14-й год правления императора Чэнхуа

Суй Чжоу отреагировал мгновенно и бросился вперёд, чтобы проверить, как сильно пострадали эти двое. Тан Фань и Ду Гуйэр поспешили за ним. — Что?.. — сердце Тан Фаня упало, когда он увидел, как помрачнело его лицо. Суй Чжоу покачал головой, убирая палец из-под носа Вэй Шаня. Тот получил удар мечом в спину, пронзивший насквозь сердце, оставив его бездыханным. Суй Чжоу повернулся к Лу Яню и обнаружил, что хотя тот тоже был серьёзно ранен, причём уже дважды, он всё ещё дышал. — Лу Янь! — он позвал своего подчинённого по имени. Ду Гуйэр с трудом подошла ближе и протянула ему пузырёк. — Брат Суй, дай ему лекарство! Суй Чжоу взял его, высыпал пилюли в ладонь, разжал челюсть Лу Яня и, запихнув лекарство ему в рот, слегка приподнял его за шею, заставляя проглотить. Тан Фань видел глубокую рану на спине Лу Яня, полученную ещё до того, как он оказался в пещере, но теперь на его груди сильно кровоточил свежий след от удара мечом. Должно быть, на него напали, когда они ушли за Мэн Цунем. Ду Гуйэр попросила Тан Фаня присыпать порез целебным порошком, чтобы остановить кровотечение, а сама тем временем нащупала пульс Лу Яня и сосредоточенно произнесла: — Его ранение серьёзно, но к счастью, мы вовремя его обнаружили. Если бы это произошло немного позже, боюсь, было бы уже слишком поздно. Услышав её слова, Суй Чжоу и Тан Фань почувствовали облегчение. Даже если у них уже имелись смутные подозрения, им не терпелось узнать, что здесь произошло, из уст самого Лу Яня. Проглотив пилюлю, Лу Янь через некоторое время закашлялся кровью. Ду Гуйэр дотронулась до его груди, но вздохнула с облегчением. — У него сердце расположено немного ниже, чем обычно, и меч не пронзил его, поэтому его можно спасти. Словно подтверждая её слова, веки Лу Яня дрогнули и медленно приоткрылись. — Брат… старший брат… — его голос звучал чуть слышно, но прежде чем Суй Чжоу задал ему вопрос, он сам постарался объяснить: — Это был Чу… Чу Юньцзы… Конечно, это был Чу Юньцзы! Суй Чжоу кивнул. — Мы знаем. Не разговаривай, тебе нужно отдыхать. Лишь после этого Лу Янь расслабился и снова лишился чувств. Тан Фань напряжённо сдвинул брови: они всё же просчитались. Происхождение Чу Юньцзы было неизвестно, он пришёл сам, по своей инициативе, и с самого начала казался крайне подозрительным. Но после предварительного расследования Тан Фань и Ван Чжи исключили Чу Юньцзы из списка подозреваемых. Во-первых, его личность слишком бросалась в глаза, а во-вторых, он пробыл в Датуне совсем недолго, не имел доступа ни к каким секретам, и это не давало оснований считать его лазутчиком. Кроме того, слова и действия Чу Юньцзы полностью соответствовали образу циничного даоса и не позволяли разглядеть в нём никаких прорех. Затем они разоблачили связь между Дин Жуном и господином Цзинь, и дело завершилось. Однако Тан Фань был достаточно осмотрителен, чтобы не снимать подозрений с Ду Гуйэр и Мэн Цуня, и последующие события показали, что хотя Ду Гуйэр действительно невиновна, Мэн Цунь оказался одним из внедрённых лазутчиков. Они просчитывали тысячи вариантов, но пропустили одного Чу Юньцзы. Казалось, что Мэн Цунь использовал его как прикрытие, чтобы прийти сюда. Кто бы мог подумать, что от этого даоса тоже будут проблемы? Но Чу Юньцзы так долго притворялся, даже когда Мэн Цуня разоблачили, почему же он решил раскрыть себя перед Вэй Шанем и Лу Янем, двумя людьми, не имевшими отношения к ситуации? Когда дело будет закончено, разве не смог бы он завоевать больше доверия, последовав за Тан Фанем и остальными обратно в Датун после пережитых вместе испытаний? Тан Фань сожалел, что не смог всего предусмотреть, но сейчас не было смысла себя винить, важнее было выяснить намерения Чу Юньцзы. — Это