Чистый источник.

Спящий подросток выглядел очень хрупким. Пусть усиленные тренировки уже дали о себе знать, и на руках вырисовывались контуры мышц, всё равно ученик был слишком худым и по-мальчишески нескладным. Длинные ресницы слегка вздрагивали во сне, будто их обладатель должен вот-вот проснуться. Прибывший по первому зову Главы Му Цинфан, проведя быстрый осмотр, заключил, что с адептом Лянь всё в полном порядке, разве что внезапный выброс ци мог привести его к подобному «выключению» сознания. Главный лекарь всея Цанцюншан, сонно зевая, порекомендовал не беспокоить мальчика, а просто дать ему выспаться. И, конечно же, впоследствии продолжать укреплять меридианы медитациями, чтобы такого не повторялось. Разумеется, Юэ Цинъюань не стал посвящать Целителя в их с Чжунши недавний разговор. Теперь, вспоминая его, Чжанмэнь-шисюн с сожалением признал, что не совладал с собственными эмоциями и знатно напугал ученика. Казалось невероятным, что парень после такого не сбежал, сломя голову, а верно дождался его в кабинете, даже предполагая, что ему конец. Глава Юэ тяжело вздохнул. Всё-таки нужно перестать чуть что хвататься за Сюансу. Очевидно, адепт Лянь был тронут предложением сладостей, и решил отблагодарить Учителя в столь… своеобразной манере. Но такая осведомлённость о самых тёмных моментах его биографии не могла не настораживать. И когда он всё-таки рассказал Сяо Цзю… …разумеется, Глава Пика Цинцзин знатно обругал Главу последними словами, за то, что тот посреди ночи ворвался к нему, прервав длительную медитацию. Даже схватился за Сюя, намереваясь выгнать нарушителя спокойствия с боем. Но Юэ не дал ему и шанса, сходу начав говорить, боясь, что если не расскажет правду сейчас — то больше никогда не решится. Страх потерять Сяо Цзю, страх того, что тот так и не узнает всего, подстёгивал его, болезненно сжимая сердце, вынуждая говорить правду, лишь правду. И про свою несдержанность, про поспешность, про неверный выбор меча, заковавший его на год в пещерах Линси, и про то, что когда он вырвался — драгоценное время было упущено, и юный заклинатель вместо поместья Цю застал лишь пустое пепелище. Когда он закончил, в бамбуковой хижине повисло гнетущее, тяжёлое молчание. Цинцю долго смотрел на него нечитаемым взглядом, а затем, хищно сощурив зелёные глаза, процедил: — Вон! — Сяо Цзю! — болезненно откликнулся Цинъюань, с мольбой смотря на шиди. Нет, конечно, он не ожидал, что всё решится по щелчку пальцев, но он буквально обнажил перед ним душу, и удар всё же оказался болезненным. Лорд Цинцзин раздражённо вздохнул, отворачиваясь от него. — Без понятия, какой гуй дёрнул тебя на ночные откровения, Ци-гэ, — последнее обращение заклинатель выделил особо. — Но завтра этот Шэнь посетит Главу Цюндин с официальным визитом. Цинцю бросил на Юэ мрачный, колючий взгляд через плечо. — И этот Шэнь ожидает полного объяснения, без этой неуместной спешки, привычных увиливаний и глупых извинений! — Сяо Цзю… — прошептал Цинъюань, бросившись вперёд. Он крепко обнял младшего брата, несмотря на то, что тот отчётливо вздрогнул в его руках и зашипел. Помедлив и издав раздражённый вздох, Цинцю явно нехотя обозначил ответные объятия, а затем принялся яростно отталкивать не в меру липучего Главу школы. Юэ тотчас же отпустил его, и даже отошёл на шаг, но лучащаяся счастьем улыбка выдавала его с головой. Ци-гэ! Его Сяо Цзю наконец-то назвал его так! Опомнившись, он извинился