14-й год правления императора Чэнхуа

— Ты и правда никчёмный! — рассмеялся Ван Чжи. Однако он тут же увидел, что не только Тан Фань так отреагировал. Лица Пан Ци и остальных стражников тоже свело судорогой. Исключением стал лишь Суй Чжоу. Очевидно, Ван Чжи только что сделал то, что может заставить всех мужчин в мире сопереживать. — Нет необходимости заглядывать внутрь, мы перекрыли и заднюю дверь тоже. Твой работник не сбежит, но он не знает того, что знаешь ты, так что он нам не интересен. — Ван Чжи, не обращая внимания на Тан Фаня и остальных, уставился на господина Цзиня, как змея на свою жертву, и протянул: — Я думаю, даже если у тебя нет жены и детей, тебе бы не хотелось стать евнухом, правда? Твою травму всё ещё можно вылечить, но если ты не скажешь правду… Ай-йа, сложно сказать, что будет. По мнению Тан Фаня, его улыбка походила скорее на злобный оскал. — Я дам тебе четверть часа, и не говори, что я, Ван Чжи, слишком жесток, — он хлопнул в ладоши и взглянул на песочные часы рядом с собой. Прежде чем хозяин ломбарда Цзинь успел отреагировать, Ван Чжи начал считать: — Три, два, один. Всё, время истекло. Ты подумал? — Он вытащил платок из его рта. — Но… но разве вы не сказали «четверть часа»?.. — Глаза господина Цзиня широко распахнулись от боли, и даже голос его срывался. — Мои четверть часа отличаются от твоих! — холодно усмехнулся Ван Чжи. Господин Цзинь был поражён его властностью и неуступчивостью. Глядя на ошеломлённое лицо хозяина ломбарда, Тан Фань едва мог сдержать смех. Он вспомнил выражение «на каждого злодея найдётся ещё больший злодей». Не давая господину Цзиню времени на раздумья, Ван Чжи достал кинжал и медленно вынул его из ножен. Лезвие, которым, казалось, можно было рассечь упавший волос, холодно блеснуло. — Что ж, даже если ты ничего не скажешь, я всё равно хорошо проведу время. Не волнуйся, пусть ты уже довольно стар и не сможешь попасть во дворец, в мире всегда найдутся люди с особыми предпочтениями, которым, возможно, понравится этот рот. Кто знает, может, тебя отправят в павильон Наньфэн, и ты ещё сможешь встретить вторую весну, там тебе не придётся считать на суаньпане каждый день. — Он договорил со злобной усмешкой и занёс клинок безо всяких колебаний. — Я скажу!!! — господин Цзинь чуть ли не завизжал. Его голос был таким пронзительным, что Тан Фаню показалось, будто его барабанные перепонки завибрировали. Было очевидно, насколько сильно хозяин ломбарда Цзинь боялся. — Я-я-я скажу, я скажу… — заплакал он. От дерзости, с которой он только что так смело говорил с Тан Фанем, не осталось и следа. — Тогда говори! — рявкнул Ван Чжи. Господин Цзинь задрожал, заливаясь слезами, и непонимающе посмотрел на него: — …ска-ска-сказать что? Он уже настолько обезумел от страха, что не сразу понял, что от него хотят. Ван Чжи дружелюбно ему напомнил: — Твои отношения с тётушкой Син. — Да, да, я передаю ей сведения! — приободрился господин Цзинь. — Каким образом? — Время от времени, кое-кто… Кое-кто приходит ко мне и делится информацией. Я передаю её тётушке Син, а она доставляет за пределы города. — Говори понятнее, не заставляй меня задавать вопросы по одному! — рассердился Ван Чжи. Начинать всегда сложно, но стоит открыть рот, и сразу же становится легче. С трудом пересиливая боль, господин Цзинь постарался говорить более складно. — Как и в эт-этот раз, один человек передал мне рецепт. Когда пришла тётушка Син, я прочитал ей этот рецепт. Её муж — врач, и она тоже отлично разбирается в основах медицины, естественно, она