Они завернули за угол обшарпанного дома, и перед ними открылась сцена, от которой у Рика перехватило дыхание. В узком, заваленном мусором проходе между домами трое парней, лет семнадцати, окружили рыжеволосую девчонку, ненамного старше их самих. Девчонка отчаянно вырывалась, ее одежда была порвана, а по лицу текли слезы. — Отпустите меня! — кричала она. — Помогите! — Тише, красотка, — ухмыльнулся один из парней, на лице которого красовался свежий кровоподтек. — Мы просто хотим познакомиться поближе. Джейсон остановился, наблюдая за происходящим. Рик, нервно теребя лямку своего застиранного рюкзака, прошептал: — Джей, пойдем отсюда. Эти ребята нам не по зубам. Джейсон промолчал, но в его голубых глазах заплясали огоньки. — Ты прав, — наконец, медленно проговорил он, не сводя взгляда с хулиганов. — Нужно позвать кого-то постарше. Неожиданно, он схватил Рика за руку и потащил его за собой. Они выскочили из-за угла, и Джейсон, набрав полные легкие воздуха, заорал во все горло: — Эй! Придурки! Оставьте ее в покое! Парни обернулись. Один из них, с кровоподтеком, громко расхохотался. — Вы только посмотрите, кто тут у нас! — крикнул он. — Мелкие сопляки решили поиграть в героев! Джейсон почувствовал, как у него сжимается живот. Он понимал, что связался с теми, кто сильнее их, но отступать было поздно. — Беги за подмогой, Рик! — крикнул он, не спуская глаз с парней. Рик, опешив от такого поворота событий, промямлил: — Но… Джей… — Беги, я сказал! — рявкнул Джейсон. Рик, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, оглянулся на девчонку, которая смотрела на Джейсона с смесью страха и надежды в глазах. Потом он бросился бежать со всех ног, словно за ним гнались все демоны преисподней. Джейсон, оставшись один против троих, лихорадочно соображал, что делать дальше. Убежать он уже не успеет, да и не хотел, бросив девчонку на произвол судьбы. Он видел, как один из парней, здоровенный детина с татуировкой черепа на шее, достает из кармана складной нож. — Ну, что, мелкий, будешь геройствовать? — усмехнулся верзила, щелкая лезвием ножа. Джейсон попятился. Он никогда не дрался с ножом. В голове промелькнула мысль о Рике, который, должно быть, уже бежит за подмогой. Но понимал — помощь может опоздать. Девчонка, собрав остатки сил, пнула одного из парней в пах. Тот застонал от боли, схватившись за место удара. Второй парень, щуплый парнишка с засаленными волосами, бросился на девчонку, пытаясь сбить ее с ног. — Не трогай ее! — закричал Джейсон, хватая первый попавшийся под руку камень. Он швырнул камень в щуплого парня, и тот, не ожидая атаки, упал на землю, держась за голову. Верзила с татуировкой яростно взглянул на Джейсона. — Ах, ты, мелкий…! — прорычал он, бросаясь на Джейсона с ножом. Джейсон, чувствуя, как адреналин ударяет в кровь, увернулся от выпада верзилы в последний момент. Лезвие ножа просвистело в опасной близости от его лица, оставляя после себя запах дешевого табака и чего-то металлического. — Держи его! — заорал верзила, обращаясь к своему подельнику, который уже поднялся с земли, потирая ушибленную голову. Джейсон, пятясь назад, выхватил из кармана свой перочинный нож. Лезвие было намного меньше, чем у верзилы, но Джейсон надеялся, что ему хватит смелости и ловкости, чтобы защитить себя и девчонку. — Не лезьте к ней! — крикнул он. — Иначе пожалеете! — Да что ты нам сделаешь, сопляк? — усмехнулся верзила, наступая на Джейсона. — Да у тебя молоко на губах не просохло еще! Джейсон, чувствуя, как его загоняют в угол, огляделся по сторонам в поисках возможного оружия или пути к отступлению. Но вокруг были только глухие стены домов, заваленные мусором проходы и равнодушный