Хвост Фламинго. Общага.

— Это идиотская мысль. — Это не более идиотская мысль, чем вся ваша затея поиграть в детектива. — Но мне оно мешает! — Пик потянулся, чтобы стянуть повязку с глаз. Вару ляснул его по рукам: — Пирсинг, блять, в сосках, который цепляется за зимний свитер ему не мешает, а повязка на глазах мешает. Ну так сними, и вместо сегодняшнего свидания получишь путёвку на улицу. Будешь до самой ночи яйца свои в парке морозить. — Это ещё чего!? — тут же запротестовал такой перспективе Пик. — А того, что я тогда буду вместо тебя. И не надо на меня такими глазами смотреть! Я на твоего сладёныша не претендую, я претендую на пиццу с тройным сыром и тот салат с креветками, который мы заказали. — Вару внезапно фыркнул и блеснул глазами из-под очков, — Бутылку из-под шампанского, я так и быть отдам тебе. Пик посмотрел на него вопросительно, не уловив подначки. — Присядешь на неё где-нибудь в уголке. Заменит тебе твоего любимого на вечер. Пик вспыхнул: — Вару! Я к твоему ведому совсем не пассив! И это уже слишком! — Извини. Но мне было жуть как интересно, а спроси я прямо — ты мне никогда бы не ответил. Пик скрипнул зубами: — Убью скотину хитрожопую. Вару зашёлся смехом. Он обожал их дружбу, кого ещё можно было так нежно тролить и постоянно выводить из себя не рискуя получить по башке, как не Пика? Он было начал огрызаться в шутку на "скотину", но быстро затих, стоило раздаться стуку в дверь. Оглянулся, ткнул пальцем Пику в нос, пользуясь его временной слепотой: — Ну всё, я пошёл. Не проеби свой шанс узнать о нём что-то личное. И «проеби» в твоём случае стоит воспринимать буквально. — Понял я, понял. — проворчал Пик. Настроение почему-то было отвратное. В тему было идти на улицу шапки с прохожих сбивать, а не сидеть на свидании, да ещё ничего не видя. Пик нахмурился ещё больше. Смысла с такого свидания, если не можешь вдоволь насмотреться на любимого человека, ну или оценить тело ещё не совсем любимого, тут уж на какой стадии отношений вы сейчас находитесь. А вот так, сидеть с закрытыми глазами… скучно, да и что спросить? Личное… будто он это личное ему скажет. Придётся хитрить, выведывать, болтая на якобы отстранённые темы. Эх… О чём вообще можно завести разговор, если не видишь собеседника и не представляешь даже на каком факультете он учится? Пику хотелось послать в задницу всех и вся, содрать с глаз повязку и… а что было бы, сделай он так? А вдруг, там абсолютно ему неизвестная личность? Ну, то-есть какой-то дальний знакомый, которого Пик видел всего лишь раз или два на парах, с которым его ничего не связывает… он расстроится, ведь, всё что у них есть сейчас, всё что было… это секс. Неужели Пик настолько сголодался по качественному перепихону, что личность стала ему уже неважна? Да нет. Личность важна, ещё как. А вдруг, Пик узнает кто это и… разочаруется, вдруг, есть лишь красивый фантик с пустотой внутри, вдруг, хороший секс это единственное, что может предложить этот парень? Он вздохнул. Наверное потому-то он и не спешит, не старается найти его, наверное потому и бесится, не признаваясь в этом даже себе, потому что одновременно хочет и не хочет, чтобы эта красивая сказочка закончилась. Потому что, а вдруг Золушка окажется одной из сестёр, или вообще старой ведьмой. Напротив скрипнули ножками стула по полу и стукнули ими же рядом, возле него, справа. — Решил сесть ко мне поближе? Имеешь плохое зрение? — начал свою игру Пик, о, он сегодня узнает многое, хорошее предчувствие никогда