Привет из прошлого: пристань нашей юности

      Вэй Усянь даже не шелохнулся. Замер, уставившись на шицзе, словно не веря собственным глазам.       «Шицзе… живая…»       Он безгранично рад вновь увидеть Яньли, рад настолько, что готов броситься к ней, сжать в крепких объятиях, но, в то же время, боится даже притронуться к ней. Перед глазами всплывают страшные картины прошлого: окровавленные руки Усяня и мёртвое тело Яньли перед ним.       – Вэй Ин? – юный Цзян прерывает поток мрачных мыслей. – Ты… Вэй Ин?       Вэй Усянь горько усмехается. Поднимает взгляд на юного брата и смотрит, будто бросая вызов:       – А не похож?       Юный Цзян Чэн не знает, что сказать. Подходит ближе, пристально рассматривая человека перед собой, отчего Усянь не может сдержать задорной улыбки. Цзян Чэн хмурится: спор между взрослым собой и этим человеком, его поведение и манера речи – это точно Усянь, нет сомнений, но…       – Ты выглядишь моложе, чем они двое, – кивает в сторону Ваньиня и Ванцзи. – Да и внешность в целом, – обводит взглядом одеяния ордена Гусу Лань, мысленно отмечая наличие лобный ленты, – будто другой человек.       – Твои наблюдения не лишены смысла, – смеётся Усянь, – однако, А-Чэн, не стоит заострять на этом внимание. Всё же я – это по-прежнему я – Вэй Ин.       – Тогда как, – вновь обводит фигуру брата недоверчивым взглядом, – как ты докатился до жизни в Гусу, когда рвался оттуда так рьяно?!       Вэй Усянь улыбается. Дотрагивается рукой до плеча Цзян Чэна, чуть сжимает, желая донести то, что чувствует:       – Тебе будет трудно поверить, но сейчас Облачные Глубины – место, где живут дорогие мне люди, моя семья. Место, которое уже несколько лет я считаю своим домом.       – Твоя семья – это… – пытается возразить юный Цзян, но Вэй Ин перебивает.       – Здесь, – обводит взглядом зал, – тоже моя семья. Мой брат, – кивает в сторону Ваньиня, – мой племянник, – переводит внимание на Цзинь Лина. – Пристань Лотоса навсегда останется в моём сердце как место, где я рос и был счастлив вместе с вами: с тобой и шицзе. А в Гусу…В Гусу меня ждут любимый человек и замечательный сын, а также неугомонные ученики, которым я тоже нужен. За двадцать лет произошло слишком много событий, и теперь я не вижу свою жизнь иначе.       – И всё же, – не понимает Цзян Чэн, – почему ты живёшь в Гусу, если по правилам жена переходит в клан мужа?       – Ну так жена и п… ммм…       Сычжуй мгновенно закрывает рот Цзинъи заклятием молчания, укоризненно посмотрев на друга.       Цзинь Лин утыкается лицом в ханьфу матушки, заглушая смех. «Вэй Усянь и есть женушка» – с некоторым самодовольством отмечает про себя юноша.       Ванцзи чувствует, как мочки ушей краснеют, и прикрывает глаза, справляясь с эмоциями и желанием показать, кто на самом деле «жена» Вэй Ина.       Сам Вэй Усянь, и младший, и старший, заторможено переваривают заданный вопрос. Ситуацию спасает Цзян Ваньинь.       – Узнаешь, когда придёт время. Поверь, – усмехается, – ты будешь удивлён.       Цзян Ваньинь предлагает устроить вечером небольшой семейный пир, а завтра заняться талисманами. Пока готовят ужин, все принимают решение немного отдохнуть в покоях, к тому же:       – Переоденься уже, – ворчит Ваньинь на Усяня, – со своими одеяниями, как бельмо на глазу.       Усянь готовится съязвить в ответ, но видит приближающуюся к ним Яньли и трусливо сбегает, подхватив под руку Ванцзи.       – Что с А-Сянем? – обеспокоенно интересуется Яньли.       