серый асфальт. В этот момент девчонка, воспользовавшись тем, что верзила отвлекся на Джейсона, резко поднялась с земли и с размаху ударила его своим ботинком с острым носом по голове. Раздался звук, похожий на удар по арбузу. Верзила застонал и рухнул на землю, как подкошенный. Второй парень, опешив от такого поворота событий, ошарашенно смотрел на своего поверженного главаря. Джейсон, воспользовавшись замешательством противника, бросился на него с ножом. Он не собирался убивать, но хотел хорошенько проучить. Джейсон замахнулся, целясь в руку, которая сжимала нож. Но в этот момент раздался оглушительный грохот, от которого задрожали стекла в окнах домов. Все, как по команде, замерли, оглядываясь по сторонам. Из-за угла, подняв тучу пыли и грязи, вывернул старый, ржавый фургон без номеров. Он остановился в нескольких метрах от дерущихся, и из него выскочили двое мужчин в кожаных куртках и с цепями на штанах. Один из них, высокий и худощавый, с длинными, жидкими волосами, собранными в конский хвост, рявкнул: — Эй, щеглы, что тут у вас происходит?! Второй, коренастый и плечистый, с бритой головой и шрамом, пересекающим левую бровь, достал из-за пояса обрез и направил его в воздух. — А ну, быстро отвечайте, если жить не надоело! Парни, только что угрожавшие Джейсону и девчонке, при виде новоприбывших превратились в послушных ягнят. Тот, что с татуировкой на шее, пробормотал, потирая шишку на голове: — Мы ничего… Мы уже уходим… И, подхватив своего оглушенного главаря, они бросились наутек, сломя голову. Высокий мужчина с конским хвостом хотел было броситься за ними, но его остановил плечистый с обрезом, спокойно произнеся: — Да ладно тебе, Джон, пусть бегут. Не стоит тратить на эту мелочь патроны. Он опустил обрез и подошел к Джейсону и девчонке, внимательно их осматривая. — А вы двое, я так понимаю, герои дня? — спросил он, усмехаясь. — Недурно справились, для мелких сопляков. Джейсон, все еще сжимая в руке нож, настороженно смотрел на мужчину. Он не знал, кто эти люди и чего им нужно, но чувствовал, что они опаснее тех хулиганов, от которых они только что его спасли. — Мы просто… помогли, — пробормотал Джейсон, пряча нож в карман. Голос его слегка дрожал, выдавая волнение. — Они приставали к ней. Мужчина кивнул, окидывая оценивающим взглядом рыжеволосую девчонку, которая стояла, прижавшись спиной к стене, и молча наблюдала за происходящим. Ее зеленые глаза, покрасневшие от слез, горели смесью благодарности и недоверия. — Да, вижу, — медленно проговорил мужчина, присаживаясь на корточки перед девчонкой. — Как тебя зовут, красотка? — Лили, — прошептала девчонка, не отводя взгляда от мужчины. — Лили, — повторил он, улыбаясь уголком рта. — Красивое имя. А тебя как зовут, маленький герой? — Джейсон, — ответил мальчик, делая шаг вперед. — Джейсон и Лили, — протянул мужчина, поднимаясь с корточек. — Запоминающиеся имена. Может, выпьем по этому делу? Отметим наше знакомство. Он кивнул в сторону фургона, и Джейсон заметил, как в открытой двери мелькнула бутылка чего-то крепкого. — Мы не пьем, — ответил Джейсон, нахмурившись. — Мы еще дети. Мужчина расхохотался, словно услышал самую смешную шутку на свете. — Дети? А, ну да, точно! — сквозь смех произнес он. — Совсем забыл! Тогда газировки? У нас там, кажется, осталась пара бутылочек. Он снова кивнул в сторону фургона, и Джейсон увидел, как его напарник с конским хвостом, Джон, уже достает из кабины две бутылки с яркими этикетками. — Идемте, не стесняйтесь, — сказал мужчина, пропуская Джейсона и Лили к фургону. — Отметим ваше геройство. А заодно и познакомимся поближе. Джейсон нерешительно переглянулся с Лили. Ему все еще было не по себе в