Полдень

Потому что я помню всё, что ты мне когда-либо говорила...

— Во имя воли Огня, — слова Шикамару отдают горьким сарказмом. Он, переступая через очередной труп ниндзя Песка, подал сигнал группе из двадцати шиноби в масках АНБУ. Они заканчивали наносить контрольные удары уже по лежащим на земле суновцам, по два на каждого мёртвого. Воспитания «Корня»: врагов живыми не оставлять. Его учили по-другому… Асума-сенсей не видел никогда смысла добивать проигравшего, сдавшегося или не способного сражаться. Элитный отряд «Корня» был неподражаем, действовал молниеносно и слажено, как единый организм. Чётко и безоговорочно выполнял приказы и потеря пятерых товарищей не смутила никого, более того, одного из них, смертельно раненного, они сами и добили. Конечно, он же был потенциальным источником информации, а тащить его с собой — непозволительная роскошь в разгар миссии. И подобная мощь находится в руках старейшин. Понятно, почему Цунадэ приходится с ними считаться, а порой унижаться перед Хомура и Кохару. А ведь это не все, есть ещё с полсотни таких же. Ино говорила что-то о семидесяти пяти. Но сегодня он их лидер, поэтому их безоговорочное подчинение ему на руку… Шикамару планировал всё это несколько месяцев, но при таком огромном количестве переменных просчитать всё со стопроцентным результатом просто невозможно, да что говорить, даже его эмоции и чувства играли с Шикамару в собственную игру. Но основная часть плана работала слаженно, хотя уже и не в тех временных рамках. Пусть так, ни абсолютная власть, ни даже полный контроль над ситуацией не реальна для человека, но тенденциями управлять вполне возможно. Шикамару жутко захотелось курить, но он с сожалением подумал, что времени на подобное ему не предоставят. Впереди виднелось округлое здание, до правления Сабаку но Расы там проводились военные собрания Сунагакурэ. Сейчас отдано под бюрократию и библиотеку. Но Шикамару уже совершил акт вандализма, сбив несколько красивых выгравированных надписей, гласящих о новом предназначении этого дома. В главном, давно заброшенном зале в открытые проёмы окон занесло приличный слой Песка, но в нём горят свечи, на столе расстелена карта, и в каменных креслах улавливаются силуэты людей. Только ни один из них не пожелал ни подняться на ноги, ни издать звука при встрече с врагом. — Здесь нет людей! — прокричал шиноби в маске собаки, осматривая помещение с высоким сводчатым потолком. — Что происходит? — отозвался ещё один слева от Шикамару. — Где старейшины? Они поняли всё правильно, и кольцом окружили Шикамару. Тени расползлись от него во всех направления, сумев поймать только десятерых из двадцати, и это был неплохой результат. Шиноби Листа, как послушные марионетки, повторили за ним его действия. Напали на своих же товарищей. Но марионетки никогда не смогут превзойти настоящего думающего человека, пусть им управляет и умнейший хозяин. Почему-то именно эти мысли крутятся в голове Шикамару, когда на каменный пол падают семь человек. Его преимущества на этом полностью исчерпали себя: они уже знали об его истинных мотивах, видели лучшее исполнение его основной техники и прекрасно осознают, что он на пределе своих сил. И Шикамару не собирался что-то менять в свою пользу. Если получится, он обязательно убьёт ещё одного, но и это маловероятно. Он едва успевает избежать гибели от летящих сюрикенов. Один неприятно полоснул по левому плечу, срезая завязку протектора… Носить он его всё равно не достоин. Шикамару выхватил последний оставшийся у него кунай. План сформировался в голове почти моментально. Тот, что его не спасёт, но определённо Шикамару сможет потянуть немного времени. Он никогда не был силён в ближнем бою, но придётся воспользоваться именно им. Если он окажется на достаточном расстоянии от своих противников, кто-нибудь воспользуется ниндзюцу. Но чем ближе Шикамару будет к одному из АНБУ, чем меньше возможности, что один из противников прибегнет к масштабным техникам, логично опасаясь задеть напарников. Конечно, «Корень» славился не жалеть своих ради достижения целей, но тут у Шикамару было сразу два преимущества: во-первых, приказа от него избавится не было, во-вторых, АНБУ прекрасно осознают, что противник из него им не ровня, и с ним вполне можно справиться и с помощью холодного оружия, и проиграют… Осталось только активировать взрывную печать, заранее закреплённую под одним из стульев. Шикамару знал, что не вылезет живым из этой проклятой миссии, да и не особо желал этого. Он только надеялся, что родители никогда не узнают об этом позорном «бегстве». Что же, Нара Шикаку всегда понимал, что его сын трус. Шикамару не желал жить с таким грузом. На его совести смерти сотни людей, большинство виновных только в том, что они просто шиноби, выполняющие приказ, а другим просто не повезло проходить мимо. Только бы Ино ещё выжила. Она сумела простить их всех, у неё должен был быть шанс стать счастливой. Остальное он оставит на Цунадэ и Наруто. Ещё совсем немного, несколько шагов до стула. Тренировки были ненапрасными, Шикамару готов был себя похвалить, один из АНБУ старейшин был убит простым кунаем. Простите, мама, отец… Искры летят от встречи куная с танто. Ещё пару шагов. Шикамару уже смотрит в глаза смерти, а только отворачивается, чтобы дотянуться до печати. Темари… Ты тоже прости… Шикамару слышал, как за его спиной воздух прорезал едва уловимый взмах короткого меча. Люблю тебя… В ладони последние капли чакры, только бы коснуться!.. Чоджи, совсем немного. Скоро увидимся… Эти люди не должны жить, а он просто не имеет на это права. — Что от меня требуется? — обречённо спросил Шикамару. Учиха Саске был выставлен вон. И он почувствовал мрачное удовлетворение, что остальная часть его позора пройдет без него. — Уничтожить Сунагакурэ, — проговорил