14-й год правления императора Чэнхуа

Вопреки ожиданиям, работа проходила гладко, потому что когда Тан Фань и остальные оттаскивали тела, чтобы сжечь, другие беженцы не пытались им помешать, а просто оцепенело и равнодушно наблюдали, не шевелясь. У них не осталось даже сил встать, хотя среди трупов были и их родственники. Закончив с этим делом, Тан Фань и Лу Линси сняли тканевые перчатки и маски, закрывавшие их лица, и сожгли их, а затем направились с остальными обратно в город. Сверив имена и личности, солдаты впустили их в городские ворота и выдали каждому по тридцать медных монет. Миновав ворота и убедившись, что никто их не заметил, они вдвоём прошли по переулку и направились прямиком в южную часть города, в то самое место, куда вчера Чэнь Луань водил Тан Фаня для осмотра. Несмотря на то, что все его подозрения только что подтвердились увиденным и пережитым, Тан Фань всё равно должен был убедиться. И действительно, когда они подошли к храму, благоустроенный вчера приют был уже пуст, и даже расстеленные на полу соломенные циновки и подстилки были убраны, не говоря уже о том, что не осталось и тени беженцев. То, что называлось правильным расселением пострадавших, фактически было ложью от начала и до конца. Императорский посланник, направленный Двором, был обманут. Но каким бы хитрым ни был Чэнь Луань, Тан Фань всё равно нашёл подсказки и докопался до желанной истины. Однако в этот момент вместо радости в его сердце полыхал гнев. Обычно мягкая и вежливая улыбка полностью исчезла с его лица, Тан Фань спокойно смотрел на пустой приют неподалёку, и выражение его лица было непроницаемым, но любой, кто приблизился бы к нему в это время, мог почувствовать его сильную, внушающую ужас ауру. Лу Линси никогда не предполагал, что у покладистого Тан Фаня может быть такое леденящее душу выражение лица. Как только он собрался что-то сказать, Тан Фань повернулся и пошёл обратно. Лу Линси на мгновение замер и поспешил догнать его: — Старший брат Тан, куда мы теперь?.. Тан Фань коротко бросил: — Возвращаемся в Усянь. Конечно же, им надо было вернуться. Они пришли сюда в таком виде, не желая привлекать ничьё внимание. Пусть правда и раскрыта, какой смысл сейчас Тан Фаню бежать разыскивать Чэнь Луаня? Даже если тот признает себя виновным на месте, он всё равно позже сможет отказаться от своих слов в докладе трону. Более того, с хитростью Чэнь Луаня, он ни за что не признается просто так, а Тан Фань не мог привести сюда императора, чтобы тот всё увидел лично. Его отделяли от императора тысяча гор и рек, множество людей и неопределённых обстоятельств. Поэтому Тан Фань должен найти доказательства. Свидетелей или улики. Конечно, это было трудно. На обратном пути Тан Фань не сказал ни слова, его разум пребывал в смятении от размышлений об этой проблеме. Когда они вернулись в Усянь, Лу Линси заметил, что его губы всё ещё были плотно сжаты, и он выглядел слегка отрешённым. — Брат Тан, почему бы мне сейчас не вернуться в столицу и не сообщить об этом господину Хуаю, чтобы он помог придумать выход, — предложил Лу Линси. — Господин Хуай — приближённый Его Величества и пользуется его доверием, возможно, Его Величество поверит его словам. Тан Фань дёрнул уголком рта, изгибая губы. Это не было улыбкой, скорее насмешкой на первый взгляд, но направленной не на Хуай Эня. — Бесполезно. Даже если бы я потратил десять дней и полмесяца на то, чтобы описать всё, что видел собственными глазами, и направил доклад Его Величеству, окончательный результат всё равно от нас не зависит. Лу Линси удивился: — Почему? — Кто-нибудь нам помешает, — холодно ответил Тан Фань. Лу Линси не понял: — Даже личное обращение евнуха Хуая к Его Величеству бесполезно? Он переоценивал статус и значимость Хуай Эня, не понимая, что бывают моменты, когда тот бессилен. Тан Фань сказал: — Есть только один Хуай Энь. В лучшем случае, он может поговорить с Его