14-й год правления императора Чэнхуа

Это дело началось в восемнадцатом году правления Чэнхуа, а именно, в конце весны-начале лета прошлого года. Несколько месяцев подряд не было дождей, многие поля оказались запущены и высохли, урожай никто не собирал и посевы погибали один за другим. Но это были ещё пустяки! Округ Сучжоу всегда был богат природными ресурсами и густо населён, зернохранилища здесь были заполнены. Он мог выдержать несколько месяцев голода, но с наступлением летне-осеннего периода внезапно начались ливневые дожди и озеро Тайху разлилось — случилось наводнение. Теперь не только поля нельзя было возделывать, но и многие дома были полностью затоплены. Паводок долгое время не отступал, что привело к распространению чумы, и ситуация стала критической. В то время императорский двор велел округу Сучжоу открыть хранилища продовольственных запасов и помогать пострадавшим, а также приказал инспектирующему цензору Наньчжили оказать содействие при проверке. Предполагалось, что к концу зимы ситуация станет лучше. Согласно правилам, после этого дела двор должен был назначить следующего цензора провести осмотр и доложить о ликвидации последствий стихийных бедствий. Это делалось для того, чтобы помешать провинциальным чиновникам сговариваться между собой и обманывать двор, и это было разумно. Именно в этот момент случилось одно громкое дело. Инспектирующий цензор Наньчжили и глава уезда Уцзян один за другим слали императору доклады, жалуясь друг на друга. Цензор Наньчжили Ян Цзи подал жалобу на главу уезда Уцзян Чэнь Луаня, утверждая, что тот не отдаёт все силы на помощь людям, пострадавшим от стихийного бедствия. Глава уезда Уцзян возражал, что он сделал всё, что мог, однако им не хватает выданных сверху денег и продовольствия — даже самая хорошая хозяйка не сварит кашу без крупы — и намекнул, что у его противника спина от праздной болтовни не заболит. Каждый говорил своё, и никто не уступал. Двор издал приказ начальнику округа Сучжоу Ху Вэньцзао представить императору доклад о ситуации, однако Ху Вэньцзао заявил, что и сам ничего не знает. По его словам, вскоре после затопления Уцзян и других территорий он сразу же открыл хранилища продовольственных запасов, и их раздали пострадавшим. Разумно сделать вывод, что этого должно было хватить для помощи после стихийного бедствия. Только вот, его объяснения были неубедительны, он не мог доказать свою невиновность. Напротив, двору казалось, что он уклоняется от ответственности. Сложно было распознать правду, только лишь опираясь на доклад. А теперь инспектирующий цензор Наньчжили, глава уезда Уцзян и начальник округа Сучжоу говорили каждый своё, и потому было невозможно прийти к какому-то решению. После обсуждения дела в Государственной канцелярии, императора попросили согласиться с решением отправить человека из Цензората в Сучжоу изучить масштабы бедствия, а заодно и определить истину и ложь. Воспользовавшись этой возможностью, старший правый столичный цензор Цю Цзюнь тут же порекомендовал Тан Фаня. Он хотел отправить своего младшего ученика подальше от водоворота событий в столице и помочь ему на время избежать внимания к себе. Сейчас Тан Фаню сложно было что-либо предпринять в столицы, потому он лишь тянул время. Уехать было хорошим решением. Кто знает, может, представится шанс изменить всё к лучшему. Император Чэнхуа быстро дал своё согласие. Возможно, он считал, что Тан Фань более силён в решении таких проблем, а не в обучении наследного принца. Поэтому стоило появиться сложному нерешённому делу, императора без напоминаний сразу же вспомнил о Тан Фане. Для Тан Фаня это было и хорошо, и плохо. Хорошее заключалось в том, что даже император не мог не признать, что он способный чиновник. В отличие от прочих заурядных служащих, которых можно легко заменить, Тан Фань был действительно полезен. Плохое же состояло в том, что мнение императора о нём уже закрепилось, поскольку наличие способностей не означало добродетель. В конце концов, тому, кто управляет страной и приводит её к спокойствию, нужны именно и талантливые, и добродетельные министры. Другими словами, каждый день правления нынешнего Сына Неба был днём, когда Тан Фаню не удастся попасть в кабинет министров. Однако нужно отметить, что не одному Тан Фаню так не повезло. Многие