ещё его не подводило. — Ха, хорошая попытка. — хмыкнули тихо, — Знаешь кого-то, кто без очков не способен попасть вилкой в рот или увидеть наличие человека за метр от себя? Это же насколько огромные линзы он должен носить, бедный, пф-ф, такие очки весили бы наверное грамм триста… Пик скривил нос, первая его попытка разузнать что-то особенное о внешности почти провалилась. Он не сказал ни да, ни нет. Хотя, знания как таковые о толщине стёкол и вообще о нюансах плохого зрения вполне могли быть ответом, своеобразным плюсом… в плане, что парень знал, что да как. Пик вот даже представления не имел, сколько весят стёкла, да и не вспомнил бы даже, что они по факту являлись ничем иным как линзами, а значит… возможно… — Нет Пик, я сел так близко только для того, чтобы иметь возможность тебя кормить. Пик улыбнулся. Теперь было сразу три хороших новости. Первая — его будущий парень был достаточно романтичен и готов ухаживать за ним, а это Пику почему-то всегда нравилось, хоть сам он романтиком не являлся. Вторая — это то, что речь говорившего была достаточно приятна и предложения он строил красиво, легко и не заикаясь. Не Эллочка Людоедка, слава богу! Да и тембр голоса, хоть тот и старался говорить тихо, почти шепотом, казался жутко знаком и был приятен, что тоже радовало. И наконец-то третья. Третья хорошая новость была скорее нейтральной, но подталкивала к разгадке тайны. Он сел справа, значит собирался кормить его правой рукой. Он явно правша. Пик улыбнулся довольно. — Почему радуешься? — Нравится твой голос. — по сути не соврал Пик, — возможно ты мне ещё и споёшь? — это был ход ва-банк. — Только, если у тебя есть гитара. — ответили быстро и вдохнули воздух как-то громче обычного, — Ты же умеешь играть на гитаре? — добавили, наверное в надежде скрыть свою оговорку на тему умения играть. — Да. И что-то мне кажется, ты тоже. Парень засмеялся, немного хрипло, закашлявшись в конце: — Ты меня поймал. Я не думал, что ты так хорошо подготовился. Мне следует быть внимательнее, отвечая на твои вопросы. Или закрыть тебе рот едой… или собой. — по подбородку пробежались пальцами. Пик ответил на касание, гладя ладонь, а следом скользя по руке к лицу. Тонкие черты, гладко выбрит, никакой бородки, Пик провёл по уху — не проколото. Очков нет. Волосы прямые, гладкие, забраны назад, сцеплены над ухом невидимками: — Собой? Так сразу? И позволить пропасть всему, что заказано? Ну уж нет. Салат конечно может и подождать, но вот есть холодной пиццу я не люблю, не хочу и не буду. Пшик… шампанское разлили по бокалам: — Да, холодная пицца и тёплое шампанское, это не самые лучшие вещи в мире. Пик улыбнулся, поднимая бокал: — Точно. Абсолютно согласен. Кстати, можешь сказать, какое именно Вару взял? Ламбруско или Треббиано? Парень замялся. Пик весь превратился в слух. Тишина. Неужели не видит? И то и другое было исполнено в похожем стиле, классический дизайн бутылки, тонкие надписи, и то и другое белое. — Жаль, если не было Треббиано, я хотел сладкое. — продолжал создавать иллюзию простой лёгкой ничего не значащей беседы Пик. — Ну и ничего. Неужели тебя может расстроить марка вина? Ламбруско ведь тоже неплохое. Попробуй. Пик поставил себе мысленную галочку. Да, однозначно, в жизни он носит очки, он таки был прав. На столе стояло ни что иное как Треббиано, да, не сладкое. Пик нагло соврал. Полусладкое. Но, поскольку на свои глаза сидящий возле него полагаться не смог, то сделал выводы по вкусу. Придя к логическому