________________________________________
Глава 24
Время
_________________________________________
Александр Фоули проснулся от легкого шелеста простыней на кровати рядом. Протерев глаза, он моргнул и посмотрел на потолок. Сквозь толстые стеклянные стекла между великолепными арочными сводами пробивалось утреннее солнце. Слабые лучи освещали комнату тусклым светом, окрашенным в зелено-голубой оттенок. Коричневатые ветви, овивающие внешние края стекла, лениво покачивались под легкими струями воды и отбрасывали слабые тени, которые скользили по каменной стене. В воздухе на мгновение вспыхнул луч света, который заставил Александра посмотреть на знакомую фигуру его дружелюбного соседа, склонившегося над сундуком. — Ты рано встал, - тихо проворчал Александр, садясь и потягиваясь. Парень дернулся при этих словах, казалось, от испуга, но потом встал и посмотрел на Александра. — Доброе утро, Алекс, - прошептал парень с легкой улыбкой на лице. - Я планировал уйти пораньше, пока все не проснулись. В этот момент Александр заметил, что кровать рядом с ним заправлена, а парень уже полностью одет в школьную мантию. — Сегодня воскресенье, Турайс, - пробормотал Александр. Он опустил глаза и зевнул. - Нам некуда идти, верно? Турайс слегка хихикнул, положив аккуратно сложенную пижаму у изножья кровати. — Нет, просто... ну... сегодня День святого Валентина. Александр сморщил нос в замешательстве. — И что? — Ну... Я планировал... эээ... спрятаться от всех. Александр нахмурился от такого странного ответа, но он быстро вспомнил все взгляды, которые их однокурсницы бросали в сторону Турайса в течение последней недели. — О... - Александр вздохнул, поняв причину. - Точно. — Да... - пробормотал Турайс, почесывая затылок. - Думаю, для меня будет лучше найти уединенное место и остаться там на весь день. — Не беспокойся. Мы можем просто позаниматься вместе, - пожал плечами Александр, перекинув ноги через край кровати. — О, тебе не нужно оставаться со мной, Алекс, - твердо сказал Турайс. - Иди, наслаждайся балом в честь Дня святого Валентина и смотри все эти признания в любви. Если тебе повезет, возможно, ты даже получишь несколько валентинок от своих тайных поклонников. Турайс игриво подмигнул Александру, взмахнув сумкой с книгами над головой. Александр хотел сказать своему лучшему другу, что его не волнует этот дурацкий праздник Дня святого Валентина. Он хотел настоять на том, чтобы пойти с ним, потому что провести день, читая рядом с Турайсом, было бесконечно приятнее, чем видеть розы и конфетти в форме сердца повсюду, куда бы он ни повернулся. Он также хотел сказать, что у него точно нет тайных поклонников. Да и зачем ему это? Любой здравомыслящий человек не стал бы восхищаться человеком, который зарылся носом в пыльные книги, когда есть кто-то вроде Турайса, который был самым блестящим, добрым, внимательным и заботливым человеком на всем белом свете. Однако Александр не стал озвучивать свои мысли, потому что знал, что Турайс, будучи человеком благонамеренным, но слегка туповатым, только нахмурится на его слова. Затем Турайс укорит его за пренебрежительное замечание, посоветует изучить все, что может предложить Хогвартс, и, наконец, охарактеризует его как замечательного человека, которым, по мнению Александра, он быть не может. Поэтому все, что удалось произнести Александру, это слабое "О", когда он увидел, как парень, махнув ему рукой, выскользнул из комнаты. Как только дверь захлопнулась, он откинулся назад на мягкие льняные простыни и испустил тяжелый вздох разочарования. Теперь ему предстояло придумать, как провести остаток этого ужасно скучного дня без Турайса. Александр попытался снова заснуть, но, как бы он ни старался, ему это не удавалось. Наконец, когда в комнате стало заметно светлее, он решил оставить свои бесплодные попытки. Переодевшись в школьную мантию, он подошел к комнатам первого курса и постучал в закрытую дверь. — Что такое?! - грубо рявкнул голос. Несколько мгновений спустя шаги приблизились к двери с другой стороны, и тот же голос проворчал: - Ты хоть знаешь, что сегодня чертово воскресное утро... Дверь распахнулась, и первокурсник Джагсон, подняв голову, увидел Александра. Его глаза комично расширились, прежде чем он отвел взгляд. — Я... Доброе утро, мистер Фоули... - Джагсон кротко вздохнул. - Я... могу... сообщить Пьеррикуру, что вы его ищете... — Спасибо, - жестко сказал Александр, когда мальчишка поспешно закрыл дверь. Александр знал, что Джагсон не уважает его по-настоящему, несмотря на это внешнее проявление почтения. Джагсон просто боялся того, что представлял собой Александр, а именно Турайса и его обещания сделать их жизнь несчастной, если Александр сообщит о его проступках. Однако если это был единственный способ удержать этих непутевых детей в узде, то так тому и быть. Через несколько минут Айгель Пьеррикур спустился по лестнице и присоединился к Александру за учебным столом. Гостиная была еще почти пуста, так как большинство студентов решили выспаться. — Доброе утро, Алекс! - взволнованно сказал Айгель, усаживаясь перед шахматной доской. — Доброе утро, Айгель, - улыбнулся Александр. - Надеюсь, я тебя не побеспокоил. — О, все нормально. Я уже проснулся. Просто мне не хотелось покидать свою теплую постель. — Я могу это понять. Итак, ты готов сыграть в волшебные шахматы? Айгель с