за вторжение и помог восстановить сорванные в спешке охранные печати, которые от волнения смёл волной ци, даже не заметив. И порадовался, что Цинцю ещё не спал, а пребывал в медитации, иначе было бы вовсе неловко. Шэнь Цзю на это лишь фыркнул, закатив глаза, но отвечать не стал. Попрощались они вполне мирно, насколько это было возможно для язвительного Лорда Цинцзин, а вернувшись на свой Пик, Цинъюань обнаружил явно готовящегося к расправе брошенного в кабинете адепта. Теперь ему предстояло объясниться с Лянь Чжунши, а заодно узнать побольше об этих его видениях. Установив сигнальную печать, которая должна была дать знать, когда ученик проснётся, Чжанмэнь-шисюн решил последовать примеру своего шиди и тоже погрузился в медитацию. * В этот раз просыпаться было на удивление приятно. Макс лениво потянулся под тёплым одеялом, отмечая, что давно уже он так хорошо не спал. Открыв глаза, парень удивлённо моргнул, не узнавая потолок над собой. Это была не его съёмная квартира… не общежитие учеников Цюндин… где он? — О, доброе утро, адепт Лянь, — прозвучало сбоку, заставив Макса разом вспомнить все события прошедшего вечера. — Шицзунь! — воскликнул он, резко садясь на кровати. Рядом на стуле действительно сидел Юэ Цинъюань, мягко улыбаясь. Только вот от этой улыбки парня прошиб холодный пот. — Этот ученик приносит извинения! — поспешно выпалил Лянь, садясь на колени и кланяясь. — Этот не должен был сообщать о своей…эмм… особенности так внезапно! Со стороны заклинателя донёсся тяжёлый вздох. — Этот Учитель тоже должен извиниться, — помедлив, сказал Глава Юэ. — За столь… неоднозначную реакцию. Лорд должен был разобраться в ситуации, прежде чем пугать адепта. Макс выпрямился, удивлённо смотря на Чжанмэнь-шисюна. Тот не излучал тяжёлую ауру, как вчера, а выглядел вполне дружелюбно. От этого подросток выдохнул с облегчением. И лишь потом заметил, что сидит перед Главой в одних нижних одеждах. — Ой… — Макс густо покраснел до кончиков ушей, стремительно подтягивая к себе одеяло. Нет, он в курсе, что они были одного пола, но само осознание, что Глава Юэ видел его полураздетым… смущало. Погодите-ка… …а кто, собственно, его раздел?! «Дзинь!» — отозвался интерфейс. — «За верный ход мыслей Пользователь получает 5 баллов! Продолжайте совершенствовать интеллект!» — Этого адепта осматривал Лорд Му, — поспешил объяснить Юэ Цинъюань, увидев смущение ученика. — Здоровью Лянь Чжунши ничего не угрожает, но Глава Цанцяо рекомендовал ему подтянуть навыки медитации. — Да, шицзунь, — откликнулся мальчик. Он немного успокоился, тем не менее, не выпуская одеяла из рук. Глава школы поднялся с места и не спеша направился к выходу. — Адепт может привести себя в порядок, — Лорд Цюндин кивком указал в сторону сложенной ученической формы, лежавшей на стуле. — А затем этот Учитель ожидает его в своём кабинете. — Этот всё понял, шицзунь! — поспешно ответил Макс, вновь уважительно кланяясь. Юэ Цинъюань напоследок улыбнулся, выходя за дверь и оставляя подростка наедине с собой. Только сейчас Чжунши смог с облегчением выдохнуть. Без всякого сомнения, Глава школы собрался расспрашивать его о его видениях. Нужно было придумать, как выкрутиться… «Дзинь!» — подал голос Система. — «Настройки ИИ: «Исправь-сюжет-сам!» были откалиброваны за ночь! В данном обновлении Пользователь физически не сможет выдать то, что будет грозить ему непоправимыми последствиями» — О, — Макс выдохнул, заметно