14-й год правления императора Чэнхуа

Выражение лица управляющего дома Сюй резко изменилось. Другие, возможно, ещё не поняли, но он сразу догадался, что собирается сделать Тан Фань. Железная жалованная грамота гарантировала, что можно избежать любого смертного приговора, кроме приговора по обвинению в государственной измене. Но проблема именно в этом и заключалась: в измене и мятеже. Если его обвинят в измене, даже железная жалованная грамота не сможет его спасти. — Тан Фань, не забывай, что здесь, в Цзиане, ты не можешь одной рукой закрыть небо! — в приступе гнева управляющий дома Сюй фамильярно назвал его по имени. Тан Фаня это не смутило. — Чтобы подставить Линь Чжэня, Сюй Суй и Шэнь Сы спланировали мошенничество на экзамене. Теперь проводится расследование, а ты сопротивляешься аресту и вместо объяснений угрожаешь императорским чиновникам, собираешься силой противостоять властям, что же это, если не мятеж и измена? Заведующий образованием Шэнь признался, что беспокоился о том, что пятеро экзаменаторов станут болтать об этом деле, и обратился за советом к Сюй Биню. Тот заверил, что ему не о чем волноваться, и в результате эти пятеро оказались убиты. Как семья Сюй может это объяснить? Раны этим пятерым нанесли таким же оружием, каким в ту ночь пытались убить меня самого. Если бы семья Сюй не вступила в сговор с мятежниками, где бы она смогла отыскать таких умелых убийц? Этот чиновник предполагает, что они связаны с сектой Белого Лотоса! Управляющий дома Сюй в ярости завопил: — Ты! Ты пытаешься повесить на нас все преступления, лишь бы повод нашёлся! — Без обыска не узнать, какие преступления на вас повесить, — невозмутимо сказал Тан Фань. — Начинайте обыск! Лу Линси ринулся исполнять приказ, опережая чиновников. Слуги дома Сюй, увидев, как решительно они взялись за дело, не посмели вступить в противоборство. Сопротивление ослабло, толпа слуг внезапно рассеялась, и Лу Линси с остальными быстро прорвались в дом. Лицо управляющего дома Сюй исказила гримаса, и он смерил Тан Фаня взглядом, полным ненависти. Тан Фань не двинулся с места, лишь слегка опустил голову, спрятав руки в рукава. Чиновники под руководством Лу Линси и Си Мина перевернули дом Сюй вверх дном. Они не пропустили даже внутренние покои, где жили женщины, но ничего не смогли найти. Через некоторое время они вышли на задний двор с пустыми руками, и Лу Линси отрицательно покачал головой. Управляющий дома Сюй усмехнулся: — Хорошо, очень хорошо! Ты же говорил, что в семье Сюй есть мятежники, так почему же вы ничего не нашли? Тан Фань взглянул на него: — Где твой старший молодой господин? — Вы же искали и ничего не нашли, так что должны знать это лучше, чем я! — Что, уже успели отослать отсюда Сюй Суя? — поднял брови Тан Фань. — Советую как можно скорее вернуть его обратно. Организация жульничества на государственном экзамене — уже немалое преступление, а попытка скрыться от наказания ещё больше увеличит его тяжесть. Управляющий дома Сюй холодно посмотрел на него и ничего не ответил. Глава округа Фань и его сопровождающие начали беспокоиться. Они с самого начала не хотели сюда идти, и теперь, видя, что Тан Фань потерпел неудачу и ничего не добился, сначала преисполнились злорадства, а затем задумались, не окажутся ли они тоже замешаны в этом. — Господин, — шёпотом позвал цяньху Тань, — раз уж так вышло, нам лучше сейчас вернуться и ещё раз всё хорошо обдумать. Оставаться здесь как-то… В глазах своих спутников Тан Фань сегодня действительно казался безрассудным. Сначала явился сюда, пышащий гневом, проигнорировал железную жалованную грамоту семьи Сюй, обвинил их в сговоре с сектой Белого Лотоса, а в итоге ничего не обнаружил, потерял лицо и выставил себя на посмешище. Глава округа Фань и цяньху Тань не осмеливались высказаться вслух перед Тан Фанем, но в душе не могли не