14-й год правления императора Чэнхуа

Даже в знойный летний день такого душа из ледяной воды было достаточно, чтобы Тан Фань задрожал от холода. Не хотелось бы пережить такое во второй раз. Если, конечно, он проживёт достаточно долго, чтобы получить возможность испытать это снова. — Господин Тан, давно не виделись! Как твои дела? — раздался знакомый голос. Тан Фань распахнул глаза. На его ресницах ещё дрожали капли воды и продолжали дрожать и падать, когда он быстро заморгал. Его руки были по-прежнему связаны, но из повозки его перетащили в зал. Окружающее убранство выглядело изысканно, на стенах висело несколько мечей, луков и стрел. Такая обстановка подошла бы поместью богатой и влиятельной семьи. Пожалуй, единственным плюсом в сложившейся ситуации было то, с его глаза больше не закрывала повязка. — Виноват, что не узнал тебя раньше, — Тан Фань вздохнул. — У даочжана Ли, похоже, всё прекрасно. Но как мне следует называть тебя: даочжан Ли, торговец Фан, или, может быть, Чу Юньцзы? Услышав это, Фан Хуэйсюэ — он же Ли Цзылун — рассмеялся: — Господин Тан, а ведь мы действительно связаны самой судьбой! Мы столько раз уже пересекались. Какая удача, что и теперь посчастливилось встретиться! Хотя и говорят, что не стоит судить человека по внешности, но всё-таки, все мы люди, и внешность не может не производить на нас впечатление. Тан Фань не знал, как выглядит истинное лицо Ли Цзылуна, несмотря на то, что встречался с ним несколько раз. И под личиной Чу Юньцзы, с манерами небожителя и обликом даоса, и в роли Фан Хуэйсюэ, изысканного и любезного купца, он выглядел именно так, как и должен был. Иными словами, мастерство маскировки Ли Цзылуна меняло не только его лицо, но и весь его образ. Иначе Тан Фань и Суй Чжоу, внимательные и осторожные, давно бы уже опознали его. Тан Фань мотнул головой. Мокрые волосы прилипали к его лицу, причиняя неудобство. — Разве быть связанным судьбой с даосом не предвещает несчастье? Я очень надеюсь, что судьба больше не будет нас сводить. Воспользовавшись возможностью, за разговором Тан Фань начал оглядывать обстановку. В зале, кроме Ли Цзылуна и Цзи Миня, находилось ещё несколько мужчин в чёрном. В их руках было оружие, и они взглядами держали под контролем всё пространство зала. Тан Фань прекрасно понимал, что даже если бы он не был связан верёвкой, вряд ли сумел бы совершить побег. Очевидно, Ли Цзылун тоже это знал, и потому великодушно позволил Тан Фаню осмотреться. — Давно не виделись. А господин Тан по-прежнему остроумен! Рассуждая логически, после столь долгой разлуки нам бы следовало приятно поболтать, вспомнить прошлое. Но у меня сейчас мало времени. Из-за тебя большая часть фундамента, который я упорно создавал долгие годы, оказалась разрушена. Я хотел поселиться в Цзянси и провести остаток своей жизни в мире и довольстве. Не думал, что ты и здесь меня отыщешь, господин Тан. Ты преследуешь меня, как призрак! Чем глубже в его душе пылала ненависть к Тан Фаню, тем мягче становился голос Ли Цзылуна. — Ты меня обижаешь, даочжан Ли, когда говоришь такое! — вздохнул Тан Фань. — Видишь ли, на этот раз я сюда прибыл расследовать дело о мошенничестве на экзамене. Я ничего не знал о тебе и не собирался с тобой бороться. Но в итоге ты меня похитил, и ещё заявляешь, что это я тебя преследую. Где же здесь логика? Да если бы я мог предположить, что встречу здесь даочжана Ли, то не приехал бы даже под страхом смерти! — Правда? —Ли Цзылун слегка улыбнулся. — Но всё же, хорошо, что ты здесь. Иначе я бы так и не увидел, как господин Тан расследует преступления, будто бог! Тан Фань горько усмехнулся