не твоя вина, — Суй Чжоу, казалось, почувствовал, о чём он думает, и легонько похлопал его по руке. Тан Фань действительно делал всё, что мог, но даже мудрый человек может совершать ошибки, от этого никуда не деться. Если бы секта Белого Лотоса была таким простым врагом, она бы не прорастала снова и снова, как сорняк, от которого невозможно избавиться. Почувствовав тёплое прикосновение, Тан Фань улыбнулся Суй Чжоу. В этот момент его взгляд скользнул по телу Вэй Шаня, лежавшему неподалёку, и его сердце внезапно дрогнуло. Нет, Чу Юньцзы определённо раскрыл себя не из-за них! Расправившись с Вэй Шанем и Лу Янем, Чу Юньцзы не стал искать его и Суй Чжоу, а значит, они не являлись его целью. Его настоящей целью был… Ван Чжи?!. — Это плохо! — Тан Фань вскочил на ноги. Потянув за одну петлю, он распутал весь клубок и понял, в чём заключается замысел противника! — С самого начала целью Белого Лотоса были не мы, а Ван Чжи, — обратился Тан Фань к Суй Чжоу. — Поэтому им нужно было разделить нас, и эта пещера прекрасно для это подходит. Мы думали, что здесь мы в безопасности, но наш уход оставил Ван Чжи и его людей без поддержки. Даже когда Мэн Цунь похитил Ду Гуйэр, это была лишь уловка, призванная отвлечь нас и расправиться с нами поодиночке, чтобы мы не смогли прийти к Ван Чжи на помощь. Суй Чжоу всё понял предельно ясно: — Если бы они хотели убить Ван Чжи, у них не было необходимости так напрягаться. Единственный вариант заключается в том, что он нужен им живым. — Да! — согласился Тан Фань. — Ван Чжи — комендант Датуна и приближённый самого императора. Живой Ван Чжи намного ценнее для секты Белого Лотоса и монголов, чем мёртвый. К тому же, он довольно близок с Ван Юэ. Если бы они использовали Ван Чжи, чтобы угрожать Ван Юэ, тот оказался бы в непростой ситуации. И даже если Ван Юэ останется непоколебим, захватив Ван Чжи, они не только смогут пошатнуть боевой дух армии Мин, но и заставят Двор потерять лицо. Вот почему они пошли на многое, чтобы заманить его сюда, планируя захватить живым. Но Ван Чжи силён в боевых искусствах, и рядом с ним Вэй Мао. Противник какое-то время не сможет их одолеть, а скоро уже рассвет. Мэн Цунь говорил, что после рассвета монголы нападут на Датун основными силами. Чу Юньцзы беспокоился и хотел захватить Ван Чжи до восхода солнца, поэтому ему пришлось раскрыть свою личность раньше времени и поспешить на подмогу. Схватить живого, безусловно, сложнее, чем мёртвого, поскольку, зная, что ты не собираешься его убивать, противник будет тянуть время всеми возможными способами. Учитывая ум и способности Ван Чжи, он уже должен был обо всём догадаться. Так что, вероятно, обе стороны теперь оказались в тупике. Ван Чжи не может сбежать, а у людей из секты Белого Лотоса пока нет возможности его пленить. — И что ты думаешь? — спросил Суй Чжоу. Тан Фань ответил: — Я собираюсь разрушить печать, а ты иди и постарайся помочь ему потянуть время подольше. — Нет, — Суй Чжоу даже не стал думать об этом. — Меня беспокоит, что печать, скорее всего, охраняют. — Я так не думаю, — возразил Тан Фань. — Видишь ли, когда мы гонялись за Мэн Цунем, в засаде, устроенной в пещере, чтобы убить нас, было всего четыре человека. После подавления властями, влияние секты Белого Лотоса значительно уменьшилось. Иначе у них не было бы нужды спешно вступать в сговор с монголами. Теперь им придётся выступить в полном составе, чтобы захватить в плен Ван Чжи, и даже если у них найдутся люди для охраны печати, их будет не так уж много. Ду Гуйэр поддержала его: — Да, старший брат Суй, скорее иди и помоги им! Я всё ещё здесь, и у меня достаточно хитростей в запасе. Если мне потребуется застать кого-нибудь врасплох, я смогу это сделать. Я пойду вместе со старшим братом