14-й год правления императора Чэнхуа

Зима закончилась, наступила весна. Как только снег, покрывавший мир, полностью сошёл, на ветвях начала появляться зелень. Для жителей столицы самой большой переменой с приходом весны стала возможность сменить плотную зимнюю одежду на более лёгкие, элегантные весенние одеяния. Вернувшись в Императорскую стражу, Вань Тун обнаружил, что всё в ней изменилось. Весь установленный им порядок был уничтожен, и даже командиры Северного и Южного двора сменились. Он ненавидел Юань Биня до глубины души, но ему не оставалось ничего иного, как всё строить заново. В итоге он снова заменил главу Южного двора, но с самым важным Северным двором всё было по-другому. Он стал тем местом, куда ни иголки не воткнуть, ни воде не просочиться. Семья Суй Чжоу, одарённая императорской милостью, отличалась от семьи Вань Туна. Его нельзя было просто взять и заменить. Весь Северный Двор сейчас состоял из людей Суй Чжоу, поэтому Вань Тун не мог принять жёсткие меры. Он мог только лишь прощупать положение Суй Чжоу и неторопливо пытаться найти лазейку. Вань Туну не нравились многие люди. Несомненно, наследный принц занимал первое место среди них, но его он тронуть пока не мог, так как император всё ещё любил сына, и его защищал круг людей, которые могли в решающий момент отвратить опасность. Невозможно было не подумать, что он рождён под счастливой звездой. Наследного принца нельзя было тронуть, но это не значило, что и остальных людей тоже. Наставники принца каждый день помогали ему добиваться расположения императора, а это раздражало Вань Туна. К тому же ещё был Ван Чжи, неблагодарный предатель, и Суй Чжоу, мешающий ему получить всю власть в Императорской Страже. От них всех Вань Тун хотел избавиться. После пиршества в честь дня рождения Вань Тун, Шан Мин и остальные искали возможность это сделать. Они хорошо знали, что даже если ударить змею, это не значит, что она не сможет тебя укусить. Нужно или не предпринимать никаких действий, или уже бить точно, быстро и жестоко, нанести врагу один яростный удар, чтобы у него уже не было шанса укусить в ответ. И такая возможность скоро представилась. После отъезда из столицы, Ван Чжи оставался на границе два года. Хоть он и возвращался несколько раз в течение этого времени, но приезжал и уезжал в спешке, поэтому его влияние в столице со временем слабело. С начала весны этого года, война в Датуне шла не так уж гладко. Монголы* периодически устраивали набеги и грабили, хозяйничая словно у себя дома, а армия Мин неоднократно терпела неудачи. Хорошие новости приходили уже не так часто, было даже несколько незначительных поражений. Если бы война была проиграна, командирам на фронте было бы сложно избежать последствий. Некоторые считали, что в целом виноват командующий Ван Юэ, но военный инспектор Ван Чжи также должен взять на себя ответственность. Эти двое долгое время удерживали военную власть в Датуне, и их давно нужно было сменить. Если не Ван Чжи, то по крайней мере Ван Юэ и командиров близлежащих гарнизонов нужно было перебросить в другое место, чтобы избежать подозрения, что они игнорируют приказы, полагаясь на армию. Как только их обвинили, Ван Юэ и Ван Чжи, естественно, тут же поспешили представить доклады в свою защиту с заверениями, что они не стремились к власти. В конце концов, в этом мире никто кроме Лю Цзи — «хлопкового Лю», одного из старших министров, не был настолько толстокож, чтобы делать вид, будто не слышит обвинений. После предупреждения Тан Фаня Ван Чжи давно ждал возвращения в столицу. Он объявил, что складывает с себя полномочия военного инспектора, так как скучает по тем дням, когда служил Его Величеству и находился рядом с ним, и мечтает вернуться домой. Более того, из-за плохой погоды на границе в последние два года его старые раны снова дали о себе знать, потому он надеялся вернуться и поправить здоровье. Мало кто не знал, что многие в столице не желали его возвращения, как и победы в войне. Поэтому Императору объяснили, что на Хэтао постоянно устраивают