в ответ: — Мы так давно и хорошо знаем друг друга. Даочжан Ли, прекрати надо мной смеяться! Ли Цзылун пригладил бороду и, заложив одну руку за спину, медленно прошёлся перед Тан Фанем. Он говорил, что у него мало времени, однако теперь нашёл его, чтобы говорить о всякой ерунде, не относящейся к делу. Тан Фань обратил на это внимание и сделал кое-какие выводы. — Теперь, когда даочжан Ли меня заполучил, какие у него планы? — А ты как считаешь? — Не возьмусь даже предположить, — хмыкнул Тан Фань. — Вряд ли ты велел привезти меня сюда, просто для того, чтобы убить. Почему даочжан так беспокоится из-за этого Тана? Ведь я всего лишь пешка. — Господин Тан слишком скромничает. До меня дошли слухи, что тебя повысили до третьего ранга. Так быстро! Ты мог бы вскоре вступить в Кабинет министров. Если бы мы не встретились сегодня, возможно, тебе бы удалось стать самым молодым первым министром Великой Мин? — в голосе Ли Цзылуна прозвучала насмешка. Сейчас его последняя маска — Фан Хуэйсюэ была раскрыта, и он оказался в непростом положении. Он должен был бурлить от ярости, однако продолжал спокойно шутить и беседовать с Тан Фанем, и надо признать, производил впечатление настоящего героя. Жаль, что под мирным небом герои не нужны. Тан Фань покачал головой: — Я даже мечтать о таком не смею. Если у даочжана есть важные дела, займись ими и не думай обо мне. — Как я могу не думать о господине Тане? — Ли Цзылун игриво улыбнулся. — Ради нашей дружбы, я должен помочь тебе встретиться с тем, кого ты так хочешь увидеть! — Кого же ещё я хочу увидеть, кроме даочжана Ли? — притворно удивился Тан Фань. — Суй Чжоу. Разве ты не хочешь с ним встретиться? — Возможно ли, что он тоже попал в руки даочжана Ли? — усмехнулся Тан Фань. — Ну и хорошо! Приведи его сюда поскорее, чтобы он больше не говорил, что от меня никакого толку! Теперь пришёл мой черёд над ним посмеяться! — Не беспокойся, — хмыкнул Ли Цзылун. — Разве человек по фамилии Суй не отправился разыскивать серебряный рудник, когда услышал последние новости? На самом деле, я сам распространил ложные слухи. Серебряный рудник давно опустошён, но я оставил для него кое-что интересное, и когда он туда явится… Ли Цзылун заметил, что спокойствие на лице Тан Фаня наконец изменило ему, и не удержался от довольного смеха. — Тан Фань, я думал, ты будешь тут притворяться до самой смерти, но всё же ты боишься! Тан Фань с горькой улыбкой покачал головой: — Должно быть, я просто неудачник. Не говоря уже о том, что лучший друг меня предал, даже давний приятель даочжан Ли жаждет моей смерти! Цзи Минь стоял чуть в стороне, и его лицо оставалось невозмутимым, будто Тан Фань говорил вовсе не о нём. — На самом деле, если бы ты не погубил моего приёмного сына Ли Маня и не разрушил столько моих планов, — объяснил Ли Цзылун, — я бы не стал изо всех сил создавать тебе неприятности. Буддисты говорят, что хороша наша судьба или плоха — нам её не избежать. Тан Фань растерянно кивнул: — Да, даочжан Ли прав. — А поскольку мы связаны судьбой, и ты так много мне задолжал, — с притворной любезностью продолжал Ли Цзылун, — даже если я прямо сейчас захочу получить долги и пару раз ударю тебя ножом, ты ведь не будешь возражать? — А если я скажу, что возражаю, ты передумаешь? — Конечно, нет, — голос Ли Цзылуна прозвучал почти ласково. — Тогда, похоже, мне остаётся только покориться власти даочжана Ли. Ли Цзылун собирался ещё что-то сказать, но ему помешал человек, поспешно вошедший с почтительным поклоном: — Второй глава, у нас всё готово! — Уходите по одному, — кивнул Ли Цзылун. — Я выйду через четверть часа. Тан Фань украдкой