Вспомнить нельзя забыть

Самая темная ночь всегда перед рассветом, самые яркие сны снятся перед звонком будильника и рассеиваются в один момент, стоит только попробовать шевельнуться… Баффи видела сон. Часовня недалеко от рестфилдского кладбища, сквозь огромные окна лунный свет проникает в помещение, высвечивая белые простыни на скамьях, и алтарь…с огромным крестом. Она стояла в проходе, и ее окружали сотни тысяч голосов, шепот шелестел, как осенние листья на ветру. Ее тянуло к алтарю, как принцессу из сказки про веретено. Но она никогда не была принцессой, и не боялась уколоться и уснуть. Подумаешь, вечный сон, быть может, теперь ее не вернут и дадут отдых. Баффи во сне, в часовне у алтаря, коснулась серебряного узора на огромном кресте и тут же обожглась, вскрикнула, зажимая руку. Голоса шептали «беги», но она не могла. Из всего этого шёпота и шороха она слышала зов. Ее звали отчаянно, ее звали, словно молясь… Этот голос? Смутно знакомый, где она слышала его? Кто так отчаянно нуждался в ней? Имя пришло с первым лучом света в ее комнате. Спайк… выдохнула девушка и распахнула глаза. Туманное утро рассеялось и сменилось ярким восходящим солнцем. Спустившись вниз, она уже не помнила ни креста, ни часовни, ни имени. Выйдя на крыльцо, Баффи села на ступеньки, грея руки о чашку чая. Кого-то очень важного не хватало рядом, слишком тоскливой и пустой стала тишина утра. *** — Спасибо за ужин. Мне даже не верится, что ты стал прилично зарабатывать, — Аня сидя на переднем сидении и крася губы, посмотрела в сторону Ксандра. — Твои мысли всегда сводятся к деньгам? Он не хотел ее обидеть, просто иногда, до их расставания это его немного раздражало. — Прости. Я такая, какая есть. Я знаю, что деньги — не главное, но мне все-таки чуть больше, чем тебе, и в моей жизни были периоды, когда деньги могли решить все. Но никогда они не способны купить чувства. — Ладно. Это я думаю не о том, — Ксандр наклонился и поцеловал ее в щеку. — Почему ты не поехал за Дон? Я бы пересела на заднее, и честно, даже слова бы не сказала, кроме «привет». — Мы не разговариваем. — Малышка обиделась? Что ты натворил, Ксандр Харрис? — Нет. Я не могу больше трепаться об этом каждому знакомому. Это подло, Аня. Пойми меня правильно, это наши проблемы. И вообще, все это заварила Баффи. — Баффи? — Аня нахмурилась, закусила губу, смазав часть помады, — Баффи что-то узнала и… Стоп. Только не говори, что… — Аня! Прекрати, — Ксан упёрся в руль. — Ты попал. Нет, я в меру своей прямолинейности, могу сказать только одно — я не вижу в ней соперницу. Я искренне желаю ей счастья. Подумай, что тебе нужно, кто тебе нужен. Она ещё совсем ребенок, хоть и старше меня лет на тысячу. Но все равно. — Аня, я… я хочу. — Подумай. Боже, ну кто придумал эти пробки, лучше бы пешком пошли. Или я могла бы телепортироваться прямо за прилавок. — Ты неисправима, Аня Дженкинс, — Ксандр нажал на гудок и, кажется, пробка продвинулась ещё на полметра.— И самое забавное, что Дон сказала мне примерно то же самое. *** Ноги сами принесли ее к склепу, она бродила по кладбищу, где сегодня было очень непривычно тихо, даже скучно. Кажется оттуда играла музыка, но Баффи отмахнулась, там же живёт Клем, наверняка водит друзей. Вламываться к нему и портить вечеринку было бы глупо. Вряд ли получится узнать что-нибудь новое. Прошло уже достаточно времени, чтобы он мог остыть. Не вернётся. Этот ненормальный вампир не вернётся. В «Магической шкатулке» пахло травами, словно кто-то мешок рассыпал, то ли мята то ли ещё что-то вкусное. Наверняка что-то в подсобке просыпали. Баффи чихнула, Джайлз, стоя на лестнице, дернулся. — Баффи? Это ты? Я сейчас спущусь. Нашёл тут одну книгу, очень в тему того, что происходит сейчас. — Ты же знаешь, что я не любитель читать. Давай потом, хорошо? Спускайся. Он спустился, грохнув пару книг на стол, поднялось облачко пыли, Баффи потерла нос и чихнула. Снова. — Прости. — Она села, положив телефон и кол на стол. Скинула пальто. — Ты думаешь, что это последний