набеги монголы, и благодаря защите Ван Чжи удалось добиться успеха. Сейчас ситуация была не лучшей, но Ван Юэ и Ван Чжи способные командиры. Императора попросили проявить терпение и позволить им и дальше оставаться на границе и послужить Великой Мин. Но чтобы имеющие скрытые мотивы не могли оклеветать достойных чиновников, в Датун необходимо направить нового губернатора. Император быстро дал согласие на это прошение. Бывшего губернатора отозвали, а Го Тана отправили вместо него. Ван Чжи стал комендантом Датуна. Изначально Ван Чжи был просто военным инспектором, но теперь он официально получил должность, а это означало, что с новым назначением ему придётся остаться в Датуне, и некоторое время он не сможет вернуться в столицу. Вскоре после этого советники при дворе начали один за другим жаловаться, что Западная Ограда слишком дотошна в делах и недовольство людей всё растёт, потому они требовали её закрытия. Даже первый министр Вань Ань подписался под этим прошением. Почувствовав, что назревает буря, император разрешил её закрыть. Таким образом, некогда надменная и свирепая Западная Ограда незаметно прекратила своё существование. Во время этой бури Цю Цзюнь, которого когда-то сослали в Нанкин из-за обвинений в адрес Ван Чжи, не отправлял никаких прошений. Причина была простой: пусть господин Цю и не любил Ван Чжи, кучка подлецов, бросающих камни в человека в колодце не нравилась ему ещё больше. Он отказался следовать за толпой и пользоваться чужой бедой. Возвращаясь к этому делу, раз Западная Ограда так беспокоила народ, то почему они не говорили этого раньше? Только после того, как Император назначил Ван Чжи комендантом Датуна, они повылазили один за другим. Просто раньше все боялись переходить дорогу Ван Чжи, но теперь, когда казалось, что он уже не сможет вернуться, они тотчас же, словно рой пчёл, начали бросать камни в упавшего в колодец. А в это время Вань Тун пользовался своими связями и, нагоняя ветер, разводил костёр. А как известно, когда стена валится, её подталкивают все]. Эти атаки с двух сторон привели к успеху. С одной стороны, казалось, что Ван Чжи получил власть над жизнью и смертью в Датуне, но на самом деле он оказался связан там по рукам и ногам. Он не мог вернуться и поэтому не мог управлять Западной Оградой в столице, а его подчинённые неизбежно оказались в затруднительном положении. Но это сыграло на руку Суй Чжоу, потому что многие люди из Западной Ограды были переведены туда из Императорской стражи, и не являлись евнухами. Ван Чжи не был дураком. Когда он узнал, что его назначили комендантом Датуна, то тут же понял, что дела плохи, и написал Тан Фаню и Суй Чжоу с просьбой помочь. Поэтому, когда Западную Ограду закрыли, Суй Чжоу забрал себе людей Ван Чжи, тем самым помогая им найти надёжное укрытие и избежать зачистки. Посреди этой бури казалось, что на Ван Чжи обрушилось непредвиденное бедствие, однако правда состояла в том, что Западная Ограда ранее была слишком высокомерной и своевольной и оскорбила немало людей. В былые времена никто не осмеливался и рта раскрыть, но теперь, когда она потеряла своё величие, все тут же накинулись на неё. У многих вещей есть причина и следствие. Если вы вовлечены во власть, если вы придаёте слишком много значения удачам и неудачам, то рано или поздно, это сведёт вас в могилу. Ван Чжи, очевидно, тоже это понимал, поэтому, услышав, что на Западную Ограду совершили такое нападение, не стал бурно реагировать. Однако, согласно слухам, когда новости добрались до Датуна, евнух Ван в ярости разбил несколько чаш и кричал: «Это черепашье отродье! Рано или поздно я с ними разберусь!» Но это всего лишь слухи, и, услышав подобное, люди смеялись и не воспринимали всерьёз. Однако те, кто это всё устроил за его спиной, пока не считали игру завершённой. После того, как Го Тан стал новым губернатором, военная ситуация не улучшилась. Наоборот, на границе случилось несколько странных происшествий. Когда новости добрались до столицы, командующий Императорской стражи Вань Тун заметил, что