компании этих людей, но отказаться от газировки было бы невежливо. Да и любопытство взяло верх. Джейсон, поддавшись скорее любопытству, чем гостеприимству незнакомцев, залез в фургон следом за Лили. Внутри было тесно, пахло бензином, дешевым табаком и чем-то еще, неуловимым, но будоражащим воображение. На обшарпанном столике между водительским и пассажирским сиденьями, помимо бутылок с газировкой, лежали колода карт, пачка сигарет, зажигалка в виде черепа и складной нож, очень похожий на тот, что был у верзилы. Мужчина с обрезом, словно прочитав мысли Джейсона, улыбнулся и сказал: — Не беспокойся, малыш, этот нож не для тебя. Я им только колбасу режу. Кстати, я Гарри, — он протянул Джейсону свою мощную руку, — а это мой друг и коллега Джон. — Джон, все это время молча наблюдавший за ними, коротко кивнул, не удосужившись даже улыбнуться. Он открыл бутылку газировки и протянул ее Лили. — Держи, красотка, — сказал он. — Пей, не бойся, это не яд. Лили нерешительно взяла бутылку, посмотрела на Джейсона, словно ища поддержки, и, сделав небольшой глоток, зажмурилась от удовольствия. — Ммм, — протянула Лили, облизывая губы. — Клубничная. Моя любимая. Джон ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом. — Я знаю, — сказал он, подмигнув ей. — У меня нюх на такие вещи. Джейсон, которому досталась бутылка с апельсиновой газировкой, с интересом разглядывал внутренности фургона. На стенках были развешаны плакаты с изображениями полуголых девиц и гоночных машин, а на полу валялись какие-то инструменты, пустые пачки из-под сигарет и смятые газеты. — А чем вы занимаетесь? — спросил он, обращаясь к Гарри. — Вы, вроде, не полицейские. Гарри снова расхохотался, и его смех прокатился по фургону, словно грохот грома. — Полицейские? — переспросил он, вытирая слезы с глаз. — Нет, малыш, до такой жизни мы еще не опустились. Мы, скажем так, предприниматели. Решаем проблемы. Разные проблемы. Понимаешь? Джейсон, хоть и не совсем понимая, что значит «решать проблемы», кивнул. Он чувствовал, что Гарри не стоит допрашивать с пристрастием, тем более в его же фургоне. — А какие, например? — спросила Лили, допивая газировку. Ее зеленые глаза теперь горели любопытством, а не страхом. Гарри улыбнулся, показывая ровные, белые зубы. Он достал из кармана пачку сигарет, прикурил одну от зажигалки-черепа и выпустил струйку дыма в открытое окно. — Ну, вот, например, сегодня у нас была проблема с одним типом, — начал он, — который задолжал нам крупную сумму денег. Очень крупную. А отдавать не хотел. Пришлось нам ему немного помочь вспомнить про долг. Он многозначительно постучал пальцем по обрезу, лежавшему рядом с ним на столике. Лили невольно вздрогнула, а Джейсон почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. — И… что с ним стало? — спросил Джейсон, стараясь, чтобы его голос не дрожал. Гарри усмехнулся и выпустил клубок дыма в сторону мальчика. — С ним? Да ничего особенного. Просто теперь у него будет меньше желания не возвращать долги. Верно, Джон? Джон, который все это время молча курил, глядя в окно, коротко кивнул. — Долги нужно возвращать, — сказал он своим басом, который не соответствовал его довольно молодому возрасту. — Это правило номер один в нашем бизнесе. Он раздавил окурок о пепельницу в виде черепа и повернулся к Джейсону и Лили. Его лицо, которое казалось еще более суровым из-за шрама, было непроницаемым. — А вы двое, — продолжил он, — вы молодцы. Не испугались этих ублюдков. У вас есть характер. — Спасибо, — пробормотал Джейсон, не зная, что еще сказать. Он чувствовал себя не в своей тарелке, как будто попал в какой-то фильм, который ему еще рано смотреть. Гарри, словно устав от