________________________________________ Глава 26
Хитросплетения заботы
________________________________________
24 марта 1971 года (среда)
НОТТ, ДОЛОХОВ, МОНТЕГЮ АРЕСТОВАНЫ ЗА ОТРАВЛЕНИЕ В ХОГВАРТСЕ
Энди Смаджли
Турайс Блэк полностью выздоровел
С момента объявления об ужасающем покушении на жизнь двенадцатилетнего господина Турайса Блэка дело было окутано тайной. Авроры были явно в недоумении, поскольку в течение последних двух недель они не могли предоставить никаких подробностей о потенциальных виновниках, намерениях и даже о том, какой яд был использован. Отсутствие прогресса в этом громком деле обеспокоило многих родителей, которые переживали, что безопасность их детей находится под угрозой.
Однако, как ни странно, дело, по всей видимости, было раскрыто. Вчера директор школы Альбус Дамблдор совместно с главным аврором Сэмюэлем Мелифлуа объявил об аресте трех студентов седьмого курса (всем семнадцать лет), мистера Антонина Долохова, мистера Брутуса Нотта и мистера Сайруса Монтегю, по нескольким обвинениям в тяжких преступлениях, включая покушение на убийство несовершеннолетнего, нападение на несовершеннолетних при отягчающих обстоятельствах и незаконное хранение и обращение с запрещенными веществами (полный список обвинений см. на стр. 2). Несмотря на это объявление, подробности дела, ареста и улик остались засекреченными, что добавляет еще один уровень сложности к загадке.
Во время объявления директор школы Альбус Дамблдор также сообщил, что мистер Турайс Блэк полностью оправится от отравления, несмотря на то, что не знал, что это был за яд. Это стало облегчением для многих, кто считал его восходящей звездой Волшебного мира...
***
Потребовалась неделя, чтобы последствия яда исчезли из организма Турайса, и еще неделя, пока его не признали здоровым для возвращения в Хогвартс. Большую часть этих двух недель Турайс проводил днем под бдительным присмотром Ориона, а ночью - в ловушке между двумя братьями, которые обвивали его своими конечностями, как пара Дьявольских силков. Между тем, новость о поимке Долохова, Монтегю и Нотта, предсказуемо, вызвала шок во всем Хогвартсе и Волшебной Британии. Никто не ожидал, что отравление наследника Блэков - дело рук трех семикурсников Слизерина. Прогнозируемое полное выздоровление Турайса также было предано огласке, что привело к бурному потоку поддержки Турайса и семьи Блэк. Турайса также навестили его семья, родственники и Дамокл, который сообщил ему, что он представил Волчье противоядие для получения разрешения на начало клинических испытаний. Наконец, настал день, когда Турайса выписали из больницы Святого Мунго. — Турайс, - тихо сказал Орион, когда Турайс застегивал школьную мантию. - Тебе обязательно возвращаться в Хогвартс? — Я уверен, отец, - твердо ответил Турайс. Он подошел к Ориону и, положив руку на напряженные плечи отца, сказал: - Не волнуйся, отец. Все будет хорошо. — Как я могу не волноваться? - прошептал Орион, положив свою теплую, мягкую руку на руку Турайса. Затем он жестом пригласил Сириуса и Регулуса переползти к нему на колени, и продолжил: - Вы трое - вы мое все. — Отец... - Турайс прервался, когда посмотрел в серые глаза, сияющие предельной искренностью. — Ты должен простить иррациональность отца, когда речь идет о безопасности его детей, - сказал Орион, сжимая руку Турайса. Турайс тяжело сглотнул, почувствовав, как его захлестнула лавина эмоций. Он тяжело вздохнул и прошептал: - Не за что прощать, отец. Напротив, это достойно восхищения. Турайс ласково обнял Ориона и зарылся лицом в мантию отца. В этот момент Турайс позволил теплу Ориона омыть его. — Но Турайс, - Орион снова привлек внимание Турайса к себе. На его лице появилось мрачное выражение, когда он сказал: - Пожалуйста, будь осторожен. Я... Я не думаю, что переживу еще один такой испуг, как этот.... — Этого больше не повторится, - твердо сказал Турайс, и он намеревался сдержать это обещание.***
