***
Ненавижу городской шум Скарамучча морщится, в очередной раз сталкиваясь с кем-то локтями на забитом рынке. Ненавижу людные места А над ухом всё тараторит голодная Паймон. — Я разве не говорил тебе, что продам, если будешь надоедать? Ненавижу детей — Вон тому дяденьке продам, — он кивком головы указывает на пьяного мужика, пристающего к безобидным прохожим. Ненавижу алкоголиков Тут кто-то пулей проносится мимо него, чуть-ли не сбивая с ног. Скарамучча плюется ругательством вслед этому человеку. Ни секунды покоя Он поднимает взгляд, чтобы посмотреть на нарушителя порядка, да так и встаёт словно вкопанный. Белые волосы, зелёная одежка, развивающаяся на ветру накидка и маленький силуэт, проносящийся дальше. Нахида. Что она делает здесь? Куникудзуси не успевает как следует всё обдумать и срывается с места, забегая в первый попавшийся переулок. Удивлённая Паймон кричит ему вслед и улетает за ним. Скарамучча пробирается вдоль домов в том направлении, куда побежала Кусанали. Консерва нагоняет его спустя минуту и хватает за ленту шляпы, тяжело дыша. — Стой.. Что происходит? — отдышавшись, Паймон осматривается по сторонам. Они на окраине города, залезли в чей-то огород. Куникудзуси раздражённо машет на неё рукой и шипит сквозь зубы: — Молчи. Он выглядывает из своего укрытия и сканирует местность глазами, пытаясь найти Нахиду. Не могла она далеко убежать. Кусанали появляется в поле зрения около неприметного дома лекаря. Она стоит на крыльце и открывает рот, показывая что-то руками, скрываясь за открытой дверью, из-за которой не видно её собеседника. Скарамучча осторожно пробирается в кустах в чужом дворе, ощущая себя долбанным сталкером. Он заходит с другой стороны, но того человека рядом с ней всё равно не видно. Вдруг во время беседы Кусанали кидает пронзительный взгляд прямо в его сторону. Скарамучча сглатывает, думая, что его обнаружили, но Нахида смотрит куда-то мимо него, а потом отворачивается, продолжая разговор. Он выдыхает с облегчением. — Ну? Что там? — шёпотом спрашивает Паймон. — Ничего. Уходим, — Куникудзуси хватает её за руку и бесшумно, пригнувшись, ретируется снова через чужой двор. Выйдя на оживленную улицу, Паймон вырывает ладонь из его хватки и ставит руки в боки, ожидая объяснений. Скарамучча закатывает глаза. — Чего ты хочешь? Мне просто стало интересно. — Тебе не кажется, что следить за малой властительницей это как-то.. Не очень хорошо, — Паймон строит хмурую хлеборезку и смотрит на него осуждающе. Скарамучча усмехается и прикладывает ладонь ко рту. — Ой-ей-ей, неужели наша белая леталка испугалась? — Да ты!.. — консерва возмущённо топает ногой в воздухе, — ничего не испугалась! И прекрати так называть Паймон, гриб летающий! Куникудзуси показывает ей неприличный жест рукой. — Так, ладно. Думай, консерва, где может быть Путешественник? — Хмм, — консерва задумывается, — наверное нам стоит пойти сначала к Катерине и спросить у неё. Обычно важные и срочные задания она даёт нам. — Вам, но выполняет один Итэр, — колко комментирует Скарамучча. — Эй! Паймон.. Тоже много делает! Ты не представляешь, как сложно летать целыми днями рядом с ним! Попробовал бы сам. Да я бы с радостью, — думает Сказитель, но вслух произносит: — Посмотрите, бедняжка умаялась, — он закатывает глаза и обрывает её на очередном возмущении, — всё, пошли уже к этой вашей Катерине.***
Уже на месте. — Так это и есть..? — осматривает стойку регистрации, за которой сидит молодая девушка. — Ага. Пойдем, спросим, — Паймон с деловитым видом подлетает к Катерине. Кукла, завидев приближающуюся знакомую, приветственно машет рукой. — Здравствуй, Паймон. Чем могу помочь? — Здравствуй. На.. — она запинается, видя, что стоит одна, а Сказитель так и не подходит, — мне нужно узнать, не давала ли ты каких-нибудь заданий Путешественнику. Возможно очень важных и срочных. Катерина без замедлений отвечает: — Нет. Путешественник не приходил ко мне сегодня, и я не давала ему поручений. Паймон хмурится, но кивает. — Хорошо. Спасибо! — и уже хочет отлететь от стойки, но неожиданно кукла спрашивает: — Неужели с Путешественником