знает, какие симптомы будут ему соответствовать. Затем она вывозит рецепт из города, и кто-то его забирает. В нём скрыта информация о положении дел в армии. — Кто дал тебе рецепт? — спросил Ван Чжи. Несмотря на тяжесть его положения, господин Цзинь внезапно заколебался. — Это управляющий Ван из особняка генерала Вана? — вмешался Тан Фань. Господин Цзинь медленно покачал головой. Ван Чжи не обладал терпением Тан Фаня и уже занёс кинжал. Реальность показала, что насилие скорее приведёт к повиновению, особенно с таким людьми, как хозяин ломбарда. Вытаращив глаза, тот торопливо сказал: — Я знаю, знаю! Не делайте этого! Это человек из вашего окружения! — Кто?! — повысил голос Ван Чжи. Господин Цзинь не смел дышать: — Дин Жун, это Дин Жун! Услышав это имя, все присутствующие были поражены, но поразмыслив, поняли, что этого следовало ожидать. Тан Фань внезапно вспомнил, что после того, как Ван Чжи влепил ему пощёчину, Дин Жун провожал его, весьма заботливо советуя нанести немного женьшеня или пыльцы рогоза. Это, во всяком случае, подтверждало, что сам Дин Жун обладал познаниями в медицине, и было неудивительно, что он мог передавать сообщения с помощью рецептов. Очень многие сначала не обращают внимания на такие незначительные повседневные разговоры, но когда оглядываются назад и обдумывают всё уже после произошедшего, то понимают, что ключ к разгадке всегда был скрыт именно в обыденных вещах. Он также вспомнил, как ранее Ван Чжи говорил, что помимо него и Ван Юэ, информацию о военных делах могли получить только люди из их ближайшего окружения и командный состав в их подчинении. Накануне каждого сражения, прежде чем проводить общее собрание, Ван Чжи и Ван Юэ сначала вместе всё обсуждали, чтобы прийти к единому решению заранее и не начать ругаться на совещании, заставляя подчинённых беспокоиться. Поскольку информацию выдали не сами Ван Чжи и Ван Юэ, подозрение падало на их приближённых. Но проблема заключалась в том, что раз они приближённые лица, то их хозяин им доверял. Если говорить о Дин Жуне, то он был подле Ван Чжи с тех пор, как тот покинул дворец, чтобы организовать Западную Ограду. И поскольку они оба евнухи, Ван Чжи доверял ему ещё больше. Даже в Датун он взял с собой именно этого человека. Естественно, Дин Жун не обманул ожиданий Ван Чжи. Он добросовестно выполнял все поручения, а также был весьма находчивым и планировал всё на три шага вперёд, постоянно помогая Ван Чжи с делами. Даже если умом Ван Чжи понимал, что такой человек вызывает подозрение, сердце его не хотело сомневаться в Дин Жуне. Но всё же хозяин Цзинь только что назвал именно его имя. Ван Чжи с холодным выражением на лице смотрел на него безжизненным взглядом. Господин Цзинь едва не описался от страха и, чуть не плача, с запинками подбирал слова: — Я действительно не солгал тебе! На самом деле не солгал! Он каждый раз приходил сам, иногда находил меня, иногда моего хозяина, но чтобы не раскрыть его личность, мы сами не могли ходить к нему! Прежде чем Ван Чжи успел что-либо сделать, Тан Фань задал другой вопрос: — А тот воришка, укравший вчера мой кошель? Он имеет отношение к тебе? — Да, да! — воскликнул господин Цзинь. — Я отправил его, потому что, как только тётушка Син вышла, вы последовали за ней. Я боялся, что её разоблачат, поэтому велел этому человеку украсть ваш кошель, чтобы дать ей время уйти! — Позже его убили, это тоже ты сделал? — Да, я боялся, что вы найдёте его и он выдаст меня, потому нанёс яд на серебро, которое перед этим отдал