Темная сторона эрури

С какой силой один человек может желать близости с другим? Эрвин никогда не задавался этим вопросом. Пока не встретил Леви. Немногочисленные и быстротечные интрижки почти не задевали его душу, он наслаждался, влюблялся, испытывал все положенные радости и быстро все забывал. Леви был другим. С ним все иначе. Первое время Эрвин даже просто смотреть на него не мог. Обманчиво хрупкое тело, красивое и мрачное лицо, пронзительные глаза — стоило увидеть его, и внутри поднималась буря. Ах, если бы только внутри… Сколько раз Эрвин краснел, как подросток, понимая, что его реакция на Леви наверняка была видна всем. Оставаясь один, он ласкал себя, фантазируя, как это могло бы быть с Леви. Но облегчения ему это не приносило. Ему нужен был Леви. Живой. Настоящий. Рядом. Полностью и безраздельно принадлежащий ему. Он пытался намекать, ухаживать, звать на свидание. Но ничего не помогало. Леви или не понимал, чего от него хотят, или делал вид, что не понимает. Однажды он позволил себе отсосать. И это было прекрасно! Эрвин мог поклясться, что такого великолепного члена нет ни у кого в мире. Но Леви остался равнодушен ко всем умениям Эрвина, приобретенным еще в кадетке. Эрвин бы пережил, если бы Леви был так же холоден со всеми. Но однажды он застал их с Майком… Леви прыгал на его члене и стонал так, будто его ебет сам дьявол. Они, конечно, не знали, что Эрвин их видел. Но у Майка в ближайшей экспедиции что-то случилось с подпругой, и он упал с лошади на радость титанам. Спасти его Эрвин не успел. Так уж вышло. Случайно. Разумеется, случайно. Свой план Эрвин вынашивал долго. Если Леви не будет принадлежать ему, жизнь не имеет смысла. Изучив карты, составленные за все время экспедиций, Эрвин нашел не то пещеру, не то заброшенную шахту, оставленную человечеством после нашествия титанов. Она располагалась очень удобно: в стороне от основного маршрута следующей вылазки, но не так далеко, чтобы туда нельзя было добраться на лошади. Риск был велик. Но Эрвин вспоминал великолепный член Леви, его идеально округлую задницу, его громкие стоны, и все страхи и сомнения отходили на второй план. В конце концов, если они и погибнут, то вместе… Эрвину повезло. Экспедицию застал ливень, началась гроза. Ветер уносил крики и приказы вместе с дымовыми сигналами. В неразберихе легко было затеряться. Леви, однако, теряться не торопился и сохранял хладнокровие, так что пришлось его стукнуть по голове камнем, чтобы он затих. Что же, в экспедиции всякое случается. Эрвин перекинул раненого бойца через седло и поскакал к шахте. Найти ее при такой погоде было сложно, но Эрвина вела его любовь, и он достиг цели, даже от титанов отбиваться не пришлось. В шахте было сухо и тепло. Наверное, тут когда-то останавливались экспедиции, потому что Эрвин нашел у стены какое-то подобие стола и кровати из старых досок, консервы и даже одну керосинку. Он уложил Леви на кровать и крепко связал ему руки и ноги прихваченной из казармы веревкой. Когда Леви очнется… Ждать, однако, было уже невыносимо, и Эрвин похлопал Леви по щекам, дал ему воды и позвал несколько раз по имени. Леви едва слышно застонал — совсем не так, как хотелось бы Эрвину. — Какого хрена? — прохрипел Леви и дернул связанными руками. — Где я? — Ты в безопасности, — сказал Эрвин. — Нам пришлось убегать от титанов… Но теперь мы здесь, а сюда они не проникнут. Леви снова дернулся. — Какого хера я связан? — спросил он. — Это случайно вышло, — улыбнулся Эрвин. — Случайно?! Ты псих ненормальный, ты зачем меня связал?! — Если я тебя развяжу, ты убежишь, — грустно сказал Эрвин. — Конечно, я убегу! Ты же ебаный псих. — Я не… — Эрвин обнял его, поцеловал несколько раз в щеки и в лоб. — Леви, я люблю тебя, я хочу тебя… Давай… Давай займемся любовью… Все равно в такую бурю мы своих не найдем… А здесь так тихо и спокойно… Просто позволь мне… Один раз… Пожалуйста… — Не трогай меня! Ты псих! Убери лапы! Я убью тебя! — Хорошо, убивай. Только позволь мне один раз побыть с тобой. Пожалуйста, Леви. Можешь потом убить меня, если хочешь. Говоря все это, он избавлял Леви от одежды. Рубашку и штаны пришлось распороть ножом, так как веревки мешали их снять. Леви орал и ругался, попытался укусить Эрвина и пришлось засунуть ему в рот кляп. — Прекрати дергаться, Леви. Или я опять ударю тебя! Давай, просто повернись… Вот так… Чего ты боишься? С Майком же тебе понравилось? Ну вот. Просто позволь мне… Эрвин расстегнул штаны и достал изнывающий от нетерпения член. От мысли, что сейчас сбудется его главная мечта, он весь дрожал. Он достал пузырек с маслом и обильно смазал задний проход Леви и свой член. Леви замычал, попытался вырваться, но Эрвин навалился на него и крепко обнял одной рукой. — Не ломайся, — сказал он. — Чувствуешь, как я хочу тебя? Ты тоже меня хочешь. У тебя стоит. Так что просто расслабься. Ну вот… Не зажимайся… Он прижался членом к заднему проходу и замер на