Когда Турайс вошел в огромные дубовые двери, его встретили бурные овации, к которым он был не готов. Гриффиндорцы, хаффлпаффцы, рейвенкловцы и слизеринцы приветствовали его с максимальным энтузиазмом и искренностью, что заставило Турайса покраснеть от смущения. Что его совершенно удивило, так это дружелюбный настрой его бывших врагов, таких как Флинт, Уркхарт и Блетчли. — С возвращением, Блэк! — Блэк, я просто хочу сказать, что они были презренными подонками, раз сделали это с тобой... — Блэк вернулся! Когда Турайс шел к своему обычному месту за столом, ему одобрительно хлопали по спине и раздавались крики поддержки. Андромеда выразила свое облегчение, быстро сжав его руку, когда он проходил мимо нее. — Я так рад тебя видеть, Турайс, - выдохнул Джонти, когда он сел рядом с ним. - Послушай... — Где Алекс? - Турайс прервал его, оглядываясь вокруг в поисках пропавшего парня. Джонти заколебался и сказал: - Он... ему нездоровится... — Нездоровится? - Турайс нахмурился. Он вспомнил письма, которые посылал Алексу, когда был в больнице Святого Мунго, и на которые так и не получил ответ. Он нахмурился сильнее и спросил: - Я писал ему, но он так и не ответил. Что-то случилось? — Послушай, Турайс, - быстро сказал Джонти. - Когда все думали, что ты никогда не вернешься, Малфой и его союзники решили захватить контроль над факультетом, и они... они сделали из Алекса пример, чтобы... чтобы... убедиться, что все им подчиняются... — Что они с ним сделали? - быстро зашипел Турайс. - Скажи мне. Сейчас же! — Они фактически... они обездвижили его у стены и использовали его как мишень для своих жалящих заклинаний... — Как ты мог допустить это?! – обвинил друга Турайс, когда Джонти вздрогнул. - Алекс ведь серьезно не пострадал? — Нет... — Кто участвовал? — Все союзники Малфоя. Послушай, Турайс, мне очень жаль... — Оставь извинения для Алекса, - отмахнулся Турайс, наконец-то собрав все воедино. - Почему никто из вас ничего не сделал? — Потому что никто из нас не осмелился, Турайс, - выкрикнул Джонти, прежде чем понял, что они все еще находятся в Большом зале в окружении всей школы. — Мы поговорим позже, - сердито сказал Турайс. После нескольких ложечек картофельного пюре, которое во рту казалось пеплом, Турайс завернул несколько булочек в салфетку и потащил Джонти из Большого зала, игнорируя все любопытные взгляды, которые следовали за ним. Пробежав трусцой в сторону гостиной, Турайс потребовал: - Объясни. Джонти рассказал все, что происходило в Слизерине вплоть до известия о выздоровлении Турайса, и он почувствовал, как в нем поднимается гнев. — Алекс сказал мне держаться от него подальше... - тихо пробормотал Джонти. - Я знаю, что он мой друг, и что я должен был держаться его... но... Я... они были ужасны, Турайс, и я... Я... Турайс посмотрел на своего друга, который выглядел пристыженным и совершенно несчастным. Затем Турайсу пришлось на мгновение напомнить себе, что Джонти всего лишь второкурсник и что он, как и все остальные, находится под сильным давлением, заставляющим его держать голову опущенной, а рот закрытым. — Я... я не сержусь на тебя, Джонти, - мягко сказал Турайс. - Я просто расстроен и зол, что это вообще произошло... Прибыв