Величеством один или два раза, а как насчёт другой стороны? Дядя Чэнь Луаня — министр доходов Нанкина, который контролирует почти половину налогов и зерна в Империи Мин, а также заведует выдачей разрешений на торговлю солью в Поднебесной. Имея человека на такой должности, как ты думаешь, позволит ли клан Ваней занять её своим противникам? Чэнь Луань так самоуверен не только потому, что его поддерживает дядя, но и потому что знает, даже если я нанесу удар снизу вверх, в итоге ничего не произойдёт. Кроме того, Цзэн Пэй и У Цзун из кожи вон лезли, чтобы предупредить меня до прибытия в Сучжоу и шпионить за мной. Неужели только из уважения, которое торговцы Цзяннани проявляют к Восточной Ограде? Шан Мин не особо то любит кому-то помогать, Восточная Ограда точно должна быть как-то замешана. Когда все они вместе выступят перед Его Величеством, как ты думаешь, Его Величество послушает их или Хуай Эня? Так, слушая слово за словом, Лу Линси не мог ничего возразить. Несмотря на то, что лето уже вступало в свои права и дул свежий ветерок, его прошиб холодный пот. Лу Линси потрясённо смотрел на Тан Фаня и вдруг почувствовал, как засвербило в носу, он поспешно опустил голову и заморгал, глаза защипало. Он в одиночку сталкивался с десятком бандитов в тяжёлых условиях, но даже раненный и истекающий кровью не чувствовал себя так плохо, как сейчас, глядя на лицо Тан Фаня и ощущая в глубине своего сердца такую невыразимую тоску, что ему хотелось плакать навзрыд. Из-за Тан Фаня. Из-за тех трудностей, что он переживает. Лу Линси никогда не знал, как трудно быть честным чиновником и служить правому делу. Он некоторое время помолчал и спросил: — Тогда… будем расследовать дальше? Тан Фань ответил, не задумываясь: — Конечно, почему бы и нет! — Но сможем ли мы их победить? — нахмурился Лу Линси. Тан Фань улыбнулся: — Я пока не пробовал, откуда мне знать? В таких простых словах чувствовался волнующий душу боевой дух. Заразившись его улыбкой, Лу Линси внезапно сказал: — Брат Тан, теперь я наконец понял, почему господин Хуай попросил меня сопровождать тебя. Тан Фань повернул голову, как будто мог видеть, что в мыслях у собеседника: — Ицин, ты можешь стать богатым человеком, а можешь отправиться в горы и леса и стать отшельником, но если в будущем ты станешь чиновником, надеюсь, ты не выберешь путь Чэнь Луаня, Ян Цзи и Ху Вэньцзао. Лу Линси почтительно сложил руки и торжественно произнёс: — Я обязательно оправдаю твои ожидания! Сначала он думал, что Хуай Энь направил его к Тан Фаню защищать его, используя свои умения. Позже он почувствовал, что во всех этих интригах и беготне на стороне Тан Фаня, он действительно очень помог ему. Однако до сих пор он по-настоящему не понимал намерений Хуай Эня — он должен был не только помогать Тан Фаню, но и учиться у него. Учиться на примере его личности и его поступков. Тан Фань тоже должен был это знать, но он никогда не пользовался своим знанием, вместо этого сам уступая на каждом шагу. Что заставило Лу Линси слегка устыдиться. Но кроме стыда, он испытывал и необъяснимое восхищение. Человек перед ним не владел боевыми искусствами и не имел сильных покровителей, но у него твёрдое сердце, с которым никто не может сравниться. Если бы Тан Фань пожелал просто принять десять тысяч таэлей и скрыть масштаб бедствия, ему бы не пришлось ничего делать, просто доложить императорскому двору, что всё мирно и нет ничего необычного, и никто бы не задавал ему вопросов. И ещё менее вероятно, что жертвы стихийного бедствия поспешили бы его в чём-то обвинить. Но всё же Тан Фань выбрал самый трудный путь. Лу Линси глубоко вздохнул, чувствуя, как от слов Тан Фаня возрождается его боевой дух: — Тогда с чего мы начнём? — Как бы ни была сильна крепость, в ней можно найти брешь. В этом мире нет твердыни, которую нельзя было бы сокрушить, вопрос только в том, хотим ли мы это сделать. В этом деле, кто привязал