Хомура. Его так и подрывало сказать, что это невозможно, но вместо этого он спросил: — Что если я откажусь? — Все будет по закону, Нара, — без намёка на угрозу спокойно произнёс Хомура. Их с Хинатой не пощадят в первую очередь за дерзость его отказа. Если бы только была возможно взять всю вину на себя, он, не задумываясь, сделал бы это: собственная гибель его не страшила. Но Хината, несмотря ни на что, по-прежнему его товарищ. Заслуживает ли она смерти, судить не ему. А он мог и должен был предвидеть, что Хината была готова на всё ради Наруто. Она же единственная из всей деревни встала между ним и Пейном без шанса победить. Но в одном Цунадэ была права: он так сосредоточился на чувствах к Темари, что упустил несколько важных деталей. «Неужели бежишь? Боишься сам пострадать?» — слова Темари. Без тени злости или насмешки. »…Ты и не мужчина, а просто трус. Задание не исчезнет, если ты перестанешь быть ниндзя. Твои товарищи просто будут следовать за новым командиром, и тогда они могут погибнуть», — и голос отца. Слова из того ушедшего полузабытого прошлого. Те, которые невозможно забыть. Несколько предложений, что не раз заставляли сделать следующий шаг вперёд. В правильном ли направлении? К свету или к тьме? И скольких жизней в этот раз будет стоить его выбор? Он колебался, и старейшины это, естественно, заметили. — Клан Нара и Хьюга будет ждать позор, наследники клана — предатели, — продолжала давить Кохару. Но меньше всего сейчас его волновали репутации кланов. Шикамару не будет трусом и не пойдет покорно в лапы смерти, прихватив с собой Хьюгу. Он малодушно не сбежит от собственных ошибок. Шикамару молил только об одном, чтобы его следующий просчёт оставил шрамы только на теле. Он попытается всё исправить. Снова. Он постарается уберечь и Хинату, и Темари, и её дом, Сунагакурэ… — Я согласен, — грубо прерывает он старейшину, которая готова вытащить свой следующий козырь. Ни он, ни Хокагэ не испытали облегчения от принятого решения, просто ни один из двух вариантов, предложенных старейшинами, не устраивал обоих. Сами Хомура и Кохару не сменили выражения лиц. Как будто они только что не выиграли маленький словесный поединок, сломав сотни, а может, и тысячи жизней. — Неделя на разработку плана, Шикамару, — хмуро проговорила Пятая. — И ты отправляешься в Сунагакурэ. — У меня будет просьба, — он едва сдерживает дрожь, готовую выдать его страх. — Какая? — безразлично интересуется Хомура. — Хьюга Хината идёт со мной. — Ты же не думаешь сбежать с ней, Шикамару-кун? — насмешливо произнесла Кохару. — Я думаю, что мне теперь и шагу не дадут сделать без вашего ведома, — спокойно отозвался Шикамару, но не смог скрыть злого раздражения. Но старейшины никак не отреагировали на его эмоции, или просто не хотели попусту тратить на это время. — Хорошо, бери Хьюгу. — Только не говорите ей о цели нашего визита в Суну, Цунадэ-сама, — он специально обратился только к Пятой. — Просто упомяните при ней о долгосрочности миссии — и она попросится сама. Сенджу напряжённо кивает. Шикамару видит, что Хокагэ тоже считает такое решение верным, Хината виновата в этой ситуации, и, соответственно, впутывать кого-то постороннего будет несправедливо. А ему нужны напарники, одному не справиться. Но Хинате не следует знать истинную цель их миссии. Не то, чтобы он опасался, что она его подведёт. Хотя и такое возможно. Но так у Хьюги будет больше шансов выжить. На любом допросе с применением ментальных техник выяснится, что Хината ничего и не знала. Это единственная защита, которую он может ей гарантировать. — Объяснитесь! — приказывает Кохару, но Шикамару всё равно кажется, что старуха и так всё прекрасно понимает без его оправданий и объяснений. — Хината уже однажды ослушалась прямого приказа, я не могу промахнуться с ней ещё раз, поэтому лучше ей не знать, — отвечает Шикамару. — И мне нужен бьякуган. Шикамару кажется, что сейчас старейшины должны были переглянуться перед тем, как дать какое-то согласие, но вместо этого они синхронно мигнули, как будто общались друг c другом ментально. — Хорошо, Шикамару, — отвечает Цунадэ. — На время операции переходишь в «Корень»… Шикамару смотрит, как Хокагэ ставит свою личную подпись и печать, по всей видимости, на заранее подготовленном свитке, а потом аккуратно скручивает его, завязывает шёлковые тесёмки и, наконец, протягивает его Хомури. Старейшина тянет на себя бумагу, но Цунадэ не сразу разжимает пальцы. И Шикамару говорит это больше слов: его не просто переводят в «Корень», только что Цунадэ простым росчерком отдала его под руководство Хомуры и Кохару. Сколько же у старейшин власти в этой деревни? Почему же он сам никогда этим и не интересовался? Все вокруг твердили, что он гений, но жизнь за каждым новым поворотом показывала новые грани этого мира, о которых он и помыслить не мог. С молчаливого одобрения Пятой он вышел следом за старейшинами. После духоты кабинета Хокагэ лёгкий сквозняк чуть коснулся его спины. Но он не принёс обманчивого облегчения. Шикамару не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что за ним уже стояли люди Хомуры и Кохару. Еще несколько шагов — и он точно определяет, что их двое. Ещё тридцать два шага по закруглённому коридору резиденции Хокагэ — и на его глаза ложится тёмная материя, туго затянутая в узел на затылке. Но Шикамару ловит каждый звук и считает каждый свой шаг. Его продолжают водить то туда, то сюда. Шикамару кажется, что проходит целая вечность, когда они, наконец-то, останавливаются. Он потерялся в собственных топографических расчётах. И потому, когда с него сняли унизительную повязку, о своём местоположении он знал две несущественные детали. Его запрут в подвальном помещении, которое располагается где-то в Листе. Хомура щелкнул пальцем — и тусклый свет свечей бросил