приободрившись. Что ж, это, по крайней мере, защищало его от внезапной смерти. Но, увы, не спасало от предстоящего разбирательства. * Когда Лянь Чжунши подошёл к кабинету, Юэ Цинъюань отдавал какие-то указания вытянувшемуся по-струнке Линь Тао. Макс замер в нерешительности перед открытой дверью, дожидаясь, пока Лорд Цюндин отпустит Старшего Ученика. — …и передай это на Пик Аньдин, шиди Шану лично в руки, — сказал Цинъюань, вручая юноше объёмный свиток. Тао вмиг посмурнел. — Учитель…! — с мольбой в голосе протянул он, но Юэ Цинъюань поднял руку, призывая его к молчанию. — Мне стоит напомнить адепту Линь, что он всё ещё на испытательном сроке? Тао тяжело вздохнул и поклонился. — Нет, шицзунь! Этот слушается, шицзунь! Лорд довольно кивнул, а затем заметил топчущегося у порога Макса. — А, Лянь Чжунши, проходи, — Глава Юэ улыбнулся, жестом приглашая его войти. — Самое время для разговора. — Этот ученик прибыл, — неловко поздоровался Макс, по очереди кланяясь старшим. — Шицзунь, Линь-шисюн! — Этот Тао уже уходит, — откликнулся последний, направляясь к выходу. У порога он поклонился Учителю, бросил в спину Макса быстрый взгляд, а затем удалился. — Учитель, вы хотели поговорить о…? — осторожно начал Лянь, подходя ближе. Цинъюань поднялся со своего места, откладывая в сторону кисть для туши. — Да, но сначала ученик поест, — сказал он, подходя к стоявшему у окна чайному столику, и снимая поддерживающую температуру печать с расположенных там блюд. Макс удивлённо уставился на горячую лапшу с овощами и мясом, от которой поднимался пар, лежащие на отдельной тарелке пухлые баоцзы, а чуть поодаль — коробочку с парой уже знакомых ему пирожных. От аппетитного вида всего этого великолепия, а также, от заполнившего кабинет соблазнительного запаха, у Чжунши заурчало в животе, а рот наполнился слюной. — Глава Юэ просит этого недостойного присоединиться к завтраку? — сглотнув, вопросительно посмотрел он на Учителя. К его удивлению, заклинатель улыбнулся, покачав головой. — О, нет, этот Лорд уже завтракал сегодня, — ответил Цинъюань. — Но из-за него адепт Лянь пропустил свой приём пищи в ученической столовой. Глаза Макса поражённо расширились. «Дзинь!» — тут же подтвердил его догадку Система. — «Ваш Любовный Интерес продолжает заботиться о вас! Добавлено +150 баллов! Так держать!» К щекам в миг прилила кровь, и Лянь поспешил вновь поклониться, в знак благодарности. — Шицзунь слишком добр к этому бестолковому! — проговорил он, пытаясь успокоить не в меру ускорившееся сердце. — Этот Чжунши приносит извинения за беспокойство! Горный Лорд лишь улыбнулся и ответил благосклонным кивком, возвращаясь за рабочий стол. Макс расценил это, как приглашение к трапезе, и устроился на гостевом месте, приступая к еде. Ему стоило больших усилий не спешить, с достоинством (насколько он был способен) принимая пищу. Даже такие скромные, по меркам Главы Школы, блюда были невероятно вкусными. В столовой адептов не подавали и близко ничего настолько аппетитного — всё ограничивалось пресной кашей, тушёными овощами и постным мясом в особо удачные дни. Считалось, что умеренность в еде способствовала дисциплинированности, и тренировала совершенствующихся отринуть земные соблазны, повышая уровень ци, а также облегчала практику инедии. Хотя, адептам не возбранялось приготовить на общей кухне и что-то своё, да и обеспеченным ученикам их семьи часто присылали изысканные «гостинцы», на