14-й год правления императора Чэнхуа

Се Цянь и Тан Фань вышли вперёд, чтобы поприветствовать наследного принца. Тот не стал ждать, когда они поклонятся, и поспешил их остановить: — Уважаемые наставники, не нужно церемоний! Подумать только, наставник Се, вы сделали это, а наставник Тан последовал вашему примеру! В официальных кругах самым распространённым явлением была показная вежливость. Тан Фань видел много людей, которые проявляют фальшивую вежливость: на самом деле, они хотят, чтобы вы им поклонились, но при этом кричат, что не обязательно это делать, старательно притворяясь, что относятся с уважением к мудрецам и милостиво к любым образованным людям. Собеседник может и не понять, что правда, а что ложь, но вот стороннему наблюдателю всё абсолютно ясно. Однако Тан Фаню показалось, что наследный принц за это время ничуть не изменился. Его страдания продолжались годы и месяцы, но в его сердце осталось только спокойствие. Не будь он таким, были бы люди вроде Хуай Эня так преданы ему? Несмотря на его слова, Тан Фань всё же упрямо поклонился, проявив большое уважение. — Ох, наставник Тан! — наследный принц не смог удержать его и только и успел схватить его за руку, наклоняясь вместе с ним. Выглядело это несколько комично. Се Цянь улыбнулся: — Раз он уже здесь, этот подданный может уйти. — Наставник Се, пожалуйста, останьтесь и выпейте чаю. По крайней мере, присядьте с нами перед уходом. Но Се Цянь отказался: — У этого подданного есть ещё дела в Академии Ханьлинь, поэтому я не могу задерживаться. Более того, не стоит откладывать уроки Вашего Высочества. Принцу не оставалось ничего другого кроме как сказать: — Тогда я вас провожу. — Не нужно, Ваше Высочество! — поспешил ответить Се Цянь. Он решительно отказывался позволить наследному принцу проводить его, и тому пришлось приказать своему слуге сделать это. Когда они ушли, он беспомощно сказал Тан Фаню: — Наставник Се слишком осторожный. Тан Фань улыбнулся: — Быть осторожным не ошибка. Он осторожен, потому что заботится о вас. Принц тоже улыбнулся и, взяв Тан Фаня за руку, вошёл во дворец: — Я знаю, наставник Тан. Узнав, что мой отец император назначил вас учителем в Восточном дворце, я очень обрадовался! — Спасибо, что помнили обо мне, Ваше Высочество. Мы не виделись несколько лет, и этот подданный тоже скучал по вам. Теперь, видя, что вы здоровы телом и душой, этот подданный успокоился. Наследный принц склонил голову набок: — Но почему же я слышал, что наставник Тан не желал занимать эту должность? В его тоне не было упрёка, но слышалась некая обида, словно он хотел сказать «мы же хорошо ладили, почему ты не хотел меня видеть?» Тан Фань не собирался ничего скрывать: — Ваше Высочество неправильно поняли, всё из-за того, что меня порекомендовал Пэн Хуа. Я раньше не поддерживал с ним знакомство, и потому у меня возникли сомнения. Я беспокоился, что он хочет использовать меня против Вашего Высочества. Наследный принц почувствовал облегчение: — Наставнику Тану не нужно переживать, ты будешь только учить меня. Ничего другого делать не надо. Никаких проблем не возникнет. — Смею ли я спросить, на чём наставник Чжоу закончил ваше обучение? — Наставник Чжоу говорил о «Всеобщем зерцале, управлению помогающем» . В последний раз он рассказывал о семи годах Удэ. Я же прав, цзаньду Линь? Стоявший рядом с ним молодой чиновник поклонился и ответил: — Всё правильно, семь лет правления Удэ. С тех пор, как Сыма Гуан написал «Всеобщее зерцало, управлению помогающее», эта книга считалась обязательной к прочтению для будущих поколений императоров, поэтому можно догадаться о её статусе. В конце концов, хотя «Исторические записки» являлись первыми трудами по истории, они уже были слишком древними. Если говорить о династии Мин, то эпохи Тан и Сун