14-й год правления императора Чэнхуа

Хотя в ту ночь они не смогли обнаружить Сюй Суя в доме Сюй, Лу Линси предполагал, что тот, вероятно, всё ещё прячется там. Но даже если нет, кто-то из его семьи должен знать о его местонахождении. Поэтому Лу Линси продолжал следить за задними воротами поместья Сюй. Также он расспросил слуг из дома Сюй в надежде узнать хоть что-то, связанное с Сюй Суем. Но в течение двух дней его ждало только разочарование. Люди каждый день входили и выходили через задние ворота поместья, повара и другие работники частенько болтали о житейских делах с крестьянами, продающими овощи, но никогда не упоминали Сюй Суя. В лучшем случае, они обсуждали тот раз, когда среди ночи Тан Фань привёл своих людей, чтобы обыскать дом, и были уверены, что у цензора Тана непременно возникнут неприятности, когда их хозяин вернётся. Как и управляющий, слуги из дома Сюй считали своего господина весьма способным человеком, с которым даже главе округа приходилось быть вежливым и любезным. В Цзиане куда ни бросишь взгляд — везде земельные угодья семьи Сюй, раскинувшиеся до самых границ округа. Поэтому, естественно, они считали, что Тан Фань ничего не сможет им сделать, и тихонько злорадствовали. Хотя Лу Линси это раздражало, он понимал, что не имеет смысла препираться с этими ограниченными простолюдинами. В тот день он, как обычно, стоял, прислонившись к дереву недалеко от задних ворот поместья Сюй. Это место у стены было скрыто от глаз, и просто так сюда вряд ли кто-то мог зайти и увидеть его, а он был достаточно ловким, чтобы ускользнуть прежде, чем его обнаружат. Греясь на солнце, Лу Линси привычно прислушивался к доносившимся разговорам слуг у ворот дома Сюй. Но в этот раз ему удалось подслушать кое-что, связанное с дочерью Фан Хуэйсюэ. — Говорят, старшая дочь Фан Хуэйсюэ уже была помолвлена, но он сам нарушил договор, чтобы сделать её второй женой уполномоченного по гражданским и финансовым делам провинции, — тут Ли Линси сделал многозначительную паузу. — Брат Тан, угадай, какие сплетни они плетут за его спиной? Тан Фань склонил голову: — Ругают Фан Хуэйсюэ, что тот нарушил обязательство? — Нет! — Лу Линси улыбнулся. — Все говорят, что Фан Хуэйсюэ добродетелен и справедлив. — О, это уже интересно! — Тан Фань вскинул брови. — И почему же? — Из-за первого жениха его дочери. Говорят, что тот — сын богатой купеческой семьи из округа Наньчан, с детства был невеждой и распутником. Ещё не вступил в брак, а в доме уже было полно наложниц. Его репутация была известна всему Цзианю. Одним словом, он был даже хуже, чем такие, как Сюй Суй и Шэнь Сы. Похоже, в то время семья Фан находилась в бедственном положении, дела в торговле не ладились, и потому им нужен был этот брак. Но затем Фан Хуэйсюэ по какой-то причине передумал и разорвал помолвку, и с того момента их неприятности закончились. Его семья, находившаяся на грани разорения, внезапно стала самой богатой в Цзиане, так что никто не посмел бы ими пренебрегать, и тогда он устроил новую помолвку для своей дочери. Тан Фань выпрямился и произнёс с серьезным видом: — Расскажи подробнее о Фан Хуэйсюэ. — Что ты хочешь услышать, брат Тан? Тан Фань поразмыслил: — Семья Фан — торговцы, в их роду никто не имел учёной степени. Уполномоченный по гражданским и финансовым делам вряд ли жаждал жениться на дочери торговца тканями, пусть даже она стала всего лишь второй женой. Здесь есть что-то ещё? — Да, я слышал, что Фан Хуэйсюэ в юности принадлежал к «золотой молодёжи» . Унаследовав семейное дело, из-за своей невежественности он быстро всё прокутил и оказался на грани разорения. Тогда ему пришлось найти для дочери жениха, чтобы сохранить семейное дело. Но затем внезапно его положение исправилось. Его способности к торговле тоже становились всё лучше и лучше, и на заработанные деньги он начал строить дороги и мосты, жертвовать в пользу бедных. Таким образом, и его репутация в