вздохнул. Ли Цзылун собирается сбежать и наверняка избавится от лишней обузы. Кажется, ему осталось жить не больше четверти часа. Как и следовало ожидать, дождавшись, когда его подчинённый выйдет, Ли Цзылун с улыбкой повернулся к Тан Фаню: — Это моя вина. Не удержался от радости, что встретил господина Тана, и потратил слишком много времени на пустые разговоры. Сначала я собирался отрезать по кусочку от твоей плоти, пока ты наконец не умрёшь от боли. Но уже слишком поздно, и я успею лишь пырнуть тебя несколько раз ножом. С чего ты хочешь, чтобы я начал? — А нельзя ли просто ударить ножом в сердце? — Тан Фань даже на грани смерти пытался сохранить насмешливый тон. — Я боюсь боли. Давай закончим со всем одним ударом, чтобы не задерживать твой побег! Ли Цзылун, столкнувшись с такой реакцией, не знал, что и думать: то ли его противник так храбр, то ли совершенно безрассуден. В душе Ли Цзылун испытывал к Тан Фаню не только лютую ненависть, но и тайное восхищение. Если бы не давняя вражда, он приложил бы много усилий, чтобы перетянуть Тан Фаня на свою сторону, потому что считал его намного более талантливым, чем Ли Мань или Цзи Минь. Однако, так же, как Тан Фань знал, что Ли Цзылун никогда не будет служить императорскому двору, Ли Цзылун тоже понимал, что ему не удастся переманить Тан Фаня. — Нет. Удар ножом в сердце освободит тебя, но не избавит меня от ненависти. — Говоря это, Ли Цзылун покачал головой и, достав будто из ниоткуда отливавший холодной сталью клинок, вонзил его Тан Фаню в бедро. — Ох! — Лицо Тан Фаня мгновенно побледнело, но его вскрик был намного тише, чем вся предыдущая речь. Ли Цзылуну это показалось довольно скучным. Однако он давно уже понял, что под спокойным и непринуждённым видом Тан Фаня скрывается стержень намного твёрже, чем у кого-либо другого. А значит, даже если у этого человека и имеются слабости, то такими слабостями не могут быть слава и богатство, стремление к власти и наживе. Именно по этой причине Ли Цзылун не мог подчинить себе Тан Фаня, как сделал это с другими. Нож вонзился глубоко, проникнув в плоть почти до рукояти. Кровь потекла из раны, в одно мгновение окрасив красным одеяния Тан Фаня. Он крепко стиснул зубы и закрыл глаза. По его лбу катились прозрачные капли, и было непонятно, вода это или пот. Ли Цзылуну достаточно было слегка повернуть рукоять ножа, чтобы разорвать мышцы на куски. Он этого не сделал — но не потому, что его ненависть к Тан Фаню вдруг угасла, а потому что у него не было времени для пыток. Он вытащил нож из раны, раздумывая, не лучше ли ему убить Тан Фаня следующим ударом, ведь ночь длинна и снов в ней много. Кровь хлынула из раны, и Тан Фань безвольно обмяк на стуле. У него больше не оставалось сил для насмешек. — Второй глава, — внезапно проговорил Цзи Минь, — все уже ждут вас снаружи. Ступайте первым, а этот подчинённый немного задержится и разберётся с ним. — Ты же не думаешь его отпустить? — Ли Цзылун выгнул бровь. — Тан Жуньцин очень хитёр, — сказал Цзи Минь. — Он тянул время, отвлекая вас разговорами, и этот подчинённый считает, что у него есть какой-то план. Будет лучше, если вы уйдёте первым, а этот подчинённый сделает всё за вас. Ли Цзылун усмехнулся: — Это не займёт много времени. Даже тогда у Вэйнин хайцзы я мог бы…. Прежде, чем он закончил, снаружи раздались два протяжных орлиных крика. Тан Фань приподнял веки. Эти голоса что-то ему напомнили. Тогда у Вэйнин хайцзы Ли Цзылуну удалось сбежать при помощи двух гигантских орлов. Помимо свирепости, у этих птиц, видимо, были неплохие способности разведчиков. Выражение лица Ли Цзылуна изменилось, и