были более поучительны, поэтому «Всеобщее зерцало» стало важным учебным материалом для наследников трона с момента основания династии Мин. Тан Фань вскинул брови: — Семь лет Удэ… когда Чжан Цзиньшу убил Гао Кайдао и сдался династии Тан, или когда пятьдесят три новых статьи Свода законов династии Тан были добавлены к старой системе Кайхуан? Хотя все, кто смог попасть в академию Ханьлинь как шуцзиши, были, несомненно, хорошо образованными людьми, но такие, как Тан Фань, которые могли процитировать любую часть «Всеобщего зерцала, управлению помогающего», не заглядывая в книгу, были редкостью. Глаза наследного принца тут же загорелись: — Это была та часть, когда Чжан Цзиньшу убил Гао Кайдао. Наставник действительно удивительный, не забывает ничего увиденного! Тан Фань улыбнулся: — Люди во времена династии Сун говорили, что правители, не знающие «Всеобщего зерцала», хотят править, но не имеют ключа к самоуправлению. Они боятся восстаний, но не знают методов, как их предотвратить. А подданные, которые не знают «Всеобщего зерцала», никак не могут служить своему государю или управлять народом. Поэтому, естественно, этот подданный должен был всё старательно прочитать и изучить. Это пустяки! Ваше Высочество, если вы спросите наставника Сюя или наставника Се, то убедитесь, что они так же тщательно изучили эту книгу. Принц незаметно наклонился и прошептал ему на ухо: — Наставник Чжоу не знал её наизусть. Каждый раз, говоря о ней, он сначала листал книгу, и всё равно время от времени ошибался. Я никогда не разоблачал его. Однако такой человек, как наставник Чжоу, заботящийся о своей репутации, должно быть, чувствовал, что попал в тяжёлое положение! Тан Фаня это позабавило. Несмотря на то, что эти двое давно не видели друг друга, из-за предыдущих встреч и общения, они чувствовали себя вполне комфортно. И хотя принц преждевременно повзрослел, в конце концов, он всё ещё в душе оставался шаловливым ребёнком. — У Вашего Высочества очень доброе и щедрое сердце. Наставник Чжоу уже в летах, потому его память уже не так хороша, как у молодых. Указание на его ошибки, вероятно, поставило бы его в неловкое положение. Пока Ваше Высочество прекрасно это понимает, его ничто не сможет поколебать. — Наставник Тан действительно хорошо меня знает, — кивнул принц со смехом. Они улыбнулись друг другу, и остатки отчуждённости между ними исчезли без следа. — Тогда сегодня начнём с того, на чём наставник Чжоу закончил в прошлый раз, с семи лет Удэ, — подвёл итог Тан Фань. — Этот поданный не знаком с подходом к преподаванию учителя Чжоу. Если Ваше Высочество посчитает, что я слишком многословен, или же ко мне трудно приспособиться, Вам нужно лишь указать на это, и этот поданный исправится. Хотя он так сказал, на самом деле он вовсе не был многословным, и мог пропустить некоторые незначительные вещи. Он подробно рассказал о равнополье и «Системе трёх налогов», о которых кратко говорилось во «Всеобщем Зерцале», иногда делая сравнение с нынешней Великой Мин, чтобы для наследного принца всё было нагляднее. Полдня быстро пролетело, и когда Тан Фань встал, собираясь уйти, наследный принц всё ещё был не в силах расстаться с ним: — Досадно, что наставник Тан сможет вернуться только через пять дней. Как жаль, что нельзя и завтра послушать лекции наставника Тана. Тан Фань ответил со смехом: — Слова Вашего Высочества действительно льстят этому подданному. В исторических книгах много реальных событий, поэтому Вашему Высочеству они кажутся интереснее по сравнению с другими, только и всего. Это не заслуга вашего подданного. Будучи заботливым и внимательным ребёнком, принц знал, что не стоит говорить много подобных вещей, иначе, если его слова долетят до ушей других учителей, тем будет неприятно, и Тан Фань понапрасну