ему. Такие люди часто проверяют серебро, пробуя его на зуб, и как только оно попадает в рот, яд начинает действовать… — Какой продуманный план, — сказал Тан Фань, — жаль, что раньше я подозревал управляющего Вана, а не тётушку Син. У злодея сердце дрожит от страха. Ты сам себя выдал. Господин Цзинь сидел с несчастным лицом, было уже поздно что-то говорить. — С кем связывается тётушка Син? — спросил Тан Фань. Хозяин ломбарда Цзинь покачал головой: — Не знаю. У всех нас лишь односторонняя связь. Я получаю сообщения от Дин Жуна, и должен передавать их тётушке Син, когда она приходит… — Всмотревшись в хмурые лица собравшихся, он поспешно добавил: — Но я знаю, где живёт тётушка Син. Вы можете пойти и расспросить её! — На кого ты работаешь? На монголов? Или секту Белого Лотоса? — поинтересовался Тан Фань. — Когда в моём родном городе случился голод, вся моя семья погибла, и я сам чуть не умер от голода, когда пытался выбраться оттуда, — принялся объяснять господин Цзинь. — Меня спасли какие-то люди, и позже я узнал, что они были последователями Белого Лотоса. Мне хотелось иметь достаточно еды, и они позволили мне присоединиться к Секте. Я вступил в неё, но до сих пор остаюсь всего лишь обычным сторонником… Тан Фань спросил: — На твоём теле есть знак Белого Лотоса? — Да, он у меня на талии. Стражники задрали его одежду и увидели маленький цветок лотоса на его левом боку. Когда-то давно, когда Тан Фань отправился в заброшенную деревню на окраине столицы, чтобы спасти А-Дун, он встретил посланницу секты Белого Лотоса госпожу Цзю, направленную от имени организации к главарю Южной банды, и она рассказала ему о знаке Белого Лотоса и угрожала заклеймить его самого. Однако на теле Ли Маня, как и самой госпожи Цзю, не было такого клейма, поэтому позже Тан Фань предположил, что этот знак предназначен только для членов секты низшего уровня, как сдерживающий фактор, не позволяющий им взбунтоваться и порвать с организацией. Власти сурово расправлялись с членами секты и подвергали жестоким наказаниям любого, на чьём теле обнаружится этот знак, поэтому хозяин Цзинь был очень сговорчив и не смел высказывать ни малейших возражений. Он даже не женился снова, боясь в будущем навлечь неприятности на свою семью. — Значит, владелец этого ломбарда тоже является членом секты Белого Лотоса? — уточнил Тан Фань. Господин Цзинь ответил: — Я думаю, да. После того, как я присоединился к секте и поселился здесь, как они мне велели, владелец постоянно отсутствовал, и я в основном сам занимался управлением ломбардом, который они использовали для прикрытия своих дел. Господин Цзинь был так напуган Ван Чжи, что не знал, что ещё может сказать. Ван Чжи казался ему намного страшнее, чем Белый Лотос. — Значит, секта Белого Лотоса очень влиятельна в этом городе? — нахмурился Тан Фань. — Нет, нет. После того, как сюда прибыли командующий Ван и евнух Ван, секте был нанесён мощный удар. Большие потери вынудили основные силы отступить, и насколько я знаю, сейчас здесь остались для связи только я и Дин Жун. Иначе не было бы возможности использовать такой тайный и единственно доступный способ передачи информации, да и тот, как вы видите, в конце концов обнаружили. Но если бы связей было больше, его бы обнаружили ещё раньше. Он говорил искренне, и Тан Фань кивнул. — А что насчёт Дин Жуна? Каково его положение в секте Белого Лотоса? — Я не знаю, но хозяин сказал мне делать только то, что он велит. А о самом нашем хозяине я лишь смутно слышал, что он заместитель главы местной общины