разговора, резко встал и потянулся. Его кожаная куртка заскрипела, а на шее Джейсон заметил татуировку в виде змеи, овивающей кинжал. — Ладно, детки, — сказал он, — нам пора ехать. Дела. — А нас… вы нас подвезете? — спросила Лили, в ее голосе послышалась тревога. — Уже темнеет… Гарри посмотрел на нее сверху вниз, и Джейсону показалось, что в его глазах мелькнуло что-то хищное. — Подвезем, конечно, — медленно проговорил он. — Куда вам нужно? Лили замялась, не зная, что ответить. Джейсон догадывался почему — она, как и он сам, не хотела говорить этим людям, где живет. Мало ли что у них на уме. — Нам… нам надо в центр, — наконец, проговорила она, — там… у меня дела. Гарри усмехнулся, словно знал, что она врет. Но спорить не стал. — В центр? — повторил он. — Без проблем. Нам тоже по пути. Садитесь. Он распахнул задние двери фургона, и Джейсон с Лили, переглянувшись, забрались внутрь. Там было еще теснее, чем в кабине, и пахло старой тряпкой и чем-то сладковатым, напоминающим запах переспевших фруктов. На полу, среди каких-то ящиков и узлов, лежали два спальных мешка и пара подушек. Джон сел за руль, Гарри устроился рядом с ним, и фургон, громыхая мотором и выхлопной трубой, тронулся с места, оставляя после себя клубы сизого дыма. Джейсон посмотрел в окно, на улицу, которая уже погружалась в сумерки, и почувствовал, как его жизнь круто меняется. Куда она их ведет, эта новая жизнь? Он не знал. Но что-то ему подсказывало, что скучно ему уже не будет. Фургон, подпрыгивая на выбоинах, мчался прочь от трущоб. Лили, прижавшись к Джейсону, с опаской смотрела на удаляющиеся огни окраины. Ее сердце колотилось в груди, как испуганная птица. Что их ждет? Кто эти люди? Вопросы вихрем носились в ее голове, не находя ответа. Джейсон, напротив, чувствовал странное волнение, смешанное с любопытством. Ему всегда было тесно в рамках их убогого квартала, среди серой бедноты и беспросветности. Он инстинктивно тянулся к чему-то большему, яркому, опасному. И эти двое, Гарри и Джон, с их фургоном, татуировками и темными делами, казались ему билетом в эту новую, неизведанную жизнь. — Куда вы ее повезли? — послышался вдруг из-за спины испуганный голос. — Верните ее! Джейсон и Лили резко обернулись. На них, щурясь в полутьме, смотрел Рик. Он держался за бортик фургона, пытаясь удержаться на ходу. Его лицо было бледным, волосы растрепаны, а глаза горели отчаянием. — Рик! — воскликнул Джейсон, чувствуя, как волна облегчения смывает с него напряжение. — Это ты! Как ты нас нашел? — Это не важно, — прохрипел Рик, цепляясь за край фургона изо всех сил. — Главное, чтобы с вами все было в порядке. Гарри, не отрываясь от дороги, усмехнулся: — Да у нас тут прямо воссоединение семьи какое-то! Может, еще кто-то желает к нам присоединиться? Джон, не говоря ни слова, затормозил фургон. Тот остановился с таким скрипом, словно жаловался на несвоевременную остановку. Гарри с недовольством посмотрел на напарника, но тот лишь кивнул в сторону Лили и Джейсона. — Пусть решают, — буркнул он. — С нами они или сами по себе. Гарри, пожав плечами, снова закурил. Фургон наполнился едким табачным дымом и запахом кожи и бензина. Лили смотрела на Джейсона, Джейсон — на Рика. Решение нужно было принимать немедленно. — Ладно, Рик, — сказал наконец Джейсон, понимая, что другого выхода нет. — Оставайся с нами. Только… — он замялся, не зная, как сформулировать свою мысль. — Только без глупостей, — закончил за него Гарри, ухмыляясь. — Мы ведь все тут взрослые люди, верно? Он не ждал ответа. Джон снова тронулся с места, и фургон, словно хищный зверь, скрылся в лабиринте ночных улиц. Так началась их совместная история, история трех детей улицы — Джейсона, Лили и Рика — история, которой суждено было превратиться в легенду. Легенду о банде «Кровавые Ангелы». Годы шли. Дети улицы, подобранные Гарри и Джоном в тот серый лондонский вечер, росли, набирались сил и опыта под крылом бывалых преступников. Гарри, с его хитростью и умением продумывать планы на несколько ходов вперед, стал для них наставником и авторитетом. Джон, молчаливый и жестокий, обучал их боевым приемам, обращению с оружием и тому, как выживать в мире, где правит сила и деньги. Джейсон, с его лидерскими качествами и амбициями, быстро стал правой рукой Гарри. Он впитывал знания, как губка, учась проворачивать аферы, улаживать конфликты и манипулировать людьми. Его голубые глаза, когда-то наивные и любопытные, теперь смотрели на мир твердо и расчетливо. Лили, с ее красотой и острым умом, стала незаменимой в тех делах, где требовались шарм, хитрость и умение манипулировать. Она могла выведать любую информацию, очаровать нужного человека, проникнуть в любое место. Ее рыжие волосы и зеленые глаза стали ее главным оружием, перед которым не могли устоять ни мужчины, ни женщины. Рик, несмотря на свою внешнюю грубость и неуклюжесть, обладал незаурядным умом и талантом к технике. Он разбирался в машинах, компьютерах, системах безопасности, как никто другой. Он мог вскрыть любой замок, обезвредить любую сигнализацию, создать любой механизм. Он был темной лошадкой в их команде, тем человеком, который мог сделать невозможное. Когда Джейсону исполнилось семнадцать, а Лили и Рику — пятнадцать, они решили, что пора начинать самостоятельную жизнь. Они были благодарны Гарри и Джону за все, что те для них сделали, но чувствовали, что переросли рамки чужой игры. Они хотели создать что-то свое, оставить свой след в мире. Так, на обломках детских мечтаний и жестокой реальности лондонских улиц, родилась банда «Кровавые Ангелы». Название, придуманное Лили, отражало их сущность — юных, дерзких, опасных. Ангелов, спустившихся в ад и не запачкавших при этом своих крыльев. Они начали с мелких делишек — кражи кошельков, взлома магазинов, вымогательства у торговцев на рынках. Но их амбиции росли с каждой удачей. Они учились на своих ошибках, становясь все более дерзкими, изобретательными, беспощадными. Их знали все — полиция, конкуренты, простые жители Лондона. Одни боялись их, другие восхищались ими, третьи пытались их поймать или уничтожить. Но «Кровавые Ангелы» были неуловимы, как призраки, опасны, как хищники, красивы, как ангелы смерти. Они стали легендой лондонского дна, символом бунта и отчаяния. Слава о «Кровавых Ангелах» росла как на дрожжах, распространяясь по подворотням и барам Лондона быстрее лесного пожара. Они становились все более дерзкими в своих преступлениях, бросая вызов не только закону, но и всем неписаным правилам криминального мира. Ограбление ювелирного магазина средь бела дня, налет на казино, принадлежащее одному из местных мафиози, похищение дочери влиятельного политика — каждое их дело было похоже на тщательно спланированный спектакль, где они выступали одновременно и режиссерами, и актерами. Джейсон, став бесспорным лидером банды, поражал всех своей харизмой, хладнокровием и стратегическим мышлением. Он видел людей насквозь, умело играя на их слабостях и страхах. Его приказы не подлежали обсуждению, его слово было законом для всех, кто входил в круг «Кровавых Ангелов». Лили, превратившаяся из испуганной девчонки в обольстительную и опасную женщину, была его верной соратницей и возлюбленной. Она была его глазами и ушами в мире, где информация ценилась дороже золота. Ее красота стала смертельным оружием, а ум — острым как лезвие, инструментом. Рик, оставаясь