***
Берк переступает порог аудитории и твердым шагом поднимается к своему месту, где его ждёт Дорук. У Озкая утро не задалось: уснул он поздно, как и обычно в последнее время, а от того не сразу услышал будильник. Пришлось приехать ко второй паре, хотя у него были мысли не приезжать вовсе. Опустив сумку на стол, он падает на своё место и только после этого они с Доруком здороваются дружеским рукопожатием. В последнее время они не так близки как раньше, хотя Атакюль всё время подбадривает Берка. Скорее всего, это из-за самого Озкая, что стал достаточно скрытным. Стянув с себя теплую джинсовку, рыжеволосый небрежно вешает её на спинку стула и цепляется взглядом за кислую мину друга. Обычно из Дорука плещет радость, даже когда он старательно пытается это скрыть. И Берка хоть это и раздражает из-за собственных неудач в личной жизни, но сейчас это кажется каким-то неправильным, а от того вызывает у Берка вопросы. Хотя, он догадывается, что дело, скорее всего, в Асие. — Выглядишь так себе, — озвучивает юноша, откидываясь на спинку стула и взъерошивая пальцами копну волос, чтобы придать им хоть какую-то форму. — Кто бы говорил, Берко, — закатывая глаза, отвечает шатен. А действительно, после расставания с Айбике, Берк и сам ходит помятый. Его понять можно. Ну, он так думает. — Дай угадаю, — парень наигранно строит задумчивую гримасу. — Что-то с любовью всей твоей жизни? Берк оглядывает аудиторию, безразлично скользя взглядом по собравшимся студентам. Когда-то он был рад приходить сюда, но по той причине, что ему нравилось на перемене вылавливать Айбике, чтобы какие-то десять минут поворковать с ней в тихом местечке. Он и поступил сюда только потому что она здесь. А сейчас... Сейчас он приходит сюда, потому что обещал маме закончить университет и иметь хоть какое-то образование. Постукивая себя кулаком по бедру, стараясь успокоить взявшееся из ниоткуда напряжение, Берк задумчиво глядит куда-то в сторону. В таком состоянии он пребывает часто. Дать объективную оценку своей задумчивости он не может, потому что стоит вспомнить что-то, как все мысли начинают крутиться вокруг бывшей девушки. Это приносит боль, но Озкая каждый раз ловит себя на мысли, что остановиться думать о ней не может. Это начинает походить на зависимость. Точнее, это она и есть. Айбике действительно стала его смыслом жизни. До неё он думал, что у него есть всё: деньги, друзья, развлечения и он даже искренне верил, что любит Мелиссу... Однако мир навсегда перевернулся, стоило ему влюбиться в характерную Эрен, когда-то вцепившуюся ему в волосы. — Не с ней, — отвечает Дорук, на что Берк равнодушно пожимает плечами. Ему и так было неинтересно, а сейчас подавно. Хотя, признаться честно, он не огорчится, узнай, что у них с Асие проблемы. Просто Берку хочется, чтобы хоть кто-то понял его в полной мере. — С Айбике. Рука Берка замирает, не успев опуститься на бедро. Его тело без веления разума реагирует на это имя — плечи расправляются, скулы заостряются, зрачки расширяются, а дыхание сбивается. Сердце начинает отбивать чечётку, но это сопровождается тупой болью в груди. Его лицо теряет эмоции. — Мне неинтересно, — тихо произносит, даже не глянув на друга. Не смотря на собственные слова, Берк ожидает, что расскажет Дорук. Ему одновременно желанно и болезненно слышать про Айбике. Эта девушка вцепилась в его сердце и разум. Она даже не собирается покидать его жизнь! — Берк, это важно, — голос Атакюля серьёзен, но Берк многозначно опускает руку на стол, из-за чего по аудитории разлетается глухой удар. Студенты оборачиваются в их сторону. Повернув голову, Берк, заглянув в обеспокоенные