что-то случилось? Вы не можете его найти? — её голос лишён эмоций, как и подобает роботу, но что-то всё-таки на лице мелькает. Мастера Снежной поистине великолепны в своём деле. Можно даже подумать, что чью-то душу взяли и вселили в это ненастоящее тело, заставив двигаться и говорить. Паймон до сих пор непривычно осознавать, что она всё лишь высокотехнологичная кукла. — О, нет, ничего! Мы кое-что перепутали.. Всё хорошо. До встречи. — К звёздам и к безднам! Подлетев к Скарамучче, Паймон тяжело вздыхает и ставит руки в боки. — Можешь не говорить, я всё слышал. Однако консерва только сильнее хмурится. — Почему не подошёл вместе с Паймон? Куникудзуси вскидывает брови. — А должен был? Я не хочу лишних знакомств. — До чего же с тобой сложно. — Пф. Я хотя бы не прошу еды каждые полчаса. — Эй! Паймон просит каждый час, а не каждые полчаса! Разницу учитывай! Куникудзуси игнорирует высказывание. — Так, раз Катерина не знает ничего, куда дальше? — Хм.. После Гильдии идёт второе место, где раздают поручения — Цитадель Регзара. Спросим у Эффенди. И на этот раз вместе! А то чего всё Паймон делает. — Ой, вы только посмотрите, как она замучилась, — Скарамучча закатывает глаза. — Конечно замучилась! Ты не кормил Паймон уже два часа!***
— Слушай сюда, консерва, потом вернёшь мне всё до единой моры, поняла? И только попробуй меня обмануть, — Куникудзуси с видом куда-бы-спрятать-труп отдаёт свои первые и последние средства в местной столовке, куда его смогла своим бесконечным нытьем затащить Паймон. — Угу, — консерва довольно улыбается, уплетая пирожок за обе щеки, понимая, что деньги всё равно возвращать будет Итэр. Скарамучча, будто прочитав её мысли, отвечает: — Будешь отрабатывать у меня. Уж я найду, чем тебя занять, — он стреляет в неё хищным взглядом, и консерва давится едой. — Ты не посмеешь! Итэр придёт за Паймон! — Поверь, Итэр поймёт, что тебе давно пора начать работать. У консервы резко пропадает аппетит. Тем временем Скарамучча теряет к ней интерес и начинает незаметно осматривать зал. По его наставлению они сидят за самым дальним столиком, в углу, откуда открывается прекрасный обзор на всех остальных. Никаких примечательных личностей Куникудзуси не обнаруживает и позволяет себе ненадолго расслабиться. Но вдруг дверь распахивается, и в заведение заходят двое молодых мужчин в одеждах Академии, только это не обычные студенты или какие-нибудь малоизвестные учёные. Их одежды отличаются разнообразием узоров, а на шеях висят странные кулоны. По всей видимости это избранные мудрецы, только выглядят больно молодо. Скорее всего это и есть причина, по которой они появились в таком месте, обычно мудрецы и учёные высших рангов ведут хорошую жизнь и довольны высокомерны, потому предпочитают заведения по-богаче. На ходу они что-то бурно обсуждают. — Немыслимо!.. — на эмоциях восклицает один. — А что в этом такого? — спрашивает второй. — Да потому что этот Предвестник.. Тут Скарамучча настораживается. Паймон тоже, услышав обрывок разговора, в мгновение прекращает есть. — Властительница приняла его словно родного после такого! Да его должны были.. — всё говорит первый мужчина высокого роста, с короткой черной причёской, а на последних словах понижает голос до шёпота, наклоняясь к уху другого мудреца. У того моментально округляются глаза, и он напряжённо выдыхает: — Да ты что.. — А я о чём. Этот Сказитель наверняка всем оморочил мозги. Иначе как объяснить странное поведение Путешественника к его персоне. Странное поведение.. Что бы это значило, — думает Скарамучча и в мыслях усмехается. Можно ли назвать странным то, что бывшие враги спят друг с другом? Но об этом им вряд-ли известно. — А они тесно общаются.. На днях я видел, как Путешественник провожал Сказителя к Цитадели, чтобы помочь ему там устроится! Можешь представить? — мужчины больше не пытаются скрывать свой разговор и начинают высказываться в полной мере, привлекая внимание сидящих зевак. Куникудзуси хмыкает и больше не пытается вслушиваться в их беседу. Ему уже и так всё ясно. Очередные бесполезные сплетни. — Ешь, и уходим отсюда, — он как ни