левый цензор Тан решает такие дела как божество и всё обстоятельно расследует. Он мог бы отправиться в Датун, чтобы помочь разобраться. Глава Северного Двора Суй Чжоу действует решительно, потому тоже может поехать с ним. Император удовлетворил его просьбу и приказал Тан Фаню и Суй Чжоу отправляться в Датун, чтобы помочь с военными действиями. Во времена Сражающихся царств Датун был известным городом царства Чжао. А в начале правления императора-основателя Мин округ Датун был передан под управление провинции Шаньси. Будучи стратегически важным пограничным городом династии Мин, Датун контролирует Великую Китайскую Стену, от заставы Пяньгуань на западе до Цзюйюнгуаня на востоке. Поэтому он достоин зваться главным из девяти пограничных округов. Это место стало линией обороны от монголов. Те постоянно вторгались в Хэтао и грабили Датун. Из-за важного статуса Датуна из столицы туда проложили удобную дорогу, по которой легко было ехать на лошадях. Эти два города находились менее чем в тысяче ли друг от друга. Если поторопиться, можно было добраться за два дня. Начальству легко отдавать приказы, а подчинённым одни хлопоты. Тань Фань никак не ожидал, что пока он сидел дома, его настигнет небесная кара, и он будет отправлен в Датун жевать песок. Он понимал, что оскорбил Вань Туна, и тот найдёт способ отплатить. Сейчас он отослал Тан Фаня и Суй Чжоу из столицы, чтобы отдалить последнего от Императорской стражи и наконец заняться Северным Двором. Тан Фаня же отправили с ним в придачу. Пусть даже он это понимал, но что толку? Высочайший указ невозможно нарушить. Хоть Суй Чжоу и пользовался благосклонностью императора, ему тоже пришлось собрать вещи и двинуться в путь вместе с Тан Фанем. Вань Тун считал, что после отъезда Суй Чжоу Северный Двор станет стаей драконов без головы, и ему будет легче навести там порядок. Кто знал, что Суй Чжоу заранее обо всём позаботился? Накануне он побывал на приёме у императора и сказал, что раз он будет в Датуне, ему будет сложно разбираться и с делами Северного Двора. Потому он попросил Императора позволить ему порекомендовать двух людей, которые могли бы временно занять место командира. Одним из этих людей был Сюэ Лин, вторым — человек со странным именем Моу Бинь. Изначально было только одно место командира, но Суй Чжу понимал, что как только он уедет, его подчинённым не будет хватать опыта. Вне зависимости от того, кто займёт это место, одному столбу не удержать всего здания. Он тут же подвергнется давлению со стороны Вань Туна. Вот почему Суй Чжоу намеренно предложил двух людей, чтобы они вместе управляли Северным Двором. Естественно, император согласился выполнить просьбу Суй Чжоу. Вань Тун не ожидал, что Суй Чжоу устроит такое перед отъездом, и почти пришёл в негодование, но потом хорошенько подумал. Несмотря на то, что Сюэ Лин старше Суй Чжоу, он уступал ему в опыте, а младшего Моу Биня вообще никто не знал. Если убрать Моу Биня, то Сюэ Лин останется один, и с ним будет легко справиться. Когда Суй Чжоу вернётся, его встретит уже не тот Северный Двор, что он покидал. Вань Тун рассчитывал на положительный исход и забыл, что у Суй Чжоу были свои причины для продвижения неизвестного человека на место командира. Сюэ Лин и Моу Бинь, один сильнее, другой слабее, один проницательный, а другой честный, могли работать слаженно и безупречно. Как объяснил Суй Чжоу, они будут уверенно управлять Двором и Вань Тун не сможет воспользоваться ситуацией. Вань Тун хотел найти слабое место Моу Биня, стащить его с коня, а затем уже сосредоточиться на борьбе с Сюэ Лином. Кто же мог подумать, что в результате поисков выяснится, что у этого неизвестного человека не было слабостей. Более того, Моу Бинь обладал честностью, которой не могли похвастаться даже обычные чиновники. Вань Тун искал, но никак не мог найти доказательств, что тот брал взятки или волочился за женщинами. О небеса, и это в Императорской страже?! Вань Тун наконец понял, почему Суй Чжоу предложил этого парня перед отъездом — чтобы разозлить его! Но