Символ революции

      Каждый человек в Скарлентии страшится зверского закона, введённого Императором. Мировоззрение Сяо Шэня изменилось так же стремительно и чудно, как и всё общество в округе, будто та реальность, в которую вернулся наследный принц, существовала словно в тесно-сжатом мире, где холодность: отчуждение, безразличие, убийства, заполучение места работы хитростью, воровство — считалось нормой для людей страны.       Джан не понимал, как за такой маленький промежуток времени — получается целый год, когда его не было дома, — человечество превратилось в цирк уродливых обезьян, где подобное аморальное поведение считалось правильным: «убей, да будет тебе благо после смерти, попадёшь в Небесное Царство к Богу ночи, где твоя душа будет жить вечно». Вот скажите, не смешно ли звучит? Где это видано, чтобы за убийства человек получал вечную жизнь после смерти? Как минимум, в нормальных религиях, если человек согрешил, то он попадает в ад, но не становится бессмертным.       При Джане Сяо Шэнь ввёл равноценный обмен в котором говорилось: где, какой рукой ограбишь, та рука и отнимется у тебя, что украдёшь, того и лишишься. Грабители боялись разбойничать на улицах, да и убийств было меньше. Император не проводил справедливых судов и разбирательств, когда королевская стража, патрулирующая улицы, приводили во дворец виновника, попавшегося на воровстве, Его Высочество сразу же ставил на нем клеймо виновного, даже если человек не виновен: попался на месте преступления, — значит грабитель, убийца, неважно, смотря на каком действии застали нарушителя. Под это правило попадали невиновные люди. Зато в стране тогда было меньше преступности. Все знали строгий нрав Его Высочества. Из народа никто не мог оспорить его мнение. Так же страдали люди, верующие в Богов, любое вероисповедание было запрещено; Сяо Шэнь почитал только своих предшественников, верил в могущество великих Императоров. Он отрицал предсказания, уличных фокусников, гадания на картах. Для Его Высочества не существовало распределения на светлые силы и добрые, для него всё это относилось к нечисти. Именно поэтому он ненавидел своего сына, считал его дьяволом, Джан знал о презрении отца ко всему потустороннему и сверхъестественному, с этим они с госпожой Лиан были разные, она верила в светлые Божества и молилась им, когда хотела зачать ребёнка, только родился у неё не человеческое дитя, а словно мелкий чертенок, вселившийся в человека.       Сейчас же всё изменилось то, что относится к ненормальному, странному, такое как наследный принц с неконтролируемыми тёмными способностями, — считается нормой; люди на улицах ведут себя так, будто у них стали каменные сердца, они позабыли о добрых человеческих качеств, таких как : милосердие, чистосердечность. Вместо этого они ведут бесчестную, лживую жизнь, подставляя друг друга.       Обернулись в такого же монстра, как наследный принц, над кем они в прошлом издевались, не хотели видеть его возле Императора при дворе.       Джан находил это ироничным, какие же люди глупые создания. Он никогда не мог влиться в их общество, стать таким же, как огромная серая масса друг на друга похожих людей, во все времена потерявшие свою личность.       Наследный принц никогда не хотел терять себя настоящего в угоду правительству и угождать всем людям во дворце, которые его боялись из-за чёрных глаз он не хотел быть тем, кем они его считали— чудовищем. Несмотря на наличие силы в детстве он все же оставался добрым, сострадательным мальчиком, который слишком близко к сердцу принимал реакцию людей на него.             Никто из народа Скарлентии не понимал, что стало с их правителем, им пришлось просто повиноваться и стать игровыми фигурами в поле, которые напоминали жестоких солдатиков, любящих сеять хаос и раздор. Его Высочество, наследный принц, выходит, зря лечился от тёмной силы, сидящей внутри него? Теперь у него появилась новая болезнь, делавшая его отличным ото всех: он способен сострадать, принц не такой жестокий садист, как его сводные братья.       По иронии судьбы без своего внутреннего неудержимого монстра он стал не нужен новому миру во второй раз. В прошлом, когда Император Сяо Шэнь был в сознании до того, как в его тело вселился правитель Раншана — Царства демонов — люди, наоборот, отрицали всё зло. В нынешние же времена они его принимают и считают чем-то нормальным, как само собой разумеющееся. Джан запутался, что уже считалось правильным, а что — нет? Если весь мир вокруг вывернулся наизнанку.       