которые следившие за порядком наставники благодушно закрывали глаза, как и на трофеи с миссий вне школы. Единственное, что было под категорическим запретом — это алкоголь. В фундамент общежитий и учебных павильонов были заложены камни, с высеченными охранными печатями. Любой градусный напиток, попавший в их поле действия, мгновенно прокисал или становился до отвращения горьким, вызывая рвотный рефлекс. Заряжались же эти печати, как и другие охранные контуры большей частью от фоновой ци самого Пика, что было очень удобно. Правда, особо упорных это не останавливало. Достаточно было припрятать заначку в какой-нибудь роще, вне поля действия печатей, а так же избежать бдительно патрулирующих старейшин — и вуаля! Пока Макс размышлял, наслаждаясь пряной лапшой, нежными баоцзы с разными начинками, Глава школы продолжал разбирать стопку скопившихся на столе документов. Через некоторое время он вышел из кабинета, жестом позволив Чжунши не вставать в честь почтения, а продолжить трапезу. Заклинателя не было достаточно долго, Лянь уже успел перейти к пирожным, когда тот вернулся, и не с пустыми руками — а с чайным набором! Макс чуть не подавился, когда Учитель плавно присел напротив него и установил чабань на столик. — Что-то не так, адепт Лянь? — мягко спросил Горный Лорд, расставляя чайные пары. — Шицзунь не должен готовить чай для этого недостойного! — воскликнул Макс, стремительно краснея. — Это ученику подобает подавать чай Учителю! Юэ Цинъюань снисходительно улыбнулся, нагревая с помощью ци воду в глиняном сосуде прямо на ладони. — Этот Учитель задолжал извинение адепту за то, что напугал его вчера, — пояснил он, разворачивая пергамент с чайными листьями и засыпая часть в глиняный чайничек. — Или этот Чжунши не склонен принять извинение этого Лорда? Макс смутился, опуская взгляд вниз. — Этот не хотел оскорбить Учителя, — проговорил он. — И принять извинения Шицзуня — честь для этого ученика. Юэ Цинъюань благосклонно кивнул, сливая первый пролив чая. По кабинету разнёсся тонкий цветочный аромат, от которого у Чжунши слегка закружилась голова. Так и должно быть? Это какой-то особый напиток? Он с интересом наблюдал, как Глава заваривает чай повторно, а затем, через некоторое время переливает его в чахай, откуда дымящаяся жидкость направляется в небесные высокие чаши. Длинные изящные пальцы ловко перевернули чайную пару, заполняя земную чашу до краёв, и лишь затем Учитель предложил чай ученику. Макс слегка склонился в уважении, принимая пиалу. Он не удержался, и сначала вдохнул аромат чайных листьев из небесной чаши. Цветочный терпкий запах усилился, а голова вновь слегка закружилась. Перед глазами мелькнуло уведомление: «Внимание! Режим сокрытия данных активирован!» — озвучил Система, и, прежде чем Чжунши смог осмыслить написанное, окошко исчезло. Пожав плечами, Лянь сделал глоток горячего напитка и зажмурился от удовольствия. В прошлой жизни он пил обычный чай в пакетиках, который по сравнению с этим был лишь пресным напитком. Сейчас же, терпкий, но вовсе не горький, он приятно согревал изнутри, отдаваясь на кончике языка сладким медовым послевкусием. Ощущение было такое, словно ты умудрился сделать глоток прямо из наполненной нектаром цветочной чашечки. В голове слегка зашумело. Макс медленно моргнул, заворожено смотря, как Глава Юэ тоже совершает глоток, а затем отставляет чашу, внимательно смотря на ученика. Взгляд тёмно-серых глаз стал