об этом было уже поздно думать. Пусть Вань Тун и злился в столице, Суй Чжоу этого уже не видел. В это время он с Тан Фанем и остальными прибыли в пункт назначения. Перед ними возвышалась величественная и прочная городская стена, над высокими воротами на каменной табличке изящным, но уверенным почерком было выгравировано слово «Датун», такое же впечатление производил и сам город. Это был героический и вольный старый город времён Янь и Чжао. Город доблести и преданности, пропитанный плотью и кровью солдат Великой Мин. Хоть Тан Фань и побывал уже во многих местах, в Датуне он ещё не появлялся, и поэтому по прибытии его тут же поразило величие города. Только когда Суй Чжоу нежно коснулся его хлыстом, Тан Фань пришёл в себя. Согласно обычаю «гражданский управляет, военный помогает», эту поездку возглавлял Тан Фань, но они взяли с собой мало людей. Суй Чжоу пришлось оставить некоторых в столице, чтобы сдерживать Вань Туна, и естественно, он не мог взять с собой всех доверенных людей. Янь Ли остался дома, так как только недавно женился, поэтому с ними приехало лишь около десяти отборных солдат, среди которых был и Пан Ци. Сейчас средь бела дня у ворот выстроилась большая очередь, чтобы въехать в город, и по какой-то причине двигалась она очень медленно. Возможно, этой причиной стал слишком строгий досмотр у ворот. Тан Фань и его спутники приехали по официальному делу, и им предстояло долго ждать, прежде чем наконец добраться до городских ворот, показать верительные бирки, удостоверяющие их личность, и попросить пропустить их. Кто же знал, что здесь этот порядок не сработает. Стража у городских ворот пристально и с подозрением оглядела их с ног до головы. — Если вас прислал императорский двор, то почему нас вас нет официальных одеяний? Форма Императорской стражи величественна и мгновенно узнаваема. Мало кто не знал, как она выглядит. Однако в пути Тан Фань и остальные попали под сильный ливень, который промочил насквозь их одежды, поэтому им пришлось переодеться. Кто же знал, что на следующий день снова пойдёт дождь и их сменная одежда тоже промокнет? У них не осталось иного выбора, как остановиться на постоялом дворе и подождать, пока их одежду выстирают и высушат. Чтобы избежать такой ситуации в следующий раз, путники надели повседневную одежду и собирались переодеться по приезду. Тан Фань попросил Пан Ци и остальных найти в сумках и показать уголок великолепной формы стражникам. Однако сомнения стражника не развеялись, он стал лишь немного вежливее и сказал «Подождите здесь», а потом потрусил назад, чтобы кому-то доложить об их прибытии. Они все были покрыты дорожной пылью и надеялись, что смогут отдохнуть и принять горячую ванну. Кто же знал, что у городских ворот им помешают. Пан Ци и остальные были немного недовольны. — Что-то не так, — сказал им Тан Фань. — Возможно, в городе что-то произошло. Так-то оно так, но путешественники всё равно остались стоять без дела. Они достаточно долго прождали, прежде чем заметили, что к ним направляется солдат с человеком, одетым как бацзун. Всё это время бацзун выразительно смотрел на них, он оставался осторожным, однако всё же представился им: «Этот подчинённый Мэн Цунь — бацзун стражи Датуна. Господа, вы хотите войти в город?» Пан Ци не сдержался: — Что за чушь вы несёте? Зачем же нам ещё здесь торчать, если не ради того, чтобы войти в город?! Мы не сами явились, нас прислал Двор! Разве ваш главнокомандующий не получил официального указа от императорского двора? Бацзун Мэн понимал, что если он действительно разговаривает с Императорской стражей, то не может позволить себе оскорбить их, поэтому заискивающе улыбнулся и сказал: — Да, конечно, но за последние несколько дней случались разные происшествия. Главнокомандующий приказал, чтобы всех входящих и выходящих из городских ворот тщательно проверяли, особенно… Он не договорил, но Тан Фань мог догадаться, что вторая часть фразы звучала бы так: «особенно таких как вы, притворяющихся посланниками двора». Тан Фань остановил Пан Ци, который