наживёт себе врагов. Услышав это, он заметил: — Это я сказал глупость. Я провожу наставника Тана. Не обращая внимания на отказ Тан Фаня, он желал лично проводить его. В конце концов, Тан Фань взмолился: — Ваше Высочество, пожалуйста, останьтесь. Пусть уж лучше цзаньду Линь проводит этого подданного! Линь Ин поддержал его: — Наставник Тан прав. Пожалуйста, оставайтесь, Ваше Высочество. Не нужно привлекать слишком много внимания. Наследный принц был вынужден сдаться: — Тогда будьте добры, цзаньду Линь. Они оба вышли, и Линь Ин заговорил первым: — Лекции наставника Тана в корне отличаются от учителя Чжоу. Это незабываемое ощущение. Неудивительно, что наследный принц не может расстаться с вами. Несмотря на то, что принц тепло относится к другим, этот подчинённый никогда не видел, чтобы он был так дружелюбен с учителем, который ведёт урок в первый раз. Думаю, наставник Тан и Его Высочество старые знакомые? Тан Фань попросил Линь Ина его проводить, потому что хотел воспользоваться возможностью и расспросить об успехах принца. Он сказал со смехом: — Нас нельзя считать старыми знакомыми. Я впервые гнал утку на насест и читал лекцию Его Высочеству наследному принцу. Боюсь, что я плохо рассказывал и сделал из себя посмешище. Как можно сравнивать это с обширными знаниями наставника Чжоу? Линь Ин, улыбнувшись, проговорил: — Наставник Тан чрезмерно скромный. Стоит только посмотреть на отношение Его Высочества, и сразу можно понять, что вы учите очень хорошо. — Я только что прибыл, не знаю правил. Осмелюсь спросить, на что нужно обратить внимание в образовании принца? Пожалуйста, цзаньду Линь, просветите меня. Линь Ин поразмыслил и ответил: — Не могу точно сказать. Однако «Великое учение о литературе» было недавно завершено, и Его Величество придаёт ему особое значение. Как только будет закончено с «Всеобщим зерцалом», хорошо бы взять «Великое учение». Если у наставника Тана есть свободное время, он может прочитать эту книгу заранее и хорошо подготовиться. Тан Фаня неожиданно осенило. «Великое учение о литературе» было новой книгой, составленной только в двенадцатом месяце прошлого года. Изначально эта книга предназначалась для того, чтобы обучать наследника, как совершенствоваться и управлять государством и привести страну к спокойствию, однако, на самом деле, сторонники Ваней таким образом пытались снискать расположение императора. После составления этого сборника, все принимавшие участие в его написании или редактировании престарелые служащие дворца из государственной канцелярии были награждены императором и получили повышение по службе. Чтобы угодить императору, они также обратились к нему с просьбой лично написать предисловие, и император Чэнхуа с радостью согласился. Несмотря на то, что он не был внимателен к политике двора, он был не просто выдающимся живописцем, но и отличался литературным талантом. Вот почему план сторонников Ваней так польстил ему. Именно по этой причине наследному принцу следовало уделять ещё больше внимания этому сборнику, чтобы не давать посторонним повода для пустой болтовни. Тан Фань поблагодарил собеседника: — Если бы цзаньду Линь не напомнил, я бы забыл об этом. Благодарю! — Наставник Тан, не нужно церемоний, — улыбнулся Линь Ин. — Если у Его Высочества всё хорошо, то и у нас с вами тоже всё хорошо. Этот подчинённый хорошо понимает свою заинтересованность. Тан Фань тоже улыбнулся: — Так и есть! Дальше всё шло гладко, как по маслу. Тан Фань каждые пять дней приходил во дворец. Способности наследного принца были весьма не плохи, и он быстро добивался успеха. Ещё не существовало более спокойного ученика. По сравнению с высокомерной и своевольной драгоценной супругой Вань, наследный принц был разумным и понимающим, отличался кротким нравом, с почтением и