14-й год правления императора Чэнхуа

Похоже, что он привык передвигаться в паланкине — от ямэня до городских ворот было всего несколько шагов, а Чэнь Луань уже запыхался, чем вызвал улыбку на лице Тан Фаня. — Господин, пожалуйста, постойте! Осмелюсь спросить господина, вы — Тан Фань, левый императорский цензор? Тан Фань поднял брови: — А ты? Чэнь Луань торопливо сложил руки и представился: — Ваш покорный слуга Чэнь Луань, глава уезда Уцзян. Тан Фань натянуто улыбнулся: — Глава уезда Чэнь, на мне нет официальной одежды, и я не раскрывал свою личность, почему же ты так уверен, что я Тан Фань? Если ты обознался, не будет ли это глупо? Чэнь Луань возразил: — Облик господина подобен дракону и фениксу, его внешность необыкновенна, он сразу выделяется, как журавль среди стаи кур, с первого взгляда заметно, что он — непростой человек. Этот чиновник слышал, что императорский двор пришлёт цензора для проверки последствий бедствия, и велел солдатам у городских ворот быть внимательнее, вот почему мы пришли так быстро. Он был ещё не стар, на вид — слегка за тридцать, черты лица правильные и чёткие, что добавляло его виду доброжелательности — типичный образ проницательного и способного молодого чиновника. Хотя со времени основания Великой Мин система государственных экзаменов развилась и стала лучше, и отпрыски бедных семей теперь тоже могли сдать экзамен, но всё же у представителей богатых семей ресурсов было больше, они могли пригласить именитых учителей, получить наставления старших и попасть в известные академии. Поэтому в итоге у них было больше шансов сдать экзамен, чем у обычных людей. Например, Тан Фань, несмотря на то, что состояние его семьи было в упадке, отличался от многих и получил хорошее образование с детства. Что уж говорить о Чэнь Луане: его дядя был министром доходов в Нанкине, он же сам служил чиновником, то есть, представители семьи Чэнь получали хорошее образование по крайней мере в трёх поколениях, и вполне возможно, что в семье и раньше были государственные служащие. В чиновничьих кругах Великой Мин такое встречалось повсеместно. Поэтому, хоть Чэнь Луань и был главой уезда седьмого ранга, не удивительно, что он выделялся из толпы своей манерой держаться. Тан Фань выслушал его объяснения, но лишь улыбнулся, ничего не сказав. Чэнь Луань предполагал, что его будут допрашивать, но совершенно не ожидал, что этот цензор Тан сохранит полное спокойствие, поэтому продолжил: — Господин приехал издалека. Подчинённый должен постараться проявить гостеприимство, но в прошлом году уезд Уцзян пострадал от большой катастрофы, подорвавшей его силы, и всё ещё не восстановился. Если это покажется пренебрежением, прошу простить меня, господин! Тан Фань кивнул и ответил с улыбкой: — Ничего страшного, ты здесь хозяин, поэтому распоряжайся на своё усмотрение. Как ты решишь, так мы и будет действовать. — Почему бы этому подчинённому не отвести вас посмотреть на то, как живут беженцы? Тан Фань вскинул брови. После его приезда в Сучжоу, из трёх встреченных им человек глава округа Сучжоу Ху Вэньцзао избегал его, инспектирующий цензор Наньчжили Ян Цзи отсутствовал, а этот глава уезда Уцзян, оказавшийся в самом водовороте событий, наоборот, добровольно предлагал Тан Фаню пойти взглянуть на беженцев. Честный и прямолинейный человек, не имеющий тайных умыслов. Их взгляды встретились. Тан Фань видел, что Чэнь Луань не избегает смотреть ему в глаза, наоборот, он смотрел в ответ открыто, с лёгкой вопросительной улыбкой на губах. Глава уезда седьмого ранга и глава округа четвертого ранга… разница между ними была очевидна. Тан Фань улыбнулся: — В таком случае, начальник уезда Чэнь, веди нас. — Прошу, господин Тан. Чэнь Луань повёл Тан Фаня и остальных в южную часть