Кроме любви твоей мне нет моря

Сегодня директриса ощутимо держала дистанцию. Правда в куче работы по телефону Мария едва могла обратить на это внимание. Брюнетка села на переднее сидение, ехала всю дорогу рядом с водителем, на коротких кофебрейках не выходила из машины, не поддерживала беседу, одним словом — была в себе. Нравилось ли ей там, в своих чертогах разума? Это уже другой вопрос. Париж встречал Алькоровцев весьма приятной погодой — осень тут выдалась достаточно теплой, в сравнении с сырым и промозглым настроением Калининграда. Коллеги заселись в отель, который находился очень близко к их месту работы. Кому-то повезло и прямо из номера виднелась она — Эйфелева Башня собственной персоны. Такую невероятную красоту, конечно, Маша видела только в фильмах. И вот она, в самом романтичном городе мира, стоит на балкончике в своем номере и может представлять себя героиней настоящего фильма. Ну, или книги. — Ха, героиня книги, любишь же ты помечтать, Маша, — посмеялась блондинка и принялась разбирать свой чемодан. Все ее мысли сейчас были направлены на подготовку к грандиозному показу, и она не собиралась допустить никаких ошибок. Перед ней стояло несколько основных задач, которые необходимо было решить безупречно. Во-первых, Маша знала, что для успешного показа необходимы спонсоры. Не без помощи Анны (ведь это первый показ в жизни блондинки), она успешно связалась с несколькими спонсорами модельного агентства, чтобы обсудить детали сотрудничества. Предусматривая каждую деталь, она предлагала им взаимовыгодные условия, удовлетворяющие интересы их брендов и помогающие ей в достижении целей Алькора. Благодаря своему умению убеждать и дипломатии, она заполучила нескольких новых партнеров, которые были готовы поддержать проекты Лауры Альбертовны и помочь в их реализации. Во-вторых, она контролировала процесс подготовки зала и подиума. Она снова и снова проверяла каждый элемент, убеждаясь, что все соответствует регламенту, высоким требованиям её начальницы и создает необходимую для показа атмосферу. Для человека непосвященного парижская неделя моды может показаться волшебным праздником и шансом «гламурно» оттянуться. Но для Третьяковой она была лишь очередным вызовом, который она с радостью приняла. И в конечном счете её преданность делу, непотопляемый интерес и упорство превратились из простого мечтания в реальность. Как ни странно, за все эти дни в её редко посещали мысли о Лауре. Она старалась меньше забивать себе этим голову, но всё же были ночи, посвящённые слезам и воспоминаниям. Нужно время. А пока — косметика замечательно скрывала следы бессонницы и отчаяния. Блондинка сдружилась с многими рабочими, а также обзавелась интересными знакомствами. Например, один уличный художник, который не единожды просил написать её портрет. Бариста из уютной кофейни и, к удивлению, русскоговорящая девушка, которая любила кошек и посещала то самое кафе. Во время общения с ними Машу даже заинтересовал французский, и она уже понимала несколько базовых фраз типа приветствия и просьб. Оставалось всего несколько дней до показа. — Ну что, как успехи? — в уже почти оформленную зону показа влетела бодрая Лукина. — Да вот, Лаура Альбертовна, финальные штрихи остались, — со стремянки отозвался Иван, который пытался контролировать французских дизайнеров, криво вешающих чертову ленту. — Ну куда ж ты её кидаешь, (plus haut) плью, тюфу ты, не понимаю я этого вашего, не андестенд, слышишь? — А у меня для вас новости, — начала Лукина, подходя к подчиненным, — Со мной только что связались наши французские коллеги. Как вы знаете, тема нашего показа — «Поэзия моды». Просят, чтобы мы открыли показ стихотворением любого русского писателя. Кто возьмется? — А стих надо на русском читать, или на французском? — потирая лоб, спросила Ольга. — Полагаю, толку от того, что мы расскажем французам стих на русском будет мало, — усмехнулась брюнетка. — Оооо, тогда точно не ко мне вопрос, — Иван быстро сложил с себя эту обязанность, пытаясь убедить дизайнера повесить ленту выше. — Monsieur, s'il vous plaît, accrochez ce ruban plus haut, — спокойно попросила Лаура. (Месье, будьте добры, повесьте эту ленту выше) — Ну вот, Лаура Альбертовна, у вас же шикарный французский! Может, вы и откроете показ? — Ольга буквально умоляюще посмотрела на неё. — Товарищи, во время показа мне будет вообще не до открытия, куча работы с моделями, о чем вы вообще говорите? — нахмурилась директриса. Мария так и не поняла, как это произошло, но все ее коллеги, каким-то образом, открестились от участи открывать показ. По итогу Лаура снова куда-то умчалась с площадки, говоря напоследок, что церемония открытия целиком и полностью лежит на Маше. — Зашибись, — досадно выпалила она, помечая в блокноте, что нужно срочно искать стих и в добавок ко всему, переучивать его на французском. Коллеги подбадривающе похлопали её по плечу и со спокойной душой продолжили свою работу. После рабочего дня Маша, завалившись в свой номер, первым делом позвонила подруге, чтобы пожаловаться на свою невезучую натуру и спросить совета. Как выяснилось, Анна отлично владеет французским. Это значительно облегчило участь Маши, поскольку над переводом и правильностью произношения она теперь могла работать