14-й год правления императора Чэнхуа

Завидев Суй Чжоу, Мэн Цунь поспешил поприветствовать его. — Господин Суй, вы покидаете город? Но тот равнодушно ответил: — Нет, просто осматриваюсь. Мэн Цунь не обиделся на его холодность и продолжал широко улыбаться: — Тогда почему бы вам не позволить этому нижестоящему сопровождать вас? Этот чиновник сегодня как раз хотел совершить обход. К тому же, я давно здесь живу и неплохо знаю окрестности! — Хорошо. — С чего бы господин Суй хотел начать? — Лицо Мэн Цуня стало ещё более любезным. Суй Чжоу покачал головой: — Я не знаком с этим местом. Веди. — Может, в таком случае пойдём туда? В той стороне западные ворота, на западе — Южный Храм, на востоке — оружейная и учебный плац… — А впереди? — спросил Суй Чжоу. — Впереди Барабанная башня и храм Гуаньди. Его переполняют благовония. Не знаю, в каком году он был воздвигнут, однако существует легенда о появлении там самого Гуань Гуна. Учёные, желающие славы, воскуривают в этом храме благовония. Сегодня пятнадцатое число, а значит, людей там будет много. Пойдём к Южному Храму? — Да, — ответил Суй Чжоу. Суй Чжоу был немногословен, поэтому девять человек из десяти заскучали бы в его компании, однако Мэн Цунь любил поговорить, и даже если бы Суй Чжоу молчал, он сам мог бы болтать бесконечно. — Поблизости от учебного плаца расположен храм Чэнхуан, обряды возжигания благовоний там тоже великолепные. Говорят, что те, кто ищут богатства и благополучия, пойдут не в храм Гуаньди, а в храм Чэнхуан. Однако, удивительно то, что хотя в городе есть храм Вэньчан, учёные идут кланяться не Вэньцюйсин , а Гуань Гуну. Вам это не кажется странным?.. Суй Чжоу долго слушал, но так и не услышав того, что хотел, был вынужден заговорить, чтобы вернуться к теме, которая сбежала подобно дикой лошади. — В Датуне четверо городских ворот? Мэн Цунь вздохнул: — Да, верно, в нашем городе четыре охранные башни в каждом углу. Датун похож на расправляющего крылья феникса. — О чём ты? Увидев, что его собеседник заинтересовался, Мэн Цунь прочистил горло: — В городе четверо ворот: восточные, западные, южные и северные. Северные также называются воротами Удин, а за ними располагается храм Чжэньу, южные ворота называются Юнтай, а западные Цинъюань, рядом с ними стоит храм Лунван. Восточные же ворота называются Хэян и являются главным входом и выходом. По приезду вы вошли именно в ворота Хэян. Если же хотите поехать на юг, то удобнее воспользоваться южными воротами. «Феникс, расправляющий крылья» относится к форме Датуна. Этот город был построен, когда здесь находился гарнизон правителя Чжуншаня, по приказу императора-основателя. Он действительно является неприступной крепостью, однако монголы постоянно нападали и убегали все эти годы, и он потерял свой вид. После прихода главнокомандующего он был восстановлен. Правитель Чжуншань, о котором он говорил — это и есть Сюй Да. Со времён основания династии Мин, из-за постоянных столкновений с племенами на севере, Датун, находящийся недалеко от Великой стены, был первой линией обороны в Шаньси. Его статус чрезвычайно важен. Выслушав его, Суй Чжоу спросил: — После того как на теле лазутчика нашли письма, вы закрывали все четверо городских ворот, чтобы провести обыск? Мэнь Цунь тоже был находчив, поэтому, услышав такой вопрос, он ответил: — Закрывали, но как бы то ни было, нельзя закрыть городские ворота больше, чем на два дня. Датун густо населён, здесь постоянно ведётся торговля, в особенности между купцами. На самом деле, количество людей, ежедневно выходящих из городских ворот и входящих в них, не уступает столице. Нельзя закрывать их на слишком долгое время, иначе начнутся проблемы с поставками продовольствия. Цены на него в городе вырастут, и начнётся хаос. Вот почему главнокомандующий приказал закрыть ворота только на один день. Суй Чжоу кивнул и больше ничего не добавил. По словам Мэн Цуня, невозможно закрыть городские ворота, чтобы поймать мышей. Учитывая это смешение драконов и змей, если противник спрячется получше, солдаты не смогут его найти. Не говоря уже о том, что городские ворота нельзя надолго закрывать. А если они