города, к тому, что изначально было заброшенным храмом. Теперь же тут всё начисто подмели, статуи Будды и другие предметы привели в порядок и превратили это место в приют. Первоначальное жилище монахов снесли, чтобы организовать большее количество спальных мест. Естественно, это были простые постели, всего лишь циновки на полу, а лежащие на них прикрывались одеялами. Однако для беженцев, потерявших крышу над головой, это убежище, в котором можно было укрыться от ветра, сытно поесть и тепло одеться, уже было раем. Когда Тан Фань и его спутники подошли, как раз наступило время обеда. Люди, направленные местными властями, приготовили кашу на воде и доставили её, а беженцы выстроились в большую очередь с пиалами в руках и ждали, когда настанет их черёд. Здесь не было стенаний голодающих и громких рыданий, как представлял Тан Фань. Чэнь Луань объяснил Тан Фаню: — Эту кашу дают им два раза в день, в полдень и вечером. Количество беженцев значительно снизилось. В этом году многие начали возвращаться домой, поэтому сейчас здесь царит порядок. Раньше бывали случаи, когда люди избивали или грабили других, чтобы получить больше еды. Тан Фань кивнул и, взглянув на пиалу с кашей в руках проходящего мимо беженца, нахмурился: — Разве эта каша не слишком жидкая? Чэнь Луань печально улыбнулся: — Учёный господин знает, что мы выдали из зернохранилищ всё что могли, остатки же были переданы в Нанкин в качестве зернового налога. Зернохранилище уезда давно уже фактически пустует. Если не верите, могу отвести вас туда проверить. Тан Фань ничего не сказал ему, а вместо этого остановил проходившего мимо старика и спросил: — Дедушка, ты откуда? Старик поднял глаза и, увидев перед собой Тан Фаня и Чэнь Луаня в чиновничьих одеждах, дрожа, опустился на колени, чтобы поприветствовать их. Тан Фань, конечно же, не позволил ему это сделать, и помог ему подняться. — Дедушка, не нужно церемоний. Ты откуда? — Этот простолюдин бежал от голода за городом. Благодаря милосердию уважаемого главы уезда ворота открыли, и мы получили кров и не умерли от голода. Достопочтенный глава уезда, примите поклон этого простолюдина! — Договорив, он поклонился. Чэнь Луань улыбнулся и помог ему подняться: — Дедушка, ты не слышал, что сказал господин Тан? Не нужно церемоний. Уезд был обязан это сделать, и раз уж я глава уезда, то не мог не исполнить свой долг. Старик лишь почтительно поддакивал с напряжённым выражением лица, сжимая в руках пиалу и не отваживаясь говорить. Заметив его растерянность, Тан Фань отпустил его и спросил Чэнь Луаня: — Разве Сучжоу не выделил продовольствия? — Этого было недостаточно. — Чэнь Луань отрицательно покачал головой. — По правде говоря, на Усянь тоже обрушилось бедствие, а поскольку он является административным центром Сучжоу, он был важнее. В результате наш уезд Уцзян стал словно неродным сыном, и нам досталось лишь тридцать даней зерна. Тан Фань нахмурился: — Почему так мало? — Это всё подтверждается документами. Господин, прошу сюда, — сказал Чэнь Луань. Он отвёл Тан Фаня к уездному зернохранилищу и приказал открыть ворота. Тан Фань заглянул внутрь помещения, оно действительно было совершенно пустым, и половины рисового зёрнышка не осталось. Чэнь Луань принёс книгу учёта зерна и отдал её Тан Фаню. В разделе о выделении зерна округом Сучжоу действительно было чётко указано тридцать даней. Тан Фань сразу спросил: — На сколько ещё дней беженцам хватит продовольствия? — Приблизительно ещё на три дня, — ответил Чэнь Луань. — Что ты собираешься делать по истечении этих трёх дней? — Я рассчитываю занять зерно у торговцев уезда. Кроме того, теперь, когда озёрная вода отступила и поля можно снова возделывать, я собираюсь уговорить беженцев начать возвращаться группами. Всё