Цзиане улучшилась. Едва ли кто вообще сейчас вспоминает о его прошлых делах. Услышав о его дочери, я специально поспрашивал… Брат Тан, что случилось? Тан Фань нахмурился. На его лице не было и намёка на улыбку, и потому весь его вид казался непривычно холодным. Он не ответил на вопрос Лу Линси, но в свою очередь спросил: — Когда, ты сказал, он внезапно исправился? — Я не уверен, но говорят, несколько лет назад. — То есть, он сильно изменился за последние несколько лет? — Должно быть, так. Иначе бы он не смог управлять разваливающимся делом семьи Фан и сделать его столь процветающим. Говорят, было время, когда им пришлось уволить всех слуг — совсем не то, что сейчас… Брат Тан, ты что-то подозреваешь? Думаешь, Белый Лотос помог семье Фан добиться нынешнего положения? Лицо Тан Фаня помрачнело： —Боюсь, дело не в том, что им помогли деньгами. Лу Линси был озадачен: — А? Тогда почему… — Неужели в доме Фан ничего больше не произошло? — прервал его Тан Фань. — Ничего, — поспешно подтвердил Лу Линси. — Все говорят, что Фан Хуэйсюэ лежит больной в постели. Даже когда глава округа Фань лично пришёл навестить его, тот так и не показался. Похоже, он серьёзно болен. Хорошо, что ты не пошёл, брат Тан. Если он такой же заносчивый, как и Сюй Бинь, твоя гордость бы… Брат Тан? Тан Фань резко вскочил, испугав Лу Линси этим неожиданным порывом, и тот осёкся. Тан Фань снял с пояса свой служебный жетон и передал ему. — Ступай прямо сейчас в лавку продавца сладостей рядом с домом Фан и передай ему мой приказ. Пускай он немедленно соберёт людей и обыщет поместье Фан. Пусть хоть из-под земли его откопают, но они должны найти мне Фан Хуэйсюэ! Продавец сладостей рядом с домом Фан? Заметив его удивление, Тан Фань всё же объяснил ему, хотя чувствовал, что время поджимает: — Это Императорская стража под прикрытием, они втайне следят за домом по моему приказу. Ты их узнаешь, когда увидишь. Видя, что Тан Фань собирается уходить, Лу Линси крикнул ему вслед: — Брат Тан, подожди! А что, если мы не сможем найти Фан Хуэйсюэ? Если всё повторится, как с семьёй Сюй, ты окажешься в сложном положении! Тан Фань не повернул головы: — Зачем зря переживать. Если не найдёте Фан Хуэйсюэ, то никого из семьи Фан нельзя отпускать! Нужно допросить их и выяснить всё, что им известно! Отдав распоряжения Лу Линси, он взял с собой Си Мина и направился в уездный ямэнь. Служащие ямэня, естественно, узнали Тан Фаня и изумились, что он прибыл не в паланкине. Тан Фань не стал ждать, пока они поприветствуют его по всем правилам, и с ходу спросил: — Где ваш глава уезда? — Отвечаем господину: он в уездном ямэне! Этот ответ немного успокоил Тан Фаня, и он прошёл мимо них прямиком в ямэнь. По пути он опросил несколько человек и выяснил, что Цзи Минь пьёт чай в Павильоне дождя на заднем дворе, и вместе с Си Мином направился туда. Уездный ямэнь был раньше небольшим, но кто-то из предшественников Цзи Миня восстановил его задний двор. Он просто освободил место и разбил сад, посадив там цветы и травы, чтобы можно было отдыхать там, любоваться пейзажем и принимать гостей. Сам он уже несколько лет не мог им пользоваться, но сделал его удобным для своих преемников. Тан Фань уже однажды бывал здесь. Этот сад был небольшим, но чем-то напоминал сады Цзяннаня: пышные деревья, журчание воды, да и звуки здесь особо не распространялись, так что, можно было вести разговоры, не опасаясь, что кто-то подслушает. Павильон для любования дождём был построен на декоративной горке посередине сада. Небольшой ручей, пробегавший под ней, впадал в пруд с лотосами. Именно в это время на плотном поле лотосовых листьев распускались цветы, и если смотреть сверху, вид открывался просто потрясающий. Однако в данный момент Тан Фаню было не до наслаждения пейзажем. Только заметив стоящую к нему спиной знакомую фигуру, он слегка замедлил шаг. — Брат Цзымин, — позвал он. Тот повернул голову, удивлённый, а