глаза, холодно отрезает: — И что? Это не моё дело. — Поверь, когда ты узнаешь, то будешь думать иначе. Берк горько усмехается. — Звучит заманчиво, но нет. — Даже если я скажу, что то видео, ставшее причиной вашего раздора, было подстроено? Берк хочет ответить, но в конечном итоге хмурит брови, не понимая, что друг имеет в виду. И всё-таки Атакюль его зацепил. Чуть склонив голову ближе к Доруку, он внимательно слушает. Рассказ начинается издалека и с каждым словом в Берке всё переворачивается. Выглядя совершенно безразличным, внутри он чувствует настоящий пожар, от которого ему не только хочется крушить все вокруг, но и сгореть заживо от стыда и чувства вины перед человеком, которого он пообещал оберегать, а в итоге сам и бросил. После рассказа Дорука всё становится на свои места, и только Берк чувствует себя чуждо, словно то, что сейчас с ним происходит — не должно было произойти. Ну конечно, оно и не должно было произойти, потому что с тех пор, как Айбике была у Хаят их жизнь и перевернулась. Гнев, постепенно наполняющий Берка, делает его лицо красным. Сжав челюсть с такой силой, что желваки заходят ходуном, он рвано дышит. Перед глазами встаёт лицо Мурада... Ублюдка, посмевшего прикасаться к самому ценному для Берка человеку. Своими грязными руками трогать ту, кто озарял светом жизнь... На куски порвёт! Вскочив, Берк полубегом спускается, сталкивается с преподавателем, что ошарашенно разводит руками, но это остаётся Озкая незамеченным. Потеряв весь контроль, Берк и не помнит, как покидает университет и, запрыгнув в машину, выезжает со стоянки. Весь путь он нервно сжимает руль, уже представляя, как собственными руками придушит ублюдка. И плевать, что дальше. Дорога до Босфора занимает немного времени, потому что Берк, наплевав на все правила, гонит почти на всю скорость. И даже так ему кажется, что всё слишком долго. Это говорит в нём нетерпение, вызванное гневом. Подъезжая ближе, он останавливается неподалёку от въезда на территорию университета. Дальше он не проедет из-за стоящего шлагбаума. Озкая уже собирается выйти из машины, как замечает на стоянке, огражденной забором, знакомое лицо. Ни о чем не подозревающий брюнет, попрощавшись с друзьями, садится в машину и Берк, нервно постукивая пальцами по ручке передач, как хищник поджидает момент для нападения. Стоит чёрной машине выехать со стоянки, как Берк отъезжает назад, чтобы набрать скорость, и как только чужой авто проезжает по дороге вниз, а шлагбаум поднимается, рыжеволосый жмёт на газ. Сорвавшись с места, он набирает достаточной скорости, чтобы в момент, когда чёрное авто выезжает на главную дорогу, впечататься в груду метала. Раздается громкий звук битого стекла и смятого железа. Берк из-за удара дёргается вперёд, но, будучи готовым к столкновению, он не испытывает никакого переживания. Отъехав назад и пользуясь замешательством другого водителя, проделывает этот трюк ещё раз, но на этот раз удар получает не столь сильным, но машину недруга заметно отталкивает вбок. Сжав челюсть, Берк открывает дверь и выходит из машины в тот же момент, что и Мурад. Брюнет, прибывая в шоке, хватается за голову, рассматривая, как из места, где другая машина упирается в его, тянется огромная вмятина. Из-за силы удара даже на лобовом стекле прошла трещина. — Какого чёрта?! — выкрикивает Мурад. Берк обходит машину, не сводя взгляд с брюнета, а когда тот оборачивается, то Берк с упоением наблюдает, как темные черты лица искажаются в удивлении. — Ты?! — Я! — разведя руки в стороны, демонстрируя себя любимого, Берк нахально улыбается. Брюнет тут же рывком забегает обратно в машину, но