Таном! Время было чрезвычайно дорого, и никто не мог позволить себе медлить. Суй Чжоу окинул взглядом их двоих, коротко кивнул, и бросив им «Берегите себя», быстро ушёл. Тан Фань и Ду Гуйэр вдвоём перетащили Лу Яня в угол и спрятали за большим камнем. Прежде чем отправиться в путь, они осмотрели его раны и снова дали ему лекарство, чтобы быть уверенными, что с ним всё будет в порядке. Не то чтобы они намеренно собирались оставить Лу Яня в опасности, но сейчас силы были ограничены, и им нужно было спасти людей и разрушить печать. Если кто-то охранял печать, Тан Фань не смог бы справиться с ними в одиночку, но Ду Гуйэр, волевая девушка, разбиравшаяся в медицине и даже одолевшая Мэн Цуня, была ему хорошим подспорьем. С ней шансы Тан Фаня на успех увеличивались. Секта Белого Лотоса сейчас сосредоточилась на том, чтобы разобраться с Ван Чжи. И даже Чу Юньцзы к ним присоединился, поэтому, вероятно, у них не было людей, которые могли бы вернуться сюда, и Лу Янь оставался в относительной безопасности. Они вдвоём вышли из пещеры и повернули налево. По мнению Тан Фаня, для большей эффективности печать должна была располагаться недалеко от Вэйнин хайцзы, возможно, даже у подножия гор. А для того, чтобы скрыть её от чужих глаз и ушей, Ли Цзылун, конечно же, должен был использовать в качестве прикрытия окружающую среду. — Ты ещё можешь держаться? — спросил Тан Фань Ду Гуйэр. Та крепко стиснула зубы и ответила: — Да! Хотя рана на её руке перестала кровоточить, она всё ещё была на месте и не могла затянуться в одно мгновение, каким бы хорошим ни было лекарство. После того, как Мэн Цунь тащил её за собой, у неё на шее остался неглубокий порез, и всё тело покрылось ссадинами. Но девушка проявляла упорство, и это впечатляло Тан Фаня. Ночь была наполненной событиями, но прошло меньше двух больших часов с того момента, когда они столкнулись с призрачными воинами, и естественно, небо ещё не просветлело. Снаружи стоял туман, мрак вокруг совсем немного сменился оттенками серого — это было самое трудное время перед рассветом. Дождь прекратился, но песчаная буря всё ещё продолжалась и, выйдя из пещеры, они услышали завывание ветра и почувствовали, как песок летит в лицо. Тем не менее, Ван Чжи смог продержаться в таких условиях всю ночь, оставаясь в окружении под воздействием печати. И даже если у противника не было намерения убить его, это всё равно было впечатляюще. — Старший брат Тан, как же нам найти её в этой кромешной темноте? — не удержавшись, тихо спросила Ду Гуйэр. — Ты чувствуешь направление этой песчаной бури? — сказал Тан Фань. Ду Гуйэр чувствовала только боль от ссадин на лице. Она натянула через голову верхнюю одежду, снятую с какого-то мёртвого тела, и покачала головой: — Нет. — Печать может лишь использовать преимущества местности. На равнине невозможно создать ветер, — объяснил Тан Фань. — Песчаная буря может показаться непостоянной, но чем дальше мы идём, тем она сильнее. Ду Гуйэр прошла следом за Тан Фанем ещё немного и, убедившись, что это действительно так, радостно заметила: — То есть, это верное направление? Тогда мы сможем найти эту печать в скалах, если продолжим путь? — Да, так и должно быть! — Тан Фань взял её за руку, чтобы эту стройную девушку не унесло ветром. Они шли друг за другом, изо всех сил стараясь двигаться вперёд, навстречу ветру и песку. *** По сравнению с Тан Фанем и его спутниками, Ван Чжи этой ночью явно чувствовал себя не намного лучше. В это самое время он стоял посреди дикой песчаной бури спиной к спине с Вэй Мао, упираясь мечом в землю. Оба были покрыты ранами разной глубины, половина их верхней одежды была залита кровью. Они вдвоём оставались среди теней, и десятки тысяч призрачных воинов окружали их в битве, которая повторялась