тени на деревянную стену помещения. Шикамару без толики любопытства оглядел массивный низкий стол. Аккуратно сложенные на нём документы и огромный стеллаж позади. Иероглифы на его поверхности говорили, что он пытался хранить секреты своего хозяином. А кто владелец этого кабинета? Шикамару стал искать любые вещи, указывающие на личность этого человека. Стены, какими они ни были снаружи обшиты изнутри деревянными панелями, как и потолок. Он ещё раз осмотрел стол и стеллаж и, не обнаружив там ни единой зацепки, стал разглядывать неосвещённые углы. Свёрнутый футон. Кем бы ни был этот человек, он был помешан на своей работе, раз предпочитал видеть сны среди пыли бумаг. — Не мучай себя напрасными догадками, Шикамару, — фальшиво дружелюбно произносить Кохару. — Этот кабинет принадлежал Шимуре Данзо. — Так вот, что Вы обещали Саске, — проговорил Шикамару. — Официальную реабилитацию и для Итачи, и для всего клана Учиха. И теперь так легко снять с Саске преступление по убийству Шимуры. Объявят Данзо преступником и предателем! А его убийство — свершившимся правосудьем. Мёртвым всё равно — они не говорят. — Молодец. Я в тебе не сомневалась, Нара Шикамару, — Кохару в одно ловкое движение раскрыла веер, заставляя его невольно бросить на неё свой взгляд. — Только вот кем мы назовём Сарутоби Хирузена? Соучастником или жертвой козней господина Данзо, не ведающего, что творилось под его носом? Третьего Хокагэ запишут не героем, а преступником или в лучшем случае глупцом. Точнее дедушку Асуры и бывшего главу клана Сарутоби. Шикамару смотрел на старуху, сомневаясь, бьётся ли у той ещё сердце. И существовало ли оно когда-нибудь? Добивать клан, который едва может похвастаться семью взрослыми ниндзя и маленьким Сарутоби Асурой. Не слишком ли многогранный план? Стоит ли прижимать Цунадэ? Ввязываться в конфликт с Хьюга? Очернять клан Сарутоби? Реабилитировать Учиху, который при любой удачной возможности лично вонзит Кусанаги в сердца Хомуру и Кохару. Всё для того, чтобы избавиться от Сунагакурэ? От самой малочисленной и самой слабой из Пяти Великих Селений Шиноби. С учётом, что отвечать за это придётся перед всем альянсом. При этом оправдываясь заговором Суны против Конохи и смертями Чоджи и Шино, которые к самому предательству Песка имели весьма косвенное отношение. Что же насчёт самой «предательницы»? Он ни один год знал Сабаку но Темари, куноичи возьмёт всю вину на себя, соврёт, что играла на стороне Акацуки, отрекаясь и от родины, и от братьев. — Что же скрывает от нас Пятый Казекагэ? — задал он вопрос под довольно расплывающейся улыбкой Кохару. — Как приятно иметь дело с умными молодыми людьми, — старуха села за низкий стол, старость не отняла у неё внутреннего стержня держащего её спину прямо. — Шиноби под псевдонимом Нобуо прожил долгую пятнадцатилетнюю жизнь в деревне Песка, но, к сожалению, вчера умер. А накануне успел сообщить про своё путешествие в необычное место страны Ветра. Молва ходит, что там обитают хвостатые демоны. Шикамару с момента окончания войны и думать забыл про биджу: сгинули в небытие — туда им и дорога. Закопался в собственных несчастьях, и лелеял в памяти время, когда Чоджи, пока он дремал, съедал за него весь заказ, Асума проигрывал ему очередную партию в шоги, Ино, святившаяся несгибаемым энтузиазмом, со счастливой улыбкой гнала их на тренировки, а он ставил второй будильник про запас, чтобы не проспать встречу с посланницей Песка. А мир вопреки его желаниям продолжал жить дальше… Старейшины настаивали на уничтожении Суны, чтобы все биджу достались Конохе. Восемь джинчурики: никому ещё не доставалась подобная мощь. Но кто же захочет огласки? Туману, Камню и Облаку не понравится такой расклад сил — это спровоцирует неизгладимый конфликт, который выльется в неизбежную войну. Поэтому свидетелей не должно остаться. Всех возможных. В данном случае, целой деревни. Во всяком случае, всех, кто как-то могут знать о том, что хвостатых, наконец-то, нашли. А есть вариант, где все демоны могут достаться Песку. Никогда доподлинно не можешь знать, что творится в чужой деревне, когда, как оказалось, можешь не знать, что происходит в твоей собственной. Поэтому Цунадэ нехотя, но всё же отдала его старейшинам. Видимо, Казекагэ действительно нарушил соглашение и скрыл информацию о биджу. Кроме истории с Учихой Саске, по всей видимости, были ещё причины не доверять Сабаку но Гааре. Шикамару изначально и полагал, что они с Хинатой, как бы это банально ни прозвучит, оказались не в то время и не в том месте. — Я вижу, тебе есть о чём поразмыслить, Шикамару, — проговорила старуха. — Когда закончишь, прочти это. Кохару положила на стол толстые папки. — И поторопись. В кабинете появились двое шиноби в масках ястреба и кошки. Но Шикамару узнаёт обоих. Один — тот, с кого он не сводил подозрительного взгляда с их первой встречи, а вторая… Её он узнал бы по одному повороту головы. Ту, что избегал после окончания войны, потому что лишил её возлюбленного, а себя друга. Она же была живым напоминанием этой невосполнимой утраты, поэтому, находясь вдали от неё, ещё можно было обманывать себя иллюзией, что их команду разделили временные обстоятельства. Не видеть, что голубые глаза больше не искрятся жизненной силой, что потеря Чоджи ранила её, а смерть отца добила. А он ещё смеет жаловаться на собственную судьбу? Он с того момента в госпитале так и остался трусом, сбежавшим в этот раз и от самой жизни. Не пора ли принимать расплату? Только почему опять будут страдать другие? Под непосредственным присмотром Сая и Ино и еще под незримым контролем десяти ниндзя АНБУ он провёл в кабинете Данзо пять суток. Во всяком случае, он так полагал, так как отсутствие естественного освещения полностью лишало способности воспринимать время. Он занимался разработкой