в чём не бывало откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. — Эй, Скар.. — Чего? — Ты только не грусти. Паймон уверена, это ненадолго. Скоро всем наскучит, и они станут обсуждать другое, — в её голосе нет ни капли издевательства, только по-детски искреннее желание поддержать. — А по мне видно, что я грущу? Да брось, всё прекрасно, — язвит Куникудзуси, и консерва от его слов понуро опускает голову. С едой она расправляется быстро, чтобы не разозлить Сказителя ещё сильнее. — Я всё. — Наконец-то. Какая же ты медлительная, — ещё поворчав, он встаёт и на всякий случай опускает шляпу, чтобы та прикрывала его лицо. Раз эти учёные заговорили про него и тот случай с Итэром, значит они одни из немногих, кто знает его внешность. А с такими Скарамучча старается быть осторожнее. И всё же.. Раз они знают его внешность, значит являются приближенными к храму Сурастаны и к властительнице, почему же тогда позволяют себе так непринуждённо обсуждать его в общественном месте? Что за некомпетентность? Выйдя из помещения, Куникудзуси внезапно осознаёт, что на улице даже дышать становится легче. Он вдыхает с облегчением и ускоряет шаг, оставляя Паймон позади. Скарамучча стремительно уходит от этой проклятой столовой и от тех двух сплетников, которые испортили ему настроение на день и поселили ничем необъяснимое чувство.. Беспокойства. Только оказавшись достаточно далеко, уже идя по дороге к Цитадели Регзара, он позволяет себе замедлиться. Паймон догоняет его и через силу произносит: — Ты куда так.. Помчал.. Ухх, — консерва выпрямляется и наклоняет голову вбок, смотря в спину Сказителя задумчивым взглядом, — это из-за тех учёных? Они напугали тебя? Скарамучча округляет глаза и незаметно сжимает руки в кулаки, но быстро приходит в себя и невозмутимо, с привычной насмешкой произносит: — Напугали? Меня? Не неси чепухи. Мы и так много времени потратили из-за тебя, стоило поторопиться. — Эй! Еда — самое главное! Она даёт силы. — Значит сил ты набралась. Побежали, — и в самом деле бежит, заставляя Паймон обречённо и тяжело вздохнуть.***
До Цитадели они добираются быстро, так же быстро и уходят, ничего не получив от Эффенди и других присутствующих в Регзаре. — Где ещё он может быть? — Честно.. — теперь уже консерва не принимает задумчивый вид, как раньше, только вздыхает, — Паймон не имеет ни малейшего понятия.. Остаётся спросить только у Нахиды? Скарамучча хмурится. — Я бы не стал беспокоить властительцу по таким пустякам. По тому, что мы видели утром, можно судить, что она сейчас занята и ей точно не до нас. — Наверное.. — Я думаю, беспокоиться не стоит. Итэр ведь сказал тебе, что уходит, а сам он уж как-нибудь разберётся. Он сильный, — почему-то именно в этот момент Куникудзуси вспоминает его умелые пальцы, которые осторожно массировали спину, и по позвоночнику пробегает волна мурашек вместе с фантомными прикосновениями на коже. Если бы он ещё чуть воспользовался своей силой, ощущения были бы точно незабываемыми. Впрочем, куда ещё.. Скарамучча мелко вздрагивает и поскорее отворачивается от Паймон. Шрамы вновь ноют, но на этот раз боль кажется другой. Не такой резкой, не такой сильной, скорее это лишь терпимый дискомфорт. Может, в следующий раз стоит самому попросить его сделать это.. Куникудзуси усмехается. Нет, он не опустится так низко. Хотя, куда ещё.. — Ты можешь остаться у Нахиды на время, пока не придёт Итэр. — Хорошо.***
Путешественник не появляется этим днём и под вечер Куникудзуси, не выдержав, приходит в храм Сурастаны наведаться к Нахиде. Кусанали подсказывает ему, в какой комнате поселила малышку, и он спешит туда. И без стука врывается в обитель, как к себе домой. — ААААА, — консерва визжит словно резанная, когда дверь с громким хлопком ударяется о стену за её спиной. — Ты чё орёшь, бешеная, — невозмутимо произносит Скарамучча, мельком оглядывая комнатку, — ну и владения тебе предоставили, — он усмехается и переводит взгляд на застывшую Паймон, — где Итэр? Та, отойдя от шока, снова начинает кричать, но уже от возмущёния: — Паймон бешеная?! А тебя не учили манерам?! Надо