в гостиную Слизерина, Турайс постучал в дверь, прежде чем войти в спальню второго курса. Все кровати были пусты, кроме одной, на которой был задернут балдахин. — Алекс, - заговорил Джонти. — Уходи, - гаркнул голос Алекса из-за балдахина. — Алекс, Турайс здесь. Турайс никак не отреагировал, обеспокоенно глядя на Джонти. — Алекс? - позвал Турайс. Послышалось прерывистое дыхание. Однако шторы оставались задернутыми. — Я... я должен позволить тебе поговорить с ним наедине... - неловко сказал Джонти. Он бросил последний взгляд на задернутые шторы и, мрачно кивнув Турайсу, вышел из комнаты. Как только закрылась дверь, Турайс медленно подошел к кровати Алекса и положил завернутые булочки на прикроватный столик. — Алекс, - мягко сказал Турайс. - Я собираюсь открыть шторы, хорошо? Осторожно отодвинув балдахин, он увидел, что мальчик полностью скрыт под одеялом. Слегка потянув за одеяло, Турайс понял, что Алекс крепко вцепился в него, словно желая остаться незамеченным. — Алекс, все в порядке... Однако Алекс только вздрогнул от прикосновения Турайса и повернулся лицом в другую сторону. — Алекс, пожалуйста, поговори со мной, - пробормотал Турайс, присаживаясь на край кровати. - Алекс? — Мне так ж-жаль, Турайс, - вздохнул Алекс. - Я чуть не убил тебя... — Тише, глупый. Это была не твоя вина... Внезапно Алекс сбросил одеяло на Турайса и спрыгнул с другой стороны кровати. Встав и не глядя на Турайса, парень закричал страдальческим голосом: - Я не помешал тебе есть этот чертов пирог с патокой, Турайс! — Алекс, послушай меня. Никто не винит тебя в том, что случилось. Алекс поднял голову и, казалось, собирался опровергнуть слова Турайса, но слова замерли в его разинутом рту. Его взгляд встретился со взглядом Турайса, и он резко вдохнул. В глазах Алекса сверкнула искра безмерной радости и облегчения, когда он с недоверием посмотрел на лицо парня. Алекс бросился вперед и крепко обнял Турайса. — Мне так... так жаль, - всхлипнул Алекс, все его тело тряслось. - Я должен был знать... Я должен был сделать больше... — Ты ничего не мог сделать, Алекс, - терпеливо сказал Турайс, ритмично похлопывая Алекса по спине, чтобы успокоить его. - На самом деле, если бы не ты и безоар, я бы не выжил. Я выжил благодаря тебе. Алекс яростно покачал головой. — Это все ты... у тебя был безоар... ты сказал мне скормить его тебе... Я ничего не сделал, только вложил безоар тебе в рот... — Большинство людей парализуются перед лицом огромного страха, но не ты, - ответил Турайс. - Самое главное, я уже вернулся и полностью восстановился. И я... Я сожалею обо всех ужасах, которые ты пережил за последние несколько недель. Я позабочусь о том, чтобы все это было исправлено и чтобы никто больше не причинял тебе вреда. Алекс безмолвно кивнул, и Турайс почувствовал, как руки, обхватившие его, сжались еще крепче. Они оставались так еще долгое время, пока рыдания Алекса наконец не стихли. — Но давай поговорим об этом позже. Я проголодался, и, полагаю, ты тоже, - сказал Турайс, разворачивая салфетку и протягивая Алексу булочку. Алекс озорно усмехнулся, глядя на Турайса так, словно тот мог исчезнуть в любой момент. Тихо прошептав, он признался: - Я так рад, что ты вернулся. — Я тоже, - усмехнулся Турайс. Когда они доедали булочки, большинство студентов уже вернулись с трапезы. Турайс вышел из комнаты и наблюдал, как Малфой вошел со своим фирменным ничего не выражающим выражением лица. Турайс намеренно прошел на середину общей комнаты и встал прямо на пути Малфоя. Его глаза расширились от действий Турайса, он приостановился