были переведены на другие должности в провинцию или уволены из-за того, что противостояли сторонникам Ваней или не хотели терпеть их произвол. Тан Фань был всего лишь одним из них. Он не имел такого уж значения, если говорить об их общем количестве, но лишь только потому, что он несколько раз мешал сторонникам Ваней, те решили от него избавиться. Его семья беспокоилась и возмущалась, однако сам Тан Фань не придавал этому большого значения. Получив приказ, он сразу собрал вещи и приготовился покинуть столицу и отправиться на юг. Однако у этой поездки оказался один непредвиденный минус: среди сопровождающих Тан Фаня из столицы не было не расстававшегося с ним ни на минуту Суй Чжоу или хоть кого-то знакомого из Императорской стражи. Многие знали, что Тан Фань дружил с людьми из Северного двора, и некоторые не хотели, чтобы он слишком уж сблизился с Императорской стражей, вот почему в этот раз его сопровождали два стражника из Восточной Ограды, чтобы якобы защищать его, но только Небеса знали, собирались ли они действительно защищать его или же были приставлены к нему чтобы следить. В день отъезда Тан Фань и Цянь Сань-эр приехали к городским воротам довольно рано. Однако они всё ждали и ждали, пока совсем не рассвело и даже чайный павильон поблизости открылся, а людей из Восточной Ограды всё не было видно. Тан Фань всегда знал, что эти господа отличаются высокомерием, но не ожидал, что оно достигнет таких размеров. Полагаясь на поддержку Шан Мина, они даже с императорским указом не считались. Делать было нечего. Он пошёл в павильон для чайной церемонии, заказал чай, пил и ел в ожидании. Солнце уже поднялось на высоту трёх шестов, когда двое из Восточной Ограды наконец соизволили явиться. Увидев Тан Фаня, они поспешно вышли вперёд и с широкими улыбками приветствовали его: — Господин прибыл так рано. Надеюсь, господин простит нас за опоздание! Тан Фань слабо улыбнулся: — Вы не опоздали, это я пришёл преждевременно. Двое стражников обменялись растерянными взглядами. Встреча уже давно могла бы состояться, так как они завтракали недалеко от городских ворот в течение половины большого часа. Они рассчитывали, что Тан Фань разозлится, однако, вопреки их ожиданиям, он сдержался. — Господин великодушен, эти подчинённые крайне признательны! — взволнованно ответили эти двое. — Мы покидаем столицу для исполнения императорского указа. Естественно, я хочу найти с вами общий язык. Нет необходимости быть такими вежливыми. Но поскольку мы видимся впервые, нам стоит узнать друг друга получше. Эти двое согласились и представились. Одного звали Цзэн Пэй, а второго У Цзун. Оба они были служащими Восточной Ограды. Эти так называемые стражники занимались арестами и допросами. Такая работа была самой распространённой в Восточной Ограде. Они наконец пришли, но Тан Фань не торопился. Он пригласил их присесть, выпить чашку чая, а заодно и поесть перед отъездом. Теперь же наоборот эта парочка не могла усидеть на месте. Они неоднократно торопили Тан Фаня, снова и снова извинялись, признавая свою вину за опоздание. Только тогда Тан Фань попросил привести лошадей и приготовился отправиться в путь. Кто-то крикнул издалека, останавливая Тан Фаня. Тот обернулся на звук и увидел помощника цяньху Императорской стражи Пан Ци, мчащегося на лошади. Он уже почти доехал до павильона для чайных церемоний, когда остановился и спешился. Пан Ци даже не посмотрел на Цзэн Пэя и У Цзуна, а сразу отвёл Тан Фаня в сторону. — К счастью, я успел вовремя, господин Тан Фань! Мой старший брат попросил передать тебе вот это! Он вручил ему какой-то предмет. — Это опознавательный знак. Если после того, как прибудешь в округ Сучжоу, тебе что-то понадобится, можешь обратиться за помощью к императорской страже уезда Усянь. Тан Фань не смог удержаться от вопроса: — А где же твой старший брат? Почему он сам не пришёл? По какой-то причине, с тех пор как Суй Чжоу забрал у Тан Фаня нефритовую подвеску, он относился к нему уже далеко не так хорошо, как раньше, даже немного равнодушно. Тан Фань никак не мог взять в толк, что происходит. Однако в последнее время не только Тан Фань был занят предоставлением императору докладов с оправданиями, у Суй Чжоу тоже были дела. Несмотря на то, что они жили под одной крышей, они уже не были так близки, как