же, их осталось лишь несколько сотен, так что теперь намного проще. К тому же, если можно вернуться домой, то никто не захочет здесь умирать, за исключением никчёмных местных бродяг. Вот почему достаточно занять продовольствия всего на два-три дня. — Они готовы дать взаймы? Чэнь Луань усмехнулся: — Конечно же, они не хотят этого делать, но я вынудил их угрозами и посулами. Всегда можно заставить их достать ещё немного. — А ты способный служащий, Хунъя! — со смехом заметил Тан Фань. Раньше он называл его главой уезда Чэнем, ведь дружба дружбой, а служба службой, но теперь назвал его именем в быту, сразу став к нему гораздо ближе, что косвенно выражало отношение Тан Фаня. Чэнь Луань почтительно сложил руки и сказал: — Я не осмеливаюсь принять похвалу от господина, всё это лишь обязанности этого чиновника, я просто выполняю свой долг. Тан Фань похлопал его по плечу: — Искренне стараться исполнить долг — всего четыре иероглифа, но легче это сказать, чем сделать. Столько чиновников не следуют этому правилу, а ты это делаешь, хотя тебе и нелегко. Когда я вернусь, я обязательно честно обо всём доложу и не дам тебя в обиду. — Господин слишком добр, — улыбнулся Чэнь Луань. — Главе округа тоже нелегко. От стихии пострадало несколько уездов, среди них должны быть приоритеты, этот чиновник всё понимает. Тан Фань поднял брови и сказал: — Насколько мне известно, Уцзян и Усянь пострадали больше всего, но когда пострадавшие из Усяня услышали, что каши и воды Уцзяну выделено больше, они все бежали к вам в Уцзян, это правда? — Правда, число жертв стихийного бедствия превысило ожидания, поэтому напряжение в Уцзяне достигло предела. Если бы не это, то, в соответствии с обычными расчётами, продовольствия в уездном зернохранилище должно было хватить. Именно из-за этого инспектирующий цензор Наньчжили Ян Цзи отстранил этого подчинённого, но после того, как подчинённый всё объяснил ему, тот не стал настаивать. Тан Фань кивнул: — Я попрошу Ян Цзи самого подтвердить мне это решение. Чэнь Луань провёл Тан Фаня по южной части города и дал внятные объяснения на множество вопросов, отчего улыбка на лице Тан Фаня стала ещё теплее. По сравнению с Чэнь Луанем, логичным и красноречивым, Ху Вэньцзао, который вёл себя испуганно и странно, не только не дотягивал до его уровня, но и выглядел крайне подозрительно. Тан Фань остался пообедать в уезде Уцзян, и угощение Чэнь Луаня было очень простым — на стол не стали ставить много мяса и рыбы только из-за того, что Тан Фань был здесь, но и слишком скудным оно, конечно, не было. Чэнь Луань, Тан Фань, Лу Линси и Цянь Сань-эр, а также двое сопровождающих Чэнь Луаня получили семь блюд и один суп. Все блюда были простыми, но очень вкусными. Помимо того, что они оба были чиновниками, Тан Фань и Чэнь Луань имели схожее происхождение, и у них было много общих тем для разговоров. После еды Тан Фань отказался от сопровождения, сказав, что вернётся позже, когда осмотрит уезд, позволив Чэнь Луаню вернуться к своим делам. Чэнь Луань не стал настаивать и, обменявшись несколькими вежливыми словами, попрощался и ушёл. Глядя на его удаляющуюся спину, Цянь Сань-эр улыбнулся и вздохнул: — Вот это типичный честный чиновник. Этот подчинённый видит некоторое сходство между ним и господином! Тан Фань повернулся к Лу Линси: — А ты что думаешь? — Это очень подозрительно, — ответил Лу Линси. — Верно. — Тан Фань перестал улыбаться, его лицо помрачнело, оно больше не выглядело овеянным тёплым весенним ветерком. — С этим человеком, вероятно, ещё труднее иметь дело, чем с Ху Вэньцзао. — Господин, почему это Чэнь Луань подозрительный? — удивился Цянь Сань-эр. Он ничего не понимал, в его глазах Чэнь Луань вёл себя намного лучше, чем Ху Вэньцзао. — Как только мы прибыли в