в тени своих более ярких соратников, превратился в незаменимого человека в их команде. Его технический гений не знал границ: он мог взломать любую систему безопасности, подделать любые документы, создать любой гаджет, который помогал им в их темных делах. Он был мозгом «Кровавых Ангелов», тем тихим стратегом, который продумывал каждый их шаг наперед. Их слава опережала их, обрастая слухами и легендами. Говорили, что они продали свои души дьяволу в обмен на удачу и безнаказанность. Что они могут достать все, что угодно, и убрать любого, кто встанет у них на пути. Что они — суд, присяжные и палачи в одном лице, вершащие свою собственную справедливость в мире, где царят хаос и насилие. Но за внешним лоском и успехом скрывались темные тайны и незаживающие раны. Прошлое, которое они пытались оставить позади, преследовало их по пятам, напоминая о том, что за все в этой жизни придется платить. И расплата, как правило, всегда была жестокой и неотвратимой. Ночная мгла окутывала особняк, стоявший на отшибе, словно затаившийся хищник. «Кровавые Ангелы», ступая по влажной траве, приближались к нему с холодной решимостью. Этот дом, по слухам, принадлежал какому-то коллекционеру древностей, страстному любителю всего таинственного и запретного. Именно это и привлекло банду: они рассчитывали найти там что-то действительно ценное, что-то, что позволило бы им навсегда забыть о нужде и опасности. — Помните, что я вам говорил, — прошептал Джейсон, проверяя пистолет. — Никаких лишних движений, никаких эмоций. Входим и выходим быстро и чисто. — А если там кто-то будет? — спросил Рик, нервно поправляя рюкзак с инструментами. — Значит, им не повезло, — холодно ответил Джейсон, и в свете луны блеснуло лезвие его ножа. — Мы «Кровавые Ангелы», помнишь? Они ворвались в дом так же быстро и бесшумно, как ночные хищники. Но то, что они увидели внутри, заставило их замереть на месте. Дом был не просто домом, а настоящим хранилищем древних артефактов. Стены были увешаны странными картинами и масками, на полках стояли книги в кожаных переплетах с застежками, а в центре гостиной возвышался алтарь, на котором лежали какие-то блестящие предметы. Но главное — в доме были люди. Семья волшебников — муж, жена и их ребёнок, — застигнутые врасплох, с ужасом смотрели на вторгшихся. В воздухе запахло страхом и магией. — Не двигайтесь! — крикнул Джейсон, направляя пистолет на хозяина дома, высокого мужчину с пронзительным взглядом. — Где деньги? Драгоценности? Говорите, если жить хотите! Мужчина, словно не слыша его, выставил вперед руку. В его глазах вспыхнул огонек, который не был ни страхом, ни отчаянием. Это был огонек силы, которую Джейсон раньше не встречал. — Уходите, — только и успел произнести волшебник, прежде чем комнату наполнил оглушительный грохот, а в воздухе запахло озоном. Что произошло дальше, Джейсон помнил лишь обрывками. Вспышки света, крики, звон бьющегося стекла, запах крови и пороха… Когда все было кончено, и тишина снова вернулась в дом, «Кровавые Ангелы» стояли среди трупов волшебников, окруженные блеском разбитых артефактов. На их руках была кровь, их жизнь необратимо изменилась, но тогда они еще не знали, что самое страшное — впереди. Что магия, которую они так жаждали обрести, обернется для них проклятьем. Дождь барабанил по крышам Лондона, окрашивая ночной город в оттенки серого и черного. Медуза Горгона, спрятав свой опасный взгляд за круглыми очками с цветными линзами, шла по пустынной улице, не обращая внимания на холодные капли, стекающие по ее лицу. Она думала о Лили, о Джейсоне, о их ребенке, которому суждено было родиться в этом сумасшедшем, жестоком мире. Мир, который теперь балансировал