по-доброму относился к своим наставникам и подчинённым. Он никогда не ставил себя выше других из-за своего статуса. Сердце человека — не камень, кто бы не захотел подружиться с таким наследным принцем? Однако сейчас сторонники Ваней находился у власти при дворе и имели славу и могущество. Мудрый себя оберегает, и потому многие не осмеливались вызвать их неудовольствие и молча скрывали свои мысли в сердцах. Каким бы хорошим ни был наследный принц, в глазах сторонников Ваней в нём не было ничего положительного. Другими словами, они не поддерживали его восхождение, поскольку принц точно не станет таким же как они в будущем. Поэтому, хотя у самой драгоценной супруги Вань не было собственного сына, она поддерживала сына наложницы Шао — ныне второго принца Чжу Ююаня, чтобы он стал наследником. Конечно, это было связано с тем, что наложница Шао пресмыкалась и заискивала перед драгоценной супругой Вань и почтительно относилась к ней. Чжу Ююаню было всего семь лет, в порядке старшинства он должен был быть четвёртым принцем, однако два его старших брата, за исключением наследного принца, умерли в детстве. Он не был юношей, которым уже стал наследный принц, столкнувшийся с невзгодами в детстве и потому имевший ум, развитый не по годам, и не поддерживавший сторонников Ваней. Чжу Ююань был сыном императора, поистине выросшим в банке мёда. С детства он наслаждался любовью отца и матери, не говоря уже о тысячах слуг. Он совсем не походил на наследного принца, который однажды уже чуть было не лишился жизни. Такого ребёнка легче было контролировать, чем наследного принца. Хотя Тан Фань пробыл во дворце лишь первую половину дня, он уже успел понять, насколько тяжело наследному принцу одному. Не говоря уже о том, что за пределами дворца не прекращались сплетни о лишении наследного принца его титула, да ещё и распространяли слухи о его слабом здоровье, не способствующем продолжению рода. И напротив, Чжу Ююань здоровый, крепкий, больше подходил для того, чтобы оставить своё потомство на века. В этих слухах была как правда, так и ложь, но всё же больше лжи. Но одно точно можно сказать: если бы положение наследного принца было надёжным, как скала, эти слухи не распространились бы, и уж тем более, им бы никто не поверил. Входя в Восточный дворец и покидая его, Тан Фань также случайно заметил за пределами дворца нескольких тайно наблюдающих людей и подумал, что они, должно быть, присланы следить за тем, что происходит в Восточном дворце, и даже собирать улики против принца. Однако, учитывая нынешний статус Тан Фаня, даже будучи номинально наставником наследного принца, он ничего не мог с этим поделать. С другой стороны, даже когда Хэ Чэн посещал уроки, ему было трудно не отвлекаться после длительного сидения на месте, однако принц вёл себя иначе. Он от начала и до конца внимательно слушал лекцию и своевременно задавал вопросы, если что-то было непонятно. Какой бы учитель не радовался такому ученику, как наследный принц. Хотя Тан Фань ничего не говорил, он видел слишком много смрада и дыма при нынешнем императорском дворе. Как и многие люди, он возлагал большие надежды на наследника трона, и его сердце также невольно склонялось к принцу. Когда речь заходила об обучении наследного принца, Тан Фань был очень внимателен и каждые пять дней перед уроком заранее тщательно готовился. Конечно же, уроки Тан Фаня нравились принцу всё больше, и время от времени он мог случайно проговориться. Как то раз даже Се Цянь шутливо пожаловался, что его предмет обучения был слишком однообразным и скучным по сравнению с тем, что делал Тан Фань, поэтому Его Высочество наследный принц не мог не замечать эту разницу. Однажды Тан Фань вернулся домой из цензората и увидел, что А-Дун нарядилась, даже достала золотые украшения