Озкая достаточно пару пружинистые шагов, чтобы не позволить захлопнуть дверь. — Ну куда это ты убегаешь? Схватив Мурада за ворот куртки, Берк рывком вытягивает его из машины. Юноша тут же падает на асфальт и начинает отталкиваться ногами, отползая в сторону. — Не трогай меня! Губы Берка искажаются в недоброй усмешке. Он, видя испуг в глазах брюнета, демонстративно закатывает рукава черной рубашки. — Зря ты белое надел, — комментирует Озкая, кивая на белый батник. Берк не даёт опомниться — пинает лежачего, и плевать, что это нечестно. Такие люди, как это слизняк, не заслуживают к себе честного отношения. Мурад хватается за колено и взвывает, но его быстро хватают за грудки и рывком поднимают. От лёгкой пощёчины он морщится, но стоит Берку встряхнуть его, как тот выпячивает глаза. — Ну и, где твоя былая смелость? Или её хватает только на хрупких девушек, которые тебе сделать ничего не могут? — выплёвывает ему злобно в лицо. Мурад сглатывает, хватается за чужие руки, пытаясь их убрать, но Озкая превышает его в физической силе. Понимая, о чем речь, брюнет скоро начинает ненормально посмеиваться. Берк в непонимании хмурит брови, а взгляд его вдруг становится брезгливым. — Ну да, как же я сразу забыл о красотке Айбике. Наябедничала? — вскидывает бровь. Берк злобно сжимает челюсть. — И что ты в ней нашёл? Личико ещё хорошее, а вот ниже... Прости, плоские не в моём вкусе. Эти слова напрочь сносят Берку крышу. Замахнувшись, он рывком ударяет парня в нос, сразу слыша хруст. По улице разносится крик, но для Берка это служит пусковым крючком. Он бьёт точно и уверено, словно перед ним не человек, а груша для битья. — Ублюдок! — он поднимает Мурада с земли, не давая ему отползти. Брюнет в попытках защитится, ударяет Берка в ответ, попадая в губы. Озкая морщится и отскакивает назад, закрывая рот ладонью. Во рту тут же чувствует привкус железа и, убрал руку, видит следы крови. — Браво! — Берк облизывает окровавленную губу, которая пульсирует в месте ранения. — Я это так просто не оставлю! — выкрикивает Мурад, поднявшись с земли. Он, пошатываясь, хватается за машину. На его лице появляются припухлости, а из носа сочится кровь, стекающая на белую ткань толстовки. Берк, пытаясь отдышаться, вдруг хохочет. — Парень, это я тебя не оставлю, — он делает шаг в его сторону, на что Мурад, шатаясь, отходит назад. — Ты не в том положении, чтобы диктовать правила. — Ты будешь гнить в тюрьме! — Ага, но прихвачу тебя с собой. Вот и посмотрим, кто первый сгниёт, — Берк, оказавшись рядом, хватает парня за шею и впечатывает спиной в машину. Поморщившись от боли, брюнет выплёвывает: — Ты не в том положении, чтобы диктовать правила. Берк, стиснув зубы, с силой ударяет место рядом с чужой головой. От этого юноша в страхе закрывает глаза. — А теперь слушай меня, тварь дрожащая, это ты не в том положении, чтобы диктовать мне правила. Ты как опустился до такого, мразь?! Ты вообще, что такое? — Берк сжимает пальцами чужую шею, из-за чего и так покрасневшее лицо недруга, начинает багроветь ещё сильнее. — Лёгких денег захотелось? — юноша вытаскивает из заднего кармана несколько купюр, которые тут же сминает в кулаке. Мурад провожает это действие непонимающим взглядом. — Рот открой! Сомкнув зубы, брюнет начинает вырываться, но за это его снова рывком впечатывают в машину и он, ударившись головой, раскрывает рот, откуда слетает вскрик. Воспользовавшись этим, Берк пихает смятые купюры внутрь, а Мурад на это заходится кашлем и начинает вырываться активнее. — Глотай, сукин ты сын! — Берк гневно трясет юношу, а потом выпускает, позволяя ослабленному телу рухнуть на