серьёзным, но адепт не испугался, напротив, придвинувшись ближе. — Что ж… полагаю, теперь нам следует обсудить некоторые вопросы, — глубоким голосом проговорил Цинъюань, и Макса бросило в жар, но отнюдь не от чая. — Ага… — улыбнувшись, рассеяно пробормотал парень ответ, а затем, поспешил исправиться. — То есть, да, Шицзунь!.. Горный Лорд кивнул, отставляя чайную пиалу в сторону. — Итак, — начал он. — Лянь Чжунши видел прошлое всех Горных Лордов? Макс покачал головой. — Нет, Глава Юэ, только ваше прошлое, прошлое Лорда Цинцзин, — слова лились легко, будто бурная река, на пути которой устранили все препятствия. — Ещё немного прошлого Шан Цинхуа… и всё. Заклинатель снова кивнул, принимая ответ. — Насколько подробными бывают твои видения? — Они нечёткие… как правило, это несколько эпизодов из жизни. Одно или два ключевых события… — Макс глубоко вдохнул круживший голову цветочный аромат. — То, что в какой-то момент поменяло ход судьбы… — Судьбы, значит? — глухо повторил Лорд Юэ, задумчиво уставившись в свою пиалу. Отпив ещё глоток, он снова задал вопрос. — Адепт Лянь говорил, что видел ещё и будущее. Что он видел? В голове всё ещё кружился приятный цветочный туман, но лицо Чжунши стало мрачным. Он отвёл взгляд, рассеяно отпивая чай. — Есть два варианта, которые видел этот ученик, — слова дались ему тяжелее, будто бы уносивший Макса поток всё же наткнулся на препятствие. — В первом варианте будущего Цанцюншан падёт под властью могущественного демона, покорившего все Три Царства. Он уничтожит все заклинательские школы, сотрёт с лица земли ордена и объединит мир людей и мир демонов… Юэ Цинъюань слегка вздрогнул, встревожено взглянув на него. — Это невозможно, — возразил он. — Граница между мирами нерушима! Макс покачал головой. — Этот Небесный демон смог обуздать силу легендарного меча, разрубающего само пространство, — выдохнул он. — Для него барьер между миров — что лист пергамента. — Это безумие, — ответил Лорд Цюндин. — Этот небесный демон и правда безумен, — подтвердил Чжунши, пожимая плечами. Адепт благодарно кивнул, когда заклинатель вновь наполнил их пиалы горячим чаем. Лянь сделал глоток, ощутив приятное тепло в груди, а затем поднял взгляд на Юэ Цинъюаня. Тот рассеянно вертел в пальцах чашу, смотря куда-то в сторону. Широкие изящные брови сдвинулись, образуя небольшую складку на лбу, а серые глаза потемнели, словно грозовые тучи. Макс зачарованно вздохнул, любуясь задумавшимся заклинателем. Он так хотел коснуться его, хотя бы ненадолго приблизится к этому недостижимому идеалу, но стоило парню слегка податься вперёд через стол, как Горный Лорд вновь повернулся к нему. — Адепт Лянь говорил, что видел и второй вариант будущего? — серьёзным тоном спросил заклинатель, неотрывно смотря прямо в глаза Максу. — Что ждёт Цанцюншан в нём? Чжунши отвёл взгляд, не выдержав зрительного контакта. Он немного помолчал, был бы рад промолчать и дальше, но что-то будто подталкивало его к откровенности. — Школа Цанцюн… выстоит, — уклончиво откликнулся адепт. — Какой ценой? — тут же уточнил Глава Юэ, мгновенно напрягшись. Макс вздохнул. — Ценой Лорда Цинцзин, — наконец, ответил он. — Вместо гарема из шестисот красавиц Небесный демон возьмёт себе супругом Лорда Шэнь, и тогда… — НЕ БЫВАТЬ ЭТОМУ! По кабинету мощной волной прокатилась волна тяжёлой обжигающей ци, от которой содрогнулись стены. По чайному столику пошли трещины, и Лянь судорожно вздохнул, увидев, в