с рубинами, которые не носила в обычные дни. Он удивился: — Наша А-Дун такая красивая взрослая барышня! На встречу к какому элегантному господину ты собираешься? А-Дун с возмущением набросилась на него: — Брат, ты постоянно насмехаешься надо мной! Тан Фань улыбаясь погладил её по голове: — Кто же заставляет тебя всё время, словно обезьянка, играть с мечом, махать палками и даже лазать по деревьям! Я всё ещё переживаю, как выдам тебя замуж в будущем. И наконец, ты выглядишь, словно юная госпожа, душа твоего брата радуется! — Что значит, играть мечом и махать палкой? — надулась А-Дун. — Если бы не я, тогда старшую сестру бы насильно увели с собой Хэ! — Верно-верно, — согласился с ней Тан Фань, — но как-никак, ты девушка, и это твой родительский дом. Твои брат и сестра понимают твою сущность, однако семья мужа может не понять. Тебе нужно научиться вести себя поспокойнее, даже если просто для вида. А-Дун притворилась, что сердится: — У меня ещё два-три года до брачного возраста. Старшие братья жалеют, что младшие сёстры не могут остаться в семье ещё на пару лет, а ты наоборот хочешь, чтобы я побыстрее вышла замуж! — Из-за того, что ты много ешь, я волнуюсь, как бы бочки с рисом в доме не опустели, — рассмеялся Тан Фань. Брат с сестрой немного подурачились, пока А-Дун поспешно не отпрыгнула на несколько шагов: — Больше никаких игр! Старшая сестра должна помочь мне убрать волосы в причёску. Мне нужно спешить в дом Суй, давай поговорим, когда я вернусь! Тан Фань крепко схватил её: — Почему ты так нарядилась перед тем, как пойти туда? — Разве брат Суй тебе не сказал? А-Би обручилась, я хочу пойти и поздравить её! Тан Фань вспомнил, что Суй Чжоу говорил в прошлый раз, и невольно нахмурился: — Кстати об этом, Гуанчуань тоже собирается вскоре жениться? — Я не слышала о таком! — она явно не понимала, что он имеет в виду. Тан Фань смутно почувствовал, что что-то не так, и поспешно спросил: — Разве Гуанчуань не собирается жениться на своей младшей двоюродной сестре? — Старший брат, ты перепутал, — ответила А-Дун. — Старшая сестра Цяо вышла замуж в прошлом году. — …значит, вопрос о браке Гуанчуаня завис в воздухе? — Да, я слышала, что старший брат Суй недоволен невестой, которую ему выбрала семья, и отказался жениться. А-Би же девушка в самом расцвете, она никак не может ждать. Семья посчитала, что сначала нужно устроить её помолвку и выдать замуж. Брат Суй тоже об этом знает, разве он ничего не сказал тебе? Несмотря на соблюдение почтительности в отношениях между поколениями, в народе ко многим вещам относились не так серьёзно, как и в случае семьи Суй. Раз вопрос с браком Суй Чжоу затянулся и до сих пор не был решён, его младшая сестра могла выйти замуж раньше него по решению, принятому в семье. Но услышав это, Тан Фань почувствовал, как в груди разгорелось пламя ярости, и он не удержался и грубо выругался про себя: Суй Гуанчуань, вот ублюдок! Суй Чжоу заставил его думать, что собирается жениться, только для того, чтобы долгое время держать в неведении! Увидев, как его лицо то бледнеет, то зеленеет, А-Дун спросила, что случилось. У Таня Фаня не было никакого желания объяснять. Он немного успокоил её и вышел широкими шагами, готовясь найти главного виновника и свести с ним счёты. Лишь только он вышел за ворота, как увидел, что впереди, у входа в переулок остановился паланкин. Тан Фань отлично знал человека, который наклонился и вышел из него. Его гость прибыл сюда в ночное время точно не для того, чтобы поговорить о прошлом. Как и следовало ожидать, лишь завидев его, Ван Чжи бросил пару слов своим людям и поспешно подошёл к Тан Фаню. — Евнух Ван?.. Прежде чем Тан Фань успел сложить руки в приветствии, Ван Чжи понизил голос и быстро сказал: — Отправляйся немедленно со мной во дворец. Его