усмехаться. Говорили, что этот цензор Тан расследует дела, как бог! Вот такими грубыми действиями он смог заработать свою репутацию?! Тан Фань, казалось, ожидал такого шага, и кивнул в ответ на слова цяньху Таня: — Ладно, сегодня я всех отпускаю. Надеюсь, вы осознаете свои ошибки и исправите их, выдав Сюй Суя властям как можно скорее, чтобы не ужесточить наказание. Управляющий дома Сюй только ухмыльнулся в ответ: — Тан Фань, погоди! Когда наш хозяин вернётся, он отплатит тебе с процентами за этот позор и унижение! Тан Фань сделал вид, что не услышал его слова, и молча ушёл в сопровождении главы округа Фаня и остальных. Выйдя за ворота дома Сюй, Фань Юэчжэн не удержался: — Господин, должно быть, Сюй Бинь отправился в столицу искать поддержку. Простите этого подчинённого за прямоту, но даже если Сюй Суй замешан в мошенничестве, это касается только его. Нет никакой необходимости втягивать в это дело всю семью Сюй! Он произнёс эти слова вежливо, но на самом деле в них скрывалось обвинение в адрес Тан Фаня в излишней поспешности и безрассудстве. Опираясь лишь на заявление Шэнь Куньсю, тот явился в дом Сюй и потревожил эту семью, но ничего там не обнаружил и только создал лишнюю проблему. Шэнь Куньсю усмехнулся, услышав это. — Сюй Суй — старший сын семьи Сюй. Разве он посмел бы действовать так самонадеянно без поддержки Сюй Биня? Тем более, в одиночку он не смог бы расправиться с пятью экзаменаторами. Кто же поверит, что Сюй Бинь в этом не замешан? В глубине души он ненавидел Сюй Суя за то, что тот подтолкнул Шэнь Сы совершить столь серьёзный проступок, но раньше, когда его сына ещё не разоблачили, делал всё возможное, чтобы скрыть это. Теперь же, когда о вине Шэнь Сы стало известно, Шэнь Куньсю не мог допустить, чтобы Сюй Суй остался безнаказанным. Поэтому он пытался всеми способами утащить Сюй Суя на дно. Тан Фань сделал вид, что не понимает, что они имеют в виду, и великодушно успокоил главу округа Фаня: — Не переживай так, я хорошо знаю, что делаю. Я расследую это дело и несу за всё ответственность. Никто из вас не пострадает. Глава округа Фань сухо усмехнулся: — О чём вы говорите, господин? Этот подчинённый вовсе не такой уж трусливый негодяй, дрожащий за свою шкуру! Тан Фань повернулся к Шэнь Куньсю: — Дело это так и не прояснилось. Пока императорский двор не примет решение, я попрошу заведующего образованием Шэня вместе с сыном перебраться на постоялый двор для чиновников, где я живу, чтобы я мог за вами присматривать. Хань Цзинь, возвращайся с заведующим образованием Шэнем. Ты должен обеспечить безопасность господина Шэня и его сына. Позаботиться о безопасности на самом деле означало наблюдать, находясь поблизости. С Шэнь Куньсю в этот раз было на удивление легко договориться. Должно быть, он ожидал чего-то подобного, поэтому ничего не возразил, развернулся и ушёл в сопровождении Хань Цзиня. После их ухода Тан Фань обратился к остальным: — В этом деле ещё много неясных моментов, однако, без сомнения, семья Сюй сыграла в нём ключевую роль. Господин Шэнь внезапно раскаялся и обернулся к свету, и это, конечно, хорошо. Но если семья Сюй действительно вступила в сговор с Белым Лотосом, то это будет громкое дело, которое привлечёт внимание Двора. Тогда не только Шэнь Сы сможет добиться смягчения приговора, но и вы все заслужите похвалу и повышение по службе. Он подразумевал, что мошенничество на данном этапе экзамена было делом не таким значительным, как на экзамене уровня провинции или в столице. Но даже в случае, если Шэнь Куньсю будет отстранён от должности, а Шэнь Сы подвергнут наказанию, раскрытие громкого дела всё равно позволит всем остальным получить награды. Глава округа Фань и его чиновники рассмеялись про себя: «Ты не можешь справиться даже с семейством Сюй! Какое ещё громкое дело ты собираешься раскрыть?» После того, что