вечер? — спросил Джайлз. — Это Аня просыпала мешок. Я полдня промывал глаза. Баффи даже не стала думать, почему и что случилось в подсобке. То что в ней происходило, там и оставалось. — Да, думаю, что да. Мне кажется, что я зашла очень далеко, мне кажется, что нужно остановиться и перестать мучать себя. Ты столько дней говорил мне, что это опасно, говорил, что оно не стоит того, но все равно мы с тобой делали это. Я почти разрушила все, и мне кажется, что это финал. А ещё… я видела сон. — Снова пещера? — Нет, часовня недалеко от Рестфилда. Огромный крест у алтаря и голос, он был повсюду, он был во мне. — Чей голос? — В том, что это был его голос я не сомневаюсь ни минуты. — Ты готова продолжить? Сколько времени прошло, Баффи? Дни, недели, почти два месяца, а он так и не вернулся. Есть ли смысл? — Быть может, так надо. Может быть, так лучше, чтобы он не возвращался. То, что тебе предстоит узнать, случилось по моей вине. То, из-за чего все это началось, фактически сломало меня. Эта поездка по памяти была долгой, и я многое осознала, многое скрыла… Поверь мне, я действительно забываю. Я сейчас мимо склепа прошла и ничего, Джайлз. Абсолютно. Даже не ёкнуло. Остался последний мост. И я не обернусь. — Хорошо. Раз, два, три. Где ты сейчас? Кто ты? Руперт протер глаза. — Я, Баффи Саммерс, истребительница. Сегодня свадьба у Ксандра и Ани, неожиданно? Вот и мы так подумали, но это событие было хоть чем-то хорошим. Оно должно было хоть как-то нас объединить, ну чтобы как у нормальных людей. Но разве может быть нормально, когда по одну сторону — люди, а по другую — приглашенные гости Ани, а они… — Демоны, — Джайлз продолжил за нее. — Да. На Ксандра было больно смотреть, он выглядел таким потерянным, у него потели руки. Пришлось завязывать ему бабочку. Мой лучший друг был на грани. Это изначально было плохой идеей. Но они оба хотели кому-то что-то доказать. — Там был Спайк? — Да, с какой-то размалеванной девицей, хотел чтобы я ревновала. Не вышло. — Привет. — я подошла к нему, на сколько позволяло мне это странное дурацкое платье, очень узкий подол. И ужасный цвет. — Это счастливый случай. Ты познакомилась с моей подругой? Он вздернул бровь, и улыбнулся. — Нет. Еще нет. Но она похожа на очень хорошую попытку заставить меня ревновать. — Это работает? Ревновала ли я? Вот эта крашеная кукла действительно должна была вызвать ревность? Разве что жалость… — Немного. Это ничего не меняет… Но если тебе дико любопытно… Да, это причиняет боль. Сама мысль о том, что он поведет ее вечером куда-нибудь, куда не водил меня, была очень неприятной. Но я сама дала ему чёртову свободу. — Я сожалею. Или… хорошо. Ты хочешь, чтобы мы ушли? Спайк опустил глаза, и кажется передумал курить. — Нет. Нет, я… ты имеешь право здесь быть. В большей степени я заслуживаю… Я не должна была, быть может, я совершила ошибку, но в любом случае пауза была необходима. — Это неправда. Ты… Боже, как тяжело… Чертовски тяжело, у меня руки чесались коснуться его щеки или просто взять его руку в свою, сжать. Но даже это было не про нас. Нежность не про нас. — Да. Он должен был уйти, девица крутилась где-то возле бара, и постоянно поглядывала в нашу сторону. Спайк сказал, что поведет ее к себе. Было ужасно неловко и неправильно. Абсурд какой-то. — Черт. Но я не буду… Или я… Я просто пойду. Передай им всего хорошего и всего такого. Счастливая парочка. Приятно видеть тебя счастливой. Даже ради них. Я не видел этого так давно. Ты… ты сияешь. — Это потому что платье радиоактивно. Я должна… — Да. Но это причиняет боль? Я кивнула и он ушел. Мне пришлось бежать к бару, оттаскивая очередного родственника Ксандра от очередной бутылки. Свадьба была ужасна. Все выходило из-под контроля. — Выйдешь? — Спросил Джайлз и Баффи кивнула. По счету до трёх, она моргнула. — Это не самое важное воспоминание, но почему-то моя голова решила иначе. То, что я светилась в его глазах, не вызывает сомнений. Все самое ужасное случилось потом, Уоррен и его дружки везде рассовали