затем улыбнулся: — Этому подчинённому с трудом удалось выкроить минутку свободного времени. Не ожидал, что господин разыщет меня здесь. Тан Фань улыбнулся в ответ и попросил Си Мина подождать внизу у подножия горки. Сам же поднялся наверх, перешагивая через две ступени, и быстро оказался у павильона. — Хорошо, что ты здесь, — сказал Тан Фань. Его взгляд невольно скользнул по каменному столику: там стояли чайник и две чайные чашки. — Господин пришёл сюда в спешке. Что случилось, что ему так срочно понадобился этот подчинённый? Когда они общались наедине, хотя Цзи Минь и называл Тан Фаня «господин», а себя «этот подчинённый», его тон походил на тон человека, подшучивающего над старым приятелем, и казался дружеским и непринуждённым. — Мне нужно кое-что спросить у тебя, — Тан Фань чуть заметно улыбнулся. — Однако почему бы нам не выйти и не поговорить? Цзи Минь покачал головой. На его лице внезапно появилась не то улыбка, не то насмешка. — Говори здесь. Снаружи неудобно. Но всё же хорошо, почему же неудобно? И даже если неудобно, Тан Фань — старший по должности чиновник, а Цзи Минь нижестоящий. Ему не подобает так с ним говорить. Эта фраза заставила Тан Фаня насторожиться, и он неосознанно отступил на пару шагов назад. В следующее мгновение от подножия насыпи донёсся звон клинков. — Господин, здесь что-то не так! Скорее уходите! — крикнул Си Мин. Не было необходимости предупреждать, Тан Фань и сам уже понял, что что-то не так. Действия противников точно соответствовали действиям тех, кто пытался убить Тан Фаня в ту ночь. Скорее всего, это были те же самые люди. Си Мин вместе со своими напарниками не смог тогда их одолеть, не говоря уже о том, что теперь он был один. Четверо против одного — постепенно ситуация становилась совсем скверной. Тан Фань взглянул на Цзи Миня и сурово спросил: — Цзымин, что всё это значит? Тот совершенно не изменился в лице: — Сам видишь. — Отпусти его. Я сделаю так, как ты скажешь. Цзи Минь покачал головой: — Даже если не отпущу, всё равно сделаешь. Внезапно за спиной Тан Фаня раздался чей-то ледяной голос: — Зачем вести с ним беседы? Просто убей его, и дело с концом! После этих слов ему в затылок ударил порыв ветра. Лицо Тан Фаня дёрнулось, и он поспешил обернуться, чтобы избежать удара, но было уже поздно. Он лишь почувствовал резкую боль в затылке и рухнул на землю. Он открыл рот в попытке заговорить, но не смог произнести ни звука. До него всё ещё доносился звон оружия, становясь всё тише и тише, будто утопая в тумане. Теперь понятно, почему в уездном ямэне ему встретилось так мало людей. Должно быть, Цзи Минь уже давно отпустил своих служащих, и никто не услышит этого шума… Тут его размышления внезапно оборвались, и он погрузился в темноту. Если бы было возможно повернуть время вспять, то может быть, он бы и проявил больше осторожности, прежде чем отправиться на поиски Цзи Миня. Возможно, он взял бы с собой Лу Линси или больше людей, или мог бы просто окружить уездный ямэнь, чтобы Цзи Минь и на крыльях не смог улететь. Но господин Тан, в конце концов, не был пророком. Возможно, он и был немного осторожнее других, но не более того. Он не мог ничего знать наперёд, и уже тем более, не мог себе представить, что Цзи Минь отважиться открыто напасть на императорского посланника в уездном ямэне. Судя по словам, которые он услышал, прежде чем лишиться чувств, Тан Фань предполагал, что ему предстоит расстаться с жизнью, и он совсем не ожидал, что снова очнётся. Он непроизвольно пошевелился и обнаружил, что его глаза закрывает повязка, а руки и ноги связаны. Он лежал на боку в не самой изящной позе, и что-то вроде платка служило ему кляпом. Он чувствовал под собой качку и, поскольку его уши оставались открыты, слышал шум колёс повозки. А если точнее, его разбудили звуки громкого спора. — Цзи Минь, не думай, что я не знаю, что ты старый приятель этого красавчика! Но советую тебе не тратить