колокольчик к шее тигра, тот и должен отвязывать. Лу Линси, подумав об этом, нахмурился. О Чэнь Луане нечего и говорить, у него мощная поддержка, хотя он всего лишь уездный начальник седьмого ранга, но осмелился обмануть Тан Фаня, совершенно не придавая ему значения. Ян Цзи помог Чэнь Луаню передать деньги Тан Фаню, видно, что они оба были в одной лодке, оставался только… — Ху Вэньцзао? Тан Фань кивнул. — Но разве он всё ещё не избегает нас? — удивился Лу Линси. Тан Фань беспечно сказал: — Это потому что он не знает, что его продали, и прикидывается дураком, чтобы не обидеть Чэнь Луаня. Теперь, когда Чэнь Луань и Ян Цзи собираются свалить на него всю вину, как Ху Вэньцзао может сидеть и бездействовать? Уже светало, и всё больше людей могло увидеть, что происходит вокруг постоялого двора. Они не могли прокрасться обратно согласно первоначальному плану. Тан Фань, всё ещё одетый в грубую одежду и в бамбуковой шляпе, вместе с Лу Линси открыто вошёл через главный вход. Двое мужчин, охранявших дверь, преградили им путь, но Тан Фань снял свою шляпу, и те сразу узнали его и запнулись: — Гос…господин?.. Не только они, но и тайные наблюдатели, следившие за постоялым двором, были ошеломлены. Никто не понимал, как Тан Фань и Лу Линси ускользнули у них из-под носа и откуда опять здесь появились. Тан Фань улыбнулся солдатам на постоялом дворе: — Это я, почему вы меня не пускаете? Солдат быстро отошёл в сторону: — Нет-нет, пожалуйста, пожалуйста! Глядя на то, как они заходят, охранник почесал в затылке и задумался, откуда они здесь взялись, неужели все влиятельные люди со странностями, хороший чиновник — неправильный чиновник, он вышел и вернулся в одежде простолюдина, но вот если бы он сам мог тоже стать чиновником, то носил бы официальную форму до конца жизни, даже спал бы, не снимая! — Господин, Ян Цзи всё ещё спит, а ни Цзэн Пэй, ни У Цзун не выходили, — доложил Цянь Сань-эр, когда они вернулись на постоялый двор. Тан Фань спросил: — А где Ху Вэньцзао, он заходил? — Нет, — ответил Цянь Сань-эр. Тан Фань украдкой усмехнулся: этот Ху Вэньцзао даже не знает, что он вот-вот погибнет. Без лишних слов он велел: — Помоги мне переодеться, мне нужно выйти. — Вы не спали всю ночь, куда вы теперь идёте, почему бы сначала не отдохнуть немного? — поспешно возразил Цянь Сань-эр. Тан Фань покачал головой: — Уже поздно. Время имеет решающее значение сейчас. Эти люди обязательно доложат Чэнь Луаню о том, что мы куда-то выходили, возможно, они что-нибудь сделают с Ху Вэньцзао. Я хочу добраться до него как можно скорее. Цянь Сань-эр принёс горячую воду, и он смыл с лица грим, восстановил свой первоначальный вид, переоделся в свою обычную одежду и вышел. Увидев, как Тан Фань может сохранять бодрость, занимаясь делами без отдыха, Лу Линси с тайным вздохом в душе поспешил за ним следом. Они вдвоём пришли в ямэнь к начальнику округа. Было раннее утро, сегодня был выходной день, поэтому Ху Вэньцзао ещё спал в задней комнате правительственного учреждения. На этот раз Тан Фань не стал дожидаться, пока кто-нибудь сообщит ему о его приходе, он достал свой знак императорского посланника и в сопровождении Лу Линси ворвался прямо в задние покои. Ху Вэньцзао крепко спал, до тех пор, пока рядом не раздался женский крик. В полузабытьи голос показался ему знакомым, кажется, он принадлежал его наложнице. Он с трудом разлепил веки, и едва приоткрыв глаза, увидел, что рядом с его кроватью стоит человек. Ху Вэньцзао понятия не имел, какому недоумку вздумалось потревожить его сон. Он сердито проворчал, не открывая глаз: — Кто посмел вломиться сюда! Убирайся! — Жизнь главы округа Ху очень насыщенна, этому Тану даже стыдно за себя! — вместо того, чтобы испугаться, этот человек высмеял его. Этот голос… Ху Вэньцзао он показался знакомым. Его наложница, вторя ему, принялась ругаться: — Ты, Дэнту-цзы, разве ты не слышал, что сказал господин? Выметайся! Ху