сотни лет. В звуках этой ужасающей бойни слышалось и дыхание живых людей. Если бы Ван Чжи и Вэй Мао немного отвлеклись, сторонники Белого Лотоса, скрывающиеся среди призрачных воинов, воспользовались бы возможностью добраться до них. Сначала Вэй Мао защищал Ван Чжи, но затем, догадавшись о намерениях противника захватить его живым, Ван Чжи стал защищать Вэй Мао. Благодаря своему мастерскому владению боевыми искусствами и упорству, они вдвоём продержались почти всю ночь. Однако, какими бы умелыми они ни были, они всего лишь смертные, а не боги. Когда они быстро расправились с несколькими сторонниками Белого Лотоса, противник встревожился и поспешил усилить натиск. Если бы это происходило белым днём, Ван Чжи мог бы и не бояться, но сейчас, когда враг находился в темноте и использовал своё знание окружающей местности, чтобы скрываться и пользоваться обстановкой, защититься от него было невозможно. Это был тупик. Если его рассчитывали взять живым и использовать для угроз Ван Юэ, или чтобы поставить Двор в неловкое положение, он решил, что лучше погибнуть в бою или покончить с собой. Не из-за глубокой привязанности к Ван Юэ и не из-за желания любой ценой сохранить свою верность, а потому что гордость Ван Чжи не вынесла бы такого унижения. Но в данный момент ситуация, в которой они оказались, была настолько тяжёлой, что если так будет продолжаться, то даже когда наступит рассвет, песчаная буря прекратится и печать утратит свою силу, Ван Чжи и Вэй Мао вдвоём будет трудно дать отпор такому количеству врагов. — Господин Ван, боюсь, этот подчинённый долго не продержится… Я сейчас соберусь и помогу вам защищаться, а вы воспользуйтесь хаосом, чтобы постараться прорваться сквозь строй… — выдохнул Вэй Мао у него за спиной. — Что за чушь собачья! Я в состоянии выбраться и без тебя! Не думай, что можешь спасти других, жертвуя собой, и сохрани свою никчемную жизнь для этого господина. Ван Чжи громко выругался. Вэй Мао мрачно усмехнулся, и на его лице отразилось отчаяние. Кто захотел бы поставить на кон свою жизнь, если бы имелся другой выход? Но в ситуации, когда, возможно, выжить сможет лишь один из них, Вэй Мао не мог выбрать собственную жизнь. Ван Чжи привёз его с собой из столицы, поэтому преданность его не вызывала сомнений. Но если Ван Чжи всё же погибнет, а он останется жив, то всё равно для него дело закончится плохо, даже если он сможет вернуться. — Господин Ван, вместо того, чтобы нам обоим остаться здесь, почему бы мне не вступить в бой, и если с этим подчинённым что-то случится, я попрошу вас позаботиться о моей семье… — Какого хрена! — прервал его Ван Чжи. — Заботься сам о своей семье, меня это не интересует! Хватит нести чушь, мне это уже надоело! Думаешь, я смогу сбежать, если ты умрёшь? И не мечтай! Вдвоём шансов больше! Если сделаешь по-своему, от твоего дома останутся одни щепки! — Господин Ван… — Глаза Вэй Мао наполнились слезами, а рука крепче стиснула рукоять меча. — Не веди себя, как девчонка! Убивай! Песчаная буря в кромешной тьме, с непрекращающимися воплями призраков — серьёзное испытание для человеческой воли. Хотя Ван Чжи и Вэй Мао были тверды, как сталь, они не могли делать вид, что их уши оглохли. Через столько времени это не могло не отразиться на их действиях, и сыграло бы на руку противнику. Они отлично работали в паре, атакуя и защищаясь. Ещё одна волна нападавших была отбита, ещё один враг уничтожен, но в результате Ван Чжи получил новую рану в плечо. — Этот сукин сын Тан Жуньцин обычно так и лопается от коварных идей, а когда пришло время, где его носит, куда он к чёрту провалился?! Проклятия евнуха Вана лились плавно, не упуская никого, от секты Белого Лотоса до Тан Фаня. Конечно, он понимал, что Тан Фань и остальные