на грани гибели. Мир, который ее Мастер так отчаянно пыталась спасти. «Глупышка,» — с грустью подумала Медуза, вспоминая пламенные речи Лили о том, что даже в самом темном сердце можно найти хоть каплю добра. — Неужели ты действительно веришь, что эти двое… Что они способны измениться?» Но даже сомневаясь, Медуза не могла не чувствовать тепла в груди, когда вспоминала Лили. Ее Мастер так похожа на ее младших сестер, Сфено и Эвриалу… Та же искренность, та же вера в лучшее, та же готовность защищать тех, кого они любят. И Медуза, сама того не ожидая, привязалась к Лили, как к родной. Впервые после трагедии, разрушившей ее жизнь, она вновь почувствовала себя частью семьи. Капли дождя барабанили по широкополой кепке, сдвинутой на затылок, скрывая от посторонних глаз розовые волосы, заплетенные в две длинные косы. Фиолетовые очки в стильной оправе скрывали ее опасный взгляд, а черный плащ, накинутый поверх короткой юбки и белой блузки, развевался по ветру, словно крылья ночной птицы. Медуза остановилась у витрины магазина, разглядывая свое отражение. Она выглядела не как чудовище из древних мифов, а как обычная девушка, каких тысячи в этом городе. И только холод в ее золотистых глазах, холод, который не могли скрыть никакие очки, выдавал ее истинную сущность. Сущность Горгоны, обреченной на одиночество и страдания. Воспоминания нахлынули на нее волной, острой и болезненной. Остров, где она жила со своими сестрами, счастливая и беззаботная. Храм, где она служила богине, не зная горя и предательства. Проклятье, которое обернуло ее красоту в смертельное оружие, а жизнь — в кошмар. Битва, в которой она пала от руки героя, став жертвой чужих интриг и амбиций. — Сфено… Эвриала… — прошептала она, сжимая кулаки. — Простите меня… Я не смогла вас защитить… Медуза тряхнула головой, отгоняя призраков прошлого. Нет, сейчас не время для слез и сожалений. Сейчас важно другое — выжить. Выжить и защитить Лили. Защитить ее мир, каким бы хрупким и несовершенным он ни был. Она помнила день, когда ее жизнь превратилась в ад. Помнила ослепительный свет, пронзившую боль, отчаяние и ужас, захлестнувшие ее в тот миг, когда она осознала, что стало с ее телом. Это не было проклятье богини, как гласят легенды. Это было предательство. Предательство тех, кому она верила. Тех, кто позавидовал ее красоте и силе. Ее лишили божественности, превратив в чудовище. В оружие. В орудие чужой мести. Ее сестер, Сфено и Эвриалу, убили. А ее саму заточили в темницу, обрекая на вечные страдания. Она провела там многие годы, грызя кандалы и проклиная своих мучителей. Но даже в самом глубоком мраке оставалась искра надежды. Надежда на месть. Надежда на то, что однажды она вырвется на свободу и заставит своих врагов заплатить за все. И эта надежда оправдалась, когда ее призвали в мир, где магия стала реальностью, а древние герои — пешками в чужой игре. Войны Святого Грааля… Медуза сражалась в них с яростью и отчаянием, не зная пощады и не ища славы. Ее целью был не сам Грааль, а то, что он мог ей дать — силу. Силу, чтобы отомстить за себя и за своих сестер. Силу, чтобы разрушить этот мир, полный лжи и предательства. Ее оружием стали ее собственные кандалы, символ ее боли и ее силы. Ей подарили эти кандалы те боги, которым она так служила, как знак ее любви и ее проклятия. Они сковывали ее движения, подавляли ее силу, но в то же время служили ей напоминанием о том, что она потеряла и что должна вернуть. Медуза встречала на своем пути многих врагов и союзников. Она сражалась с героями и чудовищами, видела смерть и разрушения. Но ничто не могло сломить ее воли, ее жажды мести. Однажды она встретила его. Персея, героя, которому