Раньше общество считало нечеловеческие глаза принца демоническим явлением, их пугала чёрная слизистая оболочка внутри глаз, которая смотрела в самую душу непроницаемым безжизненным взглядом . Казалось, что если наследный принц смотрел человеку в глаза, то того начинали сковывать мерзкие ощущения.       У людей, стоявших напротив Его Высочества, начинали потеть ладони, по коже пробегали мурашки, будто их сковывал озноб, когда принц внимательно смотрел на них, ими овладевало впечатление, словно эти бесовские чёрные белки, смотрящие в самую душу, пытались пронзить их насквозь. Позади них словно стоял призрак, дышащий им в спину, — настолько людям было неприятно находиться в компании наследного принца, не вписывающегося в их понятие «нормального человека».       Они были готовы следовать своим нормам морали, накинуться на того, кто отличается от них, разорвать его на куски, распылить на молекулы, чтобы принц больше не оставался в этом мире. Но преступность в Скарлентии они не могут остановить так же смело, потому что тогда Император Сяо Шэнь уничтожит их.       Здесь выбирать не приходится: хочешь поступать правильно по доброте душевной, твои кости после смерти сбросят с высоты четырестах тысячах километров с небес до земли, выкинув их покоиться в Севил — ад, где находились обозлённые души людей, призраки, не нашедшие себе покой после смерти.       Никто из народа не стремился заниматься благородством, им проще принять закон Императора, чтобы стать «правильными» такими, как их хотело видеть государство, — жестокими тиранами, лишёнными всякого чувства сострадания. Какой же до глупости смешной казалась эта система правил наследному принцу. Мир вокруг него крутится с бешеной скоростью сумасшедших каруселей, где всё пошло наперекосяк.       Реальность, в которой жил Джан, представлялась ему искусственной. Будто миром кто-то руководил, дёргая за ниточки, управляя людьми, словно марионетками. Наследный принц видел Скарлентию, как один большой спектакль из безликих лиц. Где личность каждого была не настоящей, а вылепленной правительством.       Из-за страха лишиться жизни люди выбрали для себя решение подчиниться закону, призывающему к тирании; одухотворяя её, веря в то, что этот закон верен, они преобразовались в душегубных мразей, считая подобную жизнь истинной.       Никто не возразил Его Высочеству, ведь обычный народ видел, как тот жестоко обходился с теми, кто отваживался перечить закону: того смельчака сразу же стирали из этой вселенной. Скарлентия не предназначалась для добрых людей.       Но, когда люди во дворце увидели чёрно-угольные глаза наследного принца и саму его радужку насыщенного бордового цвета со зрачком, так они ничего не побоялись, никакого закона тогда не существовало, который бы защитил права принца перед ними. Они сразу же накинулись на него толпой, испугались его, хотели убрать, ведь он не похож на них. Но сейчас все вокруг посходили с ума, считая, что проливать чью-то кровь без сожаления в сердце — это норма. Почему люди не боролись с этим?       Принц считал их лицемерными, беспомощными трусами, которые, встав лицом перед смертью, испугались её, показали свою истинную суть. Джан и себя ненавидел за трусость, боязнь принять тот факт, что убивать — это не для него. Он просто-напросто не справляется с ролью наследного принца в этой стране с её зверскими правилами.       Ему сложно было бы во всеуслышание сказать: «Я против тирании, хочу лишь найти человека, который меня полюбит, и я создам с ним своё счастье. Для меня больше важны семейные ценности, а не кровавые убийства и пытки. Я устал притворяться жестоким; это всё — не я. Настоящий я любит свободу, писать истории о настоящей правде, которая происходит в стране, покидать стены дворца, притворяясь обычным парнем с чистым сердцем. Да-да, вот такой я рисковый. Наследный принц, который нарушил закон страны, всё равно, что плюнул в лицо Императору. Таким, как мне, не место среди настоящих законных правителей».       