и быстро придал своему лицу бесстрастное выражение. Тем временем весь факультет затих в ожидании, когда два могущественных главы факультета встретятся впервые после отравления Турайса. Малфой искривил губы в натянутой, безвольной улыбке, протягивая руку и приветствуя: - Блэк, я рад видеть тебя в добром здравии. Все это время наши мысли были с тобой и твоей семьей. — Не сомневаюсь, - холодно улыбнулся Турайс, пожав его руку. - Надеюсь, я вас не разочаровал. — Конечно, нет, - сказал Малфой сквозь стиснутые зубы. - Твоего присутствия очень не хватало. — Правда? — Конечно. — Я был уведомлен, что некоторые члены этого факультета пострадали от вопиющих актов тирании и насилия, - язвительно шипел Турайс. - Я требую объяснений, Малфой. Малфой излучал безразличие. Однако Турайс заметил, как слегка напряглись мышцы его челюсти, что свидетельствовало о глубоком разочаровании и злости парня на вызов Турайса. — Я знал о некоторых изменениях на факультете, но этого и следовало ожидать, поскольку мы все тяжело оправились от ужасающего инцидента, - спокойно сказал Малфой. - Многие из нас думали, что это мисс Шталь отравила тебя, и я боюсь, что некоторые из нас жаждали отомстить. Но я уверен, что ты простишь их за их... волнение. Выражение лица Турайса не выдавало удивления, поскольку он уже успел подготовиться к этой новости. Однако он был вне себя от гнева из-за откровенной лжи, извергаемой из уст Малфоя. — Это проявление сильной заботы о моем здоровье не будет забыто, Малфой, - прорычал Турайс, прежде чем повернуться и объявить всем собравшимся. - Я также хотел бы объявить всему факультету, что я без колебаний обращусь к аврорам по поводу любых актов насилия или терроризирования любого обучающегося на факультете. Турайс снова повернулся к Малфою, который внимательно сверлил его взглядом: - Малфой, я уверен, что ты будешь снисходителен ко мне. Я все еще оправляюсь от последствий отравления, и мое терпение к такому поведению значительно снизилась. — Конечно, я понимаю, - сердечно сказал Малфой, но не настолько, чтобы стереть в порошок свою тонко завуалированную ненависть. - Тогда я желаю тебе скорейшего выздоровления. С этими словами Малфой ушел, театрально взмахнув мантией.***
В течение следующих нескольких дней Турайс заметил, что значительные изменения на факультете Слизерин были не мимолетным явлением. Как будто все вдруг прозрели за одну ночь и, проснувшись, осознали, что Турайс - это тот, кого они должны поддерживать и защищать без всяких сомнений. Рассказав о своих наблюдениях друзьям, Джонти беспокойно заметил: - Я думаю, что после долгого месяца правления Малфоя, люди поняли, насколько лучше было жить с тобой. — Флинт сказал мне, что многие люди на твоей стороне, Турайс, - сказал Алекс, - И я думаю, что теперь я доверяю ему больше после всего, что произошло, поскольку он... исцелил меня... когда все остальные отвернулись. Турайс наблюдал, как Джонти бросил на Алекса разочарованный взгляд, затем резко встал и пробормотал: - Я... я кое-что забыл... Я... Показав за спиной неопределенный жест, Джонти поспешно ушел. — Ты и Джонти... Я не мог не заметить, что вы двое... не часто бываете рядом друг с другом. Между вами что-то произошло? - спросил Турайс. — Нет... - неубедительно пробормотал Алекс. — Ты... случайно не злишься на него за то, что случилось в прошлом месяце? Они сидели в полной тишине, пока Алекс тяжело не вздохнул и не признался: - Может быть... Я просто... Я просто не знаю, что я чувствую к нему после всего... — Это потому, что он не заступился за