энтузиазмом кивнул, когда они расставили деревянные фигуры на доске в начальной позиции. Они играли в дружеской тишине, пока шахматные фигуры одна за другой превращались в маленькие кусочки сломанного дерева. — Все хорошо, Айгель? - спросил Александр, рассматривая доску. Игра близилась к концу. Судя по немногим оставшимся фигурам, Александр знал, что он одержал победу. Айгель на мгновение задумался, а потом хмыкнул: - Думаю, да. Большинство учебных материалов довольно легкие, и я всегда могу попросить брата о помощи, когда она мне понадобится. — А что здесь? - спросил Александр. - В Слизерине. Над тобой все еще издеваются? Плечи Айгеля поникли, а губы слегка надулись. Он тяжело вздохнул и ответил: - Нет... они знают, что у них будут большие неприятности, если они что-нибудь мне сделают... но они вообще со мной не разговаривают... даже если я пытаюсь быть с ними дружелюбным... Александр кивнул и произнес: - Это... это трудно - не быть чистокровным на этом факультете. Кажется, что люди просто не любят нас не по нашей вине. — Это... наверное, но я чувствую себя... одиноким, иногда... Бормотание Айгеля перешло в слабый шепот. — Ты всегда можешь найти Турайса или меня, - сказал Александр. - И Джонти тоже. Айгель скорчил гримасу при упоминании имени Джонти. — Стюард пугает меня... он всегда смотрит, когда я сижу рядом... — Джонти... он ничего против тебя не имеет, - осторожно пояснил Александр. - Он просто... он просто не доверяет твоему брату, потому что у них были плохие отношения до того, как ты приехал в Хогвартс. — Я знаю... – пробормотал Айгель. - Мой брат предупреждал меня... Я... Я должен был попасть в Рейвенкло... или в любой другой факультет, кроме Слизерина... тогда мне не нужно было бы беспокоиться обо всем этом... — Ну, теперь ты здесь, - вздохнул Александр. - Нет смысла плакать над пролитым молоком. — Ты имеешь в виду пролитые зелья. — А? — Нет смысла плакать над пролитыми зельями, - повторил Айгель. – Обычно так говорят. — О... Я этого не знал... — Ну, теперь знаешь, - сказал Айгель, и они полностью переключились на игру. — Пешка на D4 - белая пешка прошла на две клетки вверх и остановилась, - и шах. — Что - где? - удивленно спросил Айгель. Александр указал на дрожащего черного короля на клетке H6, которая находилась на прямой линии атаки злобного на вид слона, угрожающе крутящего своим посохом. — Хм... Тогда пешку на G5, - сказал Айгель. — Ферзь на F7. — Черт, - проворчал Айгель, анализируя доску. После минутного спокойного размышления он объявил: - Ферзь на E7. — Хорошая попытка заставить меня разменять ферзей, - размышлял Александр. - Но пешка берет G5… Белая пешка обнажила меч и с силой ударила им по черной пешке, которая разлетелась на куски, после чего переместилась в квадрат. — …и шах. — Ферзь на G5. Черный ферзь послушно разбил пешку соперника в щепки. — Ладья на H5. Шах и мат, - объявил Александр, когда белая ладья разбила свой щит о пешку и разнесла ее в щепки. Затем она двинулась к королю Айгеля, который снял свою корону и бросил ее на шахматную доску. — Как ты так хорошо играешь в шахматы? - воскликнул Айгель. — Я прилично играю, - признался Александр. — Так говорят гении, - сказал Айгель. — Ну же, - усмехнулся Александр, глядя на обиженного ребенка. - Ты можешь взять реванш. — Может быть, позже? - предложил Айгель, вставая и потягиваясь. - Сегодня День святого Валентина, и я хочу посмотреть, чем занимается остальная школа! Разве ты не идешь? Александр внутренне застонал. Джонти собирался весь день бегать туда-сюда, пытаясь узнать об отношениях каждого. Поскольку Айгель тоже присоединился к празднованию Дня святого Валентина, Александр пожалел о своем решении не настаивать на том, чтобы пойти вместе с Турайсом, куда бы он ни направлялся. Но нет смысла плакать из-за пролитых зелий. — Ладно, - вздохнул Александр, собирая шахматную доску. - Я пойду с тобой наверх. Коридоры были заполнены студентами, пока Александр и Айгель рассматривали украшения, которые преобразили древний замок в различные оттенки розового и красного. Вдруг Александр заметил группу домовых эльфов, летящих к ним... Вот только на самом деле они не летели. Они были просто одеты в нелепые розовые балетные юбки, а на спинах у них красовались большие пернатые крылья. Прежде чем Александр успел рассмеяться от неожиданности, они оттолкнули Айгеля в сторону и окружили его. — У нас есть для тебя валентинка, - сказал главный домовой эльф жабьим голосом. Александр застыл в ужасе. Пытаясь отступить, он споткнулся о стоявшего позади него эльфа. Пытаясь удержать равновесие, руки Александра потянулись к ближайшему украшению, которое оказалось ведром, полным розовых блесток, и он вылил все сверкающее содержимое на свое тело. Домовые эльфы, воспользовавшись случаем, обступили его и начали выкрикивать ужасные валентинки, а Александр зарылся лицом в свои сверкающие руки, сгорая от смущения.***