открыты, лазутчики найдут способ выбраться. Поэтому лучше всего найти источник — того, кто передавал внутреннюю информацию монголам. Видя, что у его спутника больше нет вопросов, Мэн Цунь улыбнулся и сказал: — Господин, пожалуйста, давайте пройдём вот здесь. Уже приближается полдень, и в таком месте будет много народу, боюсь, мы можем с кем-то столкнуться… Не успел он договорить, как из-за поворота внезапно появился человек с деревянным коробом в руках и налетел на Суй Чжоу и его сопровождающего! Суй Чжоу мгновенно отступил, с лёгкостью уворачиваясь от опрометчиво бросившегося вперёд прохожего. Но тот споткнулся, и его вместе с коробом занесло в сторону Мэн Цуня. Мэн Цунь не обладал молниеносными навыками Суй Чжоу, поэтому, получив ошеломляющий удар, невольно отшатнулся. Тем не менее, он был высоким и сильным мужчиной, потому смог удержаться на ногах, сделав несколько шагов назад. В то время как человек, врезавшийся в него, всё же тяжело грохнулся на землю. Однако беды на этом не закончились. Когда незнакомка упала, короб выскочил из её рук прямо на ногу Мэн Цуня, заставив его тут же завопить от боли! Мэн Цунь схватился за ушибленное место и громко выругался: — Какой ублюдок… Он резко замолчал, когда наконец разглядел человека перед собой. На лице Мэн Цуня появилось смущение и недовольство, словно он хотел ругаться, но не мог. — Так… так это вы, барышня Ду… Он с трудом выдавил улыбку, но лучше бы не улыбался, так как слова приветствия вырвались через щель между стиснутыми зубами. Девушка поднялась со слезами на глазах, ей тоже досталось, пусть этот несчастный случай и был вызван её неосторожностью. Было бы хорошо, если бы другие её не винили, и она просто принесла свои извинения. — О, это бацзун Мэн. Я просто спешила в аптеку и не смотрела на дорогу, прошу бацзуна Мэна простить меня. Почему бы нам не пойти вместе, и мы с отцом проверим, нужно ли наложить повязку? Все целебные средства оказались разбросаны и, извинившись, девушка нагнулась, чтобы подобрать их. Оставшийся без единой царапины Суй Чжоу тоже наклонился, чтобы помочь ей. Он двигался намного быстрее девушки и вскоре уже сложил все лекарства обратно в короб. Барышня Ду поспешила поблагодарить его: — Спасибо большое господину за помощь, но я не знаю, как к вам обращаться? Суй Чжоу не надел форму с цилинем, чтобы не пугать людей, однако одна лишь его манера держаться говорила о его значимости. Мэн Цунь представил его с кривой улыбкой на лице: — Это господин Суй из столицы, а это барышня Ду, дочь лекаря Ду из аптеки Чжунцзин. Она тоже врач. Аптека Чжунцзин поставляет нам целебные снадобья, а господин Ду часто лечит наших солдат. Мэн Цунь знал, что хотел услышать Суй Чжоу, поэтому быстро представил девушку и непрямым образом объяснил, почему не мог на неё злиться, несмотря на свою повреждённую ногу. Барышню Ду заинтересовала личность Суй Чжоу, однако она не стала докапываться до истины, просто поклонилась и сказала Мэн Цуню: — Бацзун, кажется, вы серьёзно пострадали, почему бы вам не вернуться со мной в аптеку, чтобы мы могли осмотреть вас? Мэн Цунь нерешительно взглянул на Суй Чжоу, мысленно заламывая руки. Изначально он хотел произвести хорошее впечатление на Суй Чжоу, поэтому подобно Мао Сую добровольно вызвался сопровождать его. Кто же знал, что прежде чем он успеет подлизаться к нему, Мэн Цунь повредит ногу и «погибнет, так и не завершив своего дела». Суй Чжоу бросил взгляд на ногу Мэн Цуня: — Это серьёзная травма, тебе стоит показать её лекарю. — Тогда?.. — начал Мэн Цунь. — Я пойду с тобой, — ответил Суй Чжоу. Мэн Цунь колебался: — Зачем же, это только задержит вас! — А ты в состоянии идти самостоятельно? Мэн Цунь попробовал, и почти тут же свалился из-за боли. — И она тоже не сможет тебя поддержать, — заметил Суй Чжоу. Виновница произошедшего, барышня Ду, стоявшая рядом и обнимавшая короб, беспрестанно извинялась. Что ещё мог сделать Мэн Цунь — разразиться бранью? Оставалось лишь сохранять кислое выражение лица. — Тогда придётся побеспокоить господина Суй. Желание подлизаться закончилось для него нежданной бедой. Сегодня ему и правда не повезло! *** В