Как же Джану порой хотелось подняться во дворце на балкон, открыть его и крикнуть: «Как же мне всё осточертело! Чистые с сердцем, вы можете мне доверять, я не такой ублюдок, как моя семья, я такой же, как вы! Кто-нибудь спасите меня отсюда!». Но это всё было только где-то в закромах его мыслей, на самом деле он трусливое чмо, которое, как и все остальные люди, принявшие закон, боится умереть. Как же он жалок. Лицемерное, ужасное чудовище, которое даже этот беспощадный дурацкий мир не принимает.       Джан презирал себя в душе до отвращения. Он сам себе был отвратителен. Глупое создание, непонятно зачем родившееся на свет. Почему он должен был родиться именно таким? Добрым? Слабым, отличным от остальных? Будь он таким же, как его жестокие братья, у него было бы меньше проблем в социализации, мир бы принял его. Но — что тогда, что сейчас — ничего не изменилось. В самом деле, сама судьба над ним насмехается. Заставляет, чтобы он в подобных условиях как-то смог побыть хотя бы ненадолго собой, мальчишкой, любящим помогать людям, брать от этой жестокой жизни только самое лучшее, верить в свет и надеяться на него, не отчаиваться в том, что ты один такой в своём роде.       Принц верил, что за стенами дворца можно встретить разных людей, в конце концов, не может же такого быть, чтобы он один был нормальным? Его Высочество любил каждую секунду проводить с весельем, он был жизнерадостным человеком с открытой душой, любящим людей. Мечтающим найти друга, родственную душу, которая примет его таким, какой он есть, со всеми недостатками, но Джан прекрасно осознавал, что обычный человек не захочет иметь дело с принцем страны, чей отец беспощадно убивает людей с чистыми сердцами. В душе он всё же не отчаивался найти такого человека.       Поэтому благодаря Сэкере, придворной даме, названной сестре Веймина, ему пришлось изменить свою внешность, чтобы разгуливать за стенами дворца, изучать неизведанные места и природу человека. Дьяволица имела способность изменять внешность.       У него сейчас тёмно-каштановые волосы по плечи, сзади завязан мелкий свободный хвостик; тёмно-карие глаза, будто дольки шоколада, миловидное лицо. Надето на молодом господине салатовое ханьфу цвета летних листьев на деревьях, придающее принцу свежий облик. В этом одеянии он выглядит моложе своих восемнадцати лет, а также, благодаря своему худому телосложению, которое ничем не отличается от фигур девушек, юный наследник Скарлентии со стороны напоминает хрупкий фарфор.       Одежда аристократов и нищих крестьян-беспризорников очень сильно разнится между собой по классовому отличию. Исходя из своего низкого статуса, крестьяне, не имеющие нормального дохода с работ, за которые им платят всего одну-пять золотых монет, очень измождены: голодны, худы, напоминают уличных бомжей, которые ходят в изношенных, потёртых одеждах.       Они из-за бродячего образа жизни вынуждены сражаться за свою территорию с мимо проходящими гражданами или же с организацией «Ядовитые скорпионы». Они занимаются торговлей людей, похищением, убийством аристократов, из-за чего живут припеваючи: они единственные люди, помимо богатеньких, у кого есть деньги, убивают всех без разбору, сеют на улицах беспорядок, отбирают имущество жителей города, врываясь к ним, как к себе домой, — поэтому многие люди в стране не имеют собственного дома или же находятся у них в плену, выполняя за них грязную работу.       Они себя ведут как обычные разбойники, на которых правительству опять же всё равно. Всё в этом мире будто подталкивает на плохие дела: люди не знают, как жить по-честному, для них привычно строить друг другу козни, Скарлентия — рай для мерзавцев. Добрые, честные люди здесь не выживают, они считаются нарушителями закона, «чистые сердцем» — так их называет Император.       Организация из бедных крестьян, «Ядовитые скорпионы», пошедших против тесно-сжатой системы, которая диктует, как себя обязан вести человек, не работает на Его Высочество. Они зарабатывают себе деньги, грабя аристократов, к ним боятся подходить. От обычных воришек их отличает наличие опытных мужиков, подрабатывающих на наркоте, торговле девушками. Их лидер захватывает крупные организации, постоялые дома, нечестным путём зарабатывает себе деньги, тем самым немного нарушая закон Императора.       Каждый крестьянин должен обязательно работать на Его Высочество. Безработных он просто-напросто казнит, если они ему попадаются. Мужчины должны работать на посевах, крупных стройках или же пойти в королевские стражи слугами. Если мужчина отказывается работать, то из него Император делает евнуха, отбирает новорождённых детей у молодой пары, насильно заставляя их быть военными.       