заключению, что перед ним Ламбруско и ни на секундочку не усомнившись в правильности своего ответа. Пик позволил себе улыбнулся своей ещё одной маленькой победе. — Опять улыбаешься. Второй раз скажешь, что тебе нравится мой голос? — Нет, на этот раз я радуюсь наперёд. Ты пьешь, а значит я смогу вытянуть из тебя больше личной информации и найти тебя поскорее. Пицца ткнулась в губы, что не успели ещё сомкнуться. — А что же ты будешь делать когда найдёшь меня? — Pocałuję сię i dam się kochać. — Что? Извини, это вообще какой язык? — растерянность в голосе казалась настоящей. — Не знаешь Польский? Ага… Значит не ин-яз. — Пик поставил себе в уме ещё одну галочку. — А ты разве знаешь Польский? Ого, Пик, когда ты его успел выучить? Я не знал. — послышалось удивлённое. Пик фыркнул: — Пф, ага, знаю, вчера пол вечера эту фразу учил, хотел проверить с какого ты факультета. Парень снова рассмеялся, удивляя Пика внезапной хрипотой, что вдруг появилась из ниоткуда. — Ты так рьяно сыплешь вопросами сегодня, так сильно хочешь меня найти, а что, если я тебя разочарую? Ты думал об этом? — Думал. — легко согласился Пик, — До того, как ты раскрыл свой рот. А после, я понял, что ты не глуп и плюс ко всему ты часто смеёшся, а значит с тобой не будет скучно. Ты меня не разочаруешь. — Ну а всё же… если я не в твоём вкусе, некрасив. — Пика всё так же продолжали кормить с рук и от этого он чувствовал себя смертельно больным, а скорее маленьким маминым избалованным мальчиком и желания в нём просыпались соответствующие. Пакостить, вредничать и паясничать. — Ты красив. — фыркнул Пик, — Я видел твои губы и тело… и я не буду продолжать, потому что сегодня я хочу поговорить, а не занять весь вечер бессмысленным пустым сексом. — О, я вижу, ты действительно настроен серьёзно. Чтобы Пик добровольно отказался от секса, если ему его предлагают… — тему поддержали легко, соглашаясь на такой расклад. — А ты мне его предлагаешь? Хотя нет, нет, не говори. Да, я откажусь. Уже отказался. Всё. Давай лучше сыграем в игру. — Игру? Дай угадаю. Правда или действие? Пик ухмыльнулся, это действительно было предсказуемо: — А почему бы и нет, но есть условие, действие можно выбирать через раз, иначе это будет нечестно, ты постоянно будешь выбирать действие и я так ничего и не смогу тебя спросить. — Через два. И я пожалуй соглашусь. Мне просто хочется поиграть с тобой, я никогда ещё не играл в эту игру. — удивил его парень таким признанием наталкивая Пика на мысль, что сидящий перед ним не был слишком компанейским. В голове шевельнулась догадка, но Пик трусанул шевелюрой, нет, это слишком… как? Плохо? Нет, совсем не плохо. Неожиданно, невозможно, невероятно, да. Но никак не плохо. — Но я буду тебя спрашивать тоже. Пик снизал плечами. Ему то что? Легко быть откровенным, если ты не видишь сидящего перед тобой, да и он всегда предпочитал палить правду в глаза, что в жизни, что в этой игре: — Задавай. — позволил он и в комнате на долгую минуту воцарилась тишина. — Почему ты так долго и главное так агрессивно скрывал ото всех, что ты гей? Пик выдохнул шумно, не такого вопроса он ожидал первым. Ну что же: — Мне важно мнение окружающих. Я этого не показываю, но я жутко боюсь осуждения, боюсь быть затравленным. Потому я старался прятаться. И доказывать обратное… такой ответ тебя устроит? Хорошо, теперь я. — Действие. — перебили его чуть закашлявшись. Пик улыбнулся не веря. Все детали вдруг выстроились в логическую цепочку: волосы, телосложение, гибкость… он