произошло, они вообще уже жалели, что последовали этой ночью за Тан Фанем, и начали задумываться, какие изобретут отговорки, когда ему в следующий раз придёт в голову ввязаться в неприятности с семьёй Сюй. Тан Фаня не волновала сдержанная реакция его спутников. Он раздал ещё несколько указаний и велел всем разойтись, забрав своих людей. Вернувшись на постоялый двор, Тан Фань сказал: — Сегодня ночью все устали, так что ступайте отдыхать. Си Мин был направлен Ван Чжи, чтобы помогать Тан Фаню. Он мало говорил, но это не означало, что он не умеет думать. Не удержавшись, он произнёс: — Господин, нет никаких доказательств, что семья Сюй в сговоре с Белым Лотосом. Всё, что касается убийства пятерых экзаменаторов, основано лишь на словах Шэнь Куньсю. Но обвинить семью Сюй исходя только из показаний господина Шэня и его сына будет сложно. Он ожидал, что Тан Фань будет недоволен его словами, однако тот неожиданно кивнул: — Да, семья Сюй может иметь отношение к гибели экзаменаторов, но в сговоре с сектой Белого Лотоса, скорее всего, состоят не они. Си Мин на мгновение был ошарашен: «Значит, ты только что обвинил семью Сюй без всяких оснований? Тогда зачем было устраивать всю эту суету сегодня ночью?» — По моему скромному мнению, — вмешался Лу Линси, — брат Тан пытается использовать семью Сюй, чтобы отвлечь внимание от кого-то другого? Тан Фань улыбнулся и не стал этого отрицать. — На самом деле, изначально я не связывал дело о мошенничестве на экзамене с сектой Белого Лотоса. В настоящий момент это два отдельных дела, между которыми имеется взаимосвязь. Всё началось с того, что Сюй Суй и Шэнь Сы хотели подставить Линь Чжэня, из-за чего тот лишился учёной степени. Шэнь Куньсю в этом сознался. Нет возражений? Все молча кивнули. Тан Фань опустил палец в чашку с чаем и начертил им на столе из красного сандалового дерева две линии, одна из которых вытекала из другой: — Сюй Суй и Шэнь Сы просто хотели испортить репутацию Линь Чжэню, чтобы он никогда больше не смог сдать императорский экзамен. У них не было причин, чтобы убивать его. Таким образом, начиная со смерти Линь Чжэня, можно выделить ещё одно дело. Лу Линси задумчиво проговорил: — Линь Фэнъюань убеждал нас в том, что Шэнь Куньсю вынудил Линь Чжэня совершить самоубийство. Он был так настойчив, что вызвал подозрение. Мы видели тело Линь Чжэня своими глазами — он не покончил с собой, а на самом деле был убит. Очевидно, что Линь Фэнъюаню это было известно. — Да, — согласно кивнул Тан Фань. — Он не просто знал, но и специально действовал так, чтобы привлечь наше внимание к той картине. Барышня Цяо уселась за стол и, подперев подбородок руками, с любопытством спросила: — Вы всё время обсуждаете какую-то картину. Что это за картина? Лу Линси взглянул на Тан Фаня и, поняв, что тот не возражает, объяснил: — Картина с пейзажем. Там были горы, вода, деревья, человек в лодке. И ещё стихи. Барышня Цяо нахмурилась: — Но это же очень распространённый сюжет для живописи. Что в нём не так? — Двустишие на картине, — сказал Тан Фань. — «Отражение гор вдали под сенью двух рядов деревьев, лёгкая лодка как листок в течении реки» — это указание на один иероглиф. Никто раньше не думал в таком направлении. Все считали, что какая-то тайна сокрыта в самой картине, и даже предполагали, что фигура человека в лодке может изображать убийцу. Услышав эти слова, Лу Линси тоже опустил палец в чашку, подражая Тан Фаню, и принялся рисовать на столе. — «Отражение гор», видимо, означает ключ «цзи». Дерево… Дерево — это ключ «му»? Или «фэн»? — «Фэн». Один «фэн» — один ряд деревьев, два «фэн» — два ряда, — сказал Тан Фань. — Лёгкая лодка похожа на ключ «и”. Лодка плывёт, как листок, горизонтально по воде, вдоль течения. Здесь должны быть брызги воды. Тан Фаню не пришлось объяснять разгадку до конца. Даже барышня Цяо теперь уже догадалась: — Это же иероглиф «хуэй»? — То есть, он хотел сказать, что это Фан Хуэйсюэ?! — взволнованно воскликнул Лу Линси. — Судя по серебряным слиткам, найденным в доме Линь, — проговорил Тан Фань, — Линь Фэнъюань давно уже состоял с ним в сговоре. Думаю, смерть Линь Чжэня и исчезновение второго сына семьи Линь связаны с этим делом, и в прошлый раз Линь Фэнъюань пытался таким образом навести нас на истину. Жаль, что мы сразу не поняли, а теперь Линь Фэнъюань убит, и даже картина исчезла, потому что его сообщник решил заставить его молчать. — Я припоминаю, что когда мы говорили с Линь Фэнъюанем, тот его новый слуга тоже там был! — заметил Лу Линси. Помолчав немного, он нахмурился: — Но я не до конца всё понимаю. Это не может иметь никакого отношения к Фан Хуэйсюэ. Люди, которые убили экзаменаторов, и те, кто покушался на тебя — одни и те же, значит, семья Сюй всё же вызывает больше подозрений. Заметив на его лице недоумение, Тан Фань рассмеялся: — Не смотри так на меня, я не бог! У меня нет ответов на все вопросы. Я и сам, как и ты, ещё не до конца во всём разобрался. — А мне кажется, мой двоюродный братец просто потрясающий, — с улыбкой заметила госпожа Цяо. — Я бы ни за что не додумалась до таких выводов из одного только двустишия! Лу Линси: … Любой бы расстроился, если бы кто-то опередил его, будто украв его мысли. Тан Фань покачал головой: — Я был бы действительно потрясающим, если бы понял всё сразу, когда заметил, что Линь Фэнъюань ведёт себя странно. Но теперь он убит, а семья Сюй на меня в обиде. Даже не знаю, каких ещё неприятностей мне следует ждать. — Он поднялся: — Уже очень поздно. Давайте лучше отдохнём. Утром ещё успеем всё обсудить. Госпожа Цяо метнула взгляд на свою служанку и надула губы: — Братец, мы не виделись столько лет, а ты постоянно занят делами. Мы даже ни разу не поговорили наедине! Внезапно между ними протянулась рука, помешав телу барышни Цяо окончательно прильнуть к Тан Фаню. — Прошу вас, барышня, сохраняйте достоинство, — прозвучал голос Сяо Чжоу, до этого момента хранившей молчание. Госпожа Цяо с досадой топнула ногой: — Мы с двоюродным братом помолвлены. Так что лучше помолчи! Лицо Сяо Чжоу оставалось бесстрастным: — Мужчины и женщины не должны допускать подобной близости. Госпожа Цяо усмехнулась: — Сяо Чжоу, неужели ты думаешь, что будешь допущена в покои моего брата, и потому относишься ко мне с таким пренебрежением? Забавная мысль! Пока мы с двоюродным братом не поженимся, даже не думай к нему приближаться! О… это что ещё за песня? Все взирали на эту сцену в ошеломлённом молчании Они ещё даже не поженились, а хозяйка со служанкой уже начали ссориться? Ну-ну, господину действительно везёт с женщинам! Но какое же это везение? Наблюдая за этой сценой, Тан Фань на минуту чуть дара речи не лишился. Он мог лишь приложить ладонь ко лбу и пробормотать: — Сестрица, почему бы тебе не пойти отдохнуть? Я устал. Госпожа Цяо не осмелилась заходить слишком далеко. Она тайком показала ему язык и кокетливо улыбнулась: — Хорошо, братец. Завтра я сама приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое, ладно? — Ладно, ладно! — отозвался Тан Фань и обратился к служанке: — Сяо Чжоу, пойдём со мной в мою комнату. У меня есть к тебе вопрос. — Слушаюсь, — кивнула Сяо Чжоу. Тан Фань развернулся и направился в свою комнату. Сяо Чжоу последовала за ним, а барышня Цяо, хотя и выглядела разочарованной, не решилась остановить её. Смерив их сердитым взглядом, она фыркнула и гордо удалилась. Лу Линси стоял и провожал взглядом спину служанки, которая, казалось, была немного выше Тан Фаня. На его лице застыло ошеломлённое выражение, а сердце заныло от тоски. Нет… но неужели такая женщина могла понравиться брату Тану? Простояв так довольно долго, он огляделся и обнаружил, что все уже разошлись. Он, не удержавшись, последовал в ту