тебя? — Я... я... не знаю, - пробурчал Алекс. - Я сказал ему, чтобы он не связывался со мной... но я все еще... я все еще чувствую себя... — Оскорбленным. Преданным. Обманутым, - закончил фразу Турайс. — Я знаю, что не должен, но каждый раз, когда я вижу его... я просто чувствую... злость. Я действительно злюсь. - Алекс надулся и скрестил руки на груди: - Но я не должен чувствовать себя так. Джонти был единственным человеком, который хотел быть моим другом. Я чувствую себя таким... таким неблагодарным. — Ну, позволь мне сказать тебе кое-что, - сказал Турайс. - Я был таким же, как ты. Я тоже был зол на Джонти, когда впервые услышал, что он ничего не сделал, чтобы помешать Малфою и его ребятам угнетать факультет. — Правда? - Алекс вздрогнул. — Да. Это совершенно нормально - чувствовать злость в твоей ситуации. - Турайс легонько подтолкнул Алекса и сказал: - Эй, Алекс, можно тебя спросить? Ты чувствуешь то же самое по отношению к другим? К Риверсу, например? Алекс сморщил нос и покачал головой. — А почему нет? — Потому что... Потому что меня не особенно волнует, что он делает или не делает. — Так почему тебя волнует, что делает Джонти? — Потому что он мой друг, - пробормотал Алекс. - И я думал, что он... будет лучше, чем остальные... — Именно, Алекс, - сказал Турайс. - Потому что у тебя сложилась крепкая дружба с Джонти, что заставляет тебя возлагать на него большие надежды. — Тогда, по-твоему, я должен снизить свои ожидания? — Я не думаю, что ты должен, но я хочу, чтобы ты хотя бы осознавал, почему ты испытываешь эти эмоции. Конечно, я бы хотел, чтобы два моих лучших друга помирились, и я бы также убедил тебя сделать это, но этот выбор ты должен сделать сам. — Как ты это делаешь? — Что делаю? — Прощаешь. Как ты так легко прощаешь людей? — Я просто считаю, что каждый человек обязательно совершает ошибки, и он заслуживает шанса проявить себя. — Понятно, - пробормотал Алекс. - Но я... Я думаю, мне нужно время, чтобы все обдумать. — Конечно, - утешительно сказал Турайс. – Мы никуда не спешим.***
— Мой ответ по-прежнему отрицательный, мистер Блэк, - твердо сказал мистер Уильямс, профессор по полетам и судья по квиддичу. — Но я чувствую себя совершенно нормально! - запротестовал Турайс. - Я достаточно здоров, чтобы летать. — Ваш целитель дал четкие указания запретить вам напрягаться в течение двух месяцев, - мистер Уильямс достал предписание целителя и помахал им перед лицом Турайса. - Вы можете принять участие в финальном матче, если команда вашего факультета пройдет отбор. Однако ни при каких обстоятельствах вы не должны находиться в воздухе до середины мая. — Итак, что он сказал? - с надеждой спросил Уилкинс, когда Турайс вышел из кабинета. Блэк издал удрученный вздох. Отравление Турайса создало непредвиденную проблему для команды Слизерина. Поскольку Турайс был наказан Карлом Селвином, его целителем, а Монтегю арестовали за его роль в отравлении Турайса, Уилкинс вдруг обнаружил, что ему нужны запасные охотник и ловец для предстоящего матча Слизерин - Хаффлпафф, который должен был состояться сразу после пасхальных каникул. Взглянув на расписание тренировок, Турайс почувствовал странное облегчение от того, что он не сможет принять участие в тренировках, поскольку Уилкинс приказал, чтобы команда тренировалась каждый день до дня матча. Замена Турайса, Эмма Блишвик, уже однажды играла на позиции ловца, пока он был без сознания. Поэтому она была готова взять на себя эту роль во второй раз. Однако Ричарду Харперу, четверокурснику и запасному охотнику, было сложнее приспособиться к