Воспоминания у родителей о детях Сяо Шэнь стирает, превращая их в безликих рабов, не имеющих личности, они становятся просто товаром и вещью, которые можно перекупать. Некоторые женщины-крестьянки как раз занимаются тем, что кормят будущих солдат страны грудью за малые деньги; кормилицам отведены специальные комнаты во дворце.       Мужчинам состоять в королевской страже по собственному желанию — это всё равно, что присоединиться к элите. Они занимаются тем, что ловят нарушителей закона, «чистых сердцем», на улицах. Как к беднякам и рабам Император к ним не относится, наоборот, у них есть свои комнаты во дворце: их хорошо кормят, они ни в чём не нуждаются, Император сам даёт им крышу над головой, но стражники пока всё ещё не относятся к аристократам. Они всего лишь надзиратели, смотрители за порядком. Народ их уважает. Они даже носят отличительные одежды: красные плащи — символ знаменитой кровавой древней реки, протекающей в четыреста тысяч километров от земли до уровня неба; также им выдают дорогие мечи, рукоять которых украшена драгоценными камнями; проходят они то же самое военное обучение, что и принцы. Воспитывают их всех одинаково.       Но, чтобы стать аристократом, мало по доброй воли пойти в королевские стражи, бедняк легко бы поднялся по иерархической лестнице, если бы стал убивать людей с чистыми сердцами на кровавом пиру, проводимом Императором.       В этой системе всё создано так, чтобы настраивать народ друг против друга: как бесы, собравшиеся в одной яме, стонут в самом сердце ада, так и люди в Скарлентии жарятся в этом котле, не имея шансов выбраться наружу. Чтобы выжить в мире, построенном падшим ангелом Джемингом, нужно отбросить свою человечность и уподобиться демонам, ведь людское Царство стало напоминать именно ад. Неужели так будет и дальше продолжаться? Наследный принц не хочет терять свою человечность, которая запрещена законом. И становиться демоном он так же не желает. Он просто хочет быть самим собой, чтобы в стране всё стало как прежде. Юный господин любит людей, и ему больно наблюдать за тем, во что превратился его народ.       Поэтому танцующий светловолосый юноша в центре площади, обычный крестьянин, одетый в красно-оранжевое ханьфу, своим бунтующим танцем, нарушающем закон, заставил сердце Джана биться сильнее. «Как же он красиво двигается, парит над землёй, словно осенние листья.» - подумал про себя господин Сяо. «Хотел бы я приблизиться хоть на миллиметр к подобной смелости. Дотянуться до яркой звезды. Интересно, какого это – находиться вблизи солнца и не ошпариться от его яркого сияния ? »       Яркий образ незнакомца напомнил наследному принцу заходящее солнце в вечерние сумерки, когда всё небо играется новыми малиновыми, оранжевыми, красными красками. Он не мог оторвать от него глаз, хотел бы он стать таким же свободным и смелым, как он. Научиться легко выражать свои мысли, не боясь, что за это могут убить. Но принцу было далеко до того совершенства, каким он хотел стать. Он являлся всего лишь ничтожным трусом.       Поэтому юноша казался господину Сяо возвышенным: лёгким, как облачко, но в то же время уличный танцор сиял для него подобно солнцу - символ могущества Императора. Незнакомец был простым, но в тоже время изящным, ничем не отличающийся от богатых аристократов, в чьём обществе в основном находился Джан.       Господин Сяо хочет с ним познакомиться, но отгоняет от себя подобные мысли, ведь необщительные люди в Скарлентии никогда не подходят друг к другу знакомиться — это всегда выглядит подозрительным. В стране же каждый сам за себя.       Его Высочество - наследный принц, был так сильно поглощён танцем, что не обратил внимания на то, что происходит вокруг.       Толпа в округе начинает постепенно расходиться, никого из них не интересует творчество уличного танцора. Да и любое другое, ведь это нарушение закона. И то, что сейчас делает Джан, наследный принц страны, разгуливающий под чужой внешностью и именем Ли Ин по улицам бедняков, нарушает закон. Если об этом узнает Джеминг, вселившийся в тело его отца, то он вмиг опустит юного господина Сяо до звания раба-отступника с чистым сердцем. «Власть» Джана висит так же на волоске.       