Ваньинь неоднозначно качает головой.       – Устал после дороги, – врёт мужчина, – не стоит переживать, сестра, – затем обращается к рядом стоящему с девушкой племяннику. – А-Лин, проводи её до свободных покоев.       Юноша послушно кивает, взглядом благодаря за возможность побыть с матушкой наедине.       Юных Цзян Чэна и Вэй Ина вызывается проводить Сычжуй.       – Главное следите, – предупреждает Ваньинь, – чтобы никто из адептов и слуг не заметил вас. Не стоит привлекать внимание к сложившейся ситуации.       Цзинъи и Цзычжэнь уходят с ними.       Оставшись один, Ваньинь решает посетить храм предков.       ***       Оставшись наедине с супругом в своих покоях, которые Усянь привык занимать всякий раз, как гостит в Пристани Лотоса, заклинатель устало упал на постель, прикрыв глаза ладонью.       – Не думал, что будет так тяжело, – голос дрогнул, – вновь увидеть её…       Кровать рядом прогнулась под весом второго мужчины.       – Ты не должен отдаляться от Девы Цзян. Поговори с ней.       Вэй Ин приподнял ладонь и посмотрел на супруга, поймав на себе обеспокоенный взгляд.       – Другого шанса не будет, – добавил Ванцзи, взяв Усяня за свободную руку.       – Знаю, – Вэй Ин отвел взгляд, – я боюсь... Я… не заслуживаю даже стоять рядом с ней после…       – Не правда, – Ванцзи поддался вперёд, склоняясь над супругом. Не отпуская чужой руки, дотронулся свободной до прикрывающей лицо ладони, убирая в сторону, заставляя вновь смотреть на себя. – Не ты ли говорил, что всё в прошлом? В том числе и сожаления.       Тяжелый вздох.       – Говорил.       Усянь освобождает руку и тянется к Лань Чжаню. Притягивает его к себе, вовлекает в поцелуй, словно ища в нём спасение от мрачных мыслей.       – Ты не представляешь, гэгэ, – шепчет Вэй Ин в губы супруга, прервав поцелуй, – как сильно я хочу исправить прошлое шицзе. Как хочу, чтобы она жила… Чтобы наблюдала за взрослением А-Лина, была рядом с ним, поддерживала так же, как когда-то поддерживала меня и А-Чэна. Чтобы…       Запальчивую речь прерывает мягкий поцелуй, и только сейчас Усянь ощущает влагу на своём лице: даже не заметил, как полились слёзы.       – Поговори с ней, – вновь повторяет Ванцзи. – Она чувствует твоё смятение, – ложится рядом, прижимая крепко к груди, даря поддержку. Вэй Ин льнёт к супругу, обнимает в ответ, невнятно пробормотав согласие, и прячет мокрое от слёз лицо в чужих одеяниях.       Ванцзи не тревожит, не торопит, не подгоняет сменить ханьфу и привести себя в порядок. До ужина достаточно времени, а пока Вэй Ину необходимо привести свои мысли и чувства в порядок, чтобы не вызвать беспокойство у близкого человека.       ***       – …Значит ты – сын этого придурка?       Цзян Чэн пристально смотрит на Сычжуя вот уже несколько минут, стараясь отыскать общие черты со своим непутевым братцем.       – Да, – смущенно повторяет Сычжуй, – однако смею не согласится, – Цзян Чэн удивлённо приподнимает бровь, и юноша спешит пояснить, – мой отец не придурок.       Вэй Усянь заливается смехом, наслаждаясь выражением лица Ваньиня:       – А-Чэн, смирись уже и признай, что мой сын идеальный ребёнок.       – А ещё он воспитанник Ордена Гусу Лань, – огрызается юный Цзян.       – И лучший ученик нашего поколения, – не без гордости добавляет Цзинъи.       – О, еще и лучший ученик, – с уст Цзян Чэна срывается саркастический смешок. – Вэй Ин, я скорее поверю, что этот человек сын Лань Ванцзи, чем твой!       – Одно другому не мешает, – от самодовольной улыбки брата вся прежняя весёлость Цзян Чэна пропадает.       – Совсем придурок? – бросает он, хлопнув Усяня по плечу. – Если Лань Ванцзи каким-то чудом тебя ещё не вздёрнул, то за такие мысли точно легко не отделаешься.       – За какие такие мысли? Разве я сказал что-то дурное, А-Чэн?       – Хватит паясничать, – не выдержав язвительного взгляда, буркнул Цзян Чэн. – До сих пор не верю, что ты связал себя узами брака с кем-то из Гусу. У твоей супруги явно стальное терпение.       – Ага, – поддакнул Цзинъи, – скорее нефритовое.       Сычжуй укоризненно посмотрел на друга, на что Цзинъи непринужденно пожал плечами.       – А как там Не-сюн поживает? – слишком оживленно выкрикивает Усянь, сменяя тему разговора. – В прошлый раз меня так завлекло общение с вами, что никем другим я не интересовался.       – Не-сюн? – удивленно переспросил Цзычжэнь. – А, вы о главе ордена Не, – догадался юноша. – У него все хорошо, и сейчас…       – Нет-нет, – запротестовал Усянь. – О его младшем брате – Хуайсане.       – Но, – растерянно пробормотал Цзычжэнь, – глава Ордена Не, – он перевел взгляд на друзей.       – Господин Не – Не Хуайсан – и есть действующий глава Ордена Не, – пояснил Сычжуй.       – А его брат? – спросил Цзян Чэн.       Повисла неловкая тишина. Вновь переглянувшись друг с другом, Цзычжэнь и Цзинъи кивнули Сычжую. «Они ведь всё равно забудут об этом разговоре, как и о самом путешествии во времени»       – Чифэн-цзюнь погиб несколько лет назад от искажения ци.       Представить своего товарища в роли главы ордена было сложно. Сколько Цзян Чэн и Вэй Ин помнят, Хуайсан всегда твердит, что не планирует брать бразды правления в свои руки. Даже отказывается изучать боевые искусства и заклинательство, больше практикуясь в каллиграфии и живописи, за что нередко получает от старшего брата.       Вэй Ин помнит, что главой Ордена Лань в этом времени, является старший брат Лань Чжаня – Сичэнь. Главой Ордена Цзян стал Цзян Чэн. А что на счёт двух других великих орденов.       – А кто сейчас главенствует в орденах Ланьлин Цзинь и Цишань Вэнь? – интересуется Вэй Ин. Он вальяжно усаживается на кровати рядом с сыном, забираясь на постель вместе с ногами. – Хм, – задумчиво тянет он, собираясь ответить на свой же вопрос, – орденом Ланьлин Цзинь наверняка управляет этот напыщенный павлин, – на последней фразе Усянь презрительно кривит лицо, всем видом демонстрируя свое отношение к Цзинь Цзысюаню, – а в Цишань Вэнь кто? В наше время их адепты совсем обнаглели, позволяют себе лишнего, не боясь наказания. Даже испортили озеро Билин в посёлке Цайи.       – Тебе ведь уже говорили держать язык за зубами, – напоминает Цзян Чэн. – Клан Вэнь…       – …больше не существует, – перебив Ваньиня, произносит Цзинъи.       – Что? – одновременно проговорили юные Цзян и Вэй.       – Незадолго до нашего рождения была война против тирании Цишань Вэнь. Сейчас она известна, как Аннигиляция солнца.       – Ого, – присвистнул Усянь. – Неужто другие кланы сообразили поставить их на место.       – Орден Цишань Вэнь не оставил другого выбора, – произнёс Цзычжэнь. – Прежде, чем другие кланы начали сопротивляться, были атакованы два великих клана, один из которых пришлось восстанавливать практически с нуля.       – Это какой? – поинтересовались Вэй Ин и Цзян Чэн.       Юноши лишь покачали головами.       – Этого мы не можем сказать, – произнёс Сычжуй. Посмотрел на юного отца, и в его взгляде будто сквозило неизвестной тоской, отчего Усяню стало не по себе. – Сянь-гэ, пожалуйста, не спрашивай о том, на что мы не можем дать ответ.       – Моя внешность как-то связана с этим?       – С войной? – уточнил Сычжуй. Вэй Ин кивнул. – Нет, – Вэй Ин смерил сына недоверчивым взглядом, – отчасти, – не выдержав, добавил юноша и отвел взгляд. – Полагаю, война положила начало твоим… исследованиям.       «Темный путь» – догадался Усянь.       Цзян Чэн нахмурился, не понимая, о чем речь:       – Какие исследования?       – Не важно, – отмахнулся Вэй Ин, наигранно улыбаясь. В голове же зародилось плохое предчувствие: что должно было произойти, чтобы он начал практиковать тёмный путь? Он, конечно, говорил об этой практике во времена обучения, но то было лишь ради того, чтобы подоставать Учителя Лань.       Война с Цишань Вэнь, атакованные кланы и нежелание остальных рассказывать больше. Напрашивается один допустимый ответ: среди пострадавших кланов был и Юньмэн Цзян!       «– …Своих биологических родителей я не помню, они погибли, когда я был младенцем, – вспоминает Вэй Ин разговор с прошлого путешествия. – С Сянь-гэ я встретился, когда мне было около трех лет. Большая часть моих воспоминаний с раннего детства связаны именно с тобой, Сянь-гэ. А потом…       – Потом, по определенным причинам, Лань Чжань забрал Сычжуя в Гусу и усыновил его, –заканчивает взрослый Усянь, приободряюще подмигивая сыну. – Так что, по факту, Сычжуй наш общий сын. Верно, Лань Чжань?       – Мгм…»       Вэй Усянь погружается в свои мысли, больше не обращая внимание на то, о чём говорят другие. Всё, что его волнует – это неожиданная догадка: если связать тот разговор и этот, получается, что биологические родители Сычжуя могли погибнуть на войне. И как раз во время войны, он, будущий Вэй Ин, встретил маленького Сычжуя и взял под свою опеку. А потом…       Ход мыслей прерывает голос слуг: пора к столу.       – Наконец-то, – довольно потягивается Цзинъи, предвкушая вкусную трапезу. Юноша встает, машинально поправляет совсем не сбившееся одеяние и направляется к выходу из комнаты, по пути прихватывая за руку Цзычжэня, который рассказывал Цзян Чэну о подвигах его взрослой версии.       Сычжуй выйти не успевает. Вэй Ин преграждает ему дорогу и закрывает дверь. Хватает за плечо, чуть сжимая, и, нахмурившись, спрашивает:       – Сычжуй, что произошло?       Юноша молчит, прикусывает нижнюю губу и старательно отводит взгляд в другую сторону. Сложно противостоять просьбам близкого человека, но он не может выдать страшную тайну.       – Ладно, давай так, – выдыхает Усянь. – Если мои догадки окажутся верными, ты подтвердишь. Я не заставляю тебе самому рассказывать, но меня ты выслушаешь. Идёт? – в ответ неуверенный кивок. – Отлично, – на губах на секунду возникла легкая улыбка, но тут же исчезла. – Я встречусь с тобой во время войны?       – Нет.       – Сычжуй, не ври…       – Я не вру, – юноша напрягается под пристальным взглядом, не выдерживает, и смотрит в ответ. В глазах напротив нет злости или осуждения, скорее растерянность, непонимание и легкое раздражение. Последнее выглядит непривычно. – Мы встретимся после войны. Ты встанешь на защиту небольшой группы людей, среди которых буду я.       – Хорошо, – спокойно принимает услышанное Усянь, – здешний Я в прошлый раз сказал, что Лань Чжань забрал тебя в Гусу по «определенным причинам». Он забрал только тебя, верно? – молчание. – Сычжуй? – заторможенный кивок. – Где был я?       