какое месиво осколков превратилась пиала в резко сжавшемся кулаке Главы Школы. Юэ Цинъюань был в ярости, и, пусть следующих разрушительных вспышек не последовало, вокруг самого Лорда воздух сгустился под тяжестью духовной энергии. — Шицзунь, — тихо окликнул Макс, облизнув вмиг пересохшие губы. — Ваша рука… Заклинатель растерянно моргнул, а затем удивлённо посмотрел на осколки и кровь, рубиновыми каплями окропившую столешницу. — Ох… этот Лорд забылся, — Глава школы взмахнул рукой, мгновенно уничтожая остатки пиалы, а затем очищая столик от следов крови и пролитого чая. Чжунши зачарованно наблюдал, как ток ци помогает повреждениям на ладони стремительно затянуться. — Почему именно Сяо Цзю? — выдохнул Цинъюань, а его серебряные глаза наполнились бесконечной тревогой. — Глава Цинцзин… был Учителем этого демона, — как бы Макс ни старался замолкнуть, правда всё равно выплёскивалась наружу, бурная река сносила все препятствия на своём пути. — В наше время он ещё не стал адептом, но однажды придёт на Цинцзин и… — Имя, — перебив ученика, спросил Глава Юэ, нахмурившись. — Ты знаешь имя этого демона? Как он выглядит? Мы должны устранить причину в зародыше, чтобы обезопасить Сяо Цзю!.. И школу! — Шицзунь! — дрогнувшим голосом откликнулся Чжунши. В сердце будто в тот же миг вонзили острую спицу. Он слишком хорошо знал этот взгляд. Потому что сам смотрел так же на Главу Юэ. Несмотря на его тон, заклинатель был непреклонен. — Мне нужно знать всё про этого демона, адепт Лянь, — строго повторил Цинъюань. — Имя, внешность, когда он появится. Говори! — Его… его зовут… Л.! — дыхание сбилось, и едва Макс собрался произнести роковое «Ло Бинхэ», горло сдавило спазмом. «Дзинь! Предотвращена попытка выдачи закрытых сведений согласно настройке «Ореол протагониста»!» — вспыхнуло уведомление. — «Просим Пользователя в дальнейшем не подвергать угрозе персонажа с именем «Ло Бинхэ»!» Лянь не смог толком ответить на сообщение, потому что в данный момент буквально задыхался. Что-то внутри него, похожее на бурное течение подстёгивало сказать правду, полностью рассказать Главе Юэ про сына Тяньлан-цзюня, про его одержимость своим Учителем, но что-то совершенно противоположное сжимало его горло в тиски, перекрывая доступ кислорода, не давая сорваться с губ ничему, кроме надсадного кашля. Река откровенности столкнулась с дамбой, и бурное течение изо всех сил билось о стену, не в силах её преодолеть. — Адепт Лянь! — воскликнул Глава Юэ, когда Чжунши, не в силах удержаться, рухнул на пол, исступлённо кашляя и царапая собственную шею. Не теряя ни минуты, заклинатель подскочил к ученику, и, положив его голову к себе на колени, выудил из цянькунь в рукаве небольшой флакон. — Пей! — приказал Цинъюань, прислонив горлышко к посиневшим губам адепта. — Пей, сейчас же! Макс с усилием открыл рот, сделав мучительно болезненный глоток горького отвара. Спустя секунду тиски, сжавшие его горло, ослабли, а после он смог сделать глубокий судорожный вздох. Тело трясло мелкой дрожью, по вискам стекал пот, сердце колотилось, нещадно ударяясь об рёбра, но самое главное — он снова мог дышать. — У… Учитель… — хрипло отозвался парень, умоляюще смотря на Горного Лорда. — …я… не могу… простите… Юэ Цинъюань покачал головой. — Всё в порядке, — заклинатель слабо улыбнулся. — Адепт Лянь отлично справился. Этот Глава благодарен Чжунши за помощь! Макс тяжело дышал, неотрывно смотря на заклинателя. Он вдруг