плана, от которого зависела его с Хинатой судьба и жизни жителей целой деревни. Чужой деревни. Ему никто не доверил разработку плана с нуля, старейшины были отлично подготовлены и предоставили множество любопытных документов, собираемых не одно десятилетие. План захвата Суны готовился загодя, и Шикамару понимал, что такой имелся не только на деревню Песка, но и наверняка на три оставшихся великих селения шиноби. И, учитывая историю трёх войн шиноби, это было более, чем разумным. Это было просто жизненно необходимым… Первое, что обнаружил Шикамару в предоставленной ему папке с документами — это приказ Пятого Казекагэ, который, будучи главнокомандующим объединенной армии шиноби, подписал ему и его отряду верную гибель у ущелья гор Тогарэ. Но записка неизвестного джоунина Песка, принесённая Кокетсу и Изумо, стала их спасением. И позже он даже узнал, что этот был некто Кагуэ Хидеки. Шикамару прекрасно помнил тот эпизод, и тогда приказ Гаары, как главнокомандующего, нисколько не удивил его, только подтвердил один из предполагаемых им вариантов того, как могли поступить с его группой, оказавшейся в невыгодном положении. Они были зажаты между горами и огромной армией белых Зецу, с которой их малочисленному отряду не хватило бы сил справиться. Шикамару получил приказ к отступлению через единственное ущелье гор Тогарэ, по которому обещали прислать подкрепление. А на деле хотели использовать их как приманку, чтобы заманить врагов, а потом похоронить их под каменными обломками гор. И Шикамару, нарушив прямое распоряжение, изначально повёл своих людей в обход, хотя это и грозило опасностью другим отрядам. Что же, Кохару и Хомура своего не добились, пытаясь посеять в его сердце ненависть к Суне и лично к Казекагэ, зато он уже был готов присоединиться к Учиха Саске в его мести к самим старейшинам. Шикамару открыл следующую папку. Какие-то обрывочные и неточные сведенья о Песке, пожалуй, о самой закрытой и недоступной деревне шиноби. Стоящей посреди жестокой пустыни, окруженной высоченной стеной, всего с одним узким проходом-расщелиной. Почти стопроцентное поражение, если нападать в открытую. Большая вражеская армия будет замечена ещё задолго до подхода к стенам. Поэтому враги никогда не топтали земли великой Сунагакурэ даже во времена всех трёх войн шиноби. Единственные, кто осмелился напасть, были двое Акацуки, один из которых был их нукенином и, очевидно, знал множество обходных путей к деревне. А, значит, деревня Песка всё же уязвима. Ресурсы же Конохи для прямого удара ограничены. Шикамару не знал точного количества ниндзя организации «Корень» и даже число АНБУ Хокагэ, но судя по предоставленным ему голым цифрам готовых к захвату Суны ниндзя, именно они и будут участвовать в захвате. В итоге: внутренняя диверсия и ослабление — единственная возможности победить Суну в необъявленной войне. Поэтому выбрали его, он и должен «отомстить» Суне. Но в первую очередь выяснить, что Сабаку но Гаара скрывает от них о хвостатых. Он работал пять суток, не отходя от рабочего стола, проваливаясь только на несколько минут в беспокойный сон. Два плана параллельно созревали в его сознании: один он методично переписывал на бумагу не слишком аккуратными столбиками иероглифов, а второй так и оставался в его голове, с каждой новой страницей обрастая все большей детализацией. Ни один из них не может быть выполнен точно, слишком много переменных. Только одно было известно наверняка: погибнет много ни в чём неповинных людей. Впрочем, как обычно. После нескольких дней взаперти, когда он оказался на улице, у Шикамару так и не хватило моральных сил дойти до дома. Он прислонился к какой-то стене, у которой стоял и курил грузный шиноби. Шикамару по привычке достал из кармана зажигалку Асумы и несколько раз щёлкнул металлической крышкой. Мужчина понимающе хмыкнул и протянул ему пачку с сигаретами. Нара отрицательно покачал головой и шатающейся походкой пошёл в сторону своего дома, но, не дойдя даже до своего квартала, зашёл в первый открытый магазин и купил сигарет. Сначала он думал отправиться на кладбище, но в итоге свернул в парк. Там, прислонившись к стволу дерева, выкурил сразу три сигареты подряд, превозмогая рвущийся из груди кашель. Пробовал курить он и до этого, так, пару-тройку раз в память о сенсее, но в этот раз его измученный бессонницей организм не справился с таким количеством яда — его прямо на газон вывернуло наизнанку. Но еды в желудке по понятным причинам не оказалась, поэтому горло горело от желчи, остатки которой он безрезультатно пытался сплюнуть: во рту всё пересохло. Похоже, он ещё дня три не пил. Он дополз до пруда, жадно втягивая воду, пропахшую тиной, и тут же лёг у берега. Ветер носил облака по лазурному утреннему небу, не приносили привычного покоя… Он ведь уже смирился. Шикамару научился вспоминать об Асуме-сенсее и Чоджи без позорного желания удавиться на ближайшем дереве. Он почти забыл, какими обворожительно-притягательными были глаза куноичи Песка. Он и вовсе никогда не злился на Хинату. Шикамару и Учиху уже перестал ненавидеть, вернувшись обратно к неприязни, которую испытывал к нему в детстве. Шикамару казалось, что он опять начал жить. Так, чтобы его не замечали, смотреть на облака, играть с отцом в шоги, навещать Куренай с подрастающим Асурой и дремать где-нибудь в углу на празднике, устроенной четой Узумаки. Он же честно исполнял свой долг: ходил на миссии, на которые отправляли, не забросил и тренировки. Но на самом деле Шикамару просто прятался от жизни, стараясь забыть, кто он для своей деревни… Он просто предпочёл это забыть, а Коноха не уставала помнить. Руки снова потянулись к сигарете. Кажется, именно с того утра он не мог и дня прожить без отравляющего его лёгкие сигаретного дыма, дарующего иллюзию временного облегчения.