Вот он, вопрос, которого Сычжуй боялся. Юноша снова отвёл взгляд.       – Со мной что-то произошло? Я ведь прав? – ему не ответили. – Прав, – грустно усмехнулся Усянь. – То, что произошло со мной и стало результатом моей внешности?       – Да, – тихо выдохнул Сычжуй. – До того, как ты и отец смогли быть вместе, вы… преодолели слишком много трудностей. То, что ты жив – настоящее чудо, – голос дрогнул. – Отец и я… мы… потеряли тебя однажды.       «…Я дождусь тебя…»       Слова, которые здешний Лань Чжань сказал ему перед тем, как отправить обратно в своё время.       Больше ничего не спрашивая, Вэй Ин обнимает сына, шепча тихое «прости». Отчего то, сейчас как никогда сильно хотелось увидеть Лань Чжаня, обнять его и сказать то же самое слово, которое только что произнёс.       ***       В помещение, где состоялся семейный пир, Вэй Ин и Сычжуй пришли самыми последними. Стоило дверям за ними закрыться, как на Вэй Ина тут же налетел юный Цзян.       – И где вас носило? – юноша недовольно схватил брата за локоть. – За нами ведь шли и вдруг пропали!       Ванцзи от такой наглости по отношению к юному Вэй Ину хотел вмешаться и отцепить загребущие руки Цзян Чэна от юной версии своего супруга, да только его собственное запястье перехватила рука взрослого Усяня.       – Гэгэ, – вполголоса проговорил заклинатель. – Для нас такое поведение в те времена обычное дело, – подтянул за руку супруга ближе, прошептав уже на краснеющее ухо, – не стоит вновь пить уксус, мы оба знаем, что я только твой.       Яньли, наблюдавшая за всеми со стороны, нежно улыбнулась.       – А вы стали близки за прошедшие годы. Рада, что у А-Сяня такой прекрасный друг.       Цзян Ваньинь закатил глаза:       – Просто восхитительный, – усмехнулся мужчина. – С таким другом и жена не нужна.       – Завидуй молча, – Усянь показал язык, отлипая от Ванцзи.       – А-Чэн, не груби, – девушка наиграно отругала брата, погрозив пальчиком. – Уверена, и супруга у А-Сяня замечательная.       – Хм, – задумчиво протянул Ваньинь, – А-Ли, ты… оценила по достоинству выбор нашего оболтуса.       После недолгих разговоров все уселись за стол. Цзинь Лин всё время старался держаться поближе к Яньли, пользуясь каждым мгновением, проведенным рядом с матушкой. Юноша сел по правую сторону девушки. С другой стороны занял место Цзян Ваньинь. Кресло главы Ордена Цзян осталось пустующим.       За трапезой не смолкали голоса юношей, за исключением Сычжуя, который был более сдержан в силу воспитания. Каждый хотел рассказать историю о захватывающем приключении, через которые прошли повзрослевшие Цзян Чэн и Вэй Ин.       Яньли лукаво смотрит на взрослых братьев, испытывая гордость за то, какими мужчинами они выросли. Ей до жути интересно, отчего А-Чэн до сих пор не встретил человека, который смог бы покорить его сердце. То, что младший брат не женат – сомнений не вызывает, да и А-Лин подтвердил её догадки. А вот о спутнице на тропе совершенствования А-Сяня А-Лин наотрез отказался говорить: «Дядя запретил».       Девушка переводит взгляд на Усяня. Тот воодушевленно рассказывает об одной из своих ночных охот с учениками, активно жестикулируя руками, не в силах сдержать эмоции. А рядом сидящий с ним Ванцзи, сдержано улыбаясь, украдкой смотрит на улыбающегося мужчину, периодически подкладывая в чужую миску кусочки острого мяса.       «А может?.. – необычная догадка озарила ум юной девы, и всё словно встало на свои места. – А-Сянь и…»       – И всё-таки, – мысль девушки обрывает голос юного Цзян Чэна, который все никак не успокоится, – кто та несчастная, кто рискнула выйти за тебя замуж?       – Какой же ты любопытный, А-Чэн, – смеется Усянь и залпом опрокидывает в себя чарку с вином. – Помнишь, я как-то сказал тебе, что Лань Чжань лучше всех, не считая шицзе, конечно, – Вэй Ин поворачивается к Ванцзи, подмигивая. – Ты же не будешь ревновать к шицзе? Согласен, что она замечательный человек?       – Мгм, – соглашается Лань Чжань, вновь пополняя чарку Вэй Ина.       – Снова твои тупые шуточки, – ворчит Цзян Чэн. – С возрастом совсем не изменился.       Яньли, как и остальные юноши, смеётся. Ваньинь не спешит комментировать, что всё сказанное Усянем относительно Ванцзи не является шуткой, и взглядом запрещает это делать Цзинь Лину, когда видит, что племянник открывает рот. Юноша понятливо кивает и тянется за чашей с чаем, чтобы как-то занять себя.       Ванцзи всем своим видом даёт понять, что болтовня Усяня его не касается. Он с невозмутимым видом молча тянется за своим чаем, как и подобает истинному адепту ордена Лань и под взволнованный оклик Вэй Ина – «Гэгэ, стой!» – опустошает чашу, почти мгновенно погружаясь в беспамятство.       От позорного падения лицом в миску, Ханьгуан-цзюня спасает непревзойдённый Старейшина Илин, рукой перенаправив голову супруга себе на плечо.       – Лань Чжань, – тяжело вздыхает Вэй Ин, – ты чарки перепутал.       Однако Лань Чжань его уже не слышит.       Ваньинь несдержанно матерится, инстинктивно поддаваясь в сторону. Он прекрасно помнит, как в прошлый раз пьяный Лань Ванцзи отталкивал его от Вэй Ина, загородив последнего собой. Зрелище не хуже, чем при появлении Феи в зоне видимости Усяня.       Цзинъи и Цзинь Лин одновременно хлопают себя по лбу, вспоминая, как однажды захмелевший Ханьгуан-цзюнь связал руки Вэй Усяня своей лобной лентой и продемонстрировал всем ученикам. А ведь тогда ещё все считали, что Вэй Ин это умалишенный Мо Сюаньюй.       Оуян Цзычжэнь мечтательно вздыхает, готовясь к очередному романтическому проявлению чувств любимых учителей.       Сычжуй обеспокоенно переглядывается с отцом.       – Всё под контролем, – заверяет всех Вэй Усянь. Хотя сам не очень-то в этом уверен.       – Я тебе ноги переломаю, если этот самый контроль ты потеряешь, – предупреждает Цзян Ваньинь, на что Усянь парирует.       – Да неужели? – и растягивает губы в лукавой усмешке.       – Что случилось? – интересуются юноши из прошлого.       – Ничего серьезного, – нервно посмеиваясь, отвечает Усянь. Он удобнее устраивает супруга на своём плече, поправляет спавшие на лицо волосы. – У Лань Чжаня непереносимость алкоголя и даже одного глотка вина хватает, чтобы он мгновенно уснул. А потом, – смеётся, – потом гэгэ просыпается в хмельном состоянии и… может вести себя несколько иначе, чем все привыкли. Поэтому не удивляйтесь тому, что вскоре может произойти.       Ваньинь на всякий случай снова отсаживается. Юный Цзян смотрит на него недоумевающим взглядом.       – Что ты делаешь?       – Тебе рекомендую сделать так же, – мрачно чеканит взрослый. Потом смотрит на юного брата и понимает, что проблема может увеличиться вдвое: «Надеюсь, он не додумается приставать к мелкому Вэй Ину».       – Он что, – озадаченно интересуется юный Вэй, – буйным становится?       – Не совсем, – уклончиво отвечает взрослый Усянь. – Просто не любит, когда А-Чэн рядом находится, – мужчина тактично выпустил «рядом со мной».       – Чем это я ему не угодил?! – недовольно вскакивает Цзян Чэн.       – Ревнует, – необдуманно обронил Цзинъи и, спохватившись, тут же закрыл себе рот ладонью. Вэй Усянь ему точно припомнит за несдержанность.       – Чего? – растерялся Цзян Чэн.       – Кого, – поправил юного дядю Цзинь Лин. – Супругу свою. Считает, что ты, дядя, можешь отбить суженую и забрать в Юньмэн Цзян.       – Сдалась мне такая суженная! – мгновенно ощетинился Глава Цзян.       Цзинъи сдержанно хрюкнул во все еще закрывающую рот ладонь.       – И чем тебе суженная Лань Чжаня не угодила? – юный Вэй Ин сам не может сдержать смех, откровенно потешаясь над реакцией братьев.       – Манеры отвратительны, – загибает палец, – готовит ужасно и список недостатков можно продолжать вечность.       – Ха! – встрял старший Вэй. – Вот из-за таких высоких запросов ты до сих пор один. А мог бы давно прислушаться к моему совету. Отличную партию, между прочим, тебе нашел. Зря ерепенишься.       – Сам себе эту партию забирай, – обстановка начинает накаляться. Цзыдянь на пальце мужчины искрится, привлекая внимание остальных.       – Нет-нет, – резво качает головой, заботливо поддерживая Лань Чжаня, чтобы не соскользнул. – Я верный супруг, мне других партий не надо.       – Вэй. Усянь, – сквозь зубы цедит Ваньинь.       – Вэй Ин, – вторит ему второй, спокойный голос.       Ванцзи проснулся.       Мужчина выпрямляется, принимая величественную позу. Грозно смеряет взглядом обоих Цзян Чэнов и, не отрывая взгляда от взрослого, сгребает в объятия супруга, который даже пискнуть не успел, как оказался на чужих коленях.       – Мой.       В помещении воцаряется гробовая тишина. Юный Цзян открывает рот, дабы что-то сказать, но Лань Ванцзи, заметив это, кивает в сторону младшего Вэя.       – Он тоже. Мой.       Усянь возмущается, порываясь вырваться из объятий, театрально изображая из себя оскорбленную невинность:       – Променял меня на молодого? Значит, тебе и правда нравилось то тело больше? Старый супруг уже не нужен! – всё для того, чтобы в пьяные бредни не втянули и юного Вэй Ина.       Ванцзи растерян. Он тут же крепче стискивает мужа в руках, не позволяя ускользнуть:       – Мой. Только ты.       – Тогда, дорогой супруг, – приобнимает за шею, кокетливо улыбаясь, – давай уйдем отсюда, – тянется к уху, шепча, – докажи, что только я тебе нужен.       Ванцзи покорно кивает. Поднимается на ноги, даже не думая выпускать с рук Вэй Ина, и вместе с ним идёт к дверям. Пинком открывает двери, так как руки заняты куда более важным, и под молчаливые взгляды удаляется.       – Вот же бесстыдники, – Цзинь Лин, красный от смущения, закрывает глаза ладонями и опирается лбом о женское плечо.       – Так это правда?! – ошарашенно выкрикивает юный Цзян, пальцем указывая на дверь. – Они… Они!       – Любовь Учителя Вэя и Ханьгуан-цзюня самая прекрасная, – Цзычжэнь искренне мечтает в будущем о таких же отношениях со своей родственной душой.       – А-Сянь счастлив, – улыбается Яньли. – Я рада за него.       – Погоди, – окончательно потерялся Цзян Чэн. – А тебя, – обращается к Сычжую, – кто родил?       – Я! – мгновенно отзывается Вэй Ин, вспомнив прошлый ответ Ванцзи.       Ваньинь и Цзинь Лин закатывают глаза. Этот человек никогда не изменится.       ***       Ночь. Все разошлись по комнатам.       Юный Цзян Чэн решает пройтись по пристани, посмотреть, как много изменилось за прошедшие двадцать лет. Он забредает в Храм Предков, где видит таблички с именами не только своих родителей, но и имя сестры.