Мир по кусочкам собрав, я за тобою спешил. Мне не хватало тебя. Мне не хватало твоей, твоей души! За горизонт уходил, не раз и даже не сто. Я за тобою следил; я за тобою ходил, и что?..
Спайк открыл глаза и понял, что больше не в пещере. Над головой потолок какой-то хижины, через щели мерцали далёкие звезды, тело разбито, как после многочасовой тренировки, но он вампир и не должен чувствовать усталости. В груди горит огонь, в голове мелькают образы и лица. Сосредоточиться не выходит. Каждый вздох, приносит боль, словно глотку выжгли. В горле, как в пустые, голод скребется, как хищный зверь в клетке, демон внутри свернулся и ждёт подходящего момента. Он слышит тихое пение, поднимает голову и видит силуэт девушки… Хочется что-то сказать, не выходит. Он что — забыл как говорить? Девушка оборачивается, и он узнает демоницу из придорожного мотеля, но это было так давно, и он переодолел такое огромное расстояние между Штатами и ЮАР. Стоп. А сколько вообще времени прошло? Спайк попытался вспомнить, но не вышло, в голове белый шум из образов и воспоминаний. — О, вампир очнулся. — Мэл… так ее звали, кажется. Присела рядом. Спайк открыл рот. — Послушай, ты орал в этой пещере так, что элементарно сорвал голос, тебе нужно время и кровь, чтобы снова говорить и нормально двигаться. Ты отчаянный парень, Спайк. Я и не думала, что вампиры на такое способны. Как я здесь оказалась? Долгая история. Спайк схватил ее за руку. — Окей. Попытаюсь коротко. Тебя искали, долго искали, одна ведьма и демон мести. Вышли на связь со мной, так как я была последней, кто видел тебя на территории Штатов. Немного трав, немного крови, куча нервов и бессонных ночей… и вуаля, спустя месяц, я нахожу тебя здесь. В пещере. Раненого, немого, с разодранной грудью… Тащу в хижину, хорошо, что знаю здешних. В синих глазах Спайка читался вопрос. — Да, — Мэл сдула прядь волнистых волос, — прошел месяц. Нет, я не могу сказать, что творится у вас там в городе. Сам узнаешь. Я правда не знаю. Извини, вампир. А за вопросом — разочарование. Спайк кивнул, вышло как-то горько и вымученно. — Побудь здесь. Ой, точно, на улице скоро рассвет, я смотаюсь за кровью и вернусь. — пантера Мэл скрылась за простой тканевой перегородкой, зашуршала дверь. Мэл вернулась вечером, кровь оказалась львиная. Серьезно? Такого он ещё не пробовал. Вполне себе ничего, по сравнению со свиной. И ничуть не уступает человечьей. Говорить было уже можно, но не особо ему и хотелось. Демоница пообещала найти ему одежду, потому что его джинсы и рубашка с футболкой остались в прошлом, слишком пропитаны кровью и грязью, чтобы его впустили в аэропорт. Ещё пара дней, формальности с документами, каких-то двадцать шесть часов — и он будет на родной земле. Сутки, прежде чем он осмелится встретиться с Баффи. Родной ли всегда была эта земля? Может быть, сначала смотаться в Лондон, на могилу к матушке? Повидать развалины своего дома. Нет. Его родным местом и домом уже давно стал небольшой городок недалеко от Санта Барбары. Ведьма? Его искала ведьма и демон? А почему? Что-то с Баффи, нет, она не захочет его видеть. Месяц? Казалось, в чертовой пещере прошли годы. Голоса в голове шептали что-то непонятное, видения и призраки всплывали в воспаленном мозгу и указывали на то, что он совершил. Больно страшно, неприятно. Но он заслужил. Руки выше локтя в крови. Даже несмотря на то, что резня его больше не привлекает и не привлечет никогда. Хватит с него тьмы. Душа? Такое себе вознаграждение. Или она у него тоже неправильная? Ему не хотелось рыдать и спрятаться в углу, как