***

Темари смутно запомнила те пару часов сражений. Не особо утруждала себя тактикой боя: она просто шла напролом, не жалея чакры и сил, не заботясь о собственной безопасности, но Хидеки был поблизости, вовремя успевая и прикрыть, и подать сигнал к совместной атаке. А ведь они разрабатывали технику «стеклянного дождя», ради показного поединка перед помолвкой и тренировали её вместе только на своих «свиданьях». Кто же знал, что она им скоро пригодится? Кто же знал, что она будет так эффективна? Кто же знал, что будет так много врагов на их открытых для ветра и песчаных землях? Зато, она знает, кто должен, был это предугадать. Ярость на себя вспыхивает с новой силой, и Темари перехватывает рукоятку веера, чтобы на короткое мгновенье дать отдых онемевшим от напряжения пальцам. И пока куноичи замахивается своим оружием. Все её мысли заняты стратегией по защите Суны. Управлять которой, находясь в самом эпицентре сражений, было рискованно. Но отсиживаться в штабе по чрезвычайному положению в резиденции Казекагэ тоже не самое лучшее решение. Суну нельзя было лишать даже одного джоунина, способного сражаться. Поэтому всё её управление сводилось к коротким приказам, которые приходилось отдавать встречающимся группам ниндзя. И также по обрывкам фраз от «случайных» людей получать информацию об обстановке в разных точках Суны. Это не могло дать полнотой картины происходящего, а детально разобрать и сложить все кусочки не хватало времени. Они с трудом уничтожили пару небольших отрядов Конохи вблизи западной стены и наткнулись ещё на один на тренировочном полигоне. В этот раз схватка была стремительна: её режущий ветер, не встретив на пути никаких препятствий, заставил тела врагов встретиться со стеной полигона. — Темари-сан, какие будут распоряжения? — хмуро спрашивает командир группы, худощавый высокий джоунин. Пока его люди старались отдышаться после боя, помогали раненным и считали выживших, убитых будут после. — Сколько осталось у Вас людей, Араи-сан? — Способных сражаться — пятнадцать. — Направляйтесь к бывшим складам, — без промедления отчеканила сестра казекагэ. — Темари-сан, что там делать ниндзя Листа? Там же ничего не сохранилось после пожара… — Выполняй, быстро! — прикрикнула она, отворачиваясь к своей команде. — Сари! — обращается Темари к подчинённой. — Прочешите двадцать первую улицу. Когда она обернулась, рядом всё ещё стоял джоунин Араи. — Почему Вы всё ещё здесь, Араи-сан? — задаёт вопрос Темари, не думая скрывать гнев. — Отдайте другой приказ, Темари-сан! Или… — Или… — Темари не смотря на то, что мужчина физически сильнее и выше на голову делает шаг вперёд, даже не раскрывая веера, просто прожигая его взглядом. — Или командование я возьму на себя, — закончил мужчина. За спиной Араи встало пару чунинов, и это красноречивее любых слов говорило, что он настроен серьёзно. Его люди здесь, тогда как её команда уже слишком далеко, чтобы их окликать, но Темари всё равно так бы не поступила. Их задание важнее. — Вы думаете, сейчас место и время для ваших амбиций? — зло цедит Темари. — Вот именно, не время и не место, глупая девчонка! Ты не отправила ни одну группу на защиту резиденции. Вместо этого мы гоняемся за шиноби Листа по заброшенным, и полуразрушенным зданиям. Неужели не ясно, что нас просто отвлекают? Думаешь, если дочь и сестра Казекагэ, позволительно вытворять подобное? — Да, что Вы знаете? — опешила Темари, всё же правда в его словах была, она привыкла, что её приказы выполнялись без пререканий. Но она добилась этого своими силами, Темари стала джоунином, когда её отец был мёртв, а младший брат ещё не стал следующим Казекагэ. — Знаю, что ты получаешь приказы от старейшин, и ни одно из них не выполнила. Если бы дело было только в Араи, она, не задумываясь, убила бы его: военное положение и воспитание Баки-сана призывали к этому. Но шиноби за ним были согласны с его словами. И они просто не понимали, что, если Суна останется без неё, вероятно, они не выстоят. Темари же сначала тоже полагала, что шиноби Листа будут действовать по пути наименьшего сопротивления — захвата основных точек, чтобы перекрыть Суне «кислород». И так она и сделала в начале, отправив основные силы туда, и только из-за этой оплошности погибло больше ниндзя Песка, чем могло бы, а тем временем в Суну успело проникнуть ещё больше коноховцев. Из донесений стало ясно, что ни один из жизненно важных объектов Суны не был захвачен, более того, не подвергся атаке. Ни резиденция Казекагэ, ни госпиталь, ни один охранный пост, ни казарма дяди Баки с военным складом… Не позарились даже на Академию Ниндзя. Никаких сражений не наблюдалось ни в торговом квартале, ни возле теплиц, и рядом с катакомбами, где прятались гражданские. И даже на территории клана Кагуэ, хотя это ещё и можно было объяснить: соваться к одному из самых сильных кланов Песка было рискованно… Но даже так, Шикамару должен был понимать, что с Кагуэ всё равно придётся столкнуться, и внезапное нападение было неплохим преимуществом. Она было уже решила, что у Конохи недостаточно людей. Но, по передаваемым сообщением, масштабные сражения велись на нескольких тренировочных полигонах, в разрушенном квартале Ивасаки, ещё сообщалась о взрыве строящегося и ещё не функционирующего госпиталя. При этом то там, то тут сообщалось о найденных мёртвых шиноби Листа. Одна группа вообще полностью была окружена и сдалась без боя. И сейчас… — Песок одерживают победу