камеры видеонаблюдения. Зачем? Мы так и не поняли. Они и без этого вытащили наружу все наши худшие стороны. Обнажив наши недостатки и тайны. — Дальше? — Джайлз глотнул воды из стакана. Маятник качнулся. — Где ты? — Рестфилд. Мне скучно. Я просто играю с колом в руках, просто пришла к склепу и наткнулась на Спайка. Он удивлённо уставился на меня, спросил ищу ли я его. Искала ли я с ним встречи? Возможно. — Меня ищешь? — На самом деле нет. Нет, я вовсе не это имела в виду. Я не думала тебя искать. Мы встретились тем же вечером, все по классике жанра, патрулирование, я и Спайк. — О, точно. Ты уходишь, — конечно он не поверил, я могу действительно обмануть любого, но не его. — Ты плакала? — Что? С чего он взял? Странный вопрос. — На свадьбе. Два сердца связывались навечно, водопады риса и все такое. Это всегда было трогательно, красиво. Мило. — Ты не слышал, — я покачала головой. — Что? Родственники вышли из-под контроля? Разнесли помещение в пух и прах? — Нет. Ну да, полностью, но… Ксандер ушел. Свадьбы не было. — Хочешь сказать, такого я не видел. Я много чего интересного за всю жизнь видел. И я не удивлен. — Это было ужасно. Аня была опустошена. Как в плохой драме: льет дождь, Аня в слезах у алтаря, а потом на улице, и Ксан как побитая собака. — Еще бы. Я ее понимаю, — он пожал плечами. — А Ксандер думает, что они еще могут быть вместе, но он причинил ей много боли. — Ну да. Некоторые люди не ценят того, что имеют. Он посмотрел на своим этим особенным взглядом, слишком многозначительным, слишком откровенным. — Ещё одно проходное воспоминание? — спросил Джайлз. — Да. — Что случилось потом? Что было дальше? — Одна из камер была у меня дома. Я послушалась Ксандра, он думал, что это дело рук Спайка, поэтому пришла к нему. Камеры видеонаблюдения наставили Уоррен и его дружки. Другая камера оказалась тут. Прямо напротив этого стола. Одну из них я принесла Спайку. Другая разрушила все. Все, Джайлз. Абсолютно. Я, Аня, Ксандр, Спайк… мы стали заложниками обстоятельств, мы стали по разные стороны пропасти. Я и Ксандр отпустили Аню и Спайка, и получилось ужасно. Больно и обидно. Да, я буквально горела от от ревности и обиды. Но если бы Ксандр смог убить Спайка, я бы никогда и ни за что ему бы не простила. — Что это? — Это камера. Я швырнула устройство ему в руки, он ловко поймал ее и через пару секунд рассматривания уставился на меня. — Да, это я понял. Почему я ее держу? — Кто-то использовал ее, чтобы шпионить за мной. В моем доме. Ксандер думает, что это ты. — О, Великий Ксандр так думает! Меня трясет от удивления. Это должно быть правдой! — Спайк… Я не хотела скандалить. Не хотела ссоры. Мне было страшно, неуютно, я пришла к нему за поддержкой? Наверное. То, что камеры не его рук дело, было очевидным. Мне просто нужно было увидеть его. — Этот придурок всегда обвиняет меня. Каждый раз, когда у него появляется шанс, он цепляется… Ты веришь ему, да? Ты думаешь, что я шпионил за тобой. Ты думаешь, что я бы мог это сделать. Нет, конечно, я не верила. — Потому что ты не убиваешь, или не лжешь, или не воруешь, или не манипулируешь… — Я не причиняю тебе боль. — Я знаю. — Нет, ты не знаешь. Я пытался объяснить тебе, но ты этого не видишь. Что-то случилось со мной. То, что я чувствую к тебе, это другое. И не важно, как сильно я пытался убедить себя в обратном, это правда. — Я думаю, это так. Для тебя. Я знаю, ты не это хочешь услышать, прости. Я на самом деле понимаю. Но, Спайк, ты должен двигаться дальше, ты должен преодолеть… — Уходи. Он прогнал меня, а вечером случилось непоправимое. Ксандр был взбешён, я никогда ещё не видела его таким. Уиллоу думала, что я убежала спасать Ксандра. Нет, я побежала спасать их обоих. Спайк с чипом не смог дать отпор, и когда я догнала его, то он просто стоял прислонившись к стене. Нагло смотря в глаза Ксандру. Бросая вызов. — Ты позволила этой злобной бездушной твари трогать тебя. Ты хотела, чтобы я что-то почувствовал? Поздравляю, получилось. Я смотрю на тебя, и меня тошнит. Потому