сейчас, вероятно, слишком заняты собственным спасением, но это не мешало ему отвести душу Вэй Мао криво улыбнулся, зная, что его командующий использует ругательства, чтобы прояснить свой разум. Однако в этот момент его уши насторожились, и он не удержался от радостного возгласа: — Господин Ван, послушайте! Похоже, помощь идёт? Ван Чжи перестал ругаться. Он также заметил, что вокруг как будто стало меньше людей, атака замедлилась и натиск на них двоих резко ослабел. Среди песчаной бури смутно послышался лязг оружия и шорох, явно отличавшийся от звуков сражения призрачного войска, всё ещё звеневших в ушах. Неужели кто-то действительно пришёл к ним на помощь? У Ван Чжи не было времени на раздумья, и он сразу принял решение: — Воспользуемся случаем, чтобы убить ещё парочку! Вперёд! Они выплеснули свою энергию, вместе вступив в схватку с противником. Члены секты Белого Лотоса, похоже, уже не думали, что у Ван Чжи и его соратника, ставших черепахами в глиняном чане, ещё остались силы для борьбы. В сочетании с внезапной атакой извне, заставшей их врасплох, сражение стало хаотичным. Размахивая своими мечами, пролившими уже немало крови, Ван Чжи и Вэй Мао выплеснули всю мощь, которую прежде сдерживали, и сразу же снесли головы с плеч ещё двух приспешников Белого Лотоса. Конечно, они не сдались. Они получили ещё несколько царапин, и в душе понимали, что этот порыв не продлится долго — хватит на один раз, на второй раз устанешь, а на третий совсем вымотаешься — и если сражение будет продолжаться, то их энергия скоро иссякнет. Воспользовавшись беспорядком в рядах противника, Ван Чжи и Вэй Мао объединились с теми, кто пришёл к ним на помощь. Как только они встретились, Ван Чжи ошарашенно воскликнул: — Ты почему здесь совсем один?! Суй Чжоу был занят тем, что отбивался от троих нападавших, атаковавших его в лоб — один против троих, он ничуть им не уступал. — А кто ещё, по-твоему?.. — Он даже не оглянулся. — Где два твоих стражника? Ван Чжи взмахнул мечом, чтобы отразить встречный ветер от нацеленного в него клинка, и повернулся, чтобы схватить нападавшего с тыла. Тот был настороже и отступил назад, но сделал это слишком медленно. Ван Чжи крепко, будто железными когтями, сжал пальцами его плечо и непроизвольно использовал его в качестве живого щита. Другой член секты как раз в этот момент взмахнул своим эмэй-ци в сторону Ван Чжи, но перед его глазами внезапно мелькнула человеческая фигура, и пара спиц вонзилась в тело товарища. Тот издал крик, и нападавший оцепенел на мгновение, но Вэй Мао тут же перерезал ему горло, и он испустил дух. — Один мёртв, а другой обездвижен, — холодно сказал Суй Чжоу. Ван Чжи был в растерянности. Он ожидал, что солдаты придут на выручку, но оказалось, что пришёл один лишь Суй Чжоу. Даже если мастерство Суй Чжоу не уступало его собственному, пара кулаков не сокрушит четыре ладони. Что может сделать один человек, и сколько ещё времени они смогут продержаться? — А как же Тан Жуньцин? — спросил он, всё ещё недовольным тоном. Даже если Тан Фань и не владел боевыми искусствами, другие защитили бы его, и никто не считал бы его обузой, потому что его находчивости и предусмотрительности было достаточно, чтобы на него можно было положиться. Можно даже сказать, что причина, по которой Ван Чжи продержался так долго, заключалась в том, что он был уверен, что Тан Фань найдёт способ выручить его из этой передряги, и эта надежда придавала сил. Но теперь, когда они поняли, что пришёл один Суй Чжоу, не только Вэй Мао, но и Ван Чжи немного впал в уныние. Пара Суй и Тан также неразделима, как Мэн Лян и Цзяо Цзан. Если с Тан Фанем ничего не случилось, то почему Суй Чжоу появился здесь один? Суй Чжоу внезапно сказал: — Он отправился искать способ разрушить печать. Ван Чжи обрадовался, и в его душе мелькнул проблеск надежды. — Он сумеет это сделать? Суй Чжоу не ответил. Он действительно не мог ответить на этот вопрос. Даже сам Тан Фань не мог бы ответить. Если ему это удастся, у них ещё будет надежда выбраться, а если нет — всех их ждёт неминуемая смерть. Суй Чжоу также понимал, что Ван Чжи и его подчинённый уже на пределе своих возможностей, и если он ответит «нет», то вероятно, лишь усилит их разочарование, поэтому он сменил тему: — Ты не видел Чу Юньцзы? — Нет, а что с ним случилось? — насторожился Ван Чжи. Суй Чжоу мрачно проговорил: — Он убил Вэй Шаня, и Жуньцин подозревает, что он и есть Ли Цзылун. Ван Чжи был потрясён и рассержен. — Неужели это правда?! Суй Чжоу хмыкнул. Ван Чжи не знал, как Тан Фань пришёл к такому выводу, но поскольку он исходил именно от него, то уже заслуживал высшей степени доверия. Сначала он тоже считал, что появление Чу Юньцзы было совсем не случайным, поэтому держал его поблизости, чтобы наблюдать. Но потом, после разоблачения Дин Жуна, и поскольку у самого Чу Юньцзы не обнаружилось никаких подозрительных мотивов, он со временем исключил его из списка. Ван Чжи и представить себе не мог, что после хождения по кругу Чу Юньцзы не только окажется одним из предателей, но его личность будет ещё более опасной, по сравнению с Дин Жуном или Мэн Цунем. Воистину, кто бы мог подумать, что этот тёмный даос, подобный стоглавому червю, который считался мёртвым, вернётся после побега из столицы и осмелится явиться перед ними? Кто мог предположить, что имея статус наставника монгольского хана, он соизволит лично сюда приехать, чтобы всё устроить?! Кто мог бы сопоставить Чу Юньцзы с Ли Цзылуном? Как только Ван Чжи подумал о том, что его окружало столько последователей Белого Лотоса, а он даже не подозревал об этом, его душа наполнилась гневом от ощущения, что с ним играют. — Ли Цзылун, сукин ты сын, катись к чёрту! У твоей матери не хватило для тебя яйца, когда она родила тебя? Поэтому ты только и можешь, что целыми днями прятать голову и показывать хвост? Ведёшь себя, словно шлюха, позволяющая своим слугам сражаться за неё! А сам прячешься и наблюдаешь. Или ты просто девка, одетая мужиком? Похоже, твои люди совсем не дружат с головой, раз подчиняются такой бесполой твари, такому женоподобному демону! Давай, иди к папочке, разденься и покажи своей секте, кто ты — мужчина или женщина! Хотя видимость и была почти нулевой, но голос Ван Чжи усиливался внутренней энергией, и враги должны были отчётливо слышать его слова. Евнух Ван превосходно ругался. Столь непристойная брань разозлила бы даже мертвеца, не говоря уже о самозванном даосском наставнике Ли Цзылуне. Через некоторое время сквозь ветер и песок раздался зловещий голос, и если хорошо прислушаться, он действительно был чем-то похож на голос Чу Юньцзы. — Ван Чжи, теперь тебе остаётся только шутить. Не говори, что я не давал тебе шанса остаться в живых. Если ты сдашься, я могу даже попросить Даян-хана о милости и сохранить тебе жизнь. Ван Чжи рассмеялся: — Даочжан Ли, барышня Ли или матушка Ли? Как этому евнуху называть тебя? Скажи мне! Он знал, что секта Белого Лотоса не станет его убивать, иначе они не тянули бы с этим так долго, и потому становился всё более бесстрашным. Как только Ван Чжи произнёс это, Суй Чжоу почувствовал, что натиск врага усилился. Снова раздался голос Ли Цзылуна: — Ты всё ещё не понимаешь, что сейчас умрёшь! Суй Чжоу прищурился, внезапно подпрыгнул, оттолкнулся ступнями от плеч Ван Чжи, используя его силу, и полетел вперёд. Ван Чжи заледенел, когда тот случайно зацепил его рану, и направление его ругани изменилось: — Суй Гуанчуань, у тебя языка нет?! Мог бы предупредить, прежде чем наступить на меня!