это время в особняке коменданта хозяин дома, слегка наклонившись вперёд и оперевшись на перила, кидал в пруд корм для рыб. Тан Фань медленно подошёл к нему и сказал с улыбкой: — Безмолвный перед ветром, ловлю пару карпов кои. Господин Ван столь беззаботен! Ван Чжи не стал оглядываться: — Я всего лишь выкроил минутку свободного времени. — Он бросил остатки корма в пруд, хлопнул в ладоши и выпрямился. — Твой замысел сработал? Мы одурачили его на собрании? — Не знаю. — Тан Фань развел руками. Услышав это, Ван Чжи не выдержал и, повернувшись, бросил на него косой взгляд. Сегодняшняя ссора обоих Ванов была лишь частью представления, придуманного Тан Фанем. — Грядёт битва, а главнокомандующий и комендант* поссорились. Лазутчик точно не сможет не постараться передать такие важные новости, — продолжил Тан Фань. — Если Го Тан на самом деле сливает информацию монголам, то он наверняка изыщет способ сообщить им об этом. — А если нет? — А если нет, то, естественно, найдутся другие, готовые это сделать. Когда придёт время, тот, кто будет странно вести себя, и окажется под наибольшим подозрением. Ты сообщал кому-то о скрытых причинах ссоры с Ван Юэ? — Нет, — ответил Ван Чжи. — Я даже Дин Жуну не сказал. — Тогда дело сделано, мы забросили наживку. Теперь ход за тем, кто не выдержит и выпрыгнет за ней, — улыбка Тан Фаня стала шире. — И как долго нам притворяться? — Недолго. Чуть позже ты сможешь разрешить людям распространить следующие новости: покинув особняк главнокомандующего, я пришёл к тебе, чтобы убедить помириться с Ван Юэ. Но вместо этого поссорился с тобой, и ты в порыве гнева выгнал меня из особняка и добавил, что если Ван Юэ не склонит перед тобой голову первым, ты не сможешь пожать ему руку и сказать ласковых слов. Ван Чжи коснулся подбородка: — Сейчас Ван Юэ снова отправится с дозором в Юньчуань. Если монголы об этом узнают, то точно сойдут с ума от счастья и нападут на Датун. Неплохая идея. — На самом деле, не совсем, но если мы хотим поймать предателя, то остаётся лишь попробовать выманить змею из норы. Просто лучшего варианта нет. Ван Чжи поманил его к себе. — Иди сюда. — Зачем это? — удивился Тан Фань. Ван Чжи дружелюбно улыбнулся: — Хочу тебе кое-что сказать, подойди. Господин Тан тут же насторожился. — Тут больше никого нет, просто говори, что хотел. Терпение Ван Чжи лопнуло: — Ты подойдёшь или нет? — …я откланиваюсь. — Тан Фань развернулся на каблуках, но кто же знал, что Ван Чжи окажется быстрее и успеет схватить его сзади за воротник. Он приподнял Тан Фаня, заломил ему руку за спину и отвесил пощёчину. Хлопок был таким звонким, что слуги в другой части крытой галереи не выдержали и повернули головы, и пришли в ужас, увидев, что изначально нормально общавшиеся два человека каким-то образом поссорились. А евнух Ван ещё и неожиданно избил своего гостя. Внезапно получивший оплеуху и вывих руки, ничего не понимающий Тан Фань тут же разозлился: — Что ты творишь? Ван Чжи захлопал в ладоши: — То, что должен. Разве ты не хотел, чтобы я в приступе ярости выгнал тебя из дома? Но достаточно ли обычной ссоры? Учитывая мой характер, я могу дать волю рукам, поэтому избил тебя. Это кажется серьёзным, но на самом деле больше шума. Просто возвращайся к Суй Чжоу, он всё исправит. — Ты мог не бить меня по лицу! — гневно воскликнул Тан Фань. Ван Чжи с удовлетворением посмотрел на отпечаток ладони на его белоснежной щеке и невинно отметил: — Ты же хотел устроить драматическое представление. Как же иначе завоевать доверие? На худой конец, когда предателей арестуют, я разрешу ударить меня в ответ. — … — господин Тан был переполнен эмоциями и едва сдерживал ругательства. Ему оставалось лишь с искажённым от ярости лицом покинуть особняк коменданта. Дин Жун испуганно бросился вслед за Тан Фанем: — Господин Тан, в последние два дня господин Ван стал ещё более вспыльчивым. Прошу вас, не беспокойтесь об этом. Тан Фань прикрывал лицо руками и кипел от гнева: — О чём по-твоему я должен беспокоиться в таком случае?! Дин Жун заискивающе улыбнулся: — Вам нужно нанести на повреждение порошок из женьшеня ложного, он активизирует кровообращение