за победой! — громко восклицает Темари. — Надолго ли это при вашем командовании? — Я всё ещё помощница Казекагэ! И могу действовать от его имени! — Казекагэ мёртв, иначе он бы уже сражался… — в глазах мужчины решимость, в голосе горечь. Гаару продолжают уважать и любить даже сейчас, когда в Песке война. Слова же Араи больно режут. Джоунин прав, Гаара, скорее всего, погиб. Суну на произвол судьбы он бросить не мог. И о Канкуро тоже ничего не слышно. Но она ещё жива, и пока ещё дышит — Суна не падёт! — Пусть так! — она делает ещё шаг вперёд, прячет за спину веер, и высоко задирает голову, чтобы поймать его удивлённый взгляд. — Но я всё ещё жива, Араи-сан. Я Вам не по нраву? Убейте! А если кишка слишком тонка для подобного — выполняйте мой приказ! А потом просто разворачивается к нему спиной: тратить время на объяснения своих решений и приказов Темари смысла не видит. Время дороже. — Темари-сан, группа из десяти шиноби Листа пять минут назад была замечена рядом с бывшими складами, они направляются к… Она не услышала появления этого молодого генина. Была сосредоточена на Араи и потеряла контроль над обстановкой вокруг. Усталость давала о себе знать. — К десятому посту! — перебивает его Темари, не спрашивая, утверждая. — Да, — поражённо отвечает связной. — Там только пять чунинов, — громко говорит Темари, проговаривая чётко каждое слово. — А рядом торговый квартал, в тридцатом доме ваши драгоценные старейшины! Чего вы ещё ждёте, Араи! — Простите, Темари-сан, — склоняется джоунин в низком поклоне. — Я… Просто, как и она, хочет спасти Суну любой ценой. Но кому сейчас нужны его сожаления! — Быстро! Люди мгновенно исчезли в клубе дыма. Кто-то тоже ещё успевает пробормотать извинения. Всё равно они, скорее всего, не успеют. Но сейчас не до жизни старейшин, пусть сами разбираются. Она же спешит в противоположную сторону от торгового квартала, где слышны крики и лязг металла… Темноту ночи озаряет вспышкой техники молнии, что позволяет на мгновение увидеть среди сражающихся фигуру Хидеки. Снова свет молнии, совсем рядом, ослепляет на мгновенье. Поэтому, кажется, шиноби Листа появляется из воздуха, почти налетая на неё, Темари едва блокирует его удар веером: приходится вступать в рукопашный бой. Противник оказывается проворным и быстрым, чувствуются годы тренировок ближнего боя, Темари задыхается, в ушах стучит кровь, она уже не надеется победить, поэтому просто собирает оставшуюся силу и делает выпад вперёд, веер разрывает шейную артерию, и ниндзя Конохи падает, заливая её веер кровью. Темари же складывает веер, опирается на оружие, пытается отдышаться и оглядывается по сторонам, ища других противников, зная, что ещё одного она сейчас не потянет. Ей нужен отдых хотя бы пару минут… Но бой здесь окочен. — Мы выигрываем, — Хидеки снова рядом, серьёзен и холоден. — Нет, ты выигрываешь у Нары. Темари больше поверит, что Шикамару поддался. Однажды он так и поступил… — Темари-сан, — к ней спешит один из людей Хидеки, кажется, он давала ему какое-то распоряжение, а какое именно, не могла вспомнить. — Мы не нашли Юдзиро. Его нет ни в одном из убежищ. Среди мёртвых тоже. — Как? — сердце предательски пропускает удар. — А Юки-сан? — Тоже, никто вообще их вчера и сегодня не видел… Темари оглушает эта новость, липкое чувство страха сжимает сердце в железные тиски. Старуха и маленький мальчик, их могли убить, не особо задумываясь, да они сами случайно могли попасть под действие дзюцу… — Темари! Нара, вероятно, знает, где Юдзиро и Юки-сан, — Хидеки даже встряхивает её за плечи, чтобы избавить от оцепенения. — Ты смогла не один раз предугадать, как и где будут атаковать шиноби Листа. Где тогда может быть сам Шикамару, сказать можешь только ты. Ты единственная, которая понимает ход его мыслей! Выигрывают… Понимает… Это сейчас лишнее, она сосредотачивается на главном — местоположении Нары. Где сам Шикамару, там и будет главная его цель! И это явно не резиденция Казекагэ! Темари старательно соединяет в голове все кусочки разрозненной мозаики. Почти все места, где появлялись шиноби Листа, малолюдны, более того, ещё и заброшены. Какова цель такого плана? Нет, сейчас не об этом! Ещё одно пустующее место… В Суне их не так много, территория их деревни строго ограничена стеной. — Что ещё может пустовать ночью? — Темари не замечает, как задаёт этот вопрос вслух. — Куда никто не вздумает сунуться ночью?! — Библиотека? — несмело предполагает Сари. Конечно, что же ещё! И расположение подходящее — в центральном районе, рядом с резиденцией. — Здание бывшего совета! Быстро туда! Темари не могла ещё понять, какую цель преследует Шикамару. Но точно знала: Суну захватывать или уничтожать в его планы не входило. Более того, он специально подставлял шиноби Конохи и намеренно направлял их в заброшенные здания и пустующие кварталы, что дало время им как-то организовать защиту. И районы с гражданскими не были тронуты: их как бы специально обходили стороной все сражения. Он защищал Суну от своих же? А много ли шиноби Конохи ещё осталось? И как много с Шикамару людей? А главное, как долго они ещё будут в неведенье, что Нара их предал? А какие у него шансы тогда себя защитить? Темари уверена, что никаких. Он не владеет масштабными техниками, зато он неплохо пользуется взрывными печатями… — Он собирается взорвать здание бывшего совета! — Хидеки тут же кивает, понимая всё остальное сам. Вот и оно. Круглое здание, что необычно для Сунагакурэ, из серого гладкого камня. И всё ещё целое и обманчиво пустое. В круглых оконных проёмах последнего этажа мелькал тусклый свет свечей. Одно неосторожное движение — и всё взлетит на воздух. — Есть шиноби с водной стихией чакры? — слышит Темари голос Хидеки, такие, очевидно, нашлись, поэтому он продолжает. — Первое, что делайте, затушите весь огонь! — Остальным держаться как можно дальше от здания! — приказывает Сабаку. Послышались протестующие возгласы, и Темари окинула всех строгим взглядом: здание в любой момент может взорваться, рисковать людьми просто так нельзя. Поэтому в здание входит только она, Хидеки и два шиноби, владеющие водными техниками…