раньше. Человек от природы склонен вести себя как дурак. Сначала Суй Чжоу усиливал натиск, а Тан Фань отступал шаг за шагом. Теперь же, когда Суй Чжоу оставил его в покое, Тан Фань был крайне расстроен. Вот и в этот раз, после того как было принято решение об отъезде Тан Фаня из столицы, Суй Чжоу, вопреки ожиданиям, ничего не сказал, даже не поднял эту тему, словно вообще об этом не думал. Тан Фань всё же спросил, поедет ли он с ним, но тот ответил, что теперь слишком много людей знает, что у Тан Фаня близкие отношения с Императорской стражей, и чтобы избежать подозрений, император точно не согласится отправить Императорскую стражу с ним на юг. Как бы там ни было, он даже не пришёл проводить его и попрощаться перед расставанием, что случалось редко и было очень неприятно. Пан Ци сложил руки в знак почтения: — Старший брат получил сегодня приказ отправиться в столичный военный лагерь, он вынужден был ехать через другие ворота, времени было в обрез, поэтому он не смог прийти вас проводить, и вместо этого отправил меня. Прошу, будь осторожен в пути, господин Тан! Цянь Сань-эр не сдержался и прошептал: — Господин Суй очень занят в последнее время, поэтому мы так редко его видели. Скрывая странное чувство в душе и не обращая внимание на Цянь Сань-эра, Тан Фань сказал Пан Ци со смехом: — Спасибо за любезность! Тебе пришлось примчаться сюда. Премного благодарен! Несмотря на нетерпеливые взгляды Цзэн Пэя и У Цзуна, Тан Фань замедлился и, следуя примеру Пан Ци, болтал о том о сём, пока У Цзун, не сдержавшись, не попросил поторопиться. — Господин, нам пора отправляться в путь. Время не ждёт, нам всё ещё нужно добраться до Тунчжоу и сесть на корабль! Чуть раньше именно они заставили его томиться в ожидании, а теперь говорили, что «время не ждёт». Тан Фань посмеивался про себя, но понимал, что Цзэн Пэй и У Цзун специально прибыли, чтобы доставлять ему неприятности, потому лишь кивнул в знак согласия: — В таком случае, поехали. Попрощавшись с Пан Ци, четверо мужчин покинули город и поспешили в Тунчжоу, откуда уже отправились на корабле на юг по Великому каналу. Путь по воде не только быстрее, чем по суше, но и спокойнее. Если ехать по земле, в дождливый день придётся останавливаться и искать укрытие от ливня. На корабле же можно беспрепятственно продолжать путешествие. Тан Фань и его спутники были направлены императором, и потому, естественно, воспользовались государственным судном. У него было две палубы, и потому места хватало и для Тан Фаня с сопровождающими, и для команды корабля. Каюты Тан Фаня и Цзэн Пэя оказались на противоположных концах второй палубы, и им не приходилось проходить мимо комнат друг друга. Так как эти трое были союзниками только на людях, то это избавило их от мучений ежедневных встреч. Скорость движения на корабле по течению намного быстрее, чем путешествие по суше. Цянь Сань-эр очень редко бывал на юге, в этом цветущем краю, и теперь смотрел, как пейзаж на обоих берегах канала каждый день менялся — дымчатые ивы, резные мосты, занавеси из ветра и изумрудные шатры, люди и дома. Иногда можно было увидеть девушек-крестьянок, которые стирали одежду в реке. Они приходили компаниями, весело переговаривались и смеялись. Их гибкие фигурки в лёгких одеждах были залиты солнечным светом. Всё это сильно отличалось от простого и героического Севера. Цянь Сань-эр был настолько ошеломлён, что не мог отвести взгляда. Когда они добрались до округа Янчжоу, уже наступила ночь, и продолжать путь дальше не стоило. Судно встало на якоре у берега рядом с другими крупными и мелкими гражданскими кораблями, следующими тем же путём, собираясь отправиться дальше с наступлением утра. Темнело, но на берегу одна девушка всё ещё продавала цветы. Услышав её голос, Тан Фань попросил Цянь Сань-эра позвать её на корабль. Девушка была примерно возраста А-Дун. Увидев государственный корабль, она догадалась о том, кто такой Тан Фань и каков статус окружавших её людей, и широко улыбаясь, сказала: — Этот господин хочет купить цветы? Все мои цветы только что сорваны. Смотреть весь путь на воду и деревья скучно, лучше уж купить пару цветов и поставить в каюте, чтобы наполнить её прекрасным ароматом! Она говорила гладко и бегло, нежно и мягко, со свежим и сладким говором, чем поразила слушавшего её Цянь Сань-эра. Тан