Ангелу. Да, он чувствовал себя слабее, вина и раскаяние усилились в несколько раз. Боль накатывала волнами, заставляя стонать и выть. И тут же сменялась пустотой. Особенно по ночам. В поселке, недалеко от Кейптауна, он раздобыл телефон, связался с банком, где когда-то давно открыл счёт. Забронировал рейс и стал ждать. Африканский воздух обжигал даже после заката, новые запахи сводили с ума, как собаку, которую выпустили из дома. Душа с непривычки рвалась наружу. Голоса становились более тревожными. Голова раскалывалась. И буквально за несколько часов до посадки на рейс он четко услышал: «она в опасности» и затем, совершенно зловещее, холодное: «тьма приближается». Позвонить Дон? Клему? Ну к черту. Будет сюрприз. Не ждали? Что ж, тогда я потусуюсь недалеко. Как всегда. Какая-то тварь угрожает Баффи? Дайте две. А вот приближающаяся тьма уже напрягает. Очередной апокалипсис? Значит, первый, кому он нанесёт визит будет старина Руперт. Сломает ему систему своей душевностью. Пусть пошуршит книгами, потрет очки. Самолёт поднимал его в небо, туман облаков скрывал пустыню, огни городов и бьющееся волны океана. Спайк прикрыл штору, глотнул из фляжки. Ему лететь ещё гребаных двадцать часов. Он думал о Баффи, о том, что не должен был так поступать с ней в тот вечер. Дело не в душе, дело в нем. Он слишком многое от нее требовал. Он сжимал ее в тисках своих чувств, вовсе не желая ее подчинить, нет, никогда и ни за что он не подчинит ее себе. Просто потому, что он сам готов подчиняться. Сначала, уходя и захлопывая дверь ее дома, оставляя там Харриса, как свидетеля его падения и его самого ужасного поступка. Потом — исчезнув из ее жизни. Он оставил там ее. Разбитую и сломленную. Он не ненавидел. Им двигал чистый адреналин, дикая страсть и желание изменить всё. И бросить к её ногам то, что она заслужила. Спайк набрал ее номер, а ведь совсем не собирался. Пара мучительно долгих секунд, и механический голос ответил, что набранного номера больше не существует. Значит, так надо. Не в сказку попал. Заслужил. И совсем не удивительно. А что она заслужила? Оценит ли такая женщина, как Баффи Саммерс, душу? Если перед ее глазами, так же имея душу, Ангел превратился в монстра. Если проклятый душевный идиот Ангел натворил столько ужаса за один вечер? Что делать ему, Спайку? Одним «прости» не вернуть все назад. Но, в отличие от Ангела, Спайк душу отвоевал, и вряд ли есть на свете цыганка или ведьма, держащая светящийся шар в карманах. Вряд ли Уиллоу или Тара способны в минуты гнева вытащить ее из него. Теперь все будет иначе… Вот только в какую сторону? Так много вопросов. И практически ни одного ответа. Он уже в третий раз уезжает и снова возвращается в Саннидейл. Он должен был уйти ещё тогда, но разве можно было уйти и оставить ее? Так ли сильно ему была нужна душа, если ее души хватит на двоих? Душа давала ему преимущество. Возможно, обретя душу он обретет то самое важное для нее доверие. Именно об этом она кричала ему в ванной. То самое доверие, которое он разрушил на столе с Аней. Он возвращается домой. К ней. Он возвращается домой. *** Патрулирование, демон… безобидный, но такой мерзкий, что Баффи, не задумываясь, отсекла ему голову, потом вытерла большой нож о траву. Она выложилась на полную, гоняясь за ним по кладбищу, набила пару синяков и разбила коленку. К вечеру она, естественно, заживет, но сейчас было неприятно, ткань цеплялась за ранку, Баффи это раздражало. Раздражало до тех пор, пока она не почувствовала… почувствовала что-то странное. Что-то неуловимо знакомое. Баффи остановилась