уже начинал злиться, и сказал Мэн Цуню: — Раз у вас есть приказ главнокомандующего, мы не можем вам мешать. Что бы вам не требовалось проверить на входе, следуйте указаниям. Мэн Цунь тут же улыбнулся. — Этот господин благоразумен. Я прошу всех господ передать верительные бирки и пропускные жетоны мне, я лично передам их главнокомандующему и евнуху Вану. Если у них не возникнет вопросов, то вы сможете войти в город. Это что, шутка? Очевидно, верительные бирки носили с собой, чтобы доказать личность, как же можно их отдать? Если эти люди заберут их документы, а потом обернутся против них, то у путников не будет доказательств. Как они смогут что-то объяснить? Как только Мэн Цунь произнёс это, слабая улыбка Тан Фаня померкла. Пан Ци пришел в ещё большую ярость. — Что за важная птица установила такое правило? Когда это вы видали, чтобы кто-то отдавал так свои бирки?! Иди к главнокомандующему, пусть выйдет и встретит нас! Эти двое — левый цензор Тан и глава Северного Двора Императорской стражи господин Суй! Посмотрел бы я на тех, кому хватить смелости попытаться остановить нас, если мы решим войти внутрь! Выражение лица Мэн Цуня наконец изменилось, когда он услышал про должности, занимаемые Тан Фанем и Суй Чжоу. Он повернулся, свирепо взглянул на подчинённого, а потом снова развернулся к путникам и улыбнулся, сложив руки и поклонившись. — Я не признал этих двух господ, прошу прощения. Этот нижестоящий чиновник невежественен. Он уже давно на границе и ничего не понимает. Пожалуйста, не опускайтесь до моего уровня. Видя, что он стал осторожен и вежлив, но всё-таки не впустил их, Тан Фань понял, что здесь произошло что-то серьёзное, потому спросил: — Комендант Датуна Ван сегодня в городе? — Комендант Ван в городе, но сейчас он на встрече с главнокомандующим. Этот скромный чиновник боится потревожить их, поэтому я сам сюда пришёл. — Просто пойди и доложи ему, что прибыл Тан Фань. Если у тебя возникнут проблемы, я возьму на себя ответственность, — ответил Тан Фань. Раньше Мэн Цунь сомневался, но теперь он больше не мог насильно забрать бирки Тан Фаня и его спутников, поэтому сказал: — Этот чиновник отправится в город доложить о вас. Пожалуйста, немного подождите, господа! С этими словами он развернулся и ушёл. Скорее всего, он что-то сказал своим подчинённым, так как после его ухода несколько солдат вышли за ворота и уставились на компанию Тан Фаня хищно, словно тигры. Даже взгляды входящих в город горожан были немного странными, и путники не знали, как на них реагировать. После долгого ожидания, Тань Фань просто отыскал камень у городской стены и сел, негромко разговаривая с Суй Чжоу. Наконец, два человека поспешно вышли из города. Казалось, один из них узнал Тан Фаня, так как, увидев человека, сидящего под стеной, он ускорил шаг и широко заулыбался. — Это и правда вы, господин Тан! С тех пор, как он услышал об императорском указе несколько дней назад, наш командующий только и говорит о вас! Наконец-то вы прибыли! Не нужно было заставлять вас так долго ждать, этот ничтожный просит прощения. Тан Фань имел некоторое представление об этом человеке. — Ты Дин Жун? Дин Жун просиял, услышав, что Тан Фань его узнал. — Да, это я. Комендант Ван приказал этому ничтожному встретить вас! Не стоит описывать смущение Мэн Цуня. Он беспрестанно кланялся путникам. — Этот скромный чиновник обидел вас, не приметил гору Тайшань. Не опускайтесь до моего уровня, господин. Тан Фань махнул рукой. — Если бы времена не были тяжёлыми, вряд ли вы оказались бы в таком затруднительном положении, бацзун Мэн. Произошло что-то серьёзное, не так ли? Видя, что лица Пан Ци и других императорских стражей всё ещё мрачные, Мэн Цунь подумал, что учёные люди и правда более участливые, и был признателен Тан Фаню. — Произошло. Вы, господа, не знаете, но перед вашим приездом здесь поймали нескольких монгольских лазутчиков, проникших в город. Одна группа притворялась чиновниками. Они обманули наших братьев, охранявших город, и это чуть не привело к катастрофе. По этой причине