он, больше не думая о Тан Фане, поспешил к выходу. В этот момент снаружи вбежал человек. — Второй глава, эти императорские псы явились непонятно откуда и уже прорвались сюда! Ли Цзылун был потрясён и разгневан. Казалось, он не может в это поверить. — Как они могли узнать, что мы здесь?! Никто не мог ответить на этот вопрос, да он и сам не ожидал ответа. — Идите и остановите их! Не позволяйте им сюда проникнуть! — велел Ли Цзылун людям в чёрном, всё это время молча стоявшим в зале. — Слушаемся! — Второй глава, что же нам теперь делать? — встревожился Цзи Минь. Ли Цзылун усмехнулся: — Прекрати панику! Снаружи полно людей. Если даже им удалось найти это место, внутрь они пробьются не скоро. Иди впереди меня к задней двери. Пока Тан Фань в наших руках, они не осмелятся напасть на нас! — Но как… Цзи Минь, казалось, хотел сказать что-то ещё. Беспомощность, отразившаяся на его лице, вызвала у Ли Цзылуна презрение. Если бы секта Белого Лотоса не потеряла так много своих последователей, Ли Цзылун ни за что бы не приблизил к себе такого, как Цзи Минь. Поначалу он просто использовал его как пешку в уезде Лулин. Кто бы мог подумать, что даже эту бесполезную фигуру ему придётся задействовать в своей игре? Всё это казалось Ли Цзылуну подозрительным. Императорская стража разделилась на две группы: одна по поручению Тан Фаня следила за домом семьи Фан, а вторая отправилась в горы с Суй Чжоу. Ли Цзылуну это было известно, и он действовал осторожно в уезде Лулин, не собираясь повторять свои ошибки и терпеть неудачи. Причина, по которой он так долго болтал с Тан Фанем о всякой чепухе, заключалась в том, что он был уверен в секретности своего укрытия. Никто не мог узнать об этом месте. Так почему же тогда эти императорские псы сюда явились? В спешке у него не осталось времени на раздумья. Он развернулся и подошёл к Тан Фаню, намереваясь использовать его в качестве заложника. В этот момент Ли Цзылун даже обрадовался, что не успел убить его. Он ещё может принести пользу. Если прикрываться его телом, то какими бы отчаянными не были императорские стражники, они всё же не рискнут пускать стрелы в чиновника третьего ранга. Однако, в тот миг, когда он уже собирался схватить Тан Фаня, его охватила внезапная тревога, и обернувшись, он едва успел уклониться от направленного в спину ножа. Ли Цзылун выбил нож из руки Цзи Миня, резко оттолкнув противника, и тот опрокинулся навзничь и упал, сломав по пути стул. Изо рта у него потекла кровь. — Псина неблагодарная, кусаешь руку того, кто тебя кормит! Таких людей, как Цзи Минь, Ли Цзылун ненавидел ещё больше, чем Тан Фаня, и жаждал сейчас же расправиться с ним раз и навсегда. Он не мог предположить, что в этот самый момент Тан Фаню у него за спиной удастся освободиться от пут, и тот, подняв нож, который Ли Цзылун оттолкнул ногой, набросится на него. Тан Фань не рассчитывал сразить его одним ударом и сделал это лишь для того, чтобы дать Цзи Миню возможность сбежать. Когда он пришёл в себя в этом зале, то обнаружил в своей ладони осколок фарфора. Однако до этого его руки были связаны за спиной, а там всё время стояли стражи. Поэтому пока все не выскочили наружу, он не осмеливался что-либо предпринять и перерезать верёвку. Когда Цзи Минь набросился с ножом на Ли Цзылуна, Тан Фань догадался, что осколок фарфора в его руку, должно быть, сунул именно он. Не было времени, чтобы говорить много лишних слов. Как Цзи Минь сделал свой выбор предать Ли Цзылуна, так и Тан Фань не мог просто смотреть, как умирает Цзи Минь. Но Тан Фань переоценил свои силы. У Ли Цзылуна было достаточно мастерства, чтобы сражаться