секты. — Ты знаешь, где он живёт? — спросил Тан Фань. — Я знаю, знаю, — поспешно ответил господин Цзинь. — Этот ничтожный готов отвести вас туда, если это поможет смягчить мою вину! Хотя в своё время секта Белого Лотоса спасла его от смерти, это было сделано лишь для того, чтобы заполучить ещё одного полезного последователя. В последние несколько лет господин Цзинь пребывал в таком страхе, что даже боялся обзавестись семьёй, так что с него уже было достаточно, и теперь возможность говорить правду принесла ему облегчение. Услышав слова о снисхождении, Ван Чжи тут же уловил его мелочный расчёт и холодно усмехнулся. Господин Цзинь не смог сдержать дрожь, пронзившую его от этого смеха, и если бы его руки не удерживали, ему бы очень хотелось прикрыть свой пах. Задав все вопросы, которые следовало задать, Тан Фань посмотрел на Суй Чжоу и Ван Чжи, понял, что им нечего добавить, и обратился к Ван Чжи: — Может, мы с Гуанчуанем пойдём туда, где, по его словам, живёт тётушка Син, а ты отправишься с ним искать Дин Жуна? Ван Чжи в ответ только хмыкнул, ухватил хозяина ломбарда Цзиня и направился к выходу. Его лицо было настолько мрачным, будто грозовая туча, что господин Цзинь не осмелился даже пикнуть, когда тот схватил его, как ястреб хватает цыплёнка. Ван Чжи с трудом мог принять тот факт, что Дин Жун, судя по всему, действительно был членом секты Белого Лотоса и при этом оставался рядом с ним и даже считался его доверенным лицом. Неудивительно, что он пребывал в отвратительном настроении. Было ещё не слишком поздно, Тан Фань больше не собирался беспокоиться о Ван Чжи, и они с Суй Чжоу пошли на почтовую станцию, попросили хороших лошадей и направились прямиком в уезд Гуанлин. Следуя словам господина Цзиня, они вели поиски, расспрашивая по пути, и вскоре обнаружили дом семейства Цзян у подножия горы Цяньфу. В этой деревне жил лекарь Цзян, муж тётушки Син. Тан Фань с сопровождающими явились без предупреждения, нарушив мирное течение жизни в маленькой деревушке. В это самое время тётушка Син вышла из дома с миской корма, собираясь покормить цыплят во дворе. Когда она увидела, как Пан Ци в гневе ломится в дверь, она так перепугалась, что миска опрокинулась, и она повернулась, чтобы забежать внутрь. Но как Пан Ци со стражниками могли позволить ей скрыться? Они тут же бросились в дом и застали там Цзяна и его жену. Тан Фань и Суй Чжоу, отстав на полшага, вошли следом и обнаружили, что тётушка Син не собирается убегать. Она распласталась перед кроватью, сжимая руку мужчины, лежавшего там и смотревшего на Тан Фаня и его спутников с выражением панического страха. Хижина была пропитана запахом лекарств, от чего становилось ясно, что её хозяин болеет уже не один день. Похоже, тётушка Син совсем не лгала, когда говорила, что её муж действительно болен. Тан Фань посмотрел на мужчину: — Ты лекарь Цзян? — Кто вы такие? — отозвался тот. — Мы простые люди, у нас почти нет денег. Пожалуйста, оставьте нас в покое, господа, и забирайте всё, что хотите. — Как ты смеешь обращаться к нам, как к грабителям? — в голосе Тан Фаня прозвучала насмешка. — Разве ты не знаешь, что вы натворили? Вы сотрудничали с врагами и передавали монголам информацию об армии Мин. Одного этого преступления достаточно, чтобы тебя казнили! Хозяин ломбарда Цзинь уже сознался, и вам тоже стоит подумать о чём вы должны нам рассказать. Лицо тётушки Син внезапно изменилось, и она задрожала. Лекарь Цзян стиснул зубы и ответил: — Мы ничего не знаем! Пан Ци сердито проговорил: — Ты всё ещё