не одна. На следующий день была запланирована встреча с одним из спонсоров мероприятия. Маша сначала долго не могла найти свой комплект ключей, затем, у неё сбежал и подгорел кофе… Бессонная ночь, полная воспоминаний, давала о себе знать. — Доброе утро, — Мария поспешно вошла в кабинет директрисы, — Простите, немного задержалась. — Ничего, наш спонсор тоже, судя по всему, задерживается. Десять с небольшим минут ожидания прошли в абсолютной тишине. Однако едва ли кто-то из девушек задумался о комфорте этой тишины. Им не было друг до друга дела. Или они старательно создавали вид безразличия? Наконец в кабинет вошел молодой парень, на вид лет двадцати семи максимум. Элегантный костюм бледно-зеленого цвета, молочная рубашка и светлые лоферы. Костюм, кстати, эффектно выделял его зеленые глаза. — Дамы, прошу меня простить, — он быстро подошел к Марии и, склонившись, галантно поцеловал её руку, — Задержался на утреннем совещании, — он хотел было провернуть тот же жест с Лукиной, однако та выставила ладонь в запрещающем жесте и быстро пожала ему руку. — Что ж, эээ… — Лаура не могла вспомнить имя гостя и обратила свой взгляд на помощницу. — Ренат Александрович, — продолжила блондинка. — Да, — она поправила очки. — У вас остались еще какие-либо вопросы, или мы могли бы перейти к подписанию договора? — Я бы еще раз изучил его финальную версию перед тем, как оставить подпись, — он на миг стал гораздо серьезней. Он сел на небольшой кожаный диванчик и на столик рядом с ним приземлилась стопка документов. Мужчина несколько минут тщательно их изучал, иногда хмуря брови, а иногда проводя пальцами по подбородку. — Мария, а может вы уточните для меня этот пункт? — он ткнул пальцем в листок. — Конечно, Ренат Александрович, — она опустилась на диван рядом с ним. Некоторое время они переговаривались вполголоса, после чего Ренат выдал: — А может, мы придем к взаимному согласию за чашкой кофе? Я смотрю, ваш руководитель очень занят, дабы не отвлекать её, просто перенесем обсуждение в другое место? Маша окинула Лауру взглядом. Она, кажется, даже и не поняла, что речь идет о ней. — Лаура Альбертовна, Ренат Алекс… — Просто Ренат, Мария, мы же коллеги, — улыбнулся парень. — Р..Ренат предлагает закончить обсуждение в кафе, чтобы не отвлекать вас от работы… — Да ради бога, Мария Владимировна, — она улыбнулась, но голос её так и сквозил сталью и холодом. Молодой человек вышел, а Мария услышала только фразу, кинутую в спину: — Делай что хочешь, но договор мы должны взять. Дверь захлопнулась, захлопнулась и крышка ноутбука брюнетки. Но непонятному чувству в груди не хватило выплеска в этом виде, поэтому Лаура резким, импульсивным движением руки скинула со стола несколько папок и стопок бумаг. Затем брюнетка нелицеприятно выругалась и встала со своего кресла. Внезапно, её пронзила резкая головная боль. Её память начала подкидывать ей обрывками воспоминания. Вот она стоит на корабле, обнимает Марию и нежно поглаживает её по волосам. Резкий обрывок — и она уже в капитанской каюте, в которой Мария сидит за роялем. Следующий кадр и обрывок диалога, словно из сна: — Успокойся, ангел… Ты достойна лучшего. Лаура убирает слёзы с ее прекрасного лица и убирает выбившуюся прядь волос за ухо. Мария заворожённо смотрит на капитана, не дыша. И внезапно целует. Захваченная трогательностью момента, Лукина отвечает на поцелуй. Спустя ничтожно малое количество времени Маша отстраняется. ⁃ Простите, простите пожалуйста, товарищ капитан…я…я не знаю, что на меня нашло… извините я…я лучше пойду… ⁃ Нет, Мария, постойте! Кричит скорее уже сама себе, ведь дверь каюту капитана закрывается и Лукина остаётся наедине с собой. Лента воспоминаний беспощадно бежит вперед, перематывая пленку. - Курсант Третьякова, возьмите себя в руки! Хватит нюни распускать, сейчас мы спасём Нашего кота. Лукина перевела взгляд на Рената. — Ну, что? Лезьте, молодой человек! Маша обратила внимание на то, каким тоном Лаура произнесла эту фразу и на то, как она на них смотрела. Кажется, слух дошёл. Буду долго объясняться. — Лаура Альбертовна, — брюнет опустил глаза в пол, — я высоты боюсь… — Что? Я не расслышала, курсант! Повторите ещё раз! — Я боюсь высоты! — он отчеканил каждое слово и покраснел от стыда. Ракита усмехнулся, — Значит сейчас перестанешь бояться — Лаура, давай я кота сниму, — старпом заметил, как женщина двинулась к тросам и решил предложить свою помощь. — Ракита, исчезни, — просипела женщина Тот, без лишних вопросов, сделал именно то, что от него требовали, дабы не раздражать коллегу еще больше. — Ну что, будем исправлять это недоразумение? — Товарищ капитан, может не нужно? У меня может случиться паническая атака и я вообще. — Imperare sibi maximum imperium est, — внезапно сказанная фраза ввела ребят в ступор. — Простите, что? — решила уточнить Маша. — Вы можете быть свободны, Мария. Мы с Ренатом будем искоренять страх высоты, потому что «Величайшая сила — это иметь власть над собой» Женщина приходит в себя держась одной рукой за голову, а второй опираясь о стол для равновесия. Очки спадают на пол, а она изо всех сил смыкает глаза. Всё это очень странно. — Чёрт, что это было? Ренат… — женщина тихо выругалась себе под нос, — Этого точно не может быть, бред какой-то.