Александр принял долгий, очищающий душ, пытаясь оттереть все блестки, которыми было усеяно его тело. Каждый раз, когда ему казалось, что он отмыл все сверкающие хлопья, он обнаруживал, что некоторые из них прилипли к тем частям тела, которые он раньше не замечал. Магловские блестки были опасны, но магические блестки были в десять раз хуже. Проведя час под горячей водой и окунувшись в густой туман поднимающегося пара, Александр наконец вышел из ванны без блесток и оглядел пустую гостиную. Все по-прежнему бродили по коридорам, наблюдая за романтическими актами преданности... Ну, настолько искренней, насколько может быть искренней подростковая любовь. Затем рядом открылась дверь, напомнив Александру, что он, в сущности, не один. Оглядев пространство, он увидел девушку в развевающемся голубом платье, держащуюся за руки с парнем с прямыми, длинными, платиново-светлыми волосами, спускающимся по лестнице. Они смеялись, когда заметили присутствие Александра. Затем их непринужденное поведение сразу же стало враждебным. Это были Нарцисса Блэк, ужасная кузина Турайса, и Люциус Малфой. Малфой посмотрел на Александра и прошептал что-то на ухо Нарциссе, которая кивнула с суровым взглядом, продолжая буравить второкурсника. Александр затаил дыхание и ждал, что вот-вот произойдет что-то плохое. Однако пара отвернулась от Александра и пошла к выходу, полностью игнорируя его. Как только Александр услышал, что вход в гостиную закрылся, он бодро зашагал к своей комнате и закрыл за собой дверь. Только заперев ее, он наконец-то опустился на пол и издал дрожащий вздох облегчения. Решив, что не стоит даже выходить из своей комнаты, Александр порылся в сундуке и достал свою самую личную и самую дорогую вещь. Это была единственная вещь, которая все эти годы приносила ему чувство спокойствия. Это был старый потрепанный дневник - единственное, что оставила ему мать. На обложке была выцветшая наклейка с надписью: "Собственность Амадис". Александр всегда удивлялся, почему его мать писала именно под этим псевдонимом. Однако он полагал, что никогда не узнает тайны, скрывающиеся за этим. Открыв дневник, Александр изучил страницы с заметками и зарисовками, которые его мать делала о различных деревьях и их характеристиках. — Рябина... - вздохнул Александр, переходя к записи о древесине его палочки. Несмотря на то, что он читал эти страницы много раз и выучил их наизусть, Александр провел пальцем по петляющим строчкам и прочитал: - Одно из самых любимых деревьев за его репутацию охранять и защищать тех, кто посадил его в своих садах. Известно, что только чистые сердцем люди могут добиться успеха в выращивании рябины. Интересно, что где есть рябина, там недалеко и бузина... На этой странице Александр нашел свою единственную пометку к записям матери. Рябина - Александр. Бузина - Турайс. Александр провел остаток дня, вчитываясь в каждое слово в дневнике, который его мать скрупулезно вела, когда была жива. Но тут начали приходить соседи по комнате, и он быстро спрятал книгу. После нескольких часов ожидания, Алекс наконец-то увидел своего друга. — Турайс! Ты вернулся! - Александр ахнул от восторга. Но потом он заметил гримасу на лице парня и большую розовую коробку, которую тот держал в одной руке. Нахмурившись, он спросил: - Что это? Турайс положил коробку на прикроватную тумбочку и развернул ее, чтобы Александр мог посмотреть. Взглянув сквозь прозрачную пленку, Александр увидел свежеприготовленный пирог с патокой. Александр посмотрел на Турайса и спросил: - Кто тебе его дал? Турайс немного замешкался, выглядя смущенным, и прошептал имя. — Джейн. — Значит... Джейн в тебя влюбилась, ха, - глумливо повторил Александр. Он почувствовал, как его брови нахмурились, когда в голове завертелись путаные мысли. Фраза просто не имела смысла. Кроме того, если бы Джейн нравился Турайс, Александр, конечно же, уловил бы эти признаки, верно? Сразу же после этой мысли Александр представил себе, что произойдет, если Джейн начнет постоянно общаться с троицей. Как бы это изменило динамику группы? Турайс всегда был непоколебимым, устойчивым лидером трио, а Джонти - приветливым общительным человеком. Александр был... ну... он был всего лишь тихим, скучным заучкой, который незаметно держался на заднем плане. Джейн была... ну, сердечной, покладистой, если не слишком прямолинейной. В конце концов, этого следовало ожидать от гриффиндорки. Но она и Турайс... их характеры хорошо подходили друг другу. Александр и сам всегда подтрунивал над Турайсом за то, что он похож на гриффиндорца, который заблудился и оказался в общежитии Слизерина. Сейчас Александр живо представил себе, как Турайс, Джейн и Джонти идут вместе и оживленно болтают, а он плетется позади них, наблюдая, как пропасть между ними медленно увеличивается, пока он не остается один. Снова. И точно так же, как раньше. Чувство ужаса настигло его, и он почувствовал тошнотворное сокращение желудка. Его сердце сильно колотилось при мысли о том, что его заменят и забудут. Взгляд автоматически впился в злосчастную розовую коробку. — Я этого не ожидал, - услышал Александр шепот Турайса. Подняв глаза, он увидел слегка паническое выражение лица парня, и тихо спросил: - Итак... что именно она сказала? Начни с того момента, когда ты впервые увидел ее в библиотеке. В его голосе прозвучала резкая, злобная нотка, и Александр тут же почувствовал стыд, увидев, как Турайс неловко передернулся при этих словах. — Она просто подошла ко мне и протянула эту коробку. Джейн сказала торопливое "С Днем святого Валентина" и сильно покраснела. Она была такой красной, что я сказал: "Ты так сильно покраснела, что кажется будто твои волосы стали рыжими", после чего она просто убежала. Александр хотел было нахмуриться, но не смог удержаться, чтобы не фыркнуть