напротив склепа, подошла ближе… за ее спиной хрустнула ветка, перехватив кол, блондинка резко развернулась. Никого не было. Вспорхнула ночная птица, всего лишь птица. Баффи выдохнула и ушла в ночь. Показалось. *** Дон что-то говорила про школу, про директора Вуда, Баффи отвечала. — Директор Вуд сегодня читал какую-то очень умную речь. Он договорился с колледжем Беркли и скоро один из их представителей приедет к нам в Саннидейл. Будет мастер-класс. Я бы хотела туда попасть. — Здорово, — кивнула Баффи. Вуд ждёт ее на работу через неделю. Как раз успеет отработать и получить деньги. Купить что-то новое, подходящее для работы с детьми. Для работы помощника руководителя. Дон тараторила о том, что исправила тест по истории. Что эта тема была любимой темой Спайка. Викторианская Англия. Прогресс и такие шикарные платья у женщин. Про женщин, конечно, Дон было знать совсем лишним, но все равно, — Спайк жил в ту эпоху и знал о ней все Услышав это странное имя от сестры, очень знакомое, но странное, она отвлеклась от журнала и экрана телефона. — Спайк? Кто такой Спайк? И Джайлз его знает. Холодный ужас сковал Дон. Ее словно окатили ледяной водой. Из рук выпал пульт, она вскочила. Ее сестра не знает Спайка? Наорать? Заплакать, убежать? Позвонить Джайлзу? Уиллоу… это могла быть магия. Темная магия, способная на многое. Демон? Баффи могла быть ранена, но нет — ее сестра практически весь день была дома. Ее охватила паника. — Что? Что значит… ты не знаешь… Баффи. — Я что-то не так сказала? Дон? Дверь открылась, Дон выбежала навстречу. Уиллоу и Тара шли рука об руку и смеялись, пока не увидели огромные глаза младшей Саммерс. Испуганные. С пеленой готовых пролиться слёз. *** — Ты? Это сделала ты? — Дон бросила гневный взгляд на рыжую ведьму, которая ничего не понимала, смотрела на Тару, на Баффи. Две ведьмы все ещё стояли в проходе, они только пришли из магазина, чтобы собрать вещи и вернуться в колледж. Они и так задержались на Равелло драйв. — О чем ты говоришь? Последний раз я использовала магию… — Уиллоу глянула на Тару, — не помню, просто чай заваривала и что-то с цветком в горшке, чтоб рос лучше. — Баффи не помнит о Спайке, — Дон паниковала, — вообще ничего. Мы начали разговор, как обычно, — о школе, о том, что я исправила пару оценок по истории и математике… Неважно, в общем, я сказала, что если бы Спайк был тут, то у меня не было бы таких косяков. Как могло такое случится? — голос Дон сорвался, она снова глянула на сестру. Тара прошла вперёд, и первое, что она заметила, — аура. Аура Баффи была неполной, серой и какой-то рваной. — Почему ты так на меня смотришь? — Баффи, признайся честно, — Тара была максимально осторожна и спокойна. — Ты подвергалась длительному гипнозу? Что случилось между вами, что произошло? — Между кем? Тара? — Баффи, дорогая, ты стёрла Спайка потому, что испугалась, вы что-то пережили, и из-за этого он уехал? И я не могу понять, где он сейчас. Твоя аура похожа на лоскуты, как долго ты стирала все… Тара говорила с ней, как с ребенком. Как мама. Баффи вздрогнула, но тут же сморгнула наваждение и нахмурилась. — Почему все спрашивают у меня про какого-то Спайка? Баффи почти злилась. Уиллоу в ужасе закрыла рот рукой. Дон села на ступеньки, у нее дрожали руки. Вот так просто — стёрла, забыла. Уничтожила. — Боже мой… ты же говорила мне, что после того видео он пытался изнасиловать тебя. По щеке рыжей скатилась слезинка. Она осуждала, она не принимала, ей было странно и непонятно, как у ее лучшей подруги и вампира могли быть отношения? Она не заметила ничего. Она