мгновение. Леви, видимо, понял, что сопротивляться бесполезно, и чуть расслабился. Больше Эрвин терпеть не стал. Он резко вошел в него, громко застонал, почувствовав, какой Леви узкий внутри. Будто никто до Эрвина не трахал его. Мысль о Майке разозлила Эрвина, и он задвигался быстрее, нарочно причиняя боль. Леви мычал что-то и отчаянно пытался выползти из-под него. Эрвин вынул кляп из его рта и услышал поток отборных ругательств. Отчаяние Леви, его крики и проклятия только сильнее возбуждали. Эрвин еще никогда не трахал кого-то, кто бы так сильно этого не хотел. — Сукин сын! Ублюдок! Я тебя убью, мразь! Я тебя кастрирую на хуй, слышал! — Да, Леви, да! Можешь меня убить. Можешь сделать все, что пожелаешь. Как только я буду удовлетворен. О да… Поругайся еще, мне так нравится… — Скотина! — крикнул Леви и вдруг всхлипнул. — Ненавижу тебя. Мне больно! Сволочь! — А я говорил тебе, надо расслабиться. Теперь терпи. Эрвин долго сдерживался. Он не хотел, чтобы долгожданная близость мало длилась. Однако он довольно быстро, как ему показалось, излился в Леви. Потом он с удовольствием смотрел, как из растраханной дырки вытекает его сперма. Ему было жаль только, что стонов он так и не услышал. Леви лежал неподвижно и всхлипывал. — Вот что мы сделаем, — говорил Эрвин, застегивая штаны. — Я поселю тебя где-нибудь подальше от людей… Найму кого-нибудь, чтобы заботились о тебе. И буду навещать тебя… Мы будем заниматься любовью… А потом, когда мне это надоест, я позволю тебе убить меня. Потому что ни с кем мне больше так хорошо не будет, я точно знаю. Тебе не придется больше сражаться… — Развяжи меня, и я покажу, что я об этом думаю. — Ох, Леви! — Эрвин прижался к нему и поцеловал в загривок и в плечо. — Я не спрашиваю тебя, что ты думаешь. Я говорю тебе, что будет. Или я могу оставить тебя здесь. Одного, без лезвий и газа. Что ты выберешь, Леви? Жить в уютном домике где-нибудь у горячих источников или остаться здесь, ожидая следующей экспедиции и моего возвращения? Он повернул Леви на спину и посмотрел в его заплаканное лицо. — Ох, бедный! Ты искусал себе все губы. Я их полечу… Эрвин наклонился и поцеловал его. Леви на поцелуй не ответил. Это было грубо! Эрвин сжал его горло. — Неужели с Майком тебе было лучше? — Он меня не насиловал. Мои друзья погибли не по его вине. Эрвин нажал сильнее. — Он искупал тебя в луже! — крикнул Эрвин. — Или это тебя возбуждает?! Что ж, я тоже так могу! Он схватил Леви за волосы и стащил с кровати, ткнул лицом в землю. Леви закашлялся. — Выбирай, Леви! Или ты будешь моим, или сдохнешь здесь. Я не шучу. Я буду прижимать тебя мордой к земле, пока ты не задохнешься. Ну?! Леви с трудом проговорил: — Хорошо. Хочешь, чтобы я спал с тобой, ладно. Хорошо. Эрвин довольно улыбнулся. — Вот и славно. Закрепим сделку, снова занявшись любовью. — Да… Только развяжи меня. — Чтобы ты схватил лезвие и всадил мне его в бок? Нет уж. Второй раз Эрвину понравилось даже больше. Леви лежал спокойно, не дергался и не ругался. Ему как будто даже понравилось… В седле, правда, он потом держался не очень уверенно. Эрвин смотрел, как он морщится почти при каждом движении, и улыбался про себя. Он представлял себе, как неуютно сидеть на растраханной заднице. И мечтал, что сделает это снова. Только, конечно, уже в удобной кровати. Эрвин выполнил свое обещание. От какой-то давно почившей родственницы у него остался небольшой дом, и он поселил там Леви. Чтобы следить за своим ненаглядным и чтобы не было вопросов с обустройством быта, он нанял служанку в дом. Она вела хозяйство, а Леви был предоставлен сам себе, пока Эрвина не было. Эрвин навещал его раз в несколько недель. В основном, они занимались любовью. Первое время Леви ещё грозился Эрвину убить его и сопротивлялся, плакал и жаловался на боль. Но потом успокоился. Ему явно нравилось жить в собственном доме, а не в казарме. К Эрвину он тоже привык. Он научился отвечать на поцелуи и стонать от удовольствия. Эрвин уже верил, что Леви полюбил его, а не просто смирился с положением. До своего смертного часа он был уверен в этом. Леви всегда был теперь ласков, всегда готов заняться любовью, подставить зад или рот, когда Эрвин этого хотел. У них появились маленькие традиции. Эрвин каждый раз привозил Леви подарки: чай, новую одежду, какую-то ерунду. А Леви всегда встречал Эрвина с накрытым для чая столом. Он научился сам печь печенье и булочки. В тот день они садились за стол, и Леви сказал: — Я угощу тебя новым сортом чая. Он очень необычный… Его вывели только недавно… Чай оказался очень вкусным. И Эрвин бы поблагодарил Леви, если бы успел. Едва сделав первый глоток, он почувствовал, как горло будто ожгло огнем, изо рта хлынула кровь. Эрвин упал на пол, тело свело судорогой. Он ещё успел увидеть склонившегося над ним Леви. — Передай привет Майку и моим друзьям, — сказал Леви. Эрвин хотел ответить, но язык не слушался. «Что же, — подумал он, умирая, — ты стоил того, чтобы умереть».