динамике команды. — Я сказал, налево! - кричал Уилкинс на запаниковавшего парня. - Почему ты был рядом с Пиритом? — Но ты сказал..., - пискнул Харпер. — Еще одна ошибка, и ты вылетишь из команды! - крикнул Уилкинс, и парень побледнел. — Быстрей, быстрей, Пирит! Передавай квоффл! - прокричал Уилкинс, - Передай Аркенстоун - Да! Вот так! - Теперь передай обратно Монте... Уилкинс запнулся на полуслове, и вся команда вздрогнула. Уилкинс закрыл глаза, собрался с мыслями и продолжил как ни в чем не бывало. — Харпер! Что ты там делаешь?! Приготовься принять пас! - крикнул Уилкинс. - Пирит, передай этот чертов квоффл! Восьмидесятилетние охотники играют быстрее вас! В последний день тренировки перед каникулами Турайс намеренно присоединился к охотникам во время уборки. Без слов, он помогал удерживать бладжер под рукой Харпера, пока тот работал над закреплением ограничителей. С двумя парами рук они быстро справились с задачей. — Спасибо, Блэк, - сказал Харпер, постукивая палочкой по комбинированному замку двери с оборудованием. Замок заскрежетал сам по себе, когда они уходили. — Не за что, - сказал Турайс, помахав рукой. — О... хмм... прости... Турайс повернулся и вопросительно посмотрел на парня. Харпер неловко пожал плечами, избегая взгляда Турайса: - Мне жаль, что я здесь... как охотник... Я ужасно играл всю неделю, и я знаю, что вы все просто терпите меня... — Нет, ты играешь отлично. Уилкинс в плохом настроении. Ты тут ни при чем, - утешительно сказал Турайс. - Я поговорю с ним о его поведении. — О... Понятно. Что ж, спасибо тебе, Блэк, - сказал Харпер. — Если у тебя возникнут вопросы, ты всегда можешь найти меня, - Турайс ободряюще улыбнулся ему, прежде чем отправиться на поиски капитана. Вскоре он обнаружил, что Уилкинс в одиночестве летает вокруг поля. Через несколько минут он приземлился, и Турайс подошел к нему. — Уилкинс, - сказал Турайс, когда капитан спрыгнул со своей метлы. — Блэк, в чем дело? — Я просто хотел спросить, не случилось ли чего. Уилкинс нахмурился: - Что ты имеешь в виду? — Я заметил, что ты был неоправданно суров к Харперу. Это из-за чего-то, что он сделал, или дело в другом? — Ничего такого, - прошипел Уилкинс, уходя. Турайс погнался за капитаном: - Скорее всего, это не связано с игрой Харпера, потому что он очень хорошо играет для человека, который присоединился к команде меньше недели назад. — Мне нечего сказать, - пробурчал Уилкинс, не оборачиваясь. Турайс схватил Уилкинса за руку и остановил его. — Речь идет о Монтегю, не так ли... Уилкинс внезапно схватил протянутую руку Турайса и отбросил ее. От неожиданности Турайс упал на землю, почувствовав сдавливающее чувство в области груди, от которого он непроизвольно начал задыхаться. — Блэк! - судорожно вскрикнул Уилкинс. - Мне так жаль! Ты в порядке?! — Все... в порядке... - сказал Турайс, когда боль утихла. - Я... я полагаю, что мой целитель был прав, не разрешая мне играть. — Мне ужасно жаль, - снова пробормотал Уилкинс, смутившись. — Тебе действительно нужно обуздать свой нрав, - простонал Турайс, и Уилкинс мрачно нахмурился. - Дело в Монтегю, верно? Уилкинс вздохнул, устало потирая лицо: - Я... я знаю Монтегю много лет. Я... Я просто не могу поверить, что он мог совершить такую ужасную вещь, и что я неосознанно тренировался рядом с убийцей в течение нескольких недель, ничего не замечая, пока его не арестовали! И чтобы жертвой стал ты, товарищ по команде... Я... Я просто не знаю, что сказать... — Этот инцидент - аномалия... Ты должен двигаться, чтобы миновать ее и не позволить ей повлиять на