главнокомандующий разозлился и объявил, что если мы снова облажаемся, то нас самих посчитают предателями. Мне это тоже не по душе, прошу, умерьте гнев, господа. — Заверяю господ, что это так, — подтвердил Дин Жун. — Бацзуна, который пропустил их в город, главнокомандующий публично избил палками и лишил должности. Поэтому проверка на въезде в город настолько строгая, чтобы не повторить тех же ошибок. Ван Юэ был строгим командиром армии, Тан Фань знал об этом. А также он знал, что тот обрёл хорошую репутацию в армии за последние несколько лет в Датуне, иначе он не смог бы снова и снова вести войска против набегов монголов. Когда Пан Ци и остальные выслушали объяснения Мэн Цуня и Дин Жуна, их сомнения были развеяны, и их гнев немного утих. — Монголы использовали лазутчиков, чтобы разведать обстановку в стане противника? — спросил Тан Фань. Дин Жун горько усмехнулся: — Монголы постоянно устраивают набеги, а потом сбегают. После того, как их лазутчики были арестованы, главнокомандующий Ван и комендант Ван допросили их и обнаружили, что те связаны с Сектой Белого Лотоса! Сектой Белого Лотоса? Тан Фань был потрясён. Почему он снова и снова сталкивался с Сектой Белого Лотоса? Судя по всему, эта секта действует уже много лет, поэтому имеет влияние по всей Великой Мин. Не стоит удивляться, что они вступили в сговор с монголами на севере. Въехав в город, Тан Фань и остальные ощутили, что обстановка в нём отличается от обстановки в других местах. Путники на дороге словно бы куда-то спешили, казались напряжёнными, а не такими праздными и безмятежными, как жители столицы. Время от времени на пути им встречались солдаты из городского гарнизона, вооруженные копьями и алебардами. Тан Фань и его спутники окидывали их взглядом, и те смотрели на них в ответ с любопытством. Завидев рядом с Тан Фанем бацзуна Мэна, солдаты удивлялись, немедленно останавливались и приветствовали его, но он прикрикивал на них, прогоняя прочь. Под управлением округа Датун находилось семь уездов. Город, куда прибыли Тан Фань и Суй Чжоу, был центром округа и занимал важное положение. После отступления из Хэтао в правление наследников Юнлэ, он стал передовой линией столкновений армии Мин с северными народами. Монголы были кочевниками и не занимались земледелием, поэтому для удовлетворения своих нужд могли полагаться только на грабежи. На их взгляд, если попасть на территории Великой Мин, можно будет купаться в сокровищах. Они не собирались захватывать города, просто хотели периодически грабить их, так как такой способ больше всего подходил для их выживания. Из-за этих постоянных войн и набегов, жители пограничных городов выработали стойкость и стальные нервы. Даже молодые женщины обладали силой, не присущей женщинам в других местах. Хоть Датун и был приграничным городом, нехватки в припасах он не испытывал. Тан Фань оглядывался, осматривая улицы. Здесь было много торговцев: магазины тканей, стеклянных изделий, лавки портных, как и везде. Разве что, возможно, выбор узоров и цветов был поскромнее, как и модных одеяний было поменьше. Видя его заинтересованность, Дин Жун спросил: — Вы хотите, чтобы вам пошили одежду, господин? Тан Фань покачал головой. — Я просто смотрю. Куда мы сейчас направляемся? — Комендант Ван приказал этому ничтожному отвести вас всех к нему. — Он закончил обсуждение с главнокомандующим Ваном? — Когда я уходил, ещё нет, но в последнее время у него не очень хорошее настроение… Тан Фань вскинул бровь: — Из-за войны? Дин Жун кивнул. Он говорил не тихо и не громко, только Тан Фань и Суй Чжоу могли его услышать. — Недавно императорский двор прислал нового губернатора Го. По приезду он тут же поссорился с комендантом Ваном и главнокомандующим Ваном. Стоит им начать обсуждать войну, как тут же начинают спорить. — А что вообще происходит? То, о чём он спрашивал, секретом не было. Даже если бы Дин Жун не стал объяснять, они могли бы всё разузнать позже. Более того, Тан Фань приехал помочь, и помогал он именно Ван Чжи. Должно быть, Дин Жун это понимал, поэтому