силы впустую. Второй глава до мозга костей ненавидит этого человека. Если сейчас ты не дашь мне убить его, подожди, когда он попадёт в руки второго главы! Тогда его смерть будет куда более жестокой! Тан Фань нахмурился. Этот голос показался ему смутно знакомым, и тут в памяти всплыло, что именно этот человек сказал, что его нужно убить, прежде чем он потерял сознание. — Именно потому, что он так важен для второго главы, я лично доставлю его к нему. Именно он должен решить, жить ему или умереть, а не ты, — голос Цзи Миня был намного спокойнее, чем у собеседника. — И вообще, тебе стоит называть меня танчжу Цзи . Если ты, будучи моим помощником, в дальнейшем проявишь неуважение, я сообщу обо всём второму главе. — Какой еще танчжу Цзи! — возмутился тот. — Ты не приносишь никакой пользы! Даже должность главы уезда тебе помог занять второй глава, поэтому не нужно выделываться перед братьями! Если бы не нехватка талантливых сторонников в секте, ты бы не стал никаким танчжу! — Старина У, закрой свой рот! — прикрикнул на него ещё один человек. — Танчжу Цзи, повозка едет слишком быстро, вам лучше сесть, а не то свалитесь! Снаружи больше не доносилось никакого шума или, возможно, голоса стали тише, и потому Тан Фань ничего не слышал. Вскоре занавеска у входа в повозку приподнялась, и свежий ветер растрепал волосы Тан Фаня. Он решил, что его причёска сейчас выглядит не лучшим образом. Пару минут спустя занавеску снова опустили. — Ты очнулся? — это спросил Цзи Минь. Видимо, дальше притворяться, что он без чувств, не было смысла, и Тан Фань кивнул. В следующее мгновение кляп вынули у него изо рта. Тан Фань вздохнул. Он не стал зря тратить силы и звать на помощь, делать другие подобные глупости или требовать развязать его, и вместо этого спросил: — Где Си Мин? — А ты как думаешь? — задал встречный вопрос Цзи Минь. Тан Фань на мгновение замолчал, а потом спросил: — Куда мы направляемся? — Отведу тебя к даосу Ли, ты должен быть с ним хорошо знаком, — сообщил Цзи Минь. Тан Фань горько усмехнулся: — Мы старые враги, действительно хорошо знакомы. Цзи Минь не ответил. То и дело колёса повозки ударялись о камни, а сама повозка тряслась. Тан Фаню казалось, что от этой тряски у него все органы скоро вывернутся наружу. Не удержавшись, он позвал: — Брат Цзымин, можно попросить тебя помочь мне сесть? Если так будет продолжаться, боюсь, моя душа отлетит на небеса раньше, чем мы встретимся с даосом Ли. Некоторое время спустя пара рук помогла ему подняться. Хотя в положении сидя трясло ничуть не меньше, опираться о стену повозки в целом было гораздо удобнее, чем бессильно валяться на полу. — Большое спасибо, — с облегчением вздохнул Тан Фань и слегка кивнул в сторону, где, вероятно, располагался Цзи Минь. — Ты всё ещё зовёшь меня «брат Цзымин», — в голосе Цзи Миня прозвучала насмешка. — Думал, ты станешь называть меня демоном Белого Лотоса! Тан Фань улыбнулся: — Вместо того, чтобы тратить время на бессмысленные споры, я хотел бы задать тебе пару вопросов. — Например? — Например: разве ты сможешь вернуться и продолжать быть главой уезда Лулин после того, как похитил меня? Цзи Минь рассмеялся: — Господин Тан действительно переживает о карьере этого подчинённого, когда его собственной жизни угрожает опасность. Это не должно тебя беспокоить! — Почему ты говоришь со мной таким тоном? — Тан Фань вздохнул. — Неужели наша многолетняя дружба стоит меньше, чем место главы отделения в секте Белого Лотоса? Что в нём такого хорошего? Эти преступники рискуют своей жизнью, следуя за Ли Цзылуном, которому жажда наживы так замутила разум, что он даже готов бороться с Императорским двором. Тебя ждало большое будущее! Зачем же ты слепо последовал за ними? Его глаза всё ещё закрывала повязка, и он не мог видеть насмешливого выражения на лице Цзи Миня. — Большое будущее? Жуньцин, ты слишком высокого мнения обо мне. Если бы не секта Белого Лотоса, я бы