с Суй Чжоу или Ван Чжи. Разве Тан Фань и его приятель могли представлять для него угрозу? Он до сих пор не убил Тан Фаня лишь потому, что тот мог оказаться ему полезным. Поняв, что Тан Фань действительно напал на него, Ли Цзылун только усмехнулся. Не воспринимая всерьёз клинок в руке противника, он ухватил Тан Фаня за плечо и поволок его за собой. Внезапно сбоку мелькнула чья-то фигура, бросилась к Ли Цзылуну и вцепилась в него изо всех сил. — Беги! — просипел Цзи Минь. Он не владел боевыми искусствами и не смог бы противостоять ни одному удару Ли Цзылуна, но навалился на него всем телом и не отпускал, как бы тот ни пытался его отбросить. Тан Фань, заливаясь слезами, стиснул зубы, развернулся и, не задерживаясь ни на мгновение, изо всех сил бросился к дверям. Он не мог позволить отчаянному порыву Цзи Миня пропасть напрасно. Глядя, как Тан Фань исчезает за дверью, Ли Цзылун пришёл в ярость и несколько раз сильно ударил Цзи Миня. Изо рта у того сочилась кровь, но он по-прежнему не отпускал противника. Его пальцы впились в чужую плоть и продолжали держать, даже когда он перестал чувствовать собственное тело. Через какое-то время Ли Цзылуну всё же удалось его сбросить. Не тратя больше время, чтобы найти Тан Фаня и захватить в заложники, он ринулся к задней двери. Ли Цзылун успел пробежать пару шагов, когда что-то просвистело у него за спиной. Он резко увернулся, и стрела, мелькнувшая у его уха, впилась в стену прямо перед ним. Позади него в воздух взмыл человек и ударил его коротким мечом. Это был Суй Чжоу, который, по его расчётам, должен был погибнуть в руднике! Не имея возможности сбежать или уклониться от боя, Ли Цзылун вытащил свой гибкий меч и приготовился сражаться. Гибкое лезвие, развернувшись в его руке, сразу же стало твёрдым и прямым, и ничем не отличалось теперь от лезвия обычного длинного меча, только было острее. Душу Ли Цзылуна охватила тревога, но он со своим быстрым и жестоким оружием вихрем налетел на Суй Чжоу, стремясь поскорее избавиться от него. Он действовал быстро, но Суй Чжоу не уступал ему в скорости. Клинки сходились, будто гром и ветер. Суй Чжоу стремился резкой атакой поразить Ли Цзылуна в самые уязвимые места. В одно мгновение они обменялись десятком ударов. Сражаясь с Суй Чжоу, Ли Цзылун в то же время не забывал следить за тем, что происходило вокруг. Суй Чжоу привёл с собой много людей, но сейчас все они были заняты битвой с подчинёнными Ли Цзылуна и не должны были в скором времени сюда прорваться. Если бы ему удалось отделаться от Суй Чжоу, то у него ещё оставался шанс на побег. Но одна только мысль о том, что ему удастся выбраться отсюда живым, приводила к тому, что он начинал терпеть неудачу. Его лицо кривилось, и он тщетно пытался понять, почему всё пошло не по плану. Однако, какой смысл был рассуждать об этом сейчас? Ему удалось сбежать у Вэйнин хайцзы, значит и теперь можно это сделать! Ли Цзылун, видимо, забыл, что у Вэйнин хайцзы он сумел сбежать только благодаря удобному расположению на местности и тому, что противник был измотан и не мог сражаться в полную силу. Теперь же у противника было численное превосходство, а вокруг вовсе не было бескрайних степей и пустыни Гоби. Чтобы уйти, ему пришлось бы расправиться со всей Императорской стражей. А для начала — разобраться с Суй Чжоу. Битва была, без сомнения, жестокой. Клинки скрещивались и сверкали, когда мастера обменивались ударами. Но Тан Фань вернулся не для того, чтобы наблюдать за битвой. Он вернулся ради Цзи Миня, который всё ещё лежал на полу в зале. Ли Цзылун нанёс ему множество ударов. Внутренние органы Цзи Миня были