отрицаешь это даже сейчас? Он собирался подойти к нему ближе и схватить, но Тан Фань остановил его. Взгляд Тан Фаня метнулся по дому и снова упал на супругов Цзян, в страхе обнимавших друг друга. — Вы живёте в таком месте, не получая ни денег, ни выгоды. Видимо, секта Белого Лотоса использует вас не по доброй воле, а по принуждению? Бесполезно применять к таким людям пытки, как это сделали с господином Цзинем. Нужно отыскать их слабое место и нанести удар. — Помнится, госпожа Ду говорила, что у вас есть сын, который ушёл в горы собирать лекарственные травы и не вернулся. Думали, что его уволок дикий зверь, но похоже, что это был не зверь? — продолжил задавать вопросы Тан Фань. Лекарь Цзян крепче сжал зубы и ничего не ответил, тогда как его жена не удержалась и тихо заплакала. — Мы прибыли из столицы, — голос Тан Фаня слегка смягчился, — мы императорские посланники, направленные его величеством. Если вам есть, что сказать нам — говорите, мы поможем вам разобраться. Он достал свою бирку, привязанную к поясу, и показал им. Супруги Цзян умели читать и, когда увидели, что там выгравировано «левый цензор Тан Фань», уже готовы были ему довериться. Простые люди вроде них всю жизнь живут в приграничных городах, и имя императора означает для них недостижимое могущество. Услышав, что пришедшие к ним люди посланы самим императором, тётушка Син наконец отпустила руку мужа и шумно рухнула на колени: — Пожалуйста, пожалуйста, уважаемые господа, спасите моего сына! Лекарь Цзян, не сдержавшись, выругался. — Замолчи! Тётушка Син склонила голову. — Почему ты не даёшь мне сказать? До сих пор нет никаких новостей о Даюне. Мы не знаем, жив он или мёртв! Я не могу больше ждать, я скорее умру! Лекарь Цзян глубоко вздохнул и промолчал. Тан Фань помог женщине подняться. — Тётушка Син, говори всё, как есть. Она вытерла слёзы и принялась рассказывать. Супруги Цзян не вступали в секту Белого Лотоса, но некоторое время назад их сын отправился в горы и пропал. Его так и не смогли найти, и когда уже решили, что он погиб в горах в результате несчастного случая, к ним пришли люди, которые заявили, что их сын жив, но они должны делать всё, как им говорят, иначе ему придётся умереть по-настоящему. Эти люди принесли с собой письмо, написанное сыном лекаря Цзяна, почерк в котором заставил супругов Цзян поверить, что их сын на самом деле жив. После этого они ещё несколько раз получали письма от сына. Таким образом, те люди не только давали понять, что их сын жив и здоров, но и предупреждали, чтобы они воздерживались от опрометчивых действий. Ради безопасности сына им пришлось делать то, что им велели, и стать одним из звеньев в цепи. — Вы знаете человека, который выходит на связь? — спросил Тан Фань. — Я знаю, — согласно кивнула тётушка Син. — Его зовут Шэнь Гуй, это богатый купец из уезда Гуанлин. После того, как я получала рецепт от лавочника Цзиня, я отдавала его Шэнь Гую. — А барышня Ду из аптеки Чжунцзин об этом знает? Тётушка Син печально вздохнула: — Она не знает. Я воспользовалась добротой отца и дочери Ду, потому что Шэнь Гуй сказал, что, забрав рецепт, я должна сначала пойти в аптеку Чжунцзин и получить лекарство. Даже если что-то пойдёт не так, легко будет скрыть от людей правду, все будут подозревать только аптеку Чжунцзин, а не меня. Кроме того, благодаря связям с Чжунцзин, мы можем иногда сопровождать повозки с лекарствами из города без прохождения проверки. Суй Чжоу некоторое время слушал молча, но всё же вмешался: — Значит, вы вообще не знаете, в