стучать, знаешь-ли! — Ой, ну извини. Мамы нет, чтобы научила, — Скарамучча закатывает глаза и повторяет вопрос: — где Итэр? — В Ли Юэ. Он прислал Паймон письмо незадолго до твоего прихода, — говорит консерва и подозрительно щурится на Сказителя, — а тебе зачем? — А он не объяснил свой столь внезапный уход? —спрашивает он, игнорируя вопрос. — Нет.. Он не сказал точно, сколько там будет. Может два дня, может.. — консерва замолкает и хмурится. — Ясно. В жопе шило, — Куникудзуси как ни в чём не бывало проходит в комнату и плюхается на чистую кровать в уличной одежде. — Эй! — Тебе жалко что-ли? Я устал вообще-то. Паймон замолкает, а потом снова спрашивает: — Так, зачем тебе Итэр? Скарамучча пожимает плечами. — Так просто. Интересно, — он и сам не знает. Просто надо. Консерва ещё больше щурится. — Я тебе не верю. — Как хочешь, мне всё равно. Повисает тишина. — Нуу.. Чем ты планируешь заняться? — спрашивает Паймон. — Сейчас я выполняю поручения властительцы, работаю в Академии. Я бы хотел, чтобы так и дальше продолжалось. — Тебе это нравится? — Паймон подлетает ближе и садится рядом с ним на кровать. — Нет. Ерунда. Я просто рад, что могу занять себя чем-то, — Скарамучча немного пялится в потолок, потом встаёт и произносит, — ладно, я пойду, оповести, если Итэр объявится. До встречи, — он переступает порог и захлопывает за собой дверь. — А.. Ага.. Уже идя по улицы, он начинает усердно думать. В Ли Юэ.. Зачем ему могло понадобиться это? Почему-то это никак не хочет отпускать Сказителя. Всё он чувствует какой-то подвох или что-то ещё. Наверно, я себе накручиваю. Эх, старость — не радость***
Внезапно Скарамучча для себя осознаёт, что дни без Итэра слишком длинные, наполненные скукотой и будто лишены смысла. Он как может нагружает себя работой: помогает Нахиде, выполняет бумажную работу в Академии, даже идёт на контакт с сотрудниками и студентами, что в здравом уме вряд-ли стал бы делать, ходит в Цитадель, уже переделав все возможные задания. И понимает, что заняться ему нечем. Идёт третий день отсутствия Итэра, и Скарамучча думает, что пора бы навестить Паймон. Не сдохла ли она там ещё. Он идёт в храм Сурастаны и как раз кстати встречает на дороге Кусанали. — О, Куникудзуси, как дела? — приветливо машет рукой. — Здравствуй, малая властительница. Где Паймон? — Скарамучча как всегда переходит сразу к делу. — Во дворе, — отвечает Нахида и с подозрительным прищуром осматривает его, будто пытается отсканировать. Этот пронзительный взгляд нервирует, — что-то ты в последнее время сам не свой. Что-то случилось? — она улыбается, но в улыбки этой Куникудзуси ясно читает фальш. Она уже знает, из-за чего он сейчас такой. — Всё в порядке, — врёт Скарамучча, — я пойду. Мне нужно к Паймон. До встречи, — коротко и даже чуточку дерзко поклонившись, он уходит, оставляя Нахиду задумчиво смотреть ему вслед. Бесшумно обогнув двух учёных и миновав несколько лестничных пролётов, он оказывается во внутреннем дворе Сурастаны. И действительно, сделав несколько шагов, он замечает маленькую парящую фигурку посреди сада падисаровых роз. Он уже хочет подойти, но вовремя осматривается и замечает, что Паймон не одна. Рядом с ней мудрец. Скарамучче кажется это любопытным, о чем столь важному человеку общаться со столь бестолковой особой? Он делает шаг назад и прячется в цветущих кустах. — Я надеюсь, он скоро объявится. У меня к нему много дел, — Скарамучча сразу понимает, о ком идёт речь. К кому ещё может быть много дел, кроме Итэра. — Паймон обязательно передаст ему. Он уже на подходе к Сумеру. Мудрец любопытствует: — Куда же Великий Путешественник отправился на этот раз? — «Великий Путешественник» из его уст звучит.. Очень криво и неестественно, что хочется сморщится. Этот тип уже не нравится Скарамучче. — Паймон о таком неизвестно.. — консерва задумывается и вдруг начинает грустить, — честно говоря, Паймон немного не по себе. — От чего же? — спрашивает ученый, наклонив голову, при этом его темные глаза из-под зелёной шапки слишком хитро блестят. Куникудзуси всем нутром ощущает неладное. — Просто.. Итэр всегда брал Паймон с собой. Всегда. А