ощутил, как по меридианам тонким потоком разлилась знакомая согревающая духовная энергия. От этого мягкого вмешательства парень уже через пару минут почувствовал себя гораздо лучше. — Спасибо, Шицзунь, — всё ещё сипло откликнулся Макс, прикрывая глаза. — Не за что, — ответил Цинъюань. — Сила этого демона действительно велика, раз даже его имя обладает такой разрушительной мощью… Судя по ощущениям, он пару раз успокаивающе погладил парня по голове, и Чжунши едва удержался от того, чтобы не потянуться вслед за этим ласковым прикосновением. «Дзинь!» — тут же отозвался Система. — «Плюс 50 баллов за тактильный контакт! Продолжайте в том же духе!» Лянь действительно был бы рад продолжить в том же духе, и полежать на коленях Главы школы ещё хотя бы полчаса, как вдруг со стороны двери в кабинет, послышался ледяной голос. — О, кажется, этот Шэнь чему-то помешал? — Сяо Цзю! — радостно встрепенулся Юэ Цинъюань, поспешно помогая ученику встать и поднимаясь сам. Чжунши открыл глаза и действительно увидел стоявшего на входе в кабинет Главу Цинцзин. Шэнь Цзю смерил Лорда Цюндин нечитаемым взглядом из-за раскрытого веера, а затем переключил внимание на вставшего на ноги Макса. Тёмно-зелёные холодные глаза пристально уставились на парня, и Лянь вздрогнул, ощутив себя под прицелом мощного сканера. Побледнев, он поспешил склониться в уважительном поклоне. — Шэнь-шишу, — дрожащим голосом приветствовал он. Лорд Цинцзин презрительно фыркнул, со щелчком закрывая веер. — Убирайся, — лениво бросил заклинатель. — Этот Учитель здесь, чтобы обсудить нечто важное с Главой Юэ. Чжунши вопросительно посмотрел на своего Шицзуня. Тот кивнул. — Адепт Лянь может идти в общежитие, — сказал Лорд Цюндин. — Да, Учитель, — ответил Макс, поклонившись, а затем на нетвёрдых ногах направился к выходу. Поравнявшись с Главой Цинцзин, парень вновь ощутил пронзающий тяжёлый взгляд, и невольно ускорил шаг. * Стоило ученику скрыться из виду, как Шэнь Цинцю закрыл дверь, и несколькими изящными взмахами кисти начертил в воздухе печать тишины. — Сяо Цзю… — осторожно обратился к нему Цинъюань, но заклинатель проигнорировал это жалкое нытьё, направившись прямо к чайному столику. Брезгливо подняв двумя пальцами пустую пиалу, мужчина пристально осмотрел её, а затем глубоко вдохнул. — В честь чего наш великий Глава Цанцюншан расходует ростки «златоглавки правдивой» на какую-то мелюзгу? — отстранённо проговорил Цзю, возвращая посуду на место. — Лянь Чжунши… у этого адепта видения, — пояснил Лорд Цюндин. — Он видел наше прошлое, Сяо Цзю. — Хм. Вот как… — задумчиво протянул Шэнь, пряча руки в широкие рукава. — И почему тогда он всё ещё дышит? Юэ Цинъюань нахмурился, сжав кулаки. Воздух в помещении сгустился. — Я не убиваю детей, — тихо, обманчиво спокойно ответил Горный Лорд. Шэнь Цинцю нехорошо сощурился в его сторону. — Даже, если этот выродок — ходячая угроза нам обоим, да, Ци-гэ? В этот раз тёплое и дорогое прозвище из прошлого прозвучало, словно пощёчина. Юэ Цинъюань шумно вздохнул. — Ты всегда был излишне жалостливым к посторонним, — отмахнулся Цинцю. — Если ты так боишься запятнать своё белоснежное ханьфу, то я готов сделать всю грязную работу. Как обычно. Он уже направился к выходу, но на полпути был остановлен Главой школы. — Не смей! — строго донеслось сзади, и на худое плечо легла тяжёлая ладонь. Лорд Цинцзин дёрнулся, сбросив чужую руку, и развернулся, с долей интереса глядя на