чём суть этого дела? Лекарь Цзян горько рассмеялся: — Мы понятия не имеем, что за люди захватили нашего сына, не говоря уж о том, кому они служат, поэтому делали всё, что они велели. Откуда нам было знать, что попадём в такую передрягу? — Где сейчас Шэнь Гуй? — спросил Суй Чжоу. Тётушка Син ответила: — Он живёт в уезде Гуанлин, у него там большое дело. Мы и подумать не могли, что человек столь далёкий от нас, будет нам угрожать и шантажировать… — На самом деле, хозяин ломбарда Цзинь, который передавал вам сведения, член секты Белого Лотоса, и этот Шэнь Гуй, вероятно, тоже, — пояснил Тан Фань. Вот как! Супруги Цзян были действительно ошеломлены, изумление на их лицах не выглядело притворным. — Теперь с моим сыном всё будет в порядке? Господин, вы должны спасти его! — Тётушка Син расплакалась от беспокойства. Тан Фань тепло проговорил: — Мы, конечно, спасём всех, кого нужно, но пока с вас не сняты все подозрения, вам придётся поехать с нами в Датун. Тётушка Син нерешительно взглянула на мужа. У лекаря Цзяна больше не осталось поводов сомневаться, и он кивнул: — Мы должны сделать всё, что приказывает господин. Мы даже можем опознать Шэнь Гуя, если это спасёт жизнь нашему сыну. Благодаря сотрудничеству лекаря Цзяна и его жены дела пошли неожиданно гладко. Как говорила тётушка Син, будучи одним из богатейших торговцев уезда Гуанлин, Шэнь Гуй со своим семейством настолько процветал, что его магазины занимали целую улицу. У него была красавица жена, наложницы и много детей. Поэтому, как бы он ни старался, ему бы не удалось просто сбежать, в отличии от хозяина ломбарда Цзиня он не был холостяком. Шэнь Гуй никогда не думал, что тётушку Син смогут разоблачить. К тому моменту, когда Тан Фань с Суй Чжоу и стражниками подошли к его двери, он только что вернулся с проверки одной из своих лавок. Он увидел, что в доме царит хаос, всех женщин его семьи собрали и вывели в боковой двор, а в главном зале его дома по-хозяйски устроились императорские стражники, приглашая его войти и влезть в котёл. Запуганный стражниками, Шэнь Гуй сознался почти во всём, сказав, что он вовсе не являлся сторонником Белого Лотоса, а был удостоен их внимания только потому, что вёл с сектой дела и финансировал их главного лидера. Поскольку Шэнь Гуй уже много лет занимался торговлей и имел отличные отношения с местными властями, секта Белого Лотоса просила его помочь с передачей информации. Всё, что ему нужно было делать — это получать рецепты у тётушки Син и передавать их последователям Белого Лотоса за пределами Великой стены под видом деловых поездок, а те потом сообщали сведения монголам. Он также объяснил, что сына тётушки Син у него нет, так как его похитили люди из секты Белого Лотоса, и они просто велели ему связаться с тётушкой Син от их имени. Хотя он был крайне сговорчив, Суй Чжоу и его люди не могли безусловно верить ему только потому, что он ответил на все вопросы. Они перевернули вверх дном дом семьи Шэнь, нашли несколько подозрительных писем, проверили всех членов семьи Шэнь и отправили их в Датун для продолжения допроса. К тому времени, как Тан Фань и его спутники вернулись в Датун, уже наступила ночь. К сожалению, у Ван Чжи дела шли не столь хорошо. Когда он, прихватив господина Цзиня, отправился арестовать владельца ломбарда, то не встретил особого сопротивления. Тот не предполагал, что господин Цзинь его выдаст, и был немедленно схвачен людьми Ван Чжи. Однако, человек, которого Ван Чжи отправил схватить Дин Жуна, вернулся и доложил, что тот сбежал.