***

Канкуро не особо рассчитывал, что успеет. В Суне, судя по доносившимся звукам, вовсю шли сражения. Поэтому, приближаясь к указанному месту, он не удивился, услышав только звенящую тишину. За первым поворотом в нише, прислонившись к каменной стене, сидела светловолосая девчонка, обхватив тоненькими ручками дрожащие колени. И тут Канкуро понял, что какое-то время вовсе перестал дышать, и с жадностью втянул воздух, в ноздри ударил резкий, металлический запах. Он схватил совершенно несопротивляющуюся Наоми за плечи, пытаясь поставить на ноги и одновременно оценить, насколько серьёзны её ранения. От неё несло свежей кровью и потом, порванная одежда в грязно-бурых разводах. Исцарапанное лицо и потухший взгляд обычно дерзких глаз не удивили его. — Наоми, сколько их осталось? — Канкуро чувствует, как дрожит её тело под его пальцами. — Нисколько, — отстранённо проговаривает Сато. — Никого не осталось… Шиноби Листа… Это были шиноби Листа!.. А потом с неведомо откуда взявшейся силой вцепилась в него, размазывая сопли и слёзы по его одежде. Этого и следовало ожидать от только что закончивших Академию. Неопытные генины, попавшие впервые в настоящую схватку. Да ещё в собственной деревне. Что с них взять! — Ты не виновата, — проговорил Канкуро, всматриваясь в темноту коридора и прислушиваясь к посторонним звукам. — Возьми себя в руки, поганка! — Они все мертвы… — Я понимаю … — Коноховцы мертвы… — Что? — Мы убили всех ниндзя Листа. Всех. Понимаете?! Но Канкуро не понимал. Он только оторвал от себя Наоми и снова ищет открытые раны на хрупком теле. Кажется, началось воспаление, отсюда и бред. Или, может, головой неслабо приложили, он пальцами несколько раз проводит по коротким волосам, открытых ран не наблюдалось. Всё равно надо тащить её в лазарет или лучше в безопасное место. Только где такое сейчас есть? — Мы сделали, как тренировал Шикамару-сенсей. Понимаете? Шикамару-сенсей всё знал… — Он спланировал нападение на Суну. Ты не виновата, никто не мог знать. Мы все ему верили. Он повторял, что она не виновата, не виновата, что только одна выжила из всех, что верила своему Шикамару-сенсею. Канкуро только удивило, что на Наоми не считая царапин, уже покрытых засохшей кровью, синяках на руках и чуть опалённых волос, повреждений не было: кровь на одежде была чужой. Она и впрямь талантлива, выжила и не ранена, а что умом тронулась, так это пройдёт. Он закинул Наоми на плечо, оставлять её здесь небезопасно. Неизвестно, кто ещё сюда придёт. Впереди были люди, их голоса показались Канкуро знакомыми, но он вряд ли был способен обращать внимание на подобные мелочи. — Молчи, Наоми, — прошептал он. Сабаку смутно помнил это помещение, но, кажется, там, у входа был выступ, за ним можно будет скрыться, и при этом иметь достаточно неплохой обзор. — Канкуро-сан, Вы не поняли, мертвы только коноховцы! Но он сам уже это осознал, осматривая место битвы. Восемь измученных, но живых генинов, и пять трупов в стандартной форме шиноби Листа. — Мы действовали, как учил Шикамару-сенсей на последней тренировке, даже и думать не успевали, тело сработало за нас, как на автомате… — проговорил Кагуэ Яхо, растерянно смотря перед собой. — Разве такое возможно, Канкуро-сан? — спросил Торимару. — Так всё просчитать? — Шикамару-сенсей сделал всё, что мог, чтобы спасти нас, — та самая Сора, сестра Шичиро, вытерла слёзы грязным рукавом. — Но зачем? — Потому что Шикамару-сенсей любит Темари-сан, — прошептала тихо Наоми, всё ещё вися на плече Сабаку. Ты дурак, Гаара! Шика любит нашу сестру! Канкуро поморщился, припомнив собственные слова. Ксо, он мыслит как четырнадцатилетняя влюблённая девчонка! Он ставит Наоми на ноги, Сато хмурит свои густые, немного сросшиеся брови и смотрит со всей серьёзностью, и Канкуро осознаёт, что она ждёт от него ответа: подтверждения или же опровержения своих слов. — Заблокируйте входы, поставьте ловушек. И, малявки, ни шагу отсюда! — приказывает он, игнорируя Наоми. Генины засуетились, послушно выполняя приказ, а Сато всё так же взирала на него со всей своей серьёзностью. — Не сдавайся, поганка, прорвёмся! — Канкуро треплет её по голове и кривит рот в усмешке. — Вы верите ему? — спрашивает она, всё так же сверля глазами, как будто пытается проникнуть в голову, завладев его мыслями. Канкуро знает, что она говорит о Шикамару. Ещё он понимает, что в этой маленькой головке сейчас совсем не детские мысли, она вспоминает, анализирует и делает вывод, в котором не уверена, поэтому ищет у него ответа. — Да, верю — отвечает он. У Нары не было в планах уничтожать Суну, скорее он попытается её защитить, и эти генины тому доказательство. Вопрос только от кого? — Хорошо, — тянет она. — А ты ему веришь? — Нет, — Сато отрицательно качает головой. — Но я верю Вам.