город, он сразу узнал об этом. — заговорил Лу Линси. — Если, как он сам сказал, он заранее предполагал, что мы можем приехать, и велел солдатам у городских ворот быть внимательнее, то это не заслуживает доверия. Если бы это было так, то у городских ворот солдаты бы сразу остановили старшего брата Тана и позвали Чэнь Луаня встретиться с ним. Но ясно, что он сначала послал кого-то следить за нами, потому что он знал, куда мы направились. Этого достаточно, чтобы показать, что его мотивы не чисты, и он не сказал нам правду. Тан Фань кивнул: — Да, и есть ещё кое-что. Одежда беженцев, которых мы видели в приюте, очень чистая и опрятная, что говорит о том, что её надели недавно. Но как бы хороши не были условия в приюте, нет причин, по которым власти стали бы оплачивать одежду для беженцев. Помните, что произошло, когда я остановил старика, чтобы расспросить? Заметив, что они оба кивнули, Тан Фань улыбнулся: — Вы поняли, что с ним было не так? Цянь Сань-эр почесал затылок, он на самом деле не обращал внимания на такие мелочи, и потому, конечно, не мог ответить. Лу Линси сказал: — Старик вёл себя немного странно. Сначала он был сдержан, но очень быстро отвечал на вопросы, как будто выучил ответы заранее, и я видел, что он всё время поглядывал на Чэнь Луаня. Если простой человек никогда не видел раньше уездного начальника, было бы нормально смотреть на него побольше, так как это был редкий случай, но у того человека был странный взгляд, как будто он… — Лу Линси нахмурился, подбирая подходящее слово. — Ловил взгляд Чэнь Луаня, — продолжил за него Тан Фань. Лу Линси хлопнул в ладоши: — Да, старший брат Тан действительно очень проницательный! Такое внимание к деталям! Тан Фань уже привык к тому, что его время от времени хвалят. Строго говоря, Лу Линси не льстил, а если и льстил, то его умение подлизываться было довольно неуклюжим. И ладно бы, если бы Лу Линси действительно подлизывался, но он был полон искренности, упорно пользуясь возможностью выразить своё нелепое восхищение Тан Фанем, и после нескольких таких случаев Тан Фань уже научился слушать, но не слышать. Тан Фань взглянул на него: — Ицин. — Чего желает старший брат Тан? — откликнулся Лу Линси. Лицо Тан Фаня оставалось спокойным: — Ты должен был знать, что кто-то следит за нами, верно? Вместо того, чтобы отрицать это, Лу Линси с готовностью подтвердил: — Да! Тан Фань нахмурился: — Тогда почему ты не сказал об этом раньше? — Я думал, ты знал это с самого начала, и просто не хотел спугнуть змею! Тан Фань уставился на него, одновременно невинного и обиженного, и тот немного заискивающе проговорил: — Но ты не спрашивал раньше. Если ты захочешь узнать что-то в будущем, я всё тебе расскажу, ладно? Тан Фань на мгновение утратил дар речи. — Говори же, что ещё ты знаешь? Лу Линси сказал: — Две группы людей наблюдали за нами после отъезда с постоялого двора и всю дорогу ехали следом. Тан Фань поднял брови: — Две группы? Лу Линси кивнул и уверенно подтвердил: — Да, две. — Ты уверен, что они не действуют заодно? — уточнил Тан Фань. — Нет. Ты же знаешь, что у тех, кто изучает боевые искусства, слух и зрение острее, чем у простых людей. Одни из них, вероятно, посланы Чэнь Луанем, а про других я ничего не знаю. Тан Фань на некоторое время задумался. — Могут ли это быть люди из Восточной Ограды? — Возможно, — согласился Лу Линси. — Давайте-ка вернёмся обратно, — предложил Тан Фань. Цянь Сань-эр на миг растерялся, он всё ещё был сбит с толку: — Куда? — Обратно в Усянь, а затем снова приедем сюда, — объяснил Тан Фань. Зачем им ехать в Усянь, он не сказал. Однако, когда они возвратились на постоялый двор для чиновников в Усяне, Тан Фаню сообщили, что Ян Цзи, цензор Наньчжили, уже вернулся и пришёл к нему с визитом.