и рассеивает застой крови. Также поможет порошок из пыльцы рогоза. Давайте, я провожу вас в аптеку Чжунцзин, чтобы найти лекарство. Она здесь недалеко, нужно повернуть направо. Их белая мазь из женьшеня ложного специально приготовлена для растворения застоя крови. Она как раз поможет! — Ни хрена не поможет! — Всегда воспитанный и элегантный господин Тан на редкость грязно выругался и, взмахнув рукавами, ушёл. Дин Жун пришёл в себя и поспешил назад к Ван Чжи: — Ох, предки! Зачем вы ударили Тан Фаня?! Это… это… — Что такое, ты так долго был со мной, а паникуешь из-за подобной мелочи? Что же будет, когда случится что-то серьёзное! — цокнул языком Ван Чжи. — Но разве господин Тан не в дружеских с вами отношениях? Что, если этим избиением вы толкнули его к Го Тану! — сказал Дин Жун с горестным выражением лица. Ван Чжи холодно усмехнулся: — Даже если так, он всего лишь левый столичный цензор, а убеждает меня помириться с Ван Юэ! Я благоволил ему раньше, и он вообразил, что стал важной птицей? Пусть катится к Го Тану и ищет покровительства у него, мне он больше не нужен! — Но… но его всё ещё поддерживает командир Императорской стражи! — убеждал его Дин Жун. — Этот ничтожный может принести извинения господину Тану вместо вас. — В задницу этого командира Императорской стражи! Я не разрешаю тебе идти. Если я сначала ударю кого-то, а потом ты извинишься, то как это отразится на моей репутации?! — резко взглянул на него Ван Чжи. Дин Жун всё понял: — Тогда этот ничтожный подождёт вечера, прежде чем отправиться на постоялый двор и загладить вину перед господином Таном. — Как хочешь! — Ван Чжи фыркнул, взмахнул рукавами и ушёл. *** Вернёмся к Суй Чжоу. Барышня Ду отвела его и Мэн Цуня в аптеку Чжунцзин и нашла врача, специализирующегося на ушибах, чтобы тот осмотрел ногу Мэн Цуня. Она попросила Суй Чжоу присесть рядом и приготовила для них чай. Главный зал аптеки Чжунцзин был огромным, по величине почти равным находящимся поблизости нескольким магазинам. Несмотря на это, внутри толпилось много пациентов, некоторые стояли перед шкафами и ждали, когда им выдадут лекарство. Здесь было людно, оживлённо и шумно. Однако положение этих двоих отличалось, к тому же, ногу Мэн Цуня повредила сама барышня Ду, поэтому их отвели отдохнуть в задней части дома. Войдя туда, они сразу почувствовали, насколько тише и спокойнее здесь было. Лекарь велел Мэн Цуню снять обувь и носки и снова ощупал его ногу: — К счастью, кость не сломана, но есть несколько трещин. Вам нужно будет накладывать лекарства и в ближайшее время не нагружать ногу, лучше всего использовать костыль. Услышав, что кости не сломаны, Мэн Цунь вздохнул и торопливо спросил: — Как долго мне придётся накладывать лекарство? — На восстановление после тяжелых увечий уходит три месяца, так что, исходя из моего опыта, вам понадобится по крайней мере пара месяцев. Мэн Цунь побелел от страха: — Как в таком случае я буду сражаться! Лекарь горько усмехнулся. — Вы можете только отдыхать. Лицо Мэн Цуня исказилось. Когда господин Ду услышал, что его дочь ранила бацзуна, он тотчас же явился сам, и теперь, после слов лекаря, чувство вины, написанное на его лице, стало ещё заметнее. — Бацзун Мэн, я действительно сожалею о том, что сегодня произошло. Моя дочь бестолкова, этот старик уже вразумил её. Если с этих пор вам понадобится лекарство или прийти на осмотр, просто сообщите своё имя, и с вас не возьмут плату. Господин, будьте великодушны и пожалуйста, не обижайтесь! Мэн Цунь не смог больше выдавить улыбку и издал смешок: — В таком случае, премного благодарен. Если бы аптека Чжунцзин не поставляла армии необходимые лекарства, а господин Ду не пользовался уважением Ван Юэ, Мэн Цунь бы уже метал гром и молнии. Очевидно, лекарь Ду тоже это понимал, поэтому он не только просил прощения снова и снова, но и велел дочери подойти, чтобы лично предложить чай и принести извинения. Тем не менее, выражение лица Мэн Цуня всё ещё оставалось не очень приятным. Наконец Суй Чжоу сказал: — Мне нужен тот, кто хорошо знает Датун. Ты можешь пока сопровождать меня, позже я объясню всё главнокомандующему Вану. Когда Мэн