тут оставил Паймон и ушёл куда-то.. Глаза мудреца сияют ярче. — Это действительно очень печально. Но я так понимаю, Путешественник очень занятой человек, возможно, какое-то срочное дело вынудило его покинуть тебя, — он качает головой и задумывается о чем-то своём. И на губах его мелькает хитрая улыбка. Куникудзуси уже не может спокойно сидеть. Почему такие детали видит только он? Неужели Паймон совсем не замечает такого очевидного подвоха, ни в его тоне, ни в его взгляде, ни в эмоциях на лице! — А вообще.. — вдруг начинает консерва, и темная аура вокруг мудреца сгущается в разы. — Да-да, я тебя слушаю. Скарамучча сплевывает на пол и выходит из своего укрытия. — О, консерва, вот ты где! — громко зовёт он, специально, и видит, как вмиг меняется доброжелательность гневом на лице мудреца, и не может не усмехнуться. Паймон оборачивается и кричит в ответ: — О, Скар, привет! Куникудзуси натягивает самую непринуждённую маску на лицо и подходит ближе, невинно интересуясь: — Прошу прощения. Я помешал вам? — спрашивает он, обращаясь к мудрецу. Тот улыбается. И фальш в его улыбке слишком опасная и раза в два очевиднее, чем у Нахиды. — Нет, что вы.. Я так понимаю, вы и есть Скарамучча? — он протягивает руку для знакомства. Куникудзуси же не спешит отвечать на этот жест, только ухмылка его становится шире. — Верно. Вам что-то нужно от моей подруги? — так же невинно спрашивает он. Учёный, оставшись без ответа на общепринятое приветствие, немного мнется, потом убирает руку обратно, и выдаёт: — Нет-нет, что вы. Я уже собирался уходить. Что ж, приятно вам провести время, — и быстро ретируется, кинув напоследок озлобленный взгляд в спину Сказителя. Тот буквально ощущает его и не может не улыбнуться. — Что это щас было? — озадаченно спрашивает Паймон, перед глазами которой развернулась эта крайне странная и неловкая сцена. Скарамучча, убедившись, что этот тип далёко, убирает с лица идиотскую усмешку, подходит почти вплотную и шипит сквозь зубы: — Ты что творишь, консерва? Совсем из ума выжила? — В смысле.. — Паймон раскрывает глаза и непонимающе косится на Скарамуччу, будто на больного. — Ты не слышала, как он спрашивал? Это ж любому понятно, что ему что-то надо! Зачем ты стала разговаривать с ним? Если бы я тебя не прервал, неизвестно, чтоб ты ему ещё поведала, бестолковая бошка! — он отстраняется и складывает руки на груди, надменным взором смеривая застывшую Паймон. — Паймон.. Не поняла.. Тебе действительно так показалось? Куникудзуси лишь вздыхает. — Ой, просто забудь, — и меняет тему, — значит, Итэр направляется сюда? — Эй, а ты сколько слушал?! — Не так долго, — отмахивается Скарамучча. — Ну да, идёт. Паймон пойдет к нему навстречу. Куникудзуси тут же цепляется за это. — Не ходи одна. Это может быть опасно. — Тогда пойдем с Паймон. Будешь защищать. Скарамучча про себя усмехается, как всё удачно оборачивается, даже уговаривать её не приходится. — Ладно, — бросает он, будто нехотя.***
Пролезая сквозь заросли, Скарамучча отводит от себя последнюю ветку на пути и выходит к реке. Сзади плетется Паймон. — Тут нет крокодилов? — с опаской интересуется консерва, выглядывая из-за спины Куникудзуси. — Всё в порядке. Скарамучча хватает её за руку и внезапно взлетает вместе с ней над водой. — Ааа! — Паймон испуганно кричит и вцепляется в одеяние Сказителя. Тот недовольно шикает: — Не ори. Хочешь всех тварей разбудить? — он берёт ее на руки и крепко сжимает, не давая ей выскользнуть. — Предупреждать надо, — восклицает она, но из-за того, что Скарамучча прижимает её к себе, выходит лишь приглушённо выразить негодование, — Паймон не летает так высоко.. Куникудзуси её игнорирует и спокойно, но стремительно пролетает над рекой, ни разу не врезавшись ни в одну ветку и не задев ни единого листка. Он плавно опускается на землю и смотрит на дрожащую консерву в своих руках. — Трусиха, — хмыкает он и шагом направляется дальше по тропе. — Эй! Н-неправда, Паймон нисколечко не испугалась! — Хорошо. Тогда ты сможешь лететь сама, — Скарамучча раскрывает руки, и консерва, потеряв опору, кубарем падает на траву. А он