сильно повреждены. Тан Фань даже не рискнул вынести его из зала, только перетащил в ближайший угол, подальше от сражавшихся противников. Он осторожно приподнял его за шею и похлопал по щеке. — Цзымин… Цзымин… Тан Фаню пришлось позвать его несколько раз, прежде чем тело Цзи Миня слегка вздрогнуло, и глаза приоткрылись. Казалось, он хотел что-то сказать, но его голос был слишком слаб, и Тан Фань наклонился ближе, чтобы его услышать. Рана на ноге Тан Фаня была наспех перевязана верхней одеждой и всё ещё кровоточила, ему было трудно передвигаться, но в этот момент это мало его беспокоило. Забыв о собственной боли, он крепко обнял Цзи Миня. — Жуньцин… — чуть слышно позвал тот. — Я здесь! Я здесь, — Тан Фань склонился ухом к губам Цзи Миня, чтобы не пропустить ни одного слова. — Мой дом… матушка… — Цзи Минь был не в состоянии говорить связно, его сил хватало лишь на обрывки фраз. Но разве Тан Фань мог его не понять? Он подхватил незаконченную мысль: — Я знаю. Не волнуйся о своей маме. Я позабочусь о ней. Дыхание Цзи Миня становилось всё слабее. — Не сообщай Двору… Не говори, что я… что я им продался… Тан Фань крепко держал его за руку, будто боялся, что если отпустит — то сразу же потеряет Цзи Миня. Его глаза покраснели, и ему пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания. — Ты не сотрудничал с Белым Лотосом. Тебя схватили вместе со мной, и чтобы задержать главу секты Ли Цзылуна, ты пожертвовал своей жизнью, исполняя свой долг. Ты достойный чиновник и настоящий герой. Ты заслужил награду, и я попрошу у императорского двора посмертный титул для тебя. Когда Цзи Минь услышал эти слова, на его лице отразилось облегчение, а в глазах вспыхнул огонёк. Казалось, даже силы к нему вернулись и его речь стала более ровной. — Прости. Я и правда очень завидовал тебе. Но я… я также всегда тобой восхищался и хотел быть таким же, как ты. Ты мне нравился… Тогда… когда я потерпел неудачу, только ты… ты относился ко мне, как прежде… Если ты не против… в следующей жизни мы снова станем друзьями… Его зрачки постепенно расширялись, и он, в конце концов, так и не смог закончить фразу. Его губы остались слегка приоткрытыми, а глаза распахнутыми. Сожаление навеки застыло на его лице. — Цзымин! Слёзы горя, которые Тан Фань всё это время пытался сдержать, покатились по щекам. Когда до этого Ли Цзылун проткнул ножом его ногу, он лишь тихонько охнул, теперь же он отчаянно рыдал. Ли Цзылуну тем временем очень хотелось сбежать, но Суй Чжоу решил, что тому не уйти живым. В бою они не уступали друг другу. Однако за дверью было много людей из Императорской стражи, и постепенно они брали ситуацию под контроль. Пан Ци и его товарищи поспешили на помощь и окружили Ли Цзылуна плотным кольцом. Отвлёкшись, он получил удар в спину от Суй Чжоу, а следом в него почти в упор выстрелил Пан Ци, державший наготове заряженное ружьё, и на его груди тут же расплылось кровавое пятно. Глаза Ли Цзылуна широко распахнулись, уставившись на Суй Чжоу. Его тело обмякло и безвольно сползло по стене. Эти глаза и после смерти не закроются. Ли Цзылун обладал могуществом и коварством, он умел изменять внешность и ловко манипулировать людскими страстями, но все его таланты не помогли ему избежать конца, предначертанного ему всем тем злом, которое он причинил. Погружённый в печаль после смерти своего друга, Тан Фань не обращал внимания на происходящее вокруг, пока на его плечо не легла чья-то ладонь. — Как тебе удалось избежать опасности и пробраться сюда? — он знал, кому принадлежит эта рука, даже не поднимая глаз. — Мы уже проникли в горный рудник, когда я понял, что