Цунь услышал это, его лицо изменилось, на нём наконец появилась радость. Он уже порасспрашивал других о прошлом Суй Чжоу и знал, что перед ним стоит тот, кто может напрямую разговаривать с самим Сыном Неба. Следовать за ним лучше, чем никуда не идти. — Если господин не боится, что подчинённый будет мешаться под ногами, этот подчинённый будет стараться изо всех сил! Разница между его реакцией до и после была настолько разительной, что отец и дочь Ду, и даже лекарь, осматривавший ногу Мэн Цуня, не могли не взглянуть на Суй Чжоу. Они догадались о его положении, но, к сожалению, ничего не могли понять по его холодному лицу. В любом случае, Мэн Цунь больше не переживал из-за травмы, и барышня Ду наконец вздохнула с облегчением. Не подобало вот так сразу уходить, потому она стояла рядом за компанию. Мэн Цунь покрылся потом из-за боли, так что возможности болтать с ней у него не было. А вот Суй Чжоу с интересом расспрашивал её о лекарственных средствах. Барышня Ду выросла в пограничном городе и с детства занималась медициной вместе с отцом, в отличие от обычных женщин из состоятельных семей, которые и за дверь внутренних покоев или дома не выходили. Обладая острым умом, она могла ответить на все вопросы Суй Чжоу и, заметив, что он интересуется поставкой целебных средств для армии Мин, она вызвалась рассказать: — Семья Ду отвечала за лечение армии Мин со времен моего дедушки со стороны отца. Прибыв в Датун, главнокомандующий Ван отправился инспектировать все аптеки в городе и, увидев, что ингредиенты Чжунцзин более высокого качества и что здесь не обманут ни ребёнка, ни старика, он поручил нашей семье поставлять лекарственные средства, необходимые армии. Если командующий Ван заболевал, он посылал за моим отцом, чтобы тот осмотрел его. — Все лекарственные средства в уездах Датуна также поставляются аптекой Чжунцзин? — спросил Суй Чжоу. — Да, — ответила барышня Ду. — Чжунцзин открыла отделения и в других уездах округа Датун. Главная аптека находится в этом городе, и тут в целом имеется полный набор лекарственных средств, а в отделениях недостаёт некоторых лекарств, и потому они пополняют запасы здесь. — Откуда вы берёте лекарственные средства? — Есть два варианта, — объяснила барышня Ду. — Крупные партии мы покупаем у купцов Шаньси, а небольшое количество у жителей, собирающих лекарственное сырьё в соседних уездах. У моего отца доброе сердце и, по сравнению с другими аптеками, он платит немного больше. Поэтому все крестьяне хотят в первую очередь прислать свои товары нам. Господин, вы хотите открыть аптеку в столице? Она взглянула на Суй Чжоу сияющими глазами, озадаченная тем, что этот господин интересуется делами аптеки. — Скорее всего, рынок в столице отличается от здешнего. Просто заранее спрашиваю, — ответил Суй Чжоу. Барышня Ду с улыбкой сказала: — На самом деле, не так уж сильно отличается. Просто в столице больше каналов для закупки лекарственных средств, чем здесь, но и цена относительно выше. В конце концов, это же столица. Эта девушка слышала, что там и дом невозможно купить меньше, чем за тысячу таэлей. Это так? Губы Суй Чжоу в ответ тоже растянулись, что было редкостью: — Не всегда, это зависит от местоположения. Однако вы немного ошибаетесь. Барышня Ду смотрела на него своими тёмными глазами. — В чём ошибаюсь? — Лекарственные средства в столице дешевле, чем в Датуне. — Почему же? — удивилась барышня Ду. Суй Чжоу сказал лишь три слова: — Много каналов закупок. Барышня Ду была умна и тут же поняла свою ошибку: — Раз каналов закупок много, то и конкуренция выше. Чтобы добиться преимущества, цены на лекарственные средства наоборот снижают? — Правильно, — подтвердил Суй Чжоу её мысль. Он был изначально достаточно холодным человеком, но вопреки всем ожиданиям, отлично поладил с барышней Ду. Должно быть, это судьба. Мэн Цунь удивился, заметив это. Однако в его голове тут же родилась идея. — Говоря о полном наборе лекарственных средств, если семья Ду — вторые в Датуне, то никто не осмелится назваться первым! Господин Суй, если вы интересуетесь медициной, почему бы барышне Ду не проводить вас в дальнюю комнату и не показать? — предложил он, улыбаясь. Барышня Ду слегка покраснела, услышав эти слова, словно поняла, что Мэн Цунь имел в виду. Она взглянула на Суй Чжоу, покусывая нижнюю губу, однако не стала отказываться. Барышню Ду звали Гуйэр, и в этом году ей исполнилось семнадцать. В таком возрасте она уже должна была обручиться или даже вступить в брак. Однако отец с детства сам обучал Ду Гуйэр медицине. Её взгляды и знания отличались от обычных женщин, и она выделялась в Датуне своей внешностью. У такой женщины есть гордость, и она не готова вступить в брак и завести детей, чтобы оказаться запертой во внутреннем дворе дома и вести скучную, не примечательную жизнь. Идеальным для неё мужем был бы человек, который не стал бы запрещать ей заниматься медициной и после замужества, не мешал появляться на людях, обладал бы широким кругозором и был готов принимать и понимать её стремления. Но в то время было сложно найти такого человека. Какой заурядный мужчина захотел бы, чтобы его жена после заключения брака не сидела дома и практически ежедневно покидала его. Именно поэтому семья Ду переживала по поводу замужества дочери, а сама Ду Гуйэр чувствовала, что, возможно, ей придётся закончить свои дни в одиночестве. Но познакомившись с Суй Чжоу, Ду Гуйэр в душе была тронула его манерами и поведением и, общаясь с ним, почувствовала, что может, он и есть тот человек, которого она так давно ждёт. Между тем, Суй Чжоу, казалось, не понял намёка Мэн Цуня и, услышав его слова, обратился к Ду Гуйэр с тем же выражением лица, что и обычно: — Это вас не затруднит? Ду Гуйэр улыбнулась: — Конечно нет, господин Суй. Прошу вас. Они едва успели встать, как увидели, что снаружи поспешно вбежал работник аптеки и крикнул лекарю: — Лекарь Лю, подойдите и посмотрите, тут у человека рука вывихнута! Господин Лю всё ещё перевязывал Мэн Цуня, поэтому недовольно ответил: — Пусть подождёт, я ещё не закончил! Работник аптеки кивнул и уже собирался выйти, но пострадавший не мог ждать и потому просто вломился внутрь: — Простите за беспокойство, я на самом деле не в силах вынести эту боль, пожалуйста, помогите мне вставить руку на место! — Эй, как вы могли войти? Это не то место, куда можно врываться без разрешения! — воскликнул работник, встав перед ним. Лекарь Лю уже поднял голову и с мрачным лицом собирался сказать, что вывих — это пустяки, пусть потерпит. Но тут он увидел метнувшуюся перед ним фигуру. Суй Чжоу, находившийся на другом конце зала, каким-то образом оказался перед ним, подбежал к вошедшему и, осторожно подняв ему руку, вернул сустав на место. — Кто это сделал? — спокойствие Суй Чжоу исчезло как ни бывало. Он посмотрел на след от пощёчины на лице Тан Фаня, и его собственное лицо стало столь мрачным, что казалось, будто сейчас разразится гроза. Он весь с ног до головы словно был объят тёмной силой, так что к нему даже приближаться было страшно. — Ван Чжи, — боль тут же утихла, и Тан Фань вытер пот со лба. — Почему он так поступил? — Суй Чжоу коснулся его щеки и присмотрелся. — Есть травмы в других местах? — Нет. Пойдём, я всё объясню, — Тан Фань легонько похлопал его по запястью, давая понять, что пора бы усмирить свою убийственную ауру, так как она явно пугала окружающих. Суй Чжоу, не обращая внимания на остальных, лишь нахмурился, глядя на красный отпечаток пощёчины на лице друга, видеть который было очень неприятно. — Почему ты не пришёл ко мне? — Откуда мне знать, где ты? Естественно, я отправился в аптеку, чтобы найти врача, который сначала вправит мне плечо, — голос господина Тана звучал обиженно. Ему ни за что влепили пощёчину, так как же мог он не выбрать более длинный путь, чтобы как можно больше людей узнало о том, что Ван Чжи набросился на него? След от пощёчины хоть и был заметен, опух не слишком сильно, и Суй Чжоу, наконец успокоившись, обернулся к Ду Гуйэр: — В аптеке есть какая-нибудь мазь от отёков? На самом деле, у Северного Двора была целебная мазь подобного свойства, которую готовили сами придворные лекари. Но, к сожалению, когда Пан Ци и остальные собирались в путь, они взяли с собой лишь лекарства для применения внутрь, забыв про