Фань спросил: — Это имбирная лилия? Девушка ответила: — Да, это имбирная лилия. Эти цветы такие ароматные. Господин, вы чувствуете их запах? Договорив, она подняла корзину и подошла ближе. В этом не было нужды, аромат имбирной лилии был очень сильным. Достаточно всего лишь слегка приблизиться к цветам, чтобы их благоухание ударило в нос. Однако, возможно, Цянь Сань-эр, стоявший рядом, считал, что пьянит вовсе не аромат цветов, а человек их держащий. — Скажи, судя по говору, ты из Сучжоу? — улыбнулся Тан Фань. — Да, — согласилась девушка. — Почему же ты приехала в Янчжоу? Чем плох Сучжоу? Девушка нахмурилась, словно вопрос поставил её в затруднительное положение. — Я куплю эту корзину цветов. Сколько они стоят? — добавил Тан Фань. Девушка поспешно ответила: — Немного, всего десять монет! — Сань-эр, — сказал Тан Фань, — дай ей пятнадцать. Девушка широко распахнула свои выразительные глаза, словно удивившись, что столкнулась с таким транжирой. — Не бойся, — улыбнулся Тан Фань. — Я еду в Сучжоу, но мало что знаю о нём. Потому хочу задать несколько вопросов. Сомнения девушки развеялись, она взяла деньги у Цянь Сань-эра и спросила звонким голосом: — Что господин хочет знать? — Округ Сучжоу — такое хорошее место. Почему ты не в Сучжоу, а в Янчжоу? — Мой дом рядом с озером Тайху. В прошлом году там сначала царила засуха, а потом случилось наводнение. Моя семья погибла. Дедушка привёз меня в Янчжоу, чтобы найти убежище у родственников, но и они не богаты, потому я продаю цветы, чтобы помочь дедушке заработать на жизнь! — Где был твой дом в Сучжоу? — В Уцзяне. — Наводнение в Уцзяне было настолько серьёзно? Разве до сих пор ситуация не улучшилась? Твой дедушка не хочет отвезти тебя обратно? Девушка покачала головой, её лицо потемнело: — Моя семья умирала от голода. Отец чуть было не продал меня, но дедушка защитил меня и не позволил это сделать. У нас с дедушкой всё хорошо в Янчжоу. Я не вернусь туда. Тан Фань задал ещё несколько вопросов, связанных с бедствием, но его собеседница была юной и мало что знала, потому могла говорить лишь о том, что видела по пути. По её словам, прошлый год был для уезда Уцзян действительно жестоким. После потопа местные власти раздавали кашу, однако людей было слишком много, и вскоре спрос превысил предложение. Некоторые обратились к грабежу и даже убийствам ради каши. Теперь у многих не было еды и воды, и снова пришла чума. Люди болели и умирали. С наступлением зимы чума начала отступать, но из-за мороза люди, лишившиеся крова, стали замерзать насмерть и умирать с голоду. У многих не осталось продовольствия, положение дел становилось лишь хуже. Чтобы выжить, некоторые продавали своих детей, а другие даже съедали их сами. После этих слов, не только у Цянь Сань-эра волосы встали дыбом, но и Тан Фань нахмурился, а его лицо приняло слегка негодующее выражение. — Ты говоришь правду? Девушка прикусила нижнюю губу: — Не знаю, про каннибализм говорил мой дедушка, однако мой отец действительно хотел продать меня, я слышала это своими ушами. — А что сейчас? — спросил Тан Фань. — Сейчас в Уцзяне лучше? Девушка покачала головой, снова повторяя, что не знает. Она не возвращалась туда после того, как уехала вместе с дедушкой, так что, естественно, ничего не знала. Тан Фань не собирался надолго её задерживать, так что задал несколько вопросов, а потом отпустил. Как только девушка ушла, Цянь Сань-эр не удержался и сказал: — Господин, Уцзян… Тан Фань поднял руку, давая понять, что не нужно ничего говорить. Цянь Сань-эр внезапно насторожился, обернулся и увидел Цзэн Пэя и У Цзуна, все это время стоявших рядом. — Не часто выпадает случай провести ночь в окрестностях Янчжоу. Почему бы вам обоим не съездить туда и не повеселиться? — предложил Тан Фань с лёгкой улыбкой. Цзэн Пэй тоже улыбнулся: — Господин Тан ведёт такую беззаботную жизнь. Эти цветы довольно красивы, но цвет у них простоват. Тан Фань протянул корзинку Цянь Сань-эру: — Они могут быть или душистыми, или красивыми. Нельзя получить всё лучшее, что есть в мире, и если есть возможность получить хотя бы что-то одно, то это уже неплохо. — Господин — образованный человек, — Цзэн Пэй расхохотался. — Как только открывает рот, сразу говорит величайшие истины. Такие неотёсанные люди, как мы, не сравнимся с вами. Однако