же сторону, куда ушли Тан Фань со своей спутницей, и очутился у дверей комнаты Тан Фаня. Там уже зажгли свечи, и слабый свет, мерцая, проникал через окно. С одной стороны, Лу Линси осознавал, что подслушивать неприлично, но с другой — не мог побороть своё любопытство. Чем ближе он подходил, тем отчётливее доносился голос. Если прислушаться, было похоже, что говорила служанка. — Господин, вы хотите раздеться или оставите одежду? Эта служанка думает, что лучше бы раздеться… Следом послышалось, как Тан Фань слегка закашлялся: — Лучше не снимать одежду. Они уже дошли до этого момента??? В голове Лу Линси зашумело, мысли начали путаться. Голоса этих двоих стали тише, но Лу Линси и не собирался продолжать подслушивать. Он ушёл так же тихо, как и пришёл. На сердце у него было так тяжко, что шаги невольно сбивались. В комнате Тан Фань посмотрел на слегка изогнутые уголки губ собеседника и растерянно спросил: — Ты так доволен, что вынудил кого-то спасаться бегством? На самом деле, между ними не происходило ничего двусмысленного, о чём можно было бы подумать. Просто один человек разминал плечи другого, намеренно говоря такие слова, чтобы заставить того, кто подслушивал, понять всё неправильно. Суй Чжоу взял Тан Фаня за подбородок, наклонился и поцеловал его. — Конечно, я доволен. Однако Тан Фань позвал Суй Чжоу к себе вовсе не для того, чтобы тот массировал ему плечи, а чтобы обсудить важные дела. Но поскольку личность Суй Чжоу пока ещё была не раскрыта, пришлось ввести в заблуждение Лу Линси. — Отправь кого-нибудь проследить за Фан Хуэйсюэ, — сказал Тан Фань. — Си Мина и Лу Линси он уже видел. Если они будут крутиться рядом, он сразу поймёт, что мы его подозреваем. — Завтра пошлю людей тайно наблюдать за ним, — хмыкнул Суй Чжоу. — А что ты собираешься делать с семьёй Сюй? Тан Фань горько улыбнулся: — А что я могу сделать? Мне остаётся только доложить обо всём в столицу. Но Сюй Бинь так просто не сдастся. Надеюсь, евнух Ван поможет нам продержаться какое-то время. Когда секта Белого Лотоса будет разгромлена, правда выйдет наружу и всё встанет на свои места. Суй Чжоу погладил его волосы. Он ничего не сказал, но желание утешить было очевидным. Этой ночью Тан Фань отправился в дом Сюй, чтобы произвести там обыск и арест, и хотя он сделал это намеренно, те, кто не понимал его мотивов, могли бы счесть его безрассудным. Они оба молчали, но атмосфера была на редкость тёплой. После отъезда из столицы им нечасто удавалось проводить время вдвоём в тишине, и они, конечно, дорожили такими моментами. Спустя некоторое время Тан Фань приободрился: — На самом деле, тебе не стоит обо мне беспокоиться. Хотя у меня ещё остались сомнения по делу о мошенничестве на экзамене, но доказательства вины Шэнь Сы и Сюй Суя выглядят убедительными. Не так уж всё плохо. Когда разыщем Сюй Суя, это дело будет полностью раскрыто. Суй Чжоу слегка улыбнулся: — Я никогда в этом не сомневался. Тан Фань с невозмутимым лицом выудил его руку из-под своего воротника. — Сяо Чжоу, тебе следует вернуться. Наклонившись, Суй Чжоу легко приобнял Тан Фаня и, обдавая его ухо горячим дыханием, соблазнительно прошептал: — Разве господин не хочет, чтобы я прислуживал ему в постели? Я могу служить господину всю ночь. Что пожелает господин, массировать плечи или другие места… Наша жизнь определяется судьбой, нам остаётся лишь следовать ей. Уголок губ Тан Фаня чуть заметно дёрнулся: — Знаешь, что я хочу тебе сказать? — Что? — Барышня Сяо Чжоу, ты обрастаешь бородой. Суй Чжоу: … Не стоит говорить о печалях и душевных терзаниях барышни Сяо Чжоу. Всё же столица находилась в тысячах ли от Цзянси, так что, как бы ни ругался управляющий дома Сюй, как бы глава округа Фань не винил Тан Фаня за неподобающее поведение, даже если бы могущество Сюй Биня доставало до небес, а Вань Ань готов был защищать семью