издевательски добавляет: — долго не валяйся, я тебя ждать не буду, — и уходит вперёд. — Сказитель.. Ты.. Невыносим! — Паймон переворачивается на земле, потирая ушибленной бок и взлетает, — а ну подожди! Спустя некоторое время консерва нагоняет Странника. Тот кажется её совсем не замечает, уходит в свои мысли и на автомате создаёт ветряные потоки, чтобы отгонять навязчивых плесенников. Они уже прошли достаточно, и вскоре появится вход в пещеру, которая соединяет Сумеру с Разломом. Тогда Паймон, спустя долгое время молчания, задаёт вопрос: — Почему ты отогнал того мудреца? Скарамучча наконец выходит из мыслей. — Я тебе уже сказал. Подозрительный тип, неужели не заметила? — Нет.. — Забудь, — он машет рукой, — у меня просто хорошая чуйка. Но запомни на будущее, — он поворачивает голову в её сторону, — тебе не стоит говорить со всеми, кто встретится по пути. Не все они такие дружелюбные. — А ты? — Что я? — Скарамучча усмехается, а потом вдруг переходит на хриплый смех. Паймон вздрагивает от неожиданности и косится на Сказителя. Тот замолкает, прикрыв ухмылку рукой. Оставшееся время они проводят в молчании, пока наконец не выйдут за территорию Сумеру, оказавшись в Разломе. Там они встречают одинокую фигуру, неспешным шагом идущую навстречу. — Итэр!!! — кричит Паймон и улетает впереди Сказителя. Путешественник подходит ближе, на лице его радостная, хоть и немного измученная улыбка, а глаза так и сияют. Он раскрывает руки, заключая малышку в объятия. Итэр обнимает её, но смотрит на стоящего на месте Сказителя. Тот усмехается, заметив на себе взгляд, и кивает. Путешественник, насильно отцепив от себя леталку, подходит к нему. Скарамучча незаметно настораживается, потому что глаза, которыми сейчас смотрит на него Итэр, приобретают странный оттенок. Чего-то мрачного и немного печального. Возможно, он слишком измучился за эти дни, а может дело в стоящем рядом Сказителе. Подойдя так, что расстояние между ними становится от силу сантиметров двадцать, Итэр достает из своей дорожной сумки какой-то завёрнутый в ткань флакон и протягивает его Скарамучче. Тот застывает на месте и одними губами спрашивает: «что?». Путешественник улыбается. — Лекарство. Скарамучча вновь не понимает. — Мне? От чего? — он всё же принимает флакон и пальцем приподнимает край ткани. Сначала в пузырьке он видит светящийся камень, но, чуть потряся его в руке, понимает, что это жидкость. Очень странная. Она золотая в середине, а вокруг прозрачная словно вода и переливается отблесками фиолетового. — От твоих ран, — поясняет Итэр, и Сказитель застывает на месте, не зная, как реагировать. — От м-моих ран? — он даже запинается, спрашивая это. — Но это.. Как ты достал его? И почему ты уверен, что это мне поможет.. — он в замешательстве ещё раз встряхивает пузырек и поднимает, рассматривая в лучах солнца. Жидкость начинает переливаться на свету активнее, будто чистый янтарь. — Это было трудно, — признается Путешественник, — но самое главное, что я это сделал, а как.. Уже неважно. Просто выпей его сегодня вечером, хорошо? — он снова улыбается, а потом вдруг протягивает руку к нему, и Скарамучча, не в силах отойти, сглатывает и замирает, когда Итэр мягко хлопает пару раз по плечу. — Ну что, идём? Я очень устал. Хочу прямо сейчас в ванну, — он прикрывает глаза и ступает по камням к пещере, из которой только что вышли Сказитель и Паймон. Куникудзуси, ещё не до конца отойдя от потрясения, заворачивает флакон обратно в ткань и на ходу кладёт в карман. — Подожди, — окликает он Путешественника, — я хочу спросить. Это не моё дело конечно, но мне нужно знать, — Скарамучча делается серьезным, а вот Итэр наоборот кажется.. Расслабленным и измученным одновременно. — Спрашивай. — Ради чего ты ушел? Что за срочное дело? Итэр непринуждённо отвечает, как что-то само собой разумеющееся. — Конечно, чтобы достать это лекарство. Скарамучча на миг перестает дышать и задаёт ещё вопрос: — Но почему? — он искренне не понимает, — тебя попросила Нахида? — делает предположение и в душе надеется, что это окажется верным, но Итэр добивает его: — Меня никто не просил. Я