не заметила падения, не заметила разрушения. Ведь с Ангелом она догадалась сразу. Уиллоу вернулась в тот вечер на крыльцо, когда снова выговорила Баффи о ее выборе, когда узнала про случай и видео. Неужели это Баффи настолько подкосило? Уиллоу снова и снова шла по кругу своих мрачных мыслей. Уиллоу пошатнулась, мотнула головой. — Нет, Донни, это не я, и даже не Тара. Спайк не идеален, он раздражает, он злобный и немного чокнутый, но я бы никогда не пошла бы на такое. Он никогда не причинял нам вреда, особенно с чипом. Последнее время. Разве что, то видео. — Тогда кто? — Дон терла глаза рукавом. — Джайлз. Она пошла к Джайлзу. Все это было настолько предсказуемо и даже смешно. Случилось что-то абсурдное и ужасное, и Скуби тут же вместе. Дверь распахнулась, вошёл Ксандр. Дон и Уиллоу не слышали, как его машина остановилась возле дома. Он просто говорил, слова звучали, как приговор: — Баффи хотела обратиться к Ане или Хальфрек, загадать желание, но Аня отговорила ее в последний момент. И вот… несколько недель подряд я вижу и знаю. Наблюдаю издалека. Я был с ней в тот вечер. — Ксан… — Уиллоу едва слышно прошептала. — Ты все это время знал и молчал?! Звонкая пощёчина от Дон заставила его отшатнуться. Заслужил. Щека горела огнем волосы упали на лоб. Стало слишком тихо и больно. Он ехал совершенно не за этим. Дон встала напротив сестры, сжав кулаки. Баффи смотрела на друзей испуганным, даже немного затравленным взглядом. Она что-то натворила, этот человек, о котором они сейчас говорят… он вампир. Так сказал Джайлз. Тогда почему Дон в таком состоянии? Почему Тара держит ее за руку и смотрит с невообразимой жалостью. Что она наделала? И голова разболелась, и вообще был ужасно тяжёлый день. Надо успокоить Дон. — Дон. Просто успокойся, может быть, нам поговорить? — Баффи честно пыталась. — Как ты могла, Баффи как ты могла! Видеть тебя не хочу. Ты растрепала всем мою тайну, и я смогла смириться. Но сейчас… Ты стёрла самое главное, что было в твоей никчемной жизни. Ты настолько слаба, а он настолько труслив, что свалил после того случая? Не верю. Баффи хотелось кричать и, как в детстве, спрятаться в комнате, но она не могла. Не помнила. Не знала. А Дон продолжала сыпать на нее ядовитые осколки слов: — Чтобы ты ни натворила с ним, Спайк бы никогда не поступил так с тобой. Он вытерпел пытки чокнутой Глори, и стоило ему совершить ошибку, оступиться… — открыв дверь, она почти выбежала на улицу. Ксандр преградил ей проход, должен был ее остановить. ***Мне просто нечего терять Кроме одной твоей любви Кроме одной твоей любви Ценою во весь мир…
— Уйди с дороги. Стоишь..... смотришь? Появился тут, как всегда, в самый неподходящий момент. Ты всегда его ненавидел, смотри, какой она стала без него. Вы этого хотели? Баффи без Спайка?! Дон выбежала во дворик. Ксандр, потирая щеку, которая горела огнем, был просто вынужден догнать ее. Почему он сейчас испытывал колоссальное чувство дежавю? Почему он снова находится рядом с женщиной семьи Саммерс и снова видит боль и обиду? Кто, кроме него, способен унять эту бурю? Может быть, он слишком много на себя берёт. А на деле никому не нужен? — Дон. Она стояла рядом с деревом и ее плечи тряслись от слёз и холода. — Уйди. Ты мог остановить ее. — Я должен был помочь ей. Ты не видела ее в тот вечер, — он робко коснулся ее плеча. Дон дернулась, вжимаясь в дерево. Ее предали, рассказав тайну, ее предали, за ее спиной решив, что могут все… Ей было непонятно, как можно вот так — просто взять и стереть человека? — Ты понимаешь, что теперь от нее осталась