Сюй перед императором, чтобы доставить неприятностей Тан Фаню, но требовалось не меньше пяти-семи дней, чтобы императорский указ добрался сюда. Тем временем Тан Фань успел лично допросить Шэнь Сы и составить доклад, где подробно описал все обстоятельства, включая бегство Сюй Суя и другие подозрительные моменты. Он рассчитывал, что император даст ему время, чтобы выяснить истину. Не имея веских доказательств, Тан Фань не стал упоминать в своём докладе секту Белого Лотоса, однако Суй Чжоу выяснил кое-что, вероятно, связанное с ней. Люди говорили, что несколько дней назад жителей деревни у горы на окраине уезда Лулин посреди ночи разбудили звуки, похожие на раскаты грома. Днём, отправившись посмотреть, что произошло, они обнаружили у подножия горы вход в пещеру, которая, должно быть, образовалась от удара молнии. Несколько смельчаков пробрались внутрь и нашли там множество мёртвых тел, после чего по окрестностям стали расползаться слухи об обитающих на горе монстрах-людоедах. Жители деревни были очень напуганы и, опасаясь обвинений, поспешили сообщить обо всём властям. Согласно установленным правилам, узнав об этом деле, Цзи Минь должен был сообщить главе округа, тот — вышестоящему начальству, и так далее до самой столицы. К тому моменту, когда Государственная канцелярия примет решение поручить местным чиновникам провести расследование самостоятельно или направить туда Императорскую стражу, пройдёт целый месяц, а то и два. Хотя Тан Фань и являлся императорским посланником, он отвечал только за расследование жульничества на экзамене. Он не мог вмешиваться в другие дела, поэтому Цзи Миню и Фань Юэчжэну не нужно было перед ним отчитываться. Но даже без их отчётов у Императорской стражи было достаточно возможностей узнать об этом происшествии. Суй Чжоу предполагал, что это дело, вероятно, связано с нелегальной добычей серебра для секты Белого Лотоса. Поэтому он оставил половину своих людей наблюдать за домом семьи Фан, а остальных взял с собой, чтобы во всём разобраться. Как уже говорилось, Тан Фань для прикрытия поручил Лу Линси и Си Мину разыскать Сюй Суя, и сам время от времени продолжал докучать семье Сюй, однако на самом деле они тайно следили за действиями обитателей дома Фан. Ходили слухи, что Фан Хуэйсюэ подхватил простуду и не выходил из дома два или три дня. В Цзиане он занимал столь почётное положение, что множество людей стекались к его дому нескончаемым потоком, чтобы выразить пожелания здоровья. Тан Фань тоже послал к нему человека с дарами. Но, как ему сообщили, встречать посланца вышел управляющий дома Фан, а сам Фан Хуэйсюэ не покидал своих покоев. В этом не было ничего странного. Если бы сам Тан Фань явился к нему с визитом, Фан Хуэйсюэ, безусловно, вышел бы, чтобы лично его поприветствовать, однако встречать самому посыльных у него не было необходимости. В остальном, в доме Фан больше не происходило ничего интересного. Каждый день приходили и уходили разные люди. У Фан Хуэйсюэ было два сына и одна дочь, которая недавно вышла замуж за уполномоченного по гражданским и финансовым делам провинции. Один из сыновей был женат и у него родился сын, а второй ещё учился. Говорили, что он стремился получить учёную степень. В отличие от замужней дочери, обоих сыновей часто видели входящими и выходящими из отцовского дома. Обо всём этом Тан Фань знал от человека, направленного наблюдать за домом Фан. Но Тан Фаню всё время казалось, что здесь что-то не так, и его сердце томилось от смутного беспокойства. Это продолжалось до того момента, когда Лу Линси принёс ему известия о дочери Фан Хуэйсюэ. Автору есть что сказать: Словесные загадки и пояснения к двустишиям на картине созданы не автором Мяу, они исходят от древних, но можно поискать на Байду… Тан Фань: Барышня Сяо Чжоу, с тебя хватит, сегодня обойдёмся без мини-театра. Суй Чжоу: …