пошёл по своей воле. — Но зачем? — не унимается Скарамучча. — Как «зачем»? Чтобы вылечить тебя, — он произносит это таким тоном, будто в этом нет ничего такого. Будто он ради любого встанет в шесть часов утра и побежит куда-то, пропадая на три дня. — Зачем тебе это нужно? — Просто так. А что, я не имею права помочь? — голос звучит мягко, но в нём нет той прошлой тени усмешки, лишь холод и немного печали. — Нет, просто.. — Скарамучча просто не находит слов, — неужели ты ради этого пропадал столько времени неизвестно где? Итэр качает головой, давая понять, что его предположение верно. — Ну, не совсем «неизвестно где». Я ходил в Ли Юэ, общался с Адептами, с Мор- мистером Чжун Ли и многими другими. Пришлось потратить время, но всё же конец меня порадовал. Надеюсь, ты его выпьешь и окупишь мои потраченные силы, — юноша улыбается и уходит вперёд, но не успевает сделать и шагу, как вдруг спотыкается о камень и теряет равновесие. Но упасть не успевает. В последний момент Сказитель взмахом руки создаёт ветряной поток, который легко подбрасывает Путешественника в воздухе и плавно опускает на землю. Скарамучча решает пока отложить расспросы и подбегает к Итэру вместе с напуганной Паймон. — Ты в порядке? — он останавливается напротив него. — Да, — кивает Путешественник, — спасибо. — Ты сильно устал, — комментирует Скарамучча и осматривает его одежду с выступающими кое-где красными пятнами, — ещё и ранен. Отсюда до Сумеру довольно далековато. Может, я понесу тебя? — с невозмутимым видом предлагает он. Итэр на миг теряется в пространстве. — Понести.. — он мотает головой, — не думаю. Спасибо за заботу. Я сам дойду. Куникудзуси не пытается уговаривать. — Как знаешь. Но всё же становится рядом с Путешественником, чтобы в случае чего сразу же оказать помощь. Они идут рука об руку, и временами Скарамучча поглядывает на него, и пальцы сами по себе тянутся к выпуклости в кармане, ощупывая неожиданный дар. Он всё ещё не может осознать тот факт, что Итэр сделал всё это ради него. Для чего? Зачем? Почему? Вдруг Куникудзуси вспоминает об одной недавней детали, о которой узнал не самым лучшим способом, но стыдится ему нечего, поэтому спрашивает: — Так, это ты тогда разговаривал с Нахидой у дома лекаря? Итэр поворачивает голову и вскидывает брови, усмехаясь. — Я так и знал, что это был ты, — в его голосе нет недовольства, но и радости конечно же тоже. — Я следил за Нахидой. Тебя не видел, — пытается оправдаться Скарамучча, но сам понимает, что лучше от его слов не становится. — Обязательно скажу ей об этом, — шутит Путешественник. — О, нет! Не надо! — Куникудзуси театрально кладёт руку на грудь и строит умоляющие глазки. Конечно же, даже если бы Итэр не шутил, он бы всё равно не испугался. Подурачившись, они вновь погружаются в неловкое молчание. Сказитель всем нутром ощущает потребность говорить. Расспросить побольше. — Расскажи мне об этом снадобье, — просит он, испытывающе глядя в золотые глаза. Путешественник смотрит в ответ и вздыхает: — Ничего необычного. Я спросил у Нахиды про то, как обычно она справляется с твоими ранами. Попросил её показать. В итоге понял, что это лекарство можно улучшить. У меня в Ли Юэ много знакомых, которые отлично разбираются в травах. Я решил попробовать. Оно должно сработать, — заверяет Итэр. — Сколько? — Что? — недоуменно спрашивает Путешественник. — Сколько ты хочешь за лекарство? Итэр раскрывает глаза и поднимает руки перед собой, будто защищаясь. — Нет, что ты. Мне ничего не нужно. Я решил сделать это сам и взамен ничего не прошу. Тем более.. — путник на мгновение отводит взгляд, — никто ещё не знает, сработает ли оно на самом деле. — Я всё равно.. — Скарамучча сглатывает вязкую скопившуюся слюну и произносит: — я благодарен тебе, — ещё бы. Кто в здравом уме сорвётся с места и побежит за сотни миль ради какого-то несчастного лекарства для бывшего врага? Да ещё и проведет три дня, чтобы собрать все ингредиенты и изготовить его. Никто больше не будет делать такого ради него. — Не стоит, — отмахивается Путешественник, — мне не доставило это больших усилий. Скарамучча приподнимает бровь. «Не доставило больших усилий»? То есть, уйти на три дня неизвестно куда для него так, ерунда какая-то? Всё равно что сгонять в магазин на другом конце улицы? Куникудзуси хочет съязвить, но сдерживается. Он не может понять, зачем Итэр сделал это. Где-то в душе всё ещё промелькают смутные мысли, что это возможно яд, который убьет его мучительной смертью. Итэр не может..***