старого друга, стоявшего сейчас слишком близко. — С чего вдруг? — ледяным тоном уточнил заклинатель, вопросительно подняв тонкую бровь. Цинъюань покачал головой. — Этот адепт видел не только прошлое, — пояснил он. — А так же несколько вариантов будущего. Честно говоря, то, что нас ждёт… явно не похоже на отдых у персикового источника. Шэнь Цзю презрительно фыркнул. — Ты поверишь в любой его бред, верно, Ци-гэ? — Нет, — отрезал заклинатель. — Именно поэтому и использовал «златоглавку правдивую». На целую палочку благовоний в кабинете повисла тяжёлая тишина. Лорд Цинцзин задумался, вновь достав из рукава сложенный веер. Он рассеяно постучал кончиком по нижней губе, старательно игнорируя очередной шумный вздох Ци-гэ, и то, как тот неловко отступил назад. — Что ж, допустим, — наконец, отозвался Глава Учёных, подняв на собеседника зелёные глаза. — Но если что-то пойдёт не так… Юэ Цинъюань кивнул. — Я разберусь сам, — мрачно подтвердил он. — Вот и цена твоего слова, господин: «я не убиваю детей», — иронично усмехнулся Цзю. Глава школы помедлил, отводя взгляд в сторону. — Это для безопасности Сяо Цзю, — тихо ответил он и, прежде чем Шэнь Цинцю вставил хоть слово, продолжил. — Адепт Лянь сказал, что в будущем за Главой Цинцзин откроет охоту демон. Услышав это, Учёный не сдержался и хохотнул. — Ци-гэ, мы — заклинатели, — словно маленькому объяснил он. — На нас ВСЕГДА охотятся демоны. Юэ Цинъюань ни капли не смутился, упрямо помотав головой. — Это не обычный случай, Сяо Цзю, — сказал он, а затем, заглянув в глаза Лорду Цинцзин, взял его руку в свои ладони. — Пообещай этому Юэ, что будешь осторожен. — Пф! — заклинатель решительно выдернул запястье из захвата, вслед за этим звонко ударив Главу школы веером по тыльной стороне ладони. — Ты за кого меня принимаешь, за сопливого неумёху?! В отличие от некоторых, этот Лорд всегда осторожен. Юэ подавил рвущийся из груди тяжёлый вздох и склонил голову. — Что же, полагаю, толком разговора у нас не выйдет, — поморщился Лорд Цинцзин, отворачиваясь. — Тогда этот Шэнь нанесёт Главе визит в другой раз. Не успел заклинатель покинуть кабинет, как Цинъюань снова окликнул его. — Этот адепт… видел, что будет, если я не скажу Сяо Цзю правду, — проговорил Лорд Цюндин. — И этот Юэ… этот Юэ рад, что Сяо Цзю его выслушал. Шэнь Цинцю ничего не ответил и не обернулся, открывая дверь и решительным шагом уходя прочь. Ци-гэ не знал, что в тот миг внутри Лорда Цинцзин что-то с треском оборвалось и разбилось на мелкие осколки. Осознав, что спонтанное признание было вовсе не самостоятельным решением Ци-гэ, Шэнь Цзю ощутил лишь новую горечь. Цинъюань как был бесхребетным тюфяком, закрывающим глаза на проблемы, так и остался. Ничего не изменилось. И чёрта с два Цзю ему снова доверится. Но кое-что после этой встречи всё же заставило его серьёзно задуматься. Впервые за столько лет этот огромный слабак пошёл «Сяо Цзю» наперекор, запретив убивать жалкого адепта. Впервые хоть что-то заставило этого молчуна открыть рот и заговорить о прошлых ошибках. Выходя из поместья Юэ, Шэнь Цинцю сделал мысленную пометку присмотреться к Лянь Чжунши. Интуиция подсказывала, что с этим учеником не так уж всё просто. А интуиция редко подводила Главу Цинцзин. __________________________________________ • *«Извинение». В китайской культуре принято, прося прощения, наливать чай человеку, перед которым извиняешься. Это — знак искреннего раскаяния и покорности.