Каждый в стране — раб закона Императора, свободных людей не существует, все они считаются отступниками с чистыми сердцами. Засмотревшись на юношу, принц не слышал, как мужчины - крестьяне впереди него перешептывались между собой, бросая взгляды на столбы, находящиеся внутри рынка, на них были прикреплены листовки с лицом танцора.       На листе бумаги были изображены те же самые пшеничные светлые волосы: серебристые глаза, словно блеск кинжала, овальное лицо с правильными изгибами линий , чуть припухловатые губы, родинка под ними с правой стороны лица. Нарушитель закона. В их глазах заплескалась ненависть, стоило им узнать парня, осмелившегося демонстрировать свой провокационный танец на главной площади улицы. Это не может быть никто иной, как мальчишка Жао Янши, — сын сучки, распространяющей противоречащие взгляды, которые разнились с мнением Императора. В народе крестьяне, строго выполняющие закон своего правителя, ненавидели «чистых с сердцем» они их не принимали за своих, считали изгоями. Хоть чистые сердцем были такие же бедняки, как они сами.       Общество разделилось на две категории крестьян : обычные бедняки, исполняющие волю Императора, и «чистые с сердцем», которые стали падшими людьми хуже бедняков - отступниками, которых уже правительство убивало. Они, как крысы жили под землёй, прятались от всех глаз, стесняясь своей ненормальности, что граждане страны, ответственно выполняющие закон, учуят за километр их зловонный смрадный запах. Крестьяне, исполняющие волю Императора наивно предполагали, что если они будут жить как ублюдки, а не эти « отбросы общества - рабы с чистыми сердцами », то Его Высочество уготовит для них спокойное будущее.       Джемингу было плевать на человеческую расу и ангельскую. По его мнению, лучшей жизни достойны только его сородичи — демоны. На самом деле он бы никогда не подарил людям, исполняющим закон, обещанную лучшую жизнь рядом с собой в Небесном Царстве после их смерти. Ни одна душа крестьянина не вознеслась бы вместе с ним. Даже те, кто был ему верен, забывшие о своей человечности.       Уличный танцор Жао Янши, тот, кого окликают из толпы: «Схватить нарушителя!», успевает до этого заметить среди пришедших столпившихся прихожан странного юношу, вызвавшего подозрения, весь его ухоженный вид говорит о том, что он точно не должен принадлежать к беднякам, Янши вообще не уверен, что парень, про себя он его назвал «чужак», принадлежит к этим местам. Потому что он в открытую проявляет к нему эмоции. Парнишка плачет, смотря на него, — это не может не удивить господина Жао. На улицах Скарлентии редко можно увидеть подобное.       Обычно люди следуют закону «не проявлять светлых, добрых эмоций по отношению к друг другу». Людям запрещено делиться искренними эмоциями, показывать радость, слабый характер также не позволяется. Ты должен обязательно быть непробиваемой скалой, скупым на эмоции. Не жить радостями и мечтами. Янши удивляется тому, что впервые за долгое время на улицах Скарлентии встречает открытую душу, которая, видимо, по достоинству оценила его танец. Всё это очень подозрительно. Сколько себя Жао помнит, люди в открытую никогда не показывают эмоций, а этот юноша не боится, что рядом стоявшие люди могут заметить его слёзы и искреннее детское восхищение в кареглазых глазах. «Может, он шпион? Какого чёрта здесь происходит?», — Янши знает каждого человека с чистым сердцем, потому что является сыном госпожи Минлин, главы организации «Искры пламенной революции». Они занимаются тем, что собирают в тоннелях под землёй таких же отступников с чистыми сердцами, как они сами. Помогают своим людям избегать казни, действуют по своему кодексу «не бросать своих». Янши занимается тем, что помогает матери воровать еду у аристократов, в магазинных лавках, чтобы прокормить голодные рты. Борются с преступной организацией «Ядовитые скорпионы», стараются спасти всех, даже детей-сирот аристократов, что очень сильно не нравится господину Жао. С матерью они постоянно конфликтуют на этой почве; пятнадцатилетним подростком он ходит на разборки с опасной организацией «Ядовитые скорпионы», оккупировавшей все кварталы Скарлентии.       