что ты переспала с этим. Аня убежала сразу, я все ещё стояла там и не могла шевельнуться. Меня не тошнило. Мне было больно. Так словно нож провернули против часовой стрелки. — Это было довольно хорошо для Баффи. Я поймала взгляд Ксандра. Он все понял. Понял и ушел. — Дальше? Ты уверена, что готова идти дальше? — До конца, Джайлз. — В последний раз. Раз, два три… Где ты? Кто ты такая? — Баффи Саммерс, истребительница. Я у себя дома в ванной, мне ужасно плохо. Я уже сотню раз пожалела, что впустила его домой. Спайк рядом, он хочет помочь, а у меня нет сил. Я злюсь, боже…я в ярости. Как только мне хватило сил, чтобы удержать все это а себе. Я все ещё вижу этот стол и красную скатерть. Он что-то говорил, я лишь бросила в ответ: — Может, попробуешь больше не спать с моими друзьями? Он мне о чувствах, он оправдывается. А я … дура. — Я шел к Ане не за этим. Я искал заклинание. — Ты собирался использовать заклинание на мне? — Это было не для тебя! Я хотел чего-то, хоть чего-то, чтобы перестать это чувствовать. Я просто хотел избавиться от них! Тебе нужно было позволить ему убить меня. Убить? Нет. Никогда и никто, кроме меня, не посмеет сделать это. И даже я… не смогу. Наверное. — Я не могла сделать этого. — Почему? — Ты знаешь почему. Мы снова ходили по круг, разговор приобретал опасный характер, обстановка накалилась, слишком близко, слишком опасно и горячо. Неправильно. — Потому что ты любишь меня. — Нет, не люблю. Ложь. И он следующими словами подтвердил это. Меня прошибло дрожью. — Почему ты продолжаешь лгать самой себе? — У меня есть чувства к тебе, есть. Но это не любовь. Я никогда не смогу доверять тебе настолько, чтобы это стало любовью. — Доверие — для старых и женатых, Баффи. Великая любовь дикая, и необузданная, и опасная. Она сжигает и поглощает. — Пока не останется ничего. Такая любовь недолгая. Я никогда не хотела, чтобы любовь уничтожила меня. Но я не могла требовать от него большего, чем он уже пытался дать мне. Постоянные отказы и надежда. Он сорвался, Джайлз. И я виновата. — Я знаю, что ты чувствуешь то же, что и я. Ты больше не должна скрывать этого. Кто дал ему право решать за меня? Кто дал ему право… Точно, это же я позволила себе любить его, любить себя. Дала ему надежду. Грубый поцелуй перерос в опасную ситуацию, я не хотела этого сейчас. Я все ещё видела красную скатерть. Я все ещё задыхалась от боли, и злости, и ревности. Нет, не так, не сейчас. Хватит. — Спайк, пожалуйста, прекрати это. Его руки были везде, сквозь страх и злые слезы я слышала треск ткани моего халата. Слышала его дыхание. Впервые я не смогла оттолкнуть его. Это было очень неожиданно, это было внезапно и жёстко. Это не могло сравнится с теми ночами, которые мы проводили вместе. Никогда я не считала его монстром, никогда. Никогда не боялась. Но в этот раз… Не в этот раз. Когда его рука коснулась моих ног и бедра, я оттолкнула его. — Баффи, Господи, я не сделал… — я отскочила в сторону, падая на пол. Прикрываясь разорванным халатом. В его глазах стоял ужас. Вина и раскаяние. В моих — красная пелена. — Потому что я остановила тебя! То, что я должна была давно сделать. У меня случилась истерика, и, если бы не Ксандр… Баффи рыдала, ее трясло. Она снова пережила тот вечер. Казалось, вечность назад… Джайлз, пожалуйста, Джайлз прекрати это, пожалуйста! Я не хочу так. Я не хочу его видеть. Сотри это… — Кто такой Спайк? По щеке наблюдателя покатилась слеза. И это не от рассыпавшихся в подсобке специй. Он видел все ее глазами. Он понял ее боль и разрушенные чувства. Маятник качнулся, он отсчитал до трёх. Туман рассеялся… — Спайк? — Баффи поднимает заплаканное лицо, секунду назад Саммерс глотала слезы, вцепившись в подлокотник кресла, сейчас… Ее красивое лицо абсолютно без эмоций. Маятник все ещё двигается из стороны в сторону. Джайлз устало вздохнув понял, что это конец… — Какое странное имя. А что случилось? Почему ты спрашиваешь? — Это один очень известный вампир, он… был здесь проездом. Вы несколько раз