Вэньцзао раздражённо поморщился и встал с кровати. Увидев стоящего перед ним человека, он окончательно проснулся. — Тан, цензор Тан! — На лице Ху Вэньцзао отразилось смятение, смешанное с гневом и стыдом. — Как ты можешь вторгаться без разрешения хозяина! Тан Фань ничего не говорил, просто спокойно смотрел на него, пока Ху Вэньцзао не отвёл виновато взгляд. Ху Вэньцзао потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что его положение было таким же, как у противника, так что не нужно было его бояться. Тан Фань заложил руки за спину и сказал: — Я здесь, чтобы спасти твою жизнь, начальник округа Ху. Ху Вэньцзао был ошеломлён: — Пожалуйста, не пугай, цензор Тан, неужели моя жизнь в опасности! Тан Фань туманно усмехнулся: — Выгони всех посторонних. Это было адресовано Лу Линси и тщательно исполнено. Лу Линси стащил с кровати растрёпанную наложницу и подтолкнул к двери. На протяжении этого процесса Ху Вэньцзао мог только тщетно кричать: — Что ты делаешь? Как ты смеешь?! Лу Линси, казалось, ничего не слышал. Сделав своё дело, он осторожно прикрыл дверь и встал у входа на страже. Никто не мог войти сюда, пока не выйдет Тан Фань. — Хорошо, теперь, когда всё успокоилось, мы можем сесть и поговорить о серьёзных делах, — Тан Фань уселся в резное деревянное кресло. О чём? Он же даже не одет, о каких делах можно говорить! Ху Вэньцзао в душе яростно возмущался, и его лицо выглядело соответственно. Тот, кто крепко спал, когда к нему в дом с грохотом вломились, вероятно, и не мог выглядеть иначе. — Я не знаю, о чём хочет говорить цензор Тан, — холодно произнёс он. Тан Фань сказал: — Мне было приказано отправиться на юг, чтобы провести проверку в связи с голодом в Уцзяне в прошлом году. Будучи главой округа Сучжоу, ты избегал встречи со мной. Не только не представил мне доклад, но и многое упустил. Если я сообщу правду императорскому двору, как ты думаешь, какие будут последствия? Ху Вэньцзао был невозмутим: — Власти округа своевременно отрегулировали распределение зерна, остальные вопросы входят в полномочия начальника уезда Уцзян. Почему бы цензору Тану не пойти и не спросить его? Такой подход к уклонению от ответственности был обычным делом, но это казалось глупым, когда Ян Цзи и Чэнь Луань, объединив усилия, намеревались его погубить. Тан Фань рассмеялся: — Вчера я уже был в уезде Уцзян. Знаешь, что сказал мне начальник уезда Чэнь? Ху Вэньцзао не ответил. Тан Фань воспринял это безразлично и продолжил говорить: — Начальник уезда Чэнь сначала повёл меня посмотреть на приют в городе. Он очень хорошо всё устроил и правильно разместил беженцев, единственный недостаток в том, что запасов продовольствия для пострадавших оставалось лишь на три дня, уездное хранилище уже опустело, но начальник уезда Чэнь не уклонялся от своих обязанностей и собирался взять зерно в долг у богатых торговцев уезда, чтобы помочь пострадавшим. Однако начальник уезда Чэнь также сказал мне, что причиной нехватки продовольствия для помощи беженцам послужило то, что власти Сучжоу выделили уезду Уцзян всего лишь тридцать даней зерна. Глаза Ху Вэньцзао мгновенно расширились. Тан Фань незаметно скользнул взглядом по его лицу. — Ты не веришь этому, правда? Я тоже не верю, но начальник уезда Чэнь показал мне книгу учёта зерна, в ней было ясно написано — тридцать даней. Он также сказал, что если бы не тот факт, что твой округ Сучжоу выделил так мало зерна, помощи для беженцев было бы достаточно. — Чушь! — Ху Вэньцзао не мог больше этого терпеть, хлопнул рукой по столу и резко встал. Если бы он не заговорил, то вероятно, так и не узнал бы, как ему предстоит умереть. — Цензор Тан, тридцати даней зерна не хватит даже для годового жалования чиновника без ранга, как же я мог сделать такое! Количество зерна, выделенного тогда округом Сучжоу, конечно, составляло три тысячи даней! Тан Фань бесстрастно спросил: — Его слова подтверждаются