господин не знаком с ситуацией в Сучжоу, и этот подчинённый всё же думает, что нужно сначала обсудить некоторые вопросы вместе, чтобы господин не свернул не туда и не натолкнулся на стену. Тан Фань приглашающе махнул рукой: — Брат Цзэн, прошу, говори. — Господин, — сказал Цзэн Пэй, — как вы собираетесь расследовать дело в Сучжоу? Тан Фань вскинул брови: — Вы двое можете меня чему-то научить? Цзэн Пэй улыбнулся в ответ: — О чём это господин говорит, как мы можем его чему-то научить? Это дело уже было проверено инспектирующим цензором, так что серьёзных проблем возникнуть не должно. Пусть двор прислал господина и нас сюда для повторной проверки, но это всего лишь формальность, необходимая чтобы подтвердить результаты. Округ Сучжоу богат с древних времён и является важным местом для сбора земельных налогов. Если поднимется слишком большой шум, двор может потерять лицо. Господин понимает, о чём говорит этот подчинённый? Пусть Цзэн Пэй и У Цзун и считались подчинёнными Тан Фаня и должны были защищать его, однако они считали, что имея покровителя в Восточной ограде, они могли не только с самого начала умышленно относиться к Тан Фаню неучтиво, но и на всём пути не оказывать ему должного уважения. Они знали, что Тан Фань отправился в путь в качестве императорского посланника, совершающего инспекционный объезд, однако, по сути, он находился в ссылке и не осмелился бы противостоять Восточной Ограде. Поэтому их мягкие слова всё же были тверды и несли в себе угрозу, как явную, так и скрытую. Их смысл заключался в том, чтобы напомнить Тан Фаню, что вода здесь глубока и не стоит расследовать всё без разбора, иначе потом будет сложно исправить всё так, чтобы не вызвать недовольство людей, которых не стоит обижать. — Спасибо большое братьям за мудрые слова, — улыбнулся Тан Фань, — но одного я не понимаю. — Пожалуйста, говорите, господин. — Это «формальное поручение»… вы сами так решили или это желание императорского двора? Цзэн Пэй на время умолк, его лицо потемнело: — Почему господин спрашивает? — Если это воля двора, — спокойно ответил Тан Фань, — то я подчинюсь, хотя и не понимаю. Раз двор и Его Величество хотели, чтобы я расследовал это дело и во всём разобрался, почему же их слова изменились, когда дошли до вас? Может быть, Его Величество отдал секретный приказ Восточной ограде? — Мы всего лишь из добрых побуждений напоминаем господину, почему же господин искажает наши намерения? — рассердился Цзэн Пэй. Тан Фань улыбнулся: — Я понимаю ваши добрые намерения. Но тот, кто знает суть дела, скажет, что вы оба хорошо ко мне относитесь, а тот, кто не знает, подумает, что вы мешаете мне вести расследование. Если об этом услышат, это может повлиять на репутацию главы Восточной ограды Шан Мина. Боюсь, что получится только вред и никакой пользы. Ваша доброжелательность только всё испортит и навлечёт неприятности на вашего начальника. С тех пор, как они покинули столицу, Цзэн Пэй и второй стражник умышленно пытались припугнуть Тан Фаня, но получили обратный результат, потому что Тан Фань оказался хитрее. Путешествуя вместе, они обнаружили, что с ним трудно поладить и даже сложнее справиться, чем с теми, кто только и мог, что поносить их до смерти. Тан Фань говорил мягко, а действовал жёстко, он не производил впечатления, будто бы поворачивался к ним спиной, и желая найти в нём недостатки, невозможно было к чему-то придраться. Неудивительно, что глава Восточной ограды считал, что нужно следить за ним, сосредоточившись на этой цели, и приказал этим двоим быть особенно внимательными. Они думали, что Тан Фань будет вести расследование более острожно и знает, что нельзя делать всё что что взбредёт в голову, не стоит вызывать неудовольствие некоторых людей, но теперь оказалось, что они серьёзно ошиблись. Чем этот человек отличался от других бескорыстных и смелых чиновников? Он оказался таким же, только более хитрым! Автору есть что сказать: Мини-театр: Цянь Сань-эр: Я сам! Я сам расскажу что будет дальше! Автор Мяу: Ну ладно, ладно, говори давай… Цянь Сань-эр: Господину Тану придётся столкнуться со многими вещами, когда он отправится в Цзяннань, но самое-самое главное это!.. Все: ??? Цянь Сань-эр: У брата Суй скоро будет настоящий соперник в любви, на этот раз с членом, ха-ха! Вэй Мао: Ха-ха, тебе конец.