С ними Янши однажды столкнулся, глава уже успел запомнить надоедливого мальчишку, постоянно портившего ему планы; госпоже не нравится своенравие сына и его беспочвенная ненависть ко всем богатым; она понимает, что не все они такие, но Янши рассуждает пугающе для неё, она опасается за его дальнейшую судьбу и не хочет, чтобы он подвергал своих друзей-подростков опасности, что её сын обычно и делает. Лучших друзей у него шестеро, все они просто восхищаются им, разделяют его идеалы. Три девочки, три мальчика. Янши научил их искусству фехтования, но он не такой уж и большой специалист, при этом его навыки были на уровне деревенщины, Жао этому никто серьёзно не обучал, помимо покойного отца.       Его убило правительство при первой чистке Императора Сяо Шэня, он спас семью, а сам их покинул. Тогда в народе пало сто тысяч крестьян, это произошло в начале четырёхсотого года четвёртого века, стражники Его Высочества и Медзу — цепной пёс Императора — с принцем Сяо Сянжаном вырезали всех людей с чистыми сердцами, на улицах валялись порубленные на части трупы, они, словно смерть с косой, взяли и порубили крестьян одним махом, больше всего досталось женщинам и детям. Страшное было время для страны и записано в историю, как самое кровавое.       Янши на момент резни было десять лет, он успел запомнить ужасы императорской семьи, тогда в юном сердце мальчика зародилась ненависть к королевским псам, они вели себя, как одичалые звери. За что они так с ними поступали?       Жао всем сердцем люто ненавидит бедных крестьян, которые уподобляются тиранскому закону, для него они хуже изначально испорченных сыновей Императора, эти ублюдки изначально проявляли собой сущее зло воплоти, но простой народ не был таким, они решили пойти по лёгкому пути, послушаться их, дабы жить без проблем. Конечно, лучше изловить всех преступников с чистыми сердцами, чем самому стать изгоем.       Стоило господину Жао подумать об этом, как у него внутри всё загоралось от этих мыслей, он мечтал избавиться от каждого ублюдка, который превратил страну в ад.       Янши не может здраво судить из-за накрывшей глаза пелены ненависти, когда речь заходит об аристократах или же о принцах Скарлентии, он злится, желает им всем смерти; он хочет нормализовать мир, вразумить слепых людей, разбудить от крысолова, сладко манившего их к себе под мелодию флейты в страну искривлённой правды, где убийства, ложь, получение места хитростью, воровство, разбойничество — считается нормальным, не безумие ли это? Он считает, что любая несправедливость должна наказываться справедливом судом, которого нет в Скарлентии. Твори, пожалуйста, преступления, тебе за это ничего не будет. Юноша живёт, словно в чьём-то страшном бесконечном кошмаре, ставшем реальностью. Молодой парнишка из тех людей, кто до конца будет топить за справедливость, он готов умереть за свои идеи, лишь бы спасти страну от затянувшегося плохого сна.       Янши крестьяне, которые смирились с законом, принявшие его за верную монету, казались отвратительным смрадом. Он ни за что не смог бы отказаться от себя, идя на побегушках у правительства. В самом деле, лучше умереть, чем перестать быть самим собой.  Превратиться в пустых и однотонных роботов с железными сердцами, отказавшись от человечности.        Юноша всегда знал, что он должен для людей в стране стать отрезвляющим голосом разума, пробудить народ от кошмара. Он мечтал, чтобы люди в стране стали свободными от гнёта правительства, хотел засунуть принцев страны с Императором в ту же самую яму, из которой он вышел. Ох, как бы он полюбовался на их страдания, если бы их можно было бы всех убить, уничтожить богатых, установить равноправие, или же чтобы бедняки сами распоряжались властью.       Проблема бы сама собой исчезла, если бы денег не существовало, Янши бы не отказался посмотреть на подобный мир. Нет денег— нет богатых. Нет аристократов — нет власти. Только тогда человек будет считаться свободным по мнению господина Жао.       Император считал, что корень всех зол и проблем в стране начались из-за Янши, сына госпожи Минлин, главы организации «Искры пламенной революции», вечно встающей перед планами Его Высочества. Он мечтал очистить страну от подобных людей, «чистых сердцем», как Жао и его мать. Только тогда в народе станет меньше «уродцев» не подошедших закону.       В  Будущем мире, который для народа Скарлентии приготовил Джеминг —падший ангел, не было места людям с чистой душой. Останутся лишь те, кто оденит на себя маску дьявола, забыв о человечности.