записями в учётной книге, а твои? — У меня тоже есть книга учёта зерна! Когда выделяется зерно, естественно, это регистрируется! — Я могу посмотреть? Ху Вэньцзао громко позвал: — Эй, кто-нибудь! Тан Фань «любезно» напомнил: — Начальник округа Ху, сейчас жаркая погода, но, кажется, немного неприлично встречать гостей в одном нижнем одеянии. Только тогда Ху Вэньцзао вспомнил, что ещё не одет. Раздражённый и смущённый, он быстро надел верхнюю одежду, носки и обувь, неизвестно, сколько раз проклиная в душе Тан Фаня и Чэнь Луаня. В комнату вошёл слуга: — Хозяин, вы искали этого подчинённого? Ху Вэньцзао велел: — Пусть мой помощник Ляо принесёт книгу учёта зерна! Слуга принял указания и ушёл. Поручение заняло некоторое время, в течении которого Тан Фань сказал: — Вернувшись в Усянь, я переоделся и снова отправился туда в частном порядке, и обнаружил, что за западной стеной города до сих пор остаётся много пострадавших от стихии. Они неопрятные и похожи на ходячих мертвецов, вокруг голод и свирепствует чума. Наверное, ты должен знать, что там происходит? — Этот подчинённый не знает, о чём говорит господин, — напряжённо ответил Ху Вэньцзао. Тан Фань не стал сердиться: — Если ты не расскажешь сейчас, позже я, возможно, уже не захочу тебя слушать. Ху Вэньцзао по-прежнему молчал. Комната вдруг погрузилась в гнетущую тишину. Через некоторое время явился помощник начальника округа Ляо: — Господин хозяин округа! Он посмотрел на Тан Фаня и, поскольку тоже присутствовал, когда Ху Вэньцзао вывел чиновников его встречать, естественно, узнал его: — Приветствую цензора Тана! Тан Фань слегка кивнул, ничего не сказав, но Ху Вэньцзао не мог утерпеть: — Книга учёта зерна, ты принёс её? Помощник начальника округа Ляо деловито кивнул: — Я принёс, но есть ещё несколько, они остались там, хотите посмотреть?.. — Хватит нести вздор, — оборвал его Ху Вэньцзао. — Начальник спрашивает тебя, когда в прошлом году в Уцзяне был голод, было ли зарегистрировано зерно, которое округ Сучжоу выделил Уцзяну? Помощник начальника округа Ляо поспешил ответить: — Да, да! Хотите посмотреть этот раздел? Ху Вэньцзао велел: — Отыщи его. Быстро! — Подождите немного, господа, я пойду и найду! — откликнулся помощник Ляо. Он привёз на телеге все книги учёта зерна Сучжоу за прошедший год. Они были отсортированы по времени и территориям, так что легко было найти нужное, и помощник начальника округа Ляо вскоре принёс учётную книгу, которая требовалась Ху Вэньцзао. — Вот зерновая книга, содержащая записи об Уцзяне за прошлый год. Пожалуйста, посмотрите, господин. — Он развернул её на одной из страниц и двумя руками передал Ху Вэньцзао. Ху Вэньцзао практически выхватил книгу, его взгляд быстро пробежал по записям сверху донизу и внезапно остановился. — Как. Такое. Может. Быть?! — он поднял голову с удивлением и гневом, едва не пожирая помощника Ляо взглядом. Помощник начальника округа Ляо ничего не понял, поэтому подошёл ближе, чтобы посмотреть, и с трепетом спросил: — Господин, разве здесь что-то не так? Ху Вэньцзао закричал: — Очевидно, что это три тысячи даней, как они могли превратиться в тридцать?! А куда делись остальные две тысячи девятьсот семьдесят даней? Ты их что, съел? А?! Помощник начальника округа Ляо задрожал: — Это подчинённый несправедливо обвинён, господин. Вы тогда точно распорядились насчёт тридцати даней, почему их должно быть три тысячи? Ху Вэньцзао почти впал в бешенство: — В прошлом году в хранилище округа Сучжоу было пять тысяч даней зерна, три тысячи было взято, и ещё две тысячи осталось, а если бы взяли тридцать даней, то оставалось бы ещё больше четырёх тысяч. Сейчас пойду проверю, и если там меньше четырёх тысяч даней, ты лишишься и головы, и ушамао! Помощник Ляо посмотрел на него, как на сумасшедшего: — Господин, вы разве не помните? В прошлом году в хранилище Сучжоу хранилось тысяча пятьсот тридцать даней зерна. Из них