асфальт. Согнувшись, Мурад сплёвывает всё на землю и жадно глотает воздух. — Где твоя подружка? — ходя вокруг жертвы, Берк ожидает ответа, но так и не получив его, несильно пинает врага в бок. — Мне тебя по всему университету волочить, падаль? — Остановитесь! Я сейчас вызову полицию! — слышится грозный мужской голос. Обернувшись, Берк видит пожилого мужчину, одетого в форму охранника. Мужчина бежит в их сторону, а Берк, чуть смягчившись, весело произносит: — Вах, Мурад, смотри — у этого маленького человека чести больше, чем в таком переростке, как ты. Говори, где твоя подружка, Клайд ты недоделанный. Ослабленный и потрёпанный, Мурад не в силах подняться с земли, чем вызывает у Берка лишь брезгливость. — Нет её здесь, — хрипит брюнет. — Где она? — Не знаю, она не посвящает в свои дела, — парень принимает сидячее положение и касается кровоточащего носа. — Скотина, ты мне нос сломал! Берк присаживается на корточки напротив. — Скажи спасибо, что только нос, — подмигнув, Берк поднимается и, отходя от юноши спиной вперёд, весело добавляет: — Сказал же, что не стоило надевать белое.***
Айбике не знает, сколько сидит в кромешной тьме, прижав колени к груди. Сначала так было спокойно, но сейчас она просто не может двинуться. Девушка прокручивает события последних недель в голове, представляя, что было бы, не случись с ней подобного. История с шантажом настолько подкосила её, что она больше не узнаёт себя. Какой она была раньше? Веселой, характерной и бойкой. А сейчас... Слабая и жалкая. Люди, которым она доверяла, сделали всё, чтобы она отвернулась от мира. Асие заглядывает в комнату, пропуская за собой свет из коридора. — Айбике, можешь выйти в магазин? Я забыла купить соль. Брюнетка хочет сказать, чтобы Асие пошла самая да только в ней просыпается совесть, ведь кузина в последнее время и так делает всё по дому, когда сама Айбике не делает ничего. — Да, конечно. Натянув спортивный костюм, девушка натягивает на голову капюшон, скрывая уныние и опухшее лицо. Захватив ключи, она выходит из квартиры, неспешно спускается по лестнице, а потом выходит на улицу, встретившую её прохладой. Взгляд зачем-то пытается отыскать знакомый автомобиль, но там, где он стоит обычно, его нет. Айбике ругает себя за попытки найти Берка. Она должна принять, что он не вернётся, что она ему не нужна. Девушка бредёт по дорожке вниз, даже не замечая, что наконец-то во дворе починили фонари и она впредь не вынуждена ходить, как по минному полю, в попытках не навернуться из-за очередной ямы. Пнув камушек, Айбике следит за ним взглядом, пока не натыкается на высокую фигуру. В полумраке они сразу находят глаза друг друга, и у Айбике сердце падает в пятки. Берк пришёл. Может из-за плохого освещения, а может ей так хочется, но она не видит в нём презрения. И это становится таким облегчением для неё, что она наконец может вдохнуть полной грудью. Чувство, будто с её плеч падает огромный груз. Берк делает шаг к ней и девушка, не сдержав эмоций, начинает плакать, сделав шаг к нему навстречу. В какой-то момент, не выдержав расстояния и наплевав на все поставленные преграды, она срывается и бежит к нему, расставив руки в стороны. Берку хватает пары шагов, чтобы поймать девушку, захватить в свои объятия и поднять над землёй. Обхватив его шею, Айбике зарывается носом в мужскую щёку, жадно вдыхая аромат любимого тела. Берк, сжимая девушку в своих руках, прикрывает глаза, а его сердце, до этого разбитое, срастается воедино, хоть и очень болезненно. Ему понадобилось столько смелости, чтобы приехать к ней. Чтобы посмотреть в глаза и дать понять, как ему жаль. — Прости меня, сладкая...