предназначенные для наружного применения. Ду Гуйэр растерялась, но поспешно ответила: — Есть, есть, минутку. — Она сбегала в другую комнату и нашла флакон с мазью. — Вотрите её сюда, и через пару часов не останется и следа. Суй Чжоу поблагодарил её, открыл бутылочку и нанёс немного мази на лицо Тан Фаня. Лекарь Лю остолбенел, увидев это, и подумал: «Барышня, вот уж точно не будешь хозяином — не узнаешь, насколько дороги дрова и рис, вы так легко отдали превосходную мазь из нашей лавки?» Тан Фань видел, что Суй Чжоу недоволен, потому послушно стоял и не двигался. Позволив ему закончить наносить мазь, Тан Фань повернулся к Ду Гуйэр: — Эта мазь очень дорогая, не так ли? Позвольте узнать, сколько серебряных таэлей она стоит? Я принесу. Ду Гуйэр с улыбкой ответила: — Что вы, не стоит, я только что нанесла травму этим двоим на дороге, так что примите это в качестве извинения! Тан Фань хотел сказать что-то ещё, но тут Суй Чжоу обратился к Ду Гуйэр: — Нам нужно идти, но мы вернёмся завтра. Он снова повернулся к Мэн Цуню, не позволяя тому встать. — Воспользуйся лекарством, а потом приходи на постоялый двор для чиновников и найди Пан Ци. Мэн Цуню не оставалось ничего другого, как сказать: — Будьте осторожны, господа. Простите, этот подчинённый не может вас проводить. Проследив за тем, как они вдвоём поспешно покинули аптеку и исчезли из поля зрения, Мэн Цунь неохотно отвёл взгляд. Но повернув голову, он не мог не рассмеяться — оказывается, не он один остался в проигрыше. Пусть причины у них и были разными, глядя на расстроенное лицо Ду Гуйэр, он тихо кашлянул: — Барышня Ду. Ду Гуйэр оглянулась на него. Мэн Цунь улыбнулся и продолжил: — Я слышал, что этот господин Суй ещё не женат. Щёки Ду Гуйэр тут же покрылись румянцем. Она собиралась ответить «какое это имеет ко мне отношение», но когда всё же открыла рот, слова изменились словно по волшебству: — Он ведь уже не так молод, почему он до сих пор не женился? — Не знаю, но говорят, что люди из столицы женятся немного позже, а господин Суй занял такое высокое положение в юном возрасте. Возможно, его небрежность в отношении супружества связана с чрезмерной занятостью. Ду Гуйэр с любопытством спросила: — А какое положение он занимает? — Господин Суй — глава Северного Двора Императорской стражи, а также он получил от Сына Неба титул Динань бо . Ду Гуйэр была поражена этими титулами и в нерешительности спросила: — Он ещё и родственник императора? — Я слышал, — объяснил Мэн Цунь, — это звание ему пожаловали за заслуги. До этого Ду Гуйэр считала Суй Чжоу очень загадочным, но теперь его образ в её сердце стал ещё более ускользающим и далёким. Изначальные нежные мысли о нём были загнаны в тайники её души. Оказывается, он такой потрясающий. Про себя она слабо вздохнула, и невозможно было сказать, от радости или потери. Мэн Цунь, естественно, не догадался, о чём думает девушка, и продолжал в приподнятом настроении делиться с ней информацией. — Как я узнал ранее, этот господин Суй, помимо прочего, ещё и родственник Вдовствующей императрицы, и Сын Неба дорожит им. Барышня Ду, если ты заинтересована, я могу помочь тебе и специально поспрашивать. Как говорится, женщина, гоняющаяся за мужчиной, вероятнее всего добьётся успеха. Семья Ду была состоятельной и управляла большим количеством аптек в Датуне, а барышня Ду была красивой и талантливой девушкой в самом расцвете. Если бы этот брак состоялся, то обе стороны получили бы выгоды, а отношения Мэн Цуня с Суй Чжоу улучшились бы благодаря тому, что он выступил в роли свахи. Именно по этой причине он так настойчиво пытался их свести. Кто же знал, что барышня Ду, у которой сложилось хорошее впечатление о Суй Чжоу, безучастно отвернётся, услышав его слова. Она велела лекарю Лю помочь Мэн Цуню, а затем ушла. — Я старался помочь барышне построить мост… неужели она так смущается? — спросил сбитый с толку Мэн Цунь лекаря Лю. Господин Лю был опытным человеком. Он спокойно взглянул на Мэн Цуня и сказал: — Возможно, она думает, что то, что ты только что описал, слишком хорошо, чтобы быть для неё возможным. Мэн Цуню нечего было ответить. *** Тем временем Суй