твое доверие к другим, - умолял Турайс. - В частности, не направляй свое разочарование на кого-то другого. Никто не должен страдать из-за твоих личных эмоциональных проблем. — Я... я постараюсь, - тяжело сглотнул Уилкинс. - Это все, что я могу обещать. Турайс кивнул: - И, пожалуйста, подбадривай Харпера во время тренировок. Он хорошо сочетается с Аркенстоун и Пиритом, а также очень старателен. Чего ему сейчас не хватает, так это уверенности. Он не чувствует, что ему место в основном составе, учитывая, что его поставили на эту позицию так близко к матчу. Ты должен это исправить. Майкл долго смотрел на Турайса: - Спасибо, что обратил на это мое внимание, Блэк. Я позабочусь об этом. — Хорошо.***
Наконец-то все вернулись домой на каникулы. Отношения Джонти и Алекса так и не были восстановлены, поэтому Турайс оказался на платформе станции Хогсмид, где его ждал только Алекс. — Ауч! Турайс внезапно оказался распростертым на твердом полу, когда почувствовал, как кто-то обхватил его сзади за грудь. Повернувшись, он увидел шокированное выражение лица Алекса и озорную ухмылку на лице Кайдена. — Кайден! Может, хватит меня таскать... — От тебя столько проблем, Турайс! - воскликнул Кайден своим вечно шутливым тоном. - Как ты смеешь заставлять всех этих юных леди плакать в общей гостиной! Я думал, что несколько Плакс Миртл поселились в башне Гриффиндора. Затем руки Кайдена стали блуждать по его груди и животу в поисках чего-то. Честно говоря, у Кайдена и Джеймса Поттера не было ни чувства личного пространства, ни фильтра "сначала мозг, потом рот". — Боже, Кай! Неужели у вас, Поттеров, нет чувства личного пространства? - простонал Турайс, когда Кайден наконец-то убрал свои руки. — Почему ты такой тощий? Я имею в виду, что ты всегда был худым, но это вызывает беспокойство. Ты ел? Мне нужно покормить тебя насильно... — Поттер! Руки прочь и отойди немедленно! - Эвелин Напьер, староста Слизерина, подошел к ним. Его тон был резким и неодобрительным. - Ты староста, ради Мерлина. Тебе лучше знать... — Я понял, - пробормотал Кайден, наконец отпустив Турайса и поправляя свою помятую мантию. Он положил руку на напряженное плечо Напьера и похлопал его. - Напьер, только дыши, ладно? Эвелин оттолкнул руку парня: - Держи свои руки при себе, Поттер! Тебе нужно узнать, что такое личное пространство! — Что это такое? Никогда о таком не слышал, - сказал Кайден и подмигнул, после чего снова обратил свое внимание на Турайса. Его голос стал серьезным: - Пожалуйста, позаботься о себе, хорошо? — Хорошо, - кивнул Турайс. — Прекрасно! - Кайден просиял и начал уходить. Но не прошло и минуты, как он вернулся. - Ах! Я чуть не забыл о причине, по которой искал тебя! Слушай, я подумал, не хочешь ли ты приехать ко мне на пасху на пару дней. Наталья и Ноэль живут по соседству. Майкл тоже будет! Мы сможем играть в квиддич целыми днями! Турайс почувствовал, как у него отвисла челюсть. Кайден предлагал ему остаться у него? — Эм... спасибо, Кайден, - заикаясь, произнес Турайс, - я... совсем не ожидал этого... спасибо за предложение... но ты уверен? Я не хочу навязываться твоей семье... — Ерунда, - пренебрежительно сказал Кайден. - Моя мама была той, кто предложил эту блестящую идею. — Алекс тоже остается у меня на каникулах. Я подумал, не могу ли я взять его с собой... — Конечно, это не проблема, - уверенно сказал Кайден. - Мои родители будут не против. — Хорошо, большое спасибо за предложение, Кайден, - с благодарностью сказал Турайс. — Обращайся, - Кайден сверкнул своими блестящими белыми зубами, прежде чем уйти.