над надутым видом Турайса. — Хммм, Турайс... Я не думаю, что тебе стоит говорить девушке, что она "покраснела так сильно, что кажется будто твои волосы стали рыжими". Турайс застонал, уткнувшись в руки. — Итак... что ты будешь делать? - нервно спросил Александр. Турайс поднял голову, и он почувствовал, как все его тело напряглось, словно он забыл, как дышать. Но затем Турайс бросил на Александра недоверчивый взгляд, и его мир начал вставать на свои места. — Что я могу сделать? Скажу "нет"! - взволнованно сказал Турайс. Александр вздохнул с огромным облегчением, как будто с его плеч свалился целый автобус. Однако Турайс, похоже, не заметил внутреннего смятения Александра, так как быстро спросил: - Но как мне отказать ей, не разрушив нашу дружбу? Едва успев перевести дух, Александр запыхался, так как все происходящее вдруг показалось ему очень забавным розыгрышем. — Дружище, ты действительно хочешь знать мое мнение? - с сарказмом ответил Александр. - У меня нет опыта общения с девушками. Ни у кого из нас нет. Тебе больше повезет, если ты спросишь спаривающегося Гиппогрифа, чем нас. — А как же пирог с патокой? Мне просто выбросить его? — Ммм... если хочешь... - Александр пожал плечами, снова взглянув на пирог. Теперь он выглядел как невинная, вполне приличная вещь, подаренная его хорошим другом. - Но это очень хороший пирог с патокой... а ты любишь пироги с патокой. Он смотрел, как Турайс трансфигурировал нож и разрезал пирог на маленькие кусочки. Затем Турайс предложил ему кусочек. Хотя Александр больше не ненавидел этот подарок, это не означало, что он был готов съесть то, что только что его ужасно напугало. — Нет, я съем позже, - соврал Александр, похлопывая себя по животу. - Я слишком сыт после пастушьего пирога. Было очень вкусно. Как только Александр закончил фразу, дверь открылась, и в нее решительным шагом вошел Джонти. Судя по его выражению лица, он выглядел так, будто был чем-то рассержен. Затем взгляд Джонти упал на пирог с патокой, и его глаза сверкнули нескрываемым интересом. — Ooo.... кто-то запал на Турайса... — Хочешь кусочек? - предложил Турайс, слизывая патоку с пальца, — Определенно нет. Я не хочу, чтобы усилия человека пропали даром. Его подарили тебе, - вздохнул Джонти, падая на кровать. - Кстати, от кого это? — Джейн... - Александр ответил сразу же, и Джонти резко вскочил. Выпучив глаза, Джонти посмотрел на Турайса и прокричал: - Джейн?! Турайс повторил шокированное выражение лица Александра, а Александр слабо выдохнул: - Да? — Я не могу в это поверить! - сказал Джонти, вскидывая руки. Александр задался вопросом, чувствует ли Джонти то же самое, что и он, по поводу возможного вторжения в их трио. Однако бледное, плохо выглядящее выражение лица Турайса заставило Александра встать на сторону Турайса. — Что с тобой? - спросил Александр. Однако Джонти проигнорировал вопрос и спросил Турайса: - Ты отвергнешь ее, да? Александр увидел, как парень слегка поморщился, прежде чем нерешительно выдохнул: - О... конечно. — Почему это имеет для тебя значение... — Ничего такого! – запротестовал Джонти. - Я... я... просто... Джейн и Турайс... они просто не... не подходят друг другу, понимаешь! — Это опять вопрос чистоты крови? — Н-нет, нет! Но я... – возмутился Джонти. - Но... подумать только, я спас ее от выходки Монтегю и помог ей добраться до Больничного крыла... и что она даже не потрудилась сказать мне, что ушла оттуда раньше... — Что ты сказал? – тихо сказал Турайс дрожащим голосом, и Александр снова обратил внимание на своего лучшего друга. Теперь Турайс слегка сгорбился, прикрывая одной рукой живот, а другой крепко ухватившись за стол. - О... о Джейн? — Я сказал, что Монтегю "случайно" добавил зелье Манегро в завтрак Джейн сегодня утром, и я помог ей добраться до Больничного крыла, - ворчливо объяснил Джонти. - Мадам Роланд сказала, что ее придется госпитализировать на весь день, но, очевидно, у нее были другие планы... Турайс вдруг пьяно завалился на пол, возившись с замком на сундуке. — Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Александр, когда в его сознание закрался тревожный страх. В неистовых движениях Турайса чувствовалось отчаяние. - Турайс? Когда металлический замок открылся со звучным щелчком, Турайс рухнул на колени. Александр задохнулся от ужаса, увидев бледное лицо Турайса и его неконтролируемую дрожь. — Турайс! - испуганно крикнул Александр, опускаясь на колени рядом с парнем. Однако Турайс, казалось, не слышал его, продолжая решительно копаться в сундуке. Блэк попытался дотянуться до чего-то, но вдруг захрипел от боли, захлестнувшей его. Парень бессильно обмяк в руках Александра и начал биться в конвульсиях. Александр отчаянно цеплялся за бьющиеся конечности Турайса, когда из черных и окровавленных губ Турайса вырвался мучительный стон. Все его тело выгнулось дугой вверх, и он с громким ударом упал спиной на ковер. Горячие, разочарованные слезы навернулись на глаза Александра, и все, что он мог сделать, это крепче прижать Турайса к себе, пока парень корчился и извивался в его руках. Александр бросил взгляд на Джонти и увидел, что тот все еще стоит на месте в полном шоке. — Позови помощь! - закричал Александр, когда Джонти, наконец, перевел взгляд на него. Затем его глаза расширились, он, кивнув, выбежал из комнаты. — Турайс! Турайс! - кричал Александр, продолжая держаться за парня изо всех сил, пока бешеные конвульсии медленно не утихли. Однако все тело Турайса начало сильно дрожать и трястись, а в уголках рта начала собираться белая пена. Бисер пота усеял его нахмуренные брови, а слезы и слюна запятнали его мокрые щеки. — Б-Безоа...