Чжоу отвёл Тан Фаня назад на постоялый двор, закрыл дверь и затем тщательно осмотрел его с головы до ног. Лишь убедившись, что ничего серьёзного с ним в целом не случилось, он холодно спросил о произошедшем. Тан Фань не знал, как ему реагировать, поэтому он просто позволил Суй Чжоу суетиться вокруг него, пока сам рассказывал, что произошло. — Таким образом, пусть я и пострадал, оно того стоило. Скорее всего, завтра уже будут говорить, что оба Вана поссорились, а меня побили за то, что пытался их помирить. Суй Чжоу ничего не сказал, лишь нежно коснулся рукой его щеки со следом пощёчины. Мазь впиталась в кожу и не оставила ощущения липкости. Тан Фань чувствовал лишь небольшое покалывание от лёгкого прикосновения этих мозолистых пальцев. Он не смог удержаться, схватил Суй Чжоу за руку и улыбнулся: — Я в порядке. Мы запишем этот долг, а расплатимся с ним попозже. Я больше не злюсь, так что и ты не должен. — Я разыщу его, чтобы свести счёты, — кивнул Суй Чжоу, а потом добавил: — Не ешь сегодня на постоялом дворе. Я расспросил Мэн Цуня, в центре города есть несколько неплохих ресторанов. Я отведу тебя попробовать их еду. Тан Фань рассмеялся: — Неужели ты принимаешь меня за ребёнка, которого нужно развлекать? Суй Чжоу взял мазь и убрал её в сундук, а потом глянул на него так, словно хотел сказать — если я не буду развлекать тебя, то кто тогда будет это делать? — Один ресторан славится приготовлением лапши с горохом и копчёной курицы, а другой — супом из бараньих потрохов. Говорят, что там ежедневно подают свежую жареную баранину. Какое заведение ты бы выбрал? — Пойдём в оба? — глаза господина Тана загорелись, и изо рта почти побежали слюнки. Суй Чжоу едва не рассмеялся и в душе подумал: «Ну разве не ребёнок?» Позже они вдвоём отправились в эти два ресторана и попробовали всё, что хотели. Суй Чжоу ел как обычно, а Тан Фань так набил живот, что тот стал круглым, и по пути домой не раз покачнулся, делая шаг, пусть они и шли медленно. Он заснул лишь после полуночи и в результате на следующий день пропустил завтрак. Полученная Тан Фанем пощёчина действительно оказалась не напрасной. Новость о том, что он пришёл уговаривать помириться, а в итоге Ван Чжи его избил, и даже вывихнул ему руку, уже разлетелась повсюду. Каждый знал, что Ван Чжи и Ван Юэ поссорились, и даже приехавший из столицы цензор Тан оказался втянут в это. Теперь евнух Ван стал ещё более своевольным и гордым, перестал уважать главнокомандующего Датуна и вынудил Ван Юэ сбежать в гарнизон Юньчуань, чтобы на время захватить всю власть. Никто не сомневался в подлинности этих слухов, потому что ссору Ван Чжи и Ван Юэ лично видел Го Тан. А Тан Фань покинул дом Ван Чжи в крайне бедственном состоянии и бежал весь путь до аптеки, чтобы ему вправили руку. Тем более, это видели не только слуги особняка Ван Чжи, но и половина города. Так же поговаривали, что после того, как Ван Чжи ударил Тан Фаня, в угоду старым связям, он в тот же день вечером отправил Дин Жуна с щедрым подарком на постоялый двор, чтобы принести извинения пострадавшему. Однако того вышвырнули с постоялого двора со всеми подарками, и Дин Жуну ничего не оставалось, кроме как мрачно ретироваться. Эта часть истории пользовалась особенным успехом, и все в неё верили. Новости о разногласиях в верхах быстро распространились среди чиновников Датуна, и многие ждали, к чему приведёт этот конфликт. А некоторые даже втайне неоднократно связывались с Го Таном. В то же время, постепенно распространилась еще одна новость: покинув Датун, Ван Юэ взял половину войск с собой в гарнизон Юньчуаня. Другими словами, сейчас в округе Датун наиболее незащищёнными остались сам Датун и Хуайчжэнь. Однако Тан Фаня не интересовало распространение этих слухов. Он заснул очень поздно, потому что слишком много съел. Поэтому, лишь когда солнце оказалось уже на высоте трёх шестов , он медленно встал, умылся и поел. Когда служащий постоялого двора принёс ему еду, Тан Фань спросил: — Господин Суй уже встал? — Да, он ушёл рано утром. — А он сказал, куда отправился? — Сказал, что пойдёт в аптеку Чжунцзин в центре города. Тан Фань остолбенел.