всё ещё возделывал поля в деревне. Не знаю, сколько сил мне пришлось бы приложить, чтобы занять эту должность. Как можно сравнивать меня с вами, цзиньши, сдавшими императорский экзамен? Когда они расстались в столице, Цзи Минь был полон разочарования, но Тан Фань сам тогда только поступил на службу. Он вряд ли бы мог предложить ему хоть какую-то помощь, кроме слов утешения. В Поднебесной много талантов и многие мечтали победить на императорских экзаменах, однако мест в «золотом списке» на всех не хватало. Каждый год множество людей терпели неудачу так же, как и Цзи Минь. Некоторые до седых волос пытались сдать экзамен и получить учёную степень, поэтому Цзи Минь не был худшим из них. Но всякий раз, когда люди проигрывают, они чувствуют в глубине души, что это они самые большие неудачники в мире. Если бы сейчас Тан Фань сказал что-то вроде «Ты же цзюйжэнь, почему бы тебе не приложить больше усилий, чтобы преуспеть», это бы несомненно подлило масла в огонь, поэтому он ответил: — Так ты хочешь сказать, что добросердечный богатый купец, который помог тебе получить должность, это и есть Белый Лотос? — Верно, — Цзи Минь невесело усмехнулся. — Ты же знаешь, что моя семья бедна. Им и так пришлось содержать меня двадцать лет. Я не смог сдать экзамен на степень цзиньши, и у меня не было денег, чтобы купить себе должность. Я просто бездарность 无能 неспособный, бездарный, но я не мог допустить, чтобы моя семья из-за этого страдала. Они и так содержали этого ленивца, который только ел, пил и учился в надежде сдать экзамен через три года. Но я не хотел оставаться цзюйжэнем , вечно прозябающим в деревне без малейших шансов обрести известность. На самом деле, Тан Фань замечал в Цзи Мине стремление к славе и к личной выгоде ещё тогда, когда только познакомился с ним. Но какой учёный, старательно учившийся десять лет, не желал бы почтить память предков своими достижениями? Однако, чтобы осуществить свою мечту принести мир и процветание народу, нужно сначала получить учёную степень и занять должность чиновника. Иначе всё это — лишь досужие разговоры. Стать чиновником означало возвыситься над другими. И если детям из чиновничьих семей, таким, как Лу Линси, не нужно было слишком переживать об этом, то для таких, как Цзи Минь, успешно сдать экзамен было единственной надеждой. Его семья была бедна, у них не было денег, чтобы заплатить за возможность занять свободную должность, и не было никаких гарантий, что через три года ему всё же удастся преуспеть на императорском экзамене. В этих обстоятельствах протянутая сектой Белого Лотоса соломинка стала для Цзи Миня спасением. Однако, приняв этот дар, он навсегда привязал себя к лодке Белого Лотоса. — Тан Жуньцин, на самом деле, я очень завидую тебе, и брату Юй Цяо, и остальным, — признался Цзи Минь. — Вы из хороших семей и сами очень талантливы. Вам не нужно прилагать усилий, чтобы получить то, что вы хотите. Я называл вас своими братьями, а сам завидовал в душе и ненавидел, и хотел бы отобрать всё это… Сам видишь, даже чтобы стать главой уезда, мне пришлось прибегнуть к помощи Белого Лотоса. А ты моложе меня, а уже цензор и императорский посланник. Я не могу с этим смириться, просто не могу и всё! Тан Фань немного повернулся и прислонился к стенке другой рукой. Повозка продолжала трястись, а руки были связаны у него за спиной, отчего всё тело слегка онемело. Он вздохнул: — Брат Цзымин, я знаю, что ты совсем не такой. Зачем ты говоришь всё это и пытаешься ввести меня в заблуждение? Ведь, когда я только прибыл в Цзиань, ты меня предупреждал, а я был глупцом и не понял, что Фан Хуэйсюэ — это Ли Цзылун. — Когда это я предупреждал? — тихо удивился Цзи Минь. Тан Фань улыбнулся: — На том праздничном приёме, когда я подбирал пару к твоему двустишию. Во второй строке в четырёх иероглифах «белка из-за ветки» ты зашифровал иероглиф Ли. Разве ты сделал это не для того, чтобы предупредить меня? — Ну