рассказал всё как есть. — Несмотря на то, что в городе неоднократно задерживали лазутчиков, похоже, передвижения армии Мин всё равно становятся известны монголам заранее. Например, в прошлый раз мы сосредоточились на защите перевала Пяньтоугуань, но они словно знали, где размещены наши силы, обошли Пяньтоугуань и ограбили уезд Гуанлин. Услышав эти слова, Тан Фань и Суй Чжоу повернулись друг к другу. Оба видели в глазах другого нескрываемое удивление. Тан Фань нахмурился: — Разве ты не говорил, что вы поймали несколько групп лазутчиков? Почему вы не можете им помешать? — Не можем! — откликнулся Дин Жун, не в силах скрыть испуг. — Это ещё не всё. Люди, которых мы посылали вслед за монголами, пропали, уже три раза. В последний раз главнокомандующий Ван отправил людей на их поиски, но из пяти сотен вернулись только семеро. — Они попали во вражескую ловушку? Дин Жун покачал головой. — Одни говорили, что видели призраков, а другие, что монголам помогают духи, призывающие ветер и дождь и заманившие их в ужасное место. Если бы они не были позади отряда и не бросились бежать, то скорее всего, тоже бы не вернулись. Тан Фань раньше считал, что раз у Датуна есть главнокомандующий, комендант и губернатор, то этих троих достаточно, и ему не придётся ничего делать, даже если он приедет сюда. Но судя по всему, ситуация оказалась намного сложнее. Что за ловушки? Какие духи? Как монголы могут быть на такое способны? Они были племенем, известным навыками ведения боя верхом. Попытки притворяться чем-то сверхъестественным, очевидно, скорее касались секты Белого Лотоса. Он уже несколько раз сталкивался с этой сектой и понимал, насколько всё сложно. Эти люди умели плести интриги, не говоря уж о том, что имели храбрость поднимать восстания. Единственное, чего им не хватало, так это большого влияния. Теперь, объединившись с монголами, они собираются перевернуть небо с ног на голову? Подумав об этом, Тан Фань не мог не посочувствовать Ван Чжи. Этому евнуху Вану и правда не повезло. Мало того, что Западная Ограда уничтожена, так и тут неспокойно. Объяснив всё это, Дин Жун добавил: — Если господин будет говорить немного бесцеремонно, прошу у вас прощения. Тан Фань расплылся в улыбке и сказал: — Ты так верен ему! Не волнуйся, мы с твоим хозяином давно знакомы. Я не могу не знать, какой у него темперамент. Поэтому, естественно, я не стану принимать это близко к сердцу. Дин Жун тотчас же подобострастно изогнул губы. — Этот ничтожный слишком много говорит. Нынешний губернатор Датуна Го Тан был одним из людей первого министра Вань Аня. Естественно, его назначили на этот пост не ради того, чтобы действовать в духе полного единства и сплочённости или создавать прекрасное будущее вместе, а для того, чтобы усложнить жизнь Ван Чжи и Ван Юэ. Ван Чжи и Ван Юэ правили Датуном уже два года и превратили этот полуразрушенный город в практически неприступную крепость, а также беспрестанно сражались с монголами. Так как Го Тан хотел урвать свой кусочек, столкновения между этими тремя было не избежать. Выслушав Дин Жуна, Тан Фань и его спутники тоже мысленно приготовились примирять стороны. Кто же знал, что когда их приведут в особняк главнокомандующего, окажется, что им всё-таки недоставало воображения. Все столы и стулья, которые должны были быть расставлены в большом зале, исчезли. Вместо них тут находились треножник с благовониями, петух и даос. Всё помещение окутывал белый дым, а сбоку стояли двое людей. Из-за дыма было невозможно рассмотреть их лица. Глаза Тан Фаня чуть не вылезли на лоб, когда он увидел, что даос держит в одной руке меч, а в другой умирающего петуха, которому он перерезал горло. Даос закричал: — Верховный достопочтенный владыка Лао, поскорее яви нам свою милость… Изыди! После его слов на двух людей рядом брызнула птичья кровь. Когда компания Тан Фаня присмотрелась, то поняла, что им знакомы эти двое: главнокомандующий Датуна Ван Юэ и комендант Датуна Ван Чжи. Тан Фань и Суй Чжоу не смогли вымолвить ни слова. Что, чёрт возьми, это значит?