что-то не так, — в голосе Суй Чжоу звучала усталость. — Мы отступили очень вовремя. Как только мы выбрались из рудника, там прогремел взрыв и половина горы обрушилась. Нас немного задело, но всё же мы успели выбраться и никто не погиб. Он говорил об этом легко, но Тан Фань всё же уловил в его голосе тревогу. Если бы Суй Чжоу утратил бдительность или не успел избежать опасности, их следующая встреча состоялась бы уже на небесах. — Как хорошо, что с тобой всё в порядке, — хрипло проговорил Тан Фань. Рука Суй Чжоу крепче сжала его плечо, прежде чем он продолжил: — Этот взрыв заставил меня предположить, что противник пытается выманить тигра с горы. Поэтому я поспешил вернуться в Цзиань и обнаружил там полный хаос. Си Мина убили в уездном ямэне, а ты исчез вместе с Цзи Минем. На каменном столике в саду я нашёл вот это. Суй Чжоу протянул руку и разжал ладонь. — Водяной орех? — удивился Тан Фань. — Целая куча водяных орехов, — кивнул Суй Чжоу. — Я расспросил людей и выяснил, что этот сорт водяных орехов, особенно сладкий и свежий на вкус, выращивают только в одном месте недалеко от центра уезда Лулин. Это такой местный деликатес. Вот так я вышел на след и отыскал тебя. Должно быть, он намеренно оставил мне эту подсказку. Тан Фань зажмурился и, бережно коснувшись лица Цзи Миня ладонью, закрыл ему глаза. Пан Ци приказал своим людям разобраться с остатками секты. Хотя Ли Цзылун был мёртв, ещё не все задачи были решены. Например, нужно было ещё покончить с группой сторонников Белого Лотоса, которые оставались ждать своего лидера за задней дверью. Это поместье располагалось на окраине уезда Лулин и принадлежало Фан Хуэйсюэ. Он использовал его для разных тёмных дел, связанных с сектой Белого Лотоса. Кто знает, сколько здесь было сокрыто тайн, которые теперь нужно было вытащить на свет. Кроме того, оставались ещё серебряные рудники, вырытые Ли Цзылуном, пропавшие в неизвестном направлении слитки, сотрудничество семей Сюй и Фан, с которым тоже следовало разобраться, а также высокие покровители во дворце, вступившие в тайный сговор с Ли Цзылуном. Со всем этим ещё предстояло поработать Тан Фаню и Суй Чжоу. Но в тот момент Тан Фань, задумавшись обо всём этом, лишь глубоко вздохнул: — Я уже начал немного скучать по столице! Скучать по сестре, по А-Дун, по милому маленькому племяннику, по столичной суете и разнообразию изысканной еды среди городских улиц и переулков. — Мы скоро сможем вернуться, — сказал Суй Чжоу. Солнце в летний полдень сияло ярко, почти ослепительно, освещая весь двор и не оставляя ни малейшей тени. Как хорошо. «Как хорошо, что этот человек всё ещё рядом,» — подумал Тан Фань. Автору есть что сказать: Я думаю, мало кто ожидал подобного от Цзи Миня. Но в нём столько противоречий. Он собирался совершать плохие поступки, но на деле оказался не так плох, чтобы его падение было необратимым. Очевидно, что он вступил в сговор с преступниками, но в критический момент раскаялся и дал шанс Тан Фаню спастись… Но хорошо, что с даочжаном Ли наконец покончено, и он больше не будет появляться в образе Супермена. Этот том закончен, можно переходить к следующему, который станет последним. Оглядываясь назад, автор обнаружила уже 900 тыс. иероглифов, и это количество слегка пугает. Автор Мяу никогда не собиралась писать нечто настолько длинное. По мере того, как складывалась эта история, я даже не осознавала, какая она большая, но ничего уже не поделаешь. Надеюсь, те, кто ещё не читал, не решат, что в книге одна вода и сюжет слишком растянут, и не побоятся взяться за чтение… Чтобы почтить память Цзи Миня, мини-театра сегодня не будет. 😭