пересекались… — голос наблюдателя дрогнул. — Ты можешь идти. Поговорим завтра. Что он только что натворил? Что он только что увидел? Имел ли он право. Если Спайк вернётся, ему не избежать наказания. Баффи снова чихнула, списав слезы на глазах от специй. — Хмм…мы действительно засиделись допоздна. Она встала, колокольчик звякнул. Наступила тишина. Дверь захлопнулась и Джайлз буквально рухнул на стол, уткнувшись в руки. Что он только что натворил? Что же случилось с этими детьми? Да это звучало странно по отношению к вампиру… Но Баффи. Насколько же его девочка сломлена, что пожелала забыть. Сначала некую назойливость, надоедливость и чувства. Чувства, переросшие в нечто большее. Да, Спайк сделал ужасное, но вспоминая ужасное лето без Баффи… Руперт где-то читал, что человек, который пережил сильное потрясение, способен изменить память, подстроить события под себя .Большая часть памяти — это не последовательная и непрерывная запись чего-то, что в действительности произошло. Это — процесс сборки элементов нашего переживания в гармоничное и организованное целое. В добавление к этому мы часто разделяем элементы травмирующего переживания на части, чтобы уменьшить интенсивность эмоций и ощущений. Элементы, которые попадают в эту «плавильную чашу», могут происходить из актуального переживания, испытанного людьми, или переживаний, которые они испытали, читая книги или газеты, слушая рассказы, видя сны, просматривая фильм, разговаривая с другом (или терапевтом) и так далее. Короче говоря, любые входные данные, сенсорные или информационные, которые имеют сходный эмоциональный или чувственный оттенок, могут быть призваны для создание «воспоминания». С точки зрения организма, все эти элементы переживания являются эквивалентными, если они несут в себе одинаковый тип возбуждения и эмоционального воздействия. Реакция избегания — это, вероятно, особая разновидность диссоциации, для которой характерна меньшая энергоемкость. Может произойти обрыв связи между человеком и его воспоминаниями о конкретном событии (или череде событий) или между человеком и его чувствами, возникшими в связи с этим болезненным опытом. Мы можем отказываться признавать, что такие события имели место в нашей жизни, или вести себя так, словно они не представляют для нас никакой важности. Но всё равно это имеет значение. Смысл. И стоит оступиться, все вернется с удвоенной силой. Путь будет долгим. Что они с Баффи пытались разорвать? Особую связь, обречённость быть, несмотря ни на что. Разорвать все что было, уничтожить? Стоит ли это того? Всех этих дней и вечеров. Вот только обречены ли они? Стоило ли это ее слёз и холодного отстранения? Пустого взгляда. И где сейчас находится вампир? Что будет, если он вернется? А он вернётся. В этом Джайлз не сомневался. *** Ему хватит сил на все, ему осталось немного. Ему обещали, что испытания закончатся и ему заплатят. — Есть еще чертовы испытания для меня, урод? Я пройду через все, что ты сможешь придумать. Если ты дашь мне то, что нужно, чтобы разобраться с Истребительницей. Дать ей то, что для нее припасено. Так зови его. Зови весь…чертов ад! Легион. Кровавый ад… Жуки расползались по камням и сводам, скарабеи были везде, это было мерзко, но он не мог шевельнуться. Его накрыло непроглядной темнотой и тут же вырвало из нее. Жив, шрамы и раны накладывались одни на другие, но жив. Если можно это назвать жизнью. — Ты выдержал требуемые испытания. Громоподобный голос раздался по пещере, демон приближался. — Ты чертовски прав. Так ты дашь мне то, чего я хочу? Сделаешь меня тем, кем я был? Так Баффи сможет получить то, чего заслуживает. — Очень хорошо. Мы вернем твою душу. Боль, такую боль он не испытывал сотни лет, ни с чем не сравнимая боль, нечеловеческая пытка, но он и не был человеком. Он был бездушной тварью. Он был вампиром. Но он любил. Любил ее так, как никто и никогда. Яркая вспышка света, озарила темноту, груди коснулась демоническая ладонь. Раскалённое железо, кинжал… Нет, душа. Она заслуживает его душу.