***

Саске на автомате запоминал, какие и в какой последовательности Карин складывает печати. Его не покидало дурное предчувствие… Нет, то, что их с Гаарой план рухнул к чертям, было понятно и так. И он наверняка смог заставить себя поверить, что всё из-за Сакуры, но наперёд знал, что сам повинен в их неудаче. Какого он так долго сидел в Звуке и терпел подлые выходки Яна, при каждом удобном случае напоминающем о его принадлежности к проклятому всем миром клане? Естественно, Ян был далеко не первым и не последним, кто ему напоминал, сколько разрушений и ненависти принесли Учихи в мир, и говорили об этом так, как будто теперь он им всем что-то должен… Надо было поддаться внутреннему чутью и сразу убить Яна. Но нет, он вдруг захотел поиграть в благородство и честность. Ведь Сакура доверчиво смотрела на него этими своими огромными зелёными глазами и верила, несмотря на то, что он её обманом привёл в Звук, верила в его «добрые» намеренья. И он постоянно слышал у себя в голове голос Наруто: «Ты всегда будешь шиноби Конохи, Саске…» И совесть твердила, что этот старик выполнил его просьбу и нашёл технику контроля биджу в бесконечных архивах Орочимару, и потребовал вполне справедливую плату: вылечить шиноби Звука. Но Саске должен был понять, что это ловушка! Ян преследовал цель — заполучить его глаза. Попался как генин, как будто Ян был первым на его пути, кто желал завладеть шаринганом. Ксо, как же глупо! Доводы рассудка кричали ему об этом, когда он смотрел на руки Карин. Глупо оставлять ещё одного хвостатого в их мире, чтобы спасти жизни Сакуры и Хинаты, когда они на пороге к осуществлению задуманного… Глупо рисковать человеком, в совершенстве овладевшим искусством фууиндзюцу, когда перед ними семь хвостатых тварей. Хоть Карин сама вызвалась, не иначе, как от Наруто заразилась… Он всё равно должен был отговорить её. Но, чёрт побери, почему так страшно: Сакура должна была давно придти в себя! Так знакомо больно в груди: Хьюга умирает. Добро пожаловать домой, Саске-кун Ксо!.. Ладно, Сакуру он притащил сам. Но Хьюга обрушилась, как снег на голову. Что эта девчонка забыла в Суне? Кто вообще догадался отправить наследницу клана Хьюга в Песок, на подобную миссию? В Конохе только слепые идиоты остались? Саске не сомневался, что Хината не смогла сделать ничего из того, в чём её обвинил Гаара. Её обман моментом бы раскусили, у этой Хьюги всё всегда на лице написано. Старейшинам и Цунадэ известно, что именно Хината спасла его от смерти. Это была одна из причин, почему он так добивался назад протектор Листа: чтобы Хьюга осталась цела, он же был обязан ей жизнью. Доверие к ней как к куноичи пошатнулось, но трогать её бы не стали: он оправдан, с таким приговором с кланом Хьюга не стали бы связываться. Что же насчёт Шикамару… Ему никогда не было никакого дела до Нары. Но раз Шикамару и Хината здесь вместе, значит, от неё пожелали по-тихому избавиться. В проклятой Конохе ничего не меняется… Ни самоотверженная глупая преданность рядовых шиноби, ни прогнившая насквозь верхушка. По окончанию войны Саске фактически силой заставили вернуться в Коноху, и после унизительного тюремного заключения, сопровождающегося постоянными допросами, выпустили вместе с Карин и Джуго на «свободу», под не менее унизительный «домашний» арест, который запрещал покидать территорию клана, некогда принадлежащую Учиха, и, по злой насмешке судьбы, выстоявшей после нападения Пейна. Родной дом встретил Саске запустением и болезненными воспоминаниями. Трупы давно убрали, даже кровь отмыли от деревянных половиц, которые теперь покрывали толстые слои пыли, а по углам некогда идеально чистого дома сплели сети пауки. Саске пересилил себя и обошёл каждую комнату, оставляя босые следы на грязном полу, он не мог войти в обуви в собственный дом даже спустя столько лет. Но у него хватило духу дойти до комнаты брата… Если бы не слои пыли вокруг, вполне можно было решить, что Итачи всё ещё живёт здесь. Шкаф, свёрнутый в углу футон и низкий стол с несколькими книгами и одинокой фоторамкой, он не взглянул на фотографию, и так зная, чьи лица он на ней увидит. Он подошёл к столу