Величество хочет тебя видеть. — Что-то случилось? — удивился Тан Фань. Ван Чжи вздохнул: — Я воспользовался возможностью передать высочайшее повеление и прийти лично, чтобы всё сначала объяснить. Садись в паланкин, расскажу по дороге. Он подготовился заранее и взял самый большой паланкин, так что в нём не было слишком тесно, чтобы вместить двух мужчин. Но даже если бы было тесно, у них не было времени, чтобы обращать на это внимание. Как только занавес опустился и двое здоровяков спереди и сзади подняли паланкин, Ван Чжи спросил первым: — Когда на днях ты давал урок в Восточном дворце, говорил ли ты что-нибудь, чего не следовало говорить при наследном принце? Тан Фань был озадачен: — Нет, я рассказывал Его Высочеству о «Всеобщем зерцале», именно так, как там написано. Ван Чжи уточнил: — О чём вы говорили в прошлый раз? — Когда я пришёл в первый раз, — объяснил Тан Фань, — принц сказал, что бывший наставник Чжоу закончил на изложении семи лет правления Удэ, поэтому я продолжил. Сейчас мы говорим о пятнадцати годах правления Чжэньгуань. Ван Чжи выглядел очень серьёзным: — Боюсь, проблема именно в этом. Кто-то нашептал Его Величеству, что ты нёс всякий вздор, когда читал лекции принцу. Вводил в заблуждение Его Высочество, чтобы посеять вражду между Его Величеством и наследным принцем как между отцом и сыном. Тан Фань удивлённо рассмеялся: — Не знаю, когда у меня появились такие способности! — Самое время для шуток! — Ван Чжи бросил на него гневный взгляд. — Обо всём, чему обучают принца, время от времени кто-нибудь докладывает. Если бы Его Величество так не разозлился, он бы не вызвал тебя сейчас во дворец. Боюсь, тебя там будут допрашивать и сделают выговор, ты должен быть к этому готов. — Ты знаешь, что именно из того, что я сказал, привело Его Величество в ярость? Ван Чжи покачал головой: — В тот момент ни меня, ни Хуай Эня не было рядом с Его Величеством, на дежурстве был Вэй Син. Тан Фань не имел особых связей среди дворцовых служащих, поэтому это имя ни о чём ему не говорило. Но Ван Чжи добавил: — Он ученик Лян Фана. Только тогда Тан Фань понял: — Иными словами, он не на вашей стороне, поэтому не станет раскрывать вам внутреннюю информацию. — Да, — подтвердил Ван Чжи. Поскольку он знал слишком мало об этом деле, то не мог всё заранее предусмотреть. Всю оставшуюся дорогу они молчали, пока не вошли в ворота дворца. — Каким бы ни был твой ответ, трижды подумай, прежде чем действовать, — предостерёг Ван Чжи. В любое другое время Ван Чжи ни за что не дал бы ему такого полного нежности наказа. Но на этот раз даже он не знал, что произошло. В его сердце не было уверенности, поэтому ему снова и снова приходилось твердить Тан Фаню одно и то же, чтобы он не стал причиной больших неприятностей. Сначала император не позволил Ван Чжи покинуть дворец, чтобы передать высочайшее повеление, однако тот сумел воспользоваться своим положением и всё же отправился сам, просто чтобы предупредить Тан Фаня заранее. Конечно, проводить Тан Фаня к Его Величеству в такое время было бы не лучшей идеей, поэтому он позвал другого дворцового служащего, чтобы тот сделал это. Император Чэнхуа смотрел на доклад, представленный государственной канцелярией, рядом с ним стоял, опустив руки, наследный принц. Но они были далеко, и Тан Фань не мог видеть выражения их лиц — он мог только следовать правилам, и для начала назвать своё имя и поклониться в знак приветствия. — Тан Фань? — Этот подданный здесь. Император отложил кисть, поднял голову и сказал нечто шокирующее: — Мы позволили тебе обучать принца, потому что ценим твой талант и образованность. Но ты воспользовался возможностью, чтобы, проводя уроки, смутить разум наследного принца? Разве это то, что должен делать подданный? Тан Фань поспешно ответил: — Слова Вашего Величества приводят меня в ужас, ведь Его Высочество — наследник трона. Это действительно благословение для меня, что мне позволено давать ему уроки, и знак доверия Вашего Величества ко мне. Этот подданный благодарен. Но чем могло быть вызвано такое негодование? Прошу вас, Ваше Величество, пересмотрите своё мнение! Император холодно усмехнулся: — Сначала мы думали, раз ты из тех, чьё имя огласили в почётном списке, даже если твои знания не так хороши, как у Се Цяня, Ван Ао и других соучеников, они всё же превосходны. Кто бы мог подумать, что ты используешь возможность давать уроки, чтобы говорить наследному принцу слова, которые противоречат морали отношений правителя и его подданных. И ты ещё смеешь оправдываться! — Этому подданному неизвестно, о чём говорит Ваше Величество. Я прошу Ваше Величество пояснить! Принц, который уже был полон тревоги, в этот момент не смог удержаться, поспешно вышел из-за императорского стола и опустился на колени рядом с Тан Фанем: — Отец император, Ваша мудрость безгранична. Наставник Тан — человек порядочный и доброжелательный, он ведёт уроки по тому материалу, что не успел закончить предыдущий наставник Чжоу. Этот сын не слышал ничего дурного, не говоря уже о каком-то внушении! Лицо императора оставалось холодным: — Наследный принц, тебе нет необходимости вступаться за него. Мы ясно велели Линь Ину, чтобы он передал Тан Фаню, что нужно пропустить главы о семи годах Удэ во «Всеобщем зерцале». Почему же Тан Фань пожелал обсуждать их? Принц был ошеломлён и не мог не обернуться, чтобы посмотреть на Тан Фаня. Неожиданно Тан Фань изумился ещё больше него: — Ваше Величество, этот подданный никогда не слышал об этом от Линь Ина! — Ты всё ещё собираешься это отрицать? — усмехнулся император. — Пойдите и приведите Линь Ина. Линь Ина быстро отыскали. Император спросил его: — Линь Ин, мы говорили тебе, что, читая лекции наследному принцу, нужно пропустить главы о семи годах Удэ и сразу перейти к первому году Чжэньгуань. Ты передал это Тан Фаню? Линь Ин подтвердил: — Ваше Величество, я действительно сказал наставнику Тану. — Когда ты это сказал? — Сразу после того, как наставник Тан провёл первый урок в Восточном дворце, я проводил наставника Тана и сказал ему по пути. Его Высочество наследный принц тоже может подтвердить это. — Наследный принц? — обратился к нему император. Наследный принц колебался: — В тот день Линь Ин действительно провожал наставника Тана, но этот сын не знает, о чём они говорили наедине. Линь Ин спокойно сказал: — Наставник Тан тогда спросил этого подданного, на что ему следует обратить внимание, когда он будет давать уроки наследному принцу, и этот подданный передал то, что велели Ваше Величество. Сказал о том, что завершено «Великое учение о литературе» и Ваше Величество возлагает большие надежды на эту книгу. Я просил наставника Тана внимательно изучить её, чтобы он мог как можно скорее обучать Его Высочество принца. Его речь была так хорошо и чётко организована и произнесена с таким спокойствием, что не оставляла места для сомнений. Император повернулся к Тан Фаню: — Тебе есть что ещё сказать сейчас? Автору есть что сказать: Хорошо, шоу начинается, предсказывайте, что произойдёт дальше, и читайте продолжение ~ Тан Фань: Ты так и не женился, ты соврал мне, ха-ха. Суй Чжоу: Я не врал тебе, просто не говорил, что это брак А-Би. В последний раз твоя старшая сестра уже тоже знала об этом и стала моей сообщницей. Тан Фань: Старшая сестра — это старшая сестра, а ты — это ты! Не нужно смешивать всё в одну кучу! Суй Чжоу: Почему бы мне не взять в жёны тебя в качестве извинения? Тан Фань: Хаха, лучше уж тебе выйти замуж! Суй Чжоу: Хорошо! Тан Фань: Ой, что я только что сказал? Я внезапно потерял память! Суй Чжоу: …