перебрал знакомых, что последними днями ходили бледные и явно заболевшие и среди них отыскался тот, о котором Пик боялся даже думать. Но, чёрт побери, это кашель, эта хрипота в голосе, что не было прежде. Простуда, у него точно простуда. Боже, если это правда… Как же Пик был глуп всё это время! Кажется, теперь он знал, кто сидит перед ним сейчас… знал и не мог в это поверить: — Тогда выключи свет. Да, это моё желание. Я хочу, чтобы мы были на равных условиях. Я не вижу тебя, а ты меня. Клацнул выключатель и бедра вновь коснулось тепло. Он снова сидел так близко: — Сколько партнёров ты имел? — Если ты имеешь в виду тех, с которыми спал, то где-то восемь, если тех, с кем встречался, тогда три. Можешь не спрашивать, я знаю, что тебе интересно, я скажу сам, двое из них были девушками. Да, я пробовал строить здоровые отношения, пока не понял, что это всё зря. — Действие. — Почему я в этом не сомневался? Хорошо. Перебираемся на кровать, будешь делать мне массаж, пока играем. — Какой приятный бонус. — Пика потянули за руку, укладывая на узкую кровать и придавливая сверху собой, по позвоночнику прошлись тонкие прохладные пальцы, вдавливая и гоня маленький валик кожи вверх к фиолетовым волосам, — Ты любил? Нет, не так, твоя последняя любовь, только не говори, что это я. Я хочу услышать настоящее имя. — Взаимная? — Не обязательно. Пик вздохнул. Рано или поздно всё равно нужно было сделать этот шаг, признаться. Ему и себе тоже. Он помялся, вкладываясь поудобнее: — Был один парень. Ещё на первом курсе, мы общались с ним достаточно близко, всё было даже слишком хорошо, а потом я испугался, испугался, что кто-то узнает, увидит мою симпатию к нему и отвернулся. Перестал общаться, мы даже ссорились потом из-за всякой ерунды. Раньше потому, что я хотел хоть какого-то с ним общения, а потом я даже сам как-то поверил, что он меня нервирует больше всех на свете, так было легче. А имя… его зовут Куро. Куромаку. Знаешь такого? Скажешь что-нибудь? Пик затих, отмечая, что ладони, что гладят спину уже не дрожат. Неужели он не ошибся? Неужели он понял правильно? Руки замерли на секунду и поползли дальше, как ни в чём не бывало: — Я не знал. — Никто не знал. Даже Вару. — Я… твоя очередь спрашивать, Пик. Что ты спросишь? Ты хочешь услышать моё имя? — Нет. Это было бы низко. Я не буду спрашивать твоё имя. У меня будет другой вопрос… глупый вопрос... У тебя есть аллергия на хлор? Сверху выдохнули шумно. — Только правду. — Нет. И никогда не было. Пик улыбнулся: — Я так и знал. — он перевернулся с живота на спину, придерживая сидящего сверху парня за бёдра, — Знаешь, а я передумал. Ты всё-таки был прав, я всё-же не могу отказаться от секса, когда его мне предлагают. — перевёл тему резко. — А тебе его предлагают? — О, да. — ладони поползли по немного шершавой ткани джинсов вверх, пряжка звякнула тихонько, теряя свой единственный тихий отзвук в шумном дыхании, в шуршании ткани, в треске синтетической ткани футболки, что наэлектризовавшись пустила пару разрядов в собранные за ушами волосы, которые почти доставали до плеч. Пик притянул его к себе ближе. Главное не сказать нечаянно имя в процессе. Он признается ему спустя несколько дней, обязательно признается. Но перед этим помучает немного. Совсем чуть-чуть, лишь чтобы немного взвинтить нервы, подстегнуть ожиданием, чтобы удовольствие узнавания и раскрытия тайны почувствовалось острее. Ведь так будет интереснее. Он всегда любил тайны. И детективы. Пик улыбнулся довольно.