суждено было стать ее убийцей. Она узнала его сразу — по блеску его меча, по холоду в его глазах. Он был ее проклятьем, ее судьбой. Но и он же — ее шансом на освобождение. Освобождение от боли, от гнева, от вечных скитаний. Их битва была долгой и жестокой. Медуза сражалась с нечеловеческой силой и яростью, но Персей был хитёр и ловко использовал ее главный недостаток — неспособность смотреть на мир без страха обратить все в камень. Он уворачивался от ее взгляда, отражая ее атаки, пока наконец не нашел способ поразить ее. Но даже умирая, Медуза не испытала ни страха, ни сожаления. Только грусть. Грусть от того, что ее месть так и не свершилась. Грусть от того, что она никогда не увидит своих сестер. Грусть от того, что ее жизнь, полная боли и одиночества, закончилась так же, как и началась — предательством. Из ее крови, пролившейся на землю, родился Пегас, крылатый конь, ставший символом свободы и надежды. А ее голова, все еще сохранившая свою ужасную силу, стала трофеем Персея и орудием в руках богов. Но легенды не рассказывают всей правды. Они не говорят о том, что часть души Медузы, самая светлая и чистая, осталась связанной с Пегасом. Что она летела вместе с ним над миром, наблюдая за людьми, за их радостями и печалями, за их любовью и ненавистью. И когда ее призвали в этот новый, незнакомый мир, Медуза почувствовала, что у нее появился еще один шанс. Шанс защитить то, что ей дорого. Шанс обрести то, чего она была лишена в своей прежней жизни — семью. Лондон, охваченный тревогой и предчувствием беды, словно затаил дыхание. На фоне грозовых туч, нависших над городом, собор Святого Павла казался особенно мрачным и неприступным. У его подножия, среди спешащих прохожих и гудящих автомобилей, шли двое — юноша и девушка, чьи лица выражали сосредоточенность и скрытую тревогу. Рицука Фудзимару, последний Мастер Халдеи, поправил съехавший на лоб капюшон и взглянул на свою спутницу. Жанна д’Арк Альтер, драконья ведьма, облаченная в черное платье и высокие ботинки на платформе, выглядела так, словно сошла с обложки готического журнала. Но за этим экстравагантным образом скрывалась острая наблюдательность и холодный ум опытного воина. — Ты чувствуешь? — спросила она, не сбавляя шага. Ее голос, обычно звучавший резко и немного цинично, сейчас был наполнен тревогой. — Да, — тихо отозвался Рицука, сжимая в кармане свою последнюю командную печать. — Аура Зверя… Она становится сильнее. Несколько часов назад они потеряли того Мастера. Неизвестный волшебник, имя которого так и осталось для них тайной, призвал существо неимоверной мощи — одного из Зверей, предвестников конца света. И теперь это существо разгуливало на свободе, угрожая не только Лондону, но и всему миру. — Мы должны его остановить, — сказала Жанна, остановившись у перекрестка. — Но как? Мы не знаем, где он, кто он и каковы его цели. — И у нас нет другого Зверя, — добавил Рицука, с горечью посмотрев на свою руку. — Без него наши силы ограничены. — Не совсем, — раздался за их спинами мягкий, но твердый голос. Рицука и Жанна резко обернулись, принимая боевую стойку. Перед ними, опираясь на трость, стояла девушка в широкополой шляпе и темных очках. Ее длинные фиолетовые волосы волнами спускались на плечи, а на губах играла легкая, едва заметная улыбка. — Я вижу, вы потеряли своего пастыря, ягнята, — продолжила она, делая шаг вперед. — И, судя по всему, ищете помощи. Рицука нахмурился, пытаясь проникнуть в ее мысли. От нее исходила странная энергия — мощная, древняя, опасная. Он чувствовал в ней Слугу, но не мог определить ее класс. — Кто ты? — спросил он, не спуская с нее глаз. Девушка усмехнулась. — Можешь называть меня… Медузой.