полторы тысячи даней были отправлены в Нанкин для передачи в ведение императорского двора, а оставшиеся тридцать даней переданы уезду Уцзян. Теперь в хранилище округа Сучжоу не осталось зерна, откуда возьмутся ещё две тысячи даней? Ху Вэньцзао уставился на него, его грудь тяжело вздымалась: — Я хочу увидеть это сам, а ты принеси зерновые книги! Помощник начальника округа Ляо привёл Ху Вэньцзао и Тан Фаня к государственному зернохранилищу и приказал открыть ворота. Как только двери открылись, Ху Вэньцзао, оттолкнув своих сопровождающих, ворвался внутрь, как сумасшедший. Голые стены, на земле ни зёрнышка. Действительно, хранилище было пусто. Ху Вэньцзао вскрикнул и схватил зерновую книгу, переданную помощником Ляо, и конечно, то, что было в ней написано, в точности совпадало с тем, что говорил раньше помощник Ляо. Ху Вэньцзао тупо смотрел, нисколько не веря, что мог сойти с ума или что память его подводит. Чэнь Луань! Чэнь Луань! Чэнь Луань!!! Это имя бешено кружилось в его голове, сжигая огнём всё его существо. Ху Вэньцзао медленно поднял голову, с яростью глядя на помощника Ляо. Его глубокий пронзительный взгляд заставил того сделать два шага назад. — Ляо Шоучан, ты и впрямь хорош! — Ху Вэньцзао выплёвывал каждое слово с глубоким негодованием, его глаза покраснели, такое впечатление, что он собирался наброситься на него, чтобы убить. Помощник начальника округа Ляо выдавил из себя улыбку и сказал: — Этот подчинённый не понимает, о чём говорит господин. Тан Фаню захотелось рассмеяться, когда он услышал это. Не так давно Ху Вэньцзао сам так говорил, чтобы противостоять ему, а теперь настала очередь другого вернуть ему этот приём. Какой поворот. И он действительно рассмеялся вслух. Этот смех заставил Ху Вэньцзао почувствовать себя так, будто его внезапно ударили, и он вздрогнул, приходя в себя, и посмотрел на Тан Фаня с такой жаждой и настойчивостью, каких никогда раньше не испытывал. — Брат Жуньцин, мы можем обсудить это подробнее? Он торопился, но Тан Фань никуда не спешил. Заложив руки за спину, он неторопливо сказал: — Обсудить что? Что ещё нам здесь говорить? Разве ты не понимаешь, что я имею ввиду? Лицо Ху Вэньцзао стало бледным до синевы: — Я был слишком слеп, чтобы увидеть гору Тайшань. Пожалуйста, брат Жуньцин, не принимай близко к сердцу. Мне срочно нужно сообщить тебе нечто важное! Прошу, брат Жуньцин, удели мне минутку! Тан Фань сделал вид, что размышляет об этом, его взгляд скользнул по беспокойному выражению лица помощника начальника округа Ляо, и он подмигнул Лу Линси. Лу Линси понял его, зашёл прямо за спину помощника Ляо и быстрым движением сжал основание его шеи. Помощник начальника округа Ляо рухнул на землю, а Лу Линси охнул: — Господин, что с вами? В хранилище мало воздуха, вам трудно дышать? Здесь очень душно, этот младший поможет вам выйти на воздух! Закончив говорить, не дожидаясь, пока кто-нибудь остановит его, он взвалил мужчину на спину и вышел, сам не зная, куда именно его нести. Ху Вэньцзао, наконец, пришёл в себя и обратился к своим подчинённым: — Взять это место под стражу! Вывести всех вон! — Сделав это, он с мольбой обратился к Тан Фаню: — Господин? Тан Фань наконец слегка кивнул. Они вдвоём вернулись в заднюю комнату окружного ямэня. Место было всё тем же, люди всё те же, но настроение стало совсем другим. Если раньше Тан Фань хотел развязать язык Ху Вэньцзао, то теперь они поменялись местами. Тан Фань не дал ему много времени, чтобы подготовиться и подумать: — Говори, у меня осталось мало терпения. Ху Вэньцзао немного помолчал, затем глубоко вздохнул: — Это всё заговор Чэнь Луаня. Автору есть что сказать: Мини-театр: Откровенная речь автора Мяо: По-настоящему красивому мужчине мечты не нужен другой мужчина за его спиной. Суй Чжоу медленно вытащил сючуньдао… Холодный блеск стали… Автор мёртв. История окончена. Ван Чжи: =皿= Твою мать! Мне не хватило эфирного времени!