Сидя на кровати в одиночестве поздно вечером, Куникудзуси разглядывает флакон в своей руке и не может насмотреться, не может осознать. Его пробивает дрожь.. Что это, страх? Перед тем, как прийти сюда, он расспросил обо всём Нахиду. И та подтвердила слова Итэра, но так же сказала, что ни о чём его не просила. Путешественник действительно сделал это полностью по своей воле. Дрожащими пальцами он откручивает крышку и, не дав себе передумать, вливает содержимое в рот и проглатывает. От неожиданности горло обжигает, эта жидкость оказывается словно коньяк. Скарамучча кашляет, давится и накрывает губы ладонью, запрокидывая голову. Через некоторое время боль отступает и приходит такое вялое состояние, что Куникудзуси тут же тянет в сон. Он ложится на подушки, чтобы просто отдохнуть, и в итоге засыпает. Он открывает глаза уже утром, но не из-за светящего в лицо солнца, а громкого и настойчивого стука в дверь. Скарамучча лениво поднимается с кровати и к своему удивлению обнаруживает, что ничего не болит. Спина больше не тревожит. Куникудзуси очень хочет прямо сейчас распахнуть домашний халат и посмотреть на себя в зеркало. Что с его ранами? Зажили? Но все мысли прерывает ещё одна череда громкого стучания. Скарамучча, цыкнув и прикрикнув: «да иду я!», подходит к двери и, даже не посмотрев, открывает, а потом его зрачки заметно сужаются. Итэр. Тот стоит и улыбается, в руках держит какую-то красивенькую коробку. Он в своей одежде, только теперь пахнет от него чем-то приятно-сахарным. Ванилью? Ягодами? — С добрым утром. Как себя чувствуешь? — спрашивает Путешественник. — Нормально. Что ты здесь делаешь? — Куникудзуси не спешит пропускать его и опирается на косяк, смотря на него из-под полуопущенных ресниц. — После лекарства тебе может быть нехорошо, вот я и принёс кое-чего, — он трясёт коробкой в руках. Скарамучча удивлённо хмыкает и щурится: — С чего ты решил, что я выпил его? Однако, этот вопрос вовсе не вводит Итэра в заблуждение, он с совершенно невозмутимым видом произносит: — Я уверен, что ты выпил его, — голос его твёрд и не выражает сомнений. На лице Куникудзуси отражается удивление, но быстро сменяется привычной усмешкой. — А ты хорошо меня знаешь. Да, я выпил его, признаю. — Отлично, — Итэр выдыхает, кажется, с облегчением, и уголки его губ поднимаются вверх, — так вот. Я принёс тебе кое-что, — он протягивает ему коробку, и Скарамучча на автомате берёт в руки. — Что это? — Данго. На этот раз я немного изменил традициями, внёс кое-какие изменения в рецепт. Надеюсь, тебе понравится. А ещё добавил меньше сахара, чем в прошлый раз. Куникудзуси хмурится. — Ты пытаешься мне угодить? Зачем? — Просто так. А, чуть не забыл. Как, лекарство, действует? Ты чувствуешь какие-то изменения? Скарамучча, чуть подумав, говорит: — Да. Я не чувствую боли. Совсем. Это странно. — Это хорошо, — Путешественник радостно кивает, — посмотрим, что будет дальше. Раны должны пропасть в течение недели. Это время я буду находится рядом, если ты не возражаешь, — осторожно произносит Итэр и заглядывает в глаза напротив. Рядом? В каком смысле? Но вслух высказывает лишь: — Мне всё равно. Впрочем и такой ответ Итэра более чем устраивает. Он боялся, что Скарамучча может возразить или начать упрямиться, но вот в том, что тот выпьет лекарство, он по какой-то причине не сомневался. А слова Куникудзуси воспринимает как что-то само собой разумеющееся. — Что ж. Скажи потом, как тебе, — Итэр указывает на коробку с данго, — я отлучусь по делам, но буду в пределах города. Надеюсь на дальнейшее действие лекарства. До встречи. — Да. Удачи. Путешественник улыбается на прощание и уходит, оставляя Скарамуччу наедине с чувством опустошения и коробкой еды.