только тень? Понимаешь, что она больше не Баффи. Даже когда она вернулась с того света, в ее глазах был огонь. Теперь — ничего. Ты не должен был, ты не имел права лезть в ее жизнь. Дон развернулась, поднимая заплаканные глаза. И отвернулась снова. Смотреть в его глаза сейчас было невыносимо. Руки чесались убрать волосы со лба. Влюбленная дура. Ксандр не выдержал бы этого взгляда. Пощёчина была заслуженной. Да. Но вот эта боль… Боль за друга, которого никогда не считали равным, боль за сестру, которая пошла на такое… чтобы что? Жить дальше? Обида на этих взрослых, не умеющих хранить тайны. И что бы ни говорила Тара… Так нельзя. Лучше молчать. Ксандр не выдерживал ее слёз. Это выглядело, словно до безумия романтический фильм, с не очень хорошим финалом, дрянным сюжетом. Ветер трепал волосы, шумел в листве. А еще даже не осень. — Прости меня. Прости нас… Выбор? Решения? Ещё два дня назад он хотел увезти Аню в Вегас, чтобы не знал никто. Чтобы подарить ей то нормальное и человеческое, о чем она всегда мечтала. Ещё три дня назад он готов был пойти в ювелирку и выбрать то самое кольцо. Но почему же сейчас у него дрожат руки и он готов рухнуть перед этой девочкой на колени? Слабак. Неудачник. Ему нет места рядом с Аней, он не достоин Дон. Нет, хватит… есть только одна вещь о которой он никогда не будет жалеть. Этот поцелуй был настолько неожиданным, что Дон не сразу среагировала, он развернул ее и обхватив лицо ладонями, поцеловал. Так отчаянно и почти грубо. Она честно пыталась его оттолкнуть, вцепившись в плечи, но не могла. Дон слишком злилась. В голове пульсировало: «не любить, он не тот, кто должен» и тут же, с очередным вдохом «гори оно все, ты же мечтала об этом» Забыться и заткнуть ее поцелуем- это так не похоже на него. Подавить ярость и обиду, выместить на нем. Не думая, что не хватит воздуха, не думая, что это конец истории, не успевшей начаться… — Ксандр, прекрати, — шёпот Дон отрезвил, ей стало больно от коры дерева, впившегося в спину, от рук на плечах. — Прекрати, пожалуйста. Я не могу, не сейчас, не так. Она упёрлась ладонями ему в грудь. Облизывая распухшие от слёз и поцелуя губы. Не так она себе представляла первый поцелуй. Но что ж… кто сказал, что будет легче? Сердце у Харриса отбивало чечётку. Всего полшага от нее — и стало холодно. — Я не могу быть с тобой. Я не могу быть с Аней потому, что больше не люблю ее. Мы пытались, честно. Я хотел увезти ее в Вегас. Через пару дней… Но это бы уничтожило тебя. Благородство не имеет значения, оправдываться перед тобой, говорить всю эту чушь… бесполезно, ты слишком устала. Этот поцелуй — все, что есть у меня сейчас. Потому что плевать ты хотела на мою машину, квартиру и деньги… — Мне нужно время, чтобы простить тебя и Баффи. Что вы будете делать, если Спайк вернётся?! Как ты будешь смотреть ему в глаза? Ах, да точно, ты же ненавидел его. Ксандр хотел смахнуть слезинку с ее щеки, но Дон перехватила его руку. — Уходи. Просто уйди. Иначе я не знаю, что делать дальше. Иначе я остановлю тебя. Так ли уж сильно Ксандр ненавидел этого вампира сейчас? Он боролся с ревностью, когда рядом с Баффи был Ангел, он почти принял Райли, пока тот не стал высокомерной сволочью. Ненависть — слишком громкое слово, несмотря на то, что Спайк получал искреннее удовольствие, дразня его. Он запутался, он не знал… И у него ничего не получалось. Из-за Спайка месяц назад он расстался с Аней, он увидел ту сторону Баффи, которую не узнает больше никто, разве что Джайлз. Теперь Дон. Что же было такого в этом вампире, что он так много значит для них?