раз ты об этом догадался, — сердито буркнул Цзи Минь, — то зачем пошёл разыскивать меня? Тан Фаня захлестнул внезапный гнев, сбивший его самого с толку. В конце концов, это ведь его из них двоих сейчас будут убивать?! — Я не бог, как я могу всё время угадывать намерения противника! Даже поняв, что ты имел в виду, как я мог догадаться, что Ли Цзылун — это Фан Хуэйсюэ? Это даочжан Ли виноват, он просто мастер обмана. Давно уже занял место Фан Хуэйсюэ и работал под его личиной. Он часто путешествовал по торговым делам, но это было просто прикрытием для его истинных занятий. И всё же, почему убили Линь Фэнъюаня? Он что, догадался об истинной сущности Фан Хуэйсюэ? — Нет, — ответил Цзи Минь. — Он просто испугался, когда Императорская стража начала наводить порядок в Цзянси. Вспомнил о судьбе Хуан Цзинлуна, прежнего главы округа Цзиань, струсил и отказался дальше сотрудничать с сектой Белого Лотоса. Но разве ему могли позволить сойти с корабля теперь, когда он уже вошёл в секту? Тогда как раз произошёл скандал со сдачей экзамена, и второй глава распорядился убить Линь Чжэня и свалить вину на Шэнь Куньсю, а затем похитить второго сына Линь Фэъюаня, чтобы вынудить его подчиняться секте. Зная о вражде между семьями Линь и Шэнь, все решили, что Шэнь Куньсю просто хотел отомстить за прошлые обиды, и никак не связали это дело с сектой Белого Лотоса. Тан Фань нахмурил брови: — А что же тогда с убийством экзаменаторов? — Семьи Фан и Сюй давно поддерживают деловые контакты, — объяснил Цзи Минь. — Сюй Бинь по своей натуре жадный. Хотя он догадывался о том, в каких делах замешана семья Фан, но ради выгоды не разрывал с ними отношений, хотя и не присоединился до конца. Иными словами, он хотел одновременно быть шлюхой и воздвигнуть памятник целомудрию . — Тут он усмехнулся. — Но разве в мире так бывает? Каждый сам виноват в своих бедах. Сюй Бинь и Шэнь Куньсю плохо воспитывали своих сыновей, а те сами угодили в неприятности и отцов своих втянули. Шэнь Куньсю боялся, что от экзаменаторов ты узнаешь, что натворил его сын, и обратился за помощью к Сюй Биню и Фан Хуэйсюэ… То есть, ко второму главе. А тот использовал возможность, чтобы подбить Сюй Биня избавиться от этих пятерых раз и навсегда, и заверил, что клан Вань его поддержит. Стоит только пригрозить этим именем, и никто ничего не сделает семье Сюй. А Сюй Бинь, вот же идиот, сгоряча взял и согласился. — Значит, в смерти Линь Фэнъюаня тоже виновна секта Белого Лотоса? — внезапно спросил Тан Фань. Он не сказал «вы виновны», а обезличенно «секта Белого Лотоса». Цзи Минь заметил эту маленькую деталь, и его душу охватили противоречивые чувства. После паузы он сказал: — Да, за ним всё время следили, но он никак не хотел успокоиться и пытался дать тебе подсказку. Но второй глава узнал об этом. — И его убили в конце концов! — вздохнул Тан Фань. — Но его смерть не была такой уж бесполезной, — холодно заметил Цзи Минь. — Разве ты не отыскал главную подсказку в той картине? Значит, второй глава решил убить его слишком поздно. Если бы сделал это раньше, избежал бы многих проблем! — В мире не бывает непроницаемых стен. — покачал головой Тан Фань. — Рано или поздно правда всё равно бы вышла наружу. Он хотел сказать что-то ещё, но Цзи Минь проговорил: — Я рассказал тебе всё, что ты хотел знать. Достаточно, чтобы ты мог умереть без сожалений. Ради старой дружбы я сделал всё, что мог, чтобы немного продлить тебе жизнь. Дальше твоя судьба зависит от милости второго главы. — Нет, постой! У меня ещё есть вопросы… Почувствовав приближение врага, Тан Фань невольно обернулся, но обнаружил, что пути для отступления нет. Его рот снова заткнули платком, и, вдыхая исходящий от него запах, Тан Фань почувствовал сонливость. — Поспи немного, — до него донёсся холодный голос Цзи Миня. — Скоро уже приедем. Тан Фань никак не мог предположить, что его разбудит таз холодной воды, вылитой ему на голову.