р, - слабо прохрипел Турайс между страдальческими стонами. Безоар. Противоядие от большинства ядов. — Где?! - закричал Александр, бешено сканируя глазами содержимое сундука. Он сразу же заметил что-то рядом с местом, где покоилась парализованная рука Турайса. Александр немного сместил вес Турайса со своей руки и потянулся к маленькому мешочку. Дрожащими пальцами Александр ослабил завязки и увидел небольшую серую массу, похожую на камешки. Задыхаясь, он потряс Турайса и спросил: - Это он, Турайс? Это он? И тут Александр понял, что Турайс больше не двигается. В его голове стало пусто, а в ушах зазвенело, когда он нащупал безоар и вложил его в слегка приоткрытый рот Турайса. Одна секунда. Две секунды. Три секунды. Александр почувствовал, как в нем поселилось чувство оцепенелого отчаяния, когда он продолжал ритмично трясти тело Турайса. Александр лишь крепче прижал его к себе, тело парня было нехарактерно холодным, словно его теплая личность и пламенная праведность теперь превратились в не более чем омертвевший восковой манекен. — Турайс... - взмолился Александр, оглядывая тело в поисках хоть чего-то, что могло бы дать ему надежду. - Очнись, Турайс... Капли слез упали на лоб Турайса, когда Александр медленно прекратил свои, казалось, тщетные усилия. Но вдруг раздался легкий хрип, когда грудь Турайса резко поднялась и наполнилась отчаянным глотком воздуха. — Турайс! - вздохнул Александр, когда глаза Турайса сфокусировались на чем-то за плечами Александра. Но радостное облегчение было недолгим, Турайс внезапно зашелся в кашле, забрызгав мантию Александра каплями крови. Когда парень снова затих на руках Александра, тот поднял свои трясущиеся руки и рассмотрел россыпь темных, багрово-красных точек на бледной коже. Подняв глаза, он обнаружил, что сидит на твердом холодном асфальте на углу тихого перекрестка под серым рассветным небом. Перед ним стоял знакомый, изуродованный автомобиль, металлическая рама которого была скручена и искорежена в ужасающей форме. На правом боку погребен двигатель большого грузовика, из которого поднимались большие шлейфы густого, черного дыма. Кривая дверь грузовика внезапно упала на дорогу с громким металлическим треском, и из нее выскочил окровавленный человек. Обезумев, с широко раскрытыми глазами он оглядел обломки, прежде чем броситься прочь. Дрожа от холода лондонской зимы и ужаса происходящего, Александр сидел в полном шоке, наблюдая, как капли янтарной жидкости продолжают брызгать из машины на черную, радужную лужу внизу. Затем Александр заметил малейшую искру пламени. Через долю мгновения его лицо озарилось красно-оранжевым цветом, когда адское пламя на его глазах поглотило машину. Он почувствовал, как пара рук грубо тащит его прочь, пока он боролся за то, чтобы остаться на месте. — Мистер Фоули! - раздался голос МакГонагалл рядом с ним, и Александр увидел, как ее глаза зажмурились от беспокойства и боли. Оглядевшись, Александр понял, что он снова в настоящем, окруженный темно-зеленой каменной стеной. Однако вместо того, чтобы держать Турайс на руках, он теперь сидел в изолированном алькове, примостившемся в углу гостиной Слизерина. Через весь зал он мог видеть студентов, толпившихся у двери, ведущей в спальни второго курса, пытаясь разглядеть смертельный инцидент. — Турайс... - Александр судорожно вздохнул. — Им занимается профессор Слагхорн, - сказала МакГонагалл с нехарактерной для нее мягкостью в голосе. - Мы должны доставить вас в Больничное крыло... Больница. Именно это слово вывело Александра из его туманного ступора. Александр грубо отпихнул МакГонагалл и закричал: - Турайсу нужна помощь! Не мне! — Мистер Фоули, вы должны выслушать... — НЕТ! - Александр оттолкнул руку МакГонагалл, вырываясь из ее хватки. - Спасите его! Сделайте что-нибудь! Но тут толпа расступилась, когда над головами студентов показался заостренный кончик колпака Дамблдора. — Освободите путь, - раздался его властный голос по всему помещению, и студенты тут же разбежались в разные стороны. Затем Александр увидел, как мадам Роланд вышла с летящими носилками за спиной. Глаза Александра сразу же обратились к неподвижному мальчику, лицо которого было испачкано полосами крови, слез и слюны. Бездумно Александр бросился к Турайсу. Однако Дамблдор остановил его, когда носилки пронесли за его спиной и вынесли из гостиной. — Турайс, как он? - быстро спросил Александр. - Он... он... мертв? Сердце Александра замерло, когда он произнес это ужасное слово. Выражение лица Дамблдора смягчилось, и он сказал: - Мистер Блэк все еще жив, но едва-едва. Мы сейчас перевозим его в больницу Святого Мунго. Там о нем смогут лучше позаботиться. — Но безоар... Он не сработал? Я думал, он лечит от всех ядов? — Значит, это вы накормили мистера Блэка безоаром, - вздохнул Дамблдор. - Безоар сработал, как и предполагалось, и смог нейтрализовать достаточно яда, чтобы он остался в мире смертных. Однако его тело было разрушено действием яда, и это то, что безоар не может изменить. — Значит, он поправится? - спросил Александр с осторожным оптимизмом. Глаза Дамблдора потемнели, когда он сказал: - Трудно оценить состояние мистера Блэка на данный момент, особенно когда яд и его действие остаются для нас неизвестными. Тем не менее, крайне важно, чтобы мистер Блэк получил необходимое лечение в ближайшее время... Остальная часть слов Дамблдора растворилась в хаотическом вихре сожалений, замешательства и вопросов "А что если?". Александр плохо помнил, что произошло потом. К тому времени, когда он снова осознал свое окружение, он уже лежал в постели в чистой, свежей одежде под высокими готическими сводами Больничного крыла. — Вам нужно что-нибудь съесть, - тихо сказала мадам Роланд. Александр отвернулся от целительницы и свернулся калачиком. — Я не голоден, - пробормотал Александр. После долгой паузы он услышал два слабых стука по прикроватному столику. — Здесь бутерброды и тыквенный сок, мистер Фоули. Пожалуйста, съешьте немного. Александр беззвучно кивнул, и мадам Роланд удалилась. Услышав, как закрывается дверь в кабинет, он накинул на голову простыни и позволил беспокойной темноте поглотить его целиком.***
В первые две недели после отравления Турайса вся школа была на взводе от известия о столь злобном нападении на сокурсника. То, что это был наследник Блэков, вызвало множество домыслов и сомнений в адрес Малфоя и его союзников. На факультете Слизерин все с опаской наблюдали за двумя фракциями, пытаясь сориентироваться в возможном будущем без наследника Блэков. Все выглядело мирно, но просачивались предчувствия грядущего переворота. Однако Александру было не до того, поскольку все его мысли и энергия были направлены на получение последних сведений о состоянии Турайса. Но были вопросы, которые Александр просто не мог обойти стороной. Александр завел ритуал, согласно которому в начале и в конце каждого дня он заходил в кабинет профессора Слагхорна и директора школы. Однажды вечером, когда он вернулся из кабинета профессора Слагхорна с очередной порцией неутешительных новостей, его встретила вся элита Слизерина. Александр остановился, увидев, что вся гостиная заполнена студентами, которые молча ждали, что сейчас произойдет. — Фоули, - крикнул Нотт. - Рад, что ты наконец-то решил присоединиться к нам. Как дела у Блэка? — Тебе то что, Нотт? – прошипел Александр, стараясь не паниковать по поводу того, что с ним вот-вот произойдет. Нотт двинулся вперед с развратной улыбкой на лице. Воркуя с фальшивой слащавостью, Нотт сказал: - О... это так очаровательно, что ты пытаешься вести себя как Блэк... он, должно быть, так гордился бы тобой, если бы мог видеть тебя сейчас... — Не подходи ко мне! - дрожащим голосом крикнул Александр, выхватывая свою палочку и поднимая ее в сторону Нотта. Однако парень просто схватил запястье Александра и больно вывернул его. — Упс... - Нотт посмотрел, как рябиновая палочка падает на землю, и повернулся к Алексу с угрожающим взглядом. Медленно Нотт вытащил свою палочку и покрутил ее между пальцами. - Теперь моя очередь. Александр хотел устоять на ногах, но не смог удержаться и попятился назад, в то время как Нотт продолжал наступать. Александр почувствовал, что прижался спиной к стене, а его взгляд метнулся вниз, на кончик палочки, уткнувшийся в мантию над грудью. — Теперь я могу закончить то, что не успел в прошлый раз. Петрификус Тоталус, - захихикал Нотт, когда Александр почувствовал жгучую боль в том месте, где палочка вонзилась в его кожу. Однако он не мог даже закричать или заплакать, так как заклинание крепко зафиксировало его челюсть. Разум Александра затуманился от безмолвных страданий и агонии под бездушными руками Нотта, который накладывал на его связанную, беззащитную фигуру одно Жалящее заклинание за другим. Зажмурив глаза от паники, Александр наблюдал за угнетенным факультетом, опустившим голову, не смея произнести ни слова или возразить. — Как ты думаешь, что бы случилось, если бы тебя не было рядом, чтобы спасти меня в тот день? - вспомнил Александр вопрос, который задал Турайсу не так давно. — Я уверен, что это сделал бы кто-нибудь другой, - легко ответил Турайс, одарив Александра теплой, утешительной улыбкой. Затем боль от очередного заклинания вернула Александра в суровую реальность, а ликующий Нотт заполнил большую часть его поля зрения. Турайс ошибался, а Александр был прав. Никто не смог бы спасти его той ночью, так же как никто не осмелился бы выступить в его защиту сейчас. После еще нескольких минут публичного унижения Александр услышал, как Малфой вдалеке произнес: - Достаточно, Нотт. Мы лишь хотели показать Фоули, что он заблуждается. — Конечно, - прошипел Нотт. Он отошел от Александра и пошел прочь, но взглянул на него ещё раз, давая понять, что это еще не конец. — Все, - объявил Малфой, драматично взмахнув руками. - То, что Турайс Блэк полностью нарушил естественный порядок на факультете, было отклонением - летним сном, - которое должно быть исправлено. Я рад объявить, что надлежащая иерархия наконец-то восстановлена. Не заблуждайтесь. Любой, кто задумает нарушить установленные нами правила, столкнется с ужасными последствиями, и пощады не будет. Малфой окинул взглядом учеников, после чего удовлетворенно ухмыльнулся: - Вот и все. Никто не осмелился пошевелиться, пока группа лидеров выходила из гостиной. Только когда они ушли, испуганный шепот постепенно вернулся. Большинство студентов указывали и смотрели на обездвиженную фигуру Алекса на стене. Однако никто из них не осмелился подойти и освободить его. Прошла еще минута, прежде чем из толпы вышел мальчик и поднял рябиновую палочку. Вся комната погрузилась в жуткую тишину, наблюдая, как мальчик приближается к Александру. — Алекс, - прошептал Джонти, взмахнув палочкой и сняв заклятие. Александр опустился на пол, и все его тело заныло от боли. - Я... Мне так жаль... Я... Я не... — Все в порядке, Джонти, - слабо простонал Александр. - Не приближайся ко мне с этого момента. — Но... — Достаточно того, что я буду страдать, - твердо прошипел Александр. - Не впутывай себя без нужды, Джонти. Особенно когда ты не можешь ничего изменить. — Я... Я... На колебания Джонти Александр встал, несмотря на жгучий протест каждого мускула, и со всей силы толкнул Джонти. Застигнутый врасплох, Джонти упал. Алекс застыл на месте, гневно крикнув: - Оставь меня в покое, Стюард. Я не могу поверить, что считал тебя своим другом! Шокированное выражение лица Джонти сменилось сожалением, когда он понял, чего добивается Александр. Искривив страдальческое выражение лица в усмешку, Джонти ответил: - Ладно, тогда в следующий раз я оставлю тебя здесь гнить! Они обменялись долгим, многозначительным взглядом. Затем, решительно повернувшись, Джонти растворился в толпе. Александр почувствовал, как его покидает вся энергия, и он сполз обратно на холодный, твердый пол. Он знал, что не должен винить Джонти за то, что тот бросил его на произвол судьбы, особенно когда он прямо сказал своему другу сделать это. Однако Александр не мог отделаться от чувства горечи, проникавшего в его мысли. Потому что Александр в глубине души знал, что, в отличие от Джонти, Турайс никогда бы не позволил Александру убедить себя бросить его даже в самых худших обстоятельствах... и если бы что и случилось, Турайс уже нашел бы выход из этой передряги и совершил бы свое праведное возмездие... Но проблема была в том, что... Турайс лежал где-то без сознания и был все ближе к смерти... Александр уткнул ушибленное лицо между коленями и заставил себя не плакать. И впервые он был рад, что остался совсем один.***
Спустя всего три недели после отравления Турайса, Малфой успешно восстановил полный контроль над факультетом. Освободившись от ограничений, наложенных на них Турайсом, его союзники с нетерпением ждали возможности выпустить на волю свою несдерживаемую силу. Теперь к Александру относились как к "Нежелательному" - социальному изгою, изолированному от своих сверстников. Никто не осмеливался общаться с ним, опасаясь, что и они столкнутся с гневом лидеров и их постигнет та же участь. Все слизеринцы теперь испытывали огромное давление, заставляющее их менять свой образ жизни в соответствии с тоталитарными правилами, ограничивающими свободы и вольности, которыми они когда-то пользовались. Александр подслушал отрывочные разговоры подавляющего большинства студентов о том, что они не согласны с большинством изменений. Однако он также знал, что никто из них не был достаточно смел, чтобы публично высказать свое несогласие с текущим положением дел. Эти изменения стали еще большей проблемой для первого и второго курсов, поскольку они никогда не сталкивались с этой более мрачной и менее терпимой версией Слизерина. Когда Александр думал, что хуже уже быть не может, он получил новость, которой так боялся все это время. — Что вы имеете в виду, профессор? - вздохнул Александр, чувствуя, как весь его мир рушится вокруг него. — Целители говорят, что... они исчерпали все способы привести Турайса в чувство, - с сожалением сказал Слагхорн. - Скорее всего, он останется в вегетативном состоянии, пока... ну... никто точно не знает... Александр схватил Слагхорна за руку и взмолился: - Профессор, должно же быть что-то, что вы - или кто-то - можете сделать для Турайса! Он должен очнуться... у него есть его семья, его отец, его братья... он помогал изобрести лекарство для оборотней! Он... делал так много хорошего для... для всех... Он не может просто... Слезы навернулись на глаза Александра. — Мальчик мой, - Слагхорн с сожалением оглянулся на второкурсника. - Я сделал все возможное, чтобы обратить действие яда, но повреждения были обширными и... это настоящее чудо, что Турайс так долго держится. Боюсь, потребуется еще одно, чтобы он пробудился... Александр оцепенело смотрел по сторонам, вяло бродя по коридорам подземелий. Турайс был потерян для мира... и только его тело оставалось свидетельством того, что он когда-либо жил. И во всем этом была вина Александра. Когда он вошел в менее посещаемую часть замка, то наткнулся на пару старших слизеринцев, подозрительно прижавшихся друг к другу. Александр проигнорировал их и продолжал идти, пока его внимание не привлекла одна фраза. — Я рассказал Сам-знаешь-кому о твоем недавнем успехе, - радостно сообщил семикурсник Синд. - Больше всего его вдохновила твоя жажда крови. — Ты никогда не думал, что я мог бы это сделать, - с чувством самодовольства отвечал Нотт. — То, что я думаю, не имеет значения, - спокойно ответил Синд. - Важно то, что теперь он намерен пригласить тебя присоединиться к его благородному делу. — Надеюсь, ты имеешь в виду нас, - Долохов подошел к ним, злобно глядя на Нотта, который тут же склонил голову в знак почтения. - Этот трус не смог бы ничего добиться без моей помощи. — Конечно, - согласился Синд. - Ему также рассказали о твоей важной роли в... устранении важного конкурента. Его особенно впечатлило твое политическое чутье и то, как ты определил, что необходимо для продвижения его дела, не требуя его участия. Он с нетерпением ожидает твоего выпуска из Хогвартса. Долохов горделиво ухмыльнулся, потрепав Нотта по голове. — Будь внимателен, Нотт, - прошипел Долохов. - Даже не думай претендовать на все заслуги. Ты ничего не сделал, кроме того, что доставил пирог Блэку... — ВЫ УБЛЮДКИ! - закричал Александр, выхватывая свою палочку и указывая на трех парней. - Вы отравили Турайса! Вы опустились так низко, что притворились грязнокровкой, чтобы обманом заставить его съесть пирог, потому что он был хорошим и доверчивым человеком! У вас ничего не получится! — О, а мы уже... - Долохов легкомысленно признался, в то время как Нотт напрягся рядом с ним. — Долохов! - нервно прервал его Нотт. — Я так и знал! - крикнул Александр на это вопиющее признание. — Хватит быть трусом, Нотт, - спокойно сказал Долохов. - Для протокола, я имел в виду, что мне удалось выполнить одно особенно досадное заклинание Трансфигурации. Не позволяй своему разуму делать поспешные выводы... — Я убью тебя за то, что ты сделал с Турайсом! - Лицо Александра исказилось от ярости и гнева. — Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, никчемный полукровка, - угрожающе прорычал Долохов. - Лучше перепроверь свой тыквенный сок. Кто-то может случайно подсыпать в него что-нибудь. Но, возможно, ты выпьешь его, даже если будешь знать... чтобы присоединиться к своему парню... Голубые глаза Александра вспыхнули красным, когда он произнес заклинание, но оно было отбито Долоховым ленивым взмахом палочки. Секунду спустя второкурсник вдруг обнаружил, что его конечности приклеились, и он упал на пол. Раздался тошнотворный хруст, когда нос Александра сломался при ударе. Долохов подошел и опустился на колени рядом с его неподвижным телом. Александр вздрогнул, когда Долохов прикоснулся кончиком своей кривой палочки к его щеке. Долохов злобно усмехнулся и сказал: - Ты думаешь, я тебя сейчас убью? Не так быстро. Наступает новый мировой порядок. Блэк, его твари и грязнокровки умрут вместе с ним. Я буду наслаждаться, наблюдая за твоим отчаянием, пока мир горит. Долохов рассмеялся, наступил на спину Александра и ушел. Александра перевернули и Нотт навис над ним. — Так, так, так. Угадайте, кто тут у нас? - Нотт ухмыльнулся. - Похоже, кто-то хочет повторения прошлой недели. Алекс безропотно страдал под бездушным руководством Нотта, пока не раздалась серия шагов. Оцепенев от боли, Александр с надеждой посмотрел вверх и попытался разглядеть лицо Турайса. Однако вместо Турайса Алекс понял, что это Флинт. Мальчик проигнорировал Александра и обратился к Нотту: - Слагхорн ищет тебя, Нотт. Отпусти его и отправляйся в кабинет декана. Нотт сердито посмотрел на Александра, и освободил его от проклятия. — На этот раз тебе повезло, - сплюнул Нотт, ударяя ногой в живот Александра, который издал истошный вопль боли. - Попробуй сказать кому-нибудь, что мы над тобой издевались, и жди чего-нибудь похуже этого. Затем Нотт оставил Александра с Флинтом. Алекс зажмурился и с ненавистью посмотрел на мальчика, с которым он жил в одной комнате последний год. Однако все его тело неконтролируемо тряслось и дрожало. Флинт вытащил свою палочку, и Алекс тут же отказался от своей бравады и сжался. — Пожалуйста... - пробормотал Александр, и слезы беспорядочно потекли по его лицу. - Больше не надо... пожалуйста... я прошу тебя... — Не двигайся, - огрызнулся Флинт, схватив Александра за мантию и задрав рукав, чтобы открыть все следы от нападения. Он пощупал ушибы и пробормотал: - Эпискей. Под мягким сиянием индиго боль мгновенно утихла, и Александр устало посмотрел на Флинта. —Помолчи, - предупреждающе зашипел Флинт, взглянув на лицо Александра. Он продолжил исцелять все остальные раны, пока не остались только раны на лице. Однако Флинт засунул свою палочку в мантию и отошел. - Я оставлю их, чтобы остальные не узнали, что я исцелил тебя... — Почему? - воскликнул Александр, когда Флинт повернулся, чтобы уйти. - Почему ты помогаешь мне? Парень остановился. Не оборачиваясь, он признался: - Моя семья связана с Малфоями, поэтому я обязан враждовать с Блэком так же, как Стюард обязан вести себя с ним вежливо. Но... Но... Я... Флинт, казалось, прервался, чтобы не выдать себя, он прочистил горло и выпрямил спину. Твердым, напряженным голосом он продолжил: - Блэк во многом ошибается, но в одном он прав. Хотя он претенциозный, самодовольный засранец, многие из нас предпочитают его тому, что происходит с этим факультетом... Молись, чтобы он вернулся живым и здоровым ради вас и нас, иначе нам предстоит несколько долгих, трудных лет. С этими словами Флинт покинул Александра, который продолжал сидеть, ошеломленный. Флинт охотно исцелил его, несмотря на их разногласия, но Александр понимал, что все это напрасно. Ведь Турайс никогда не вернется в Хогвартс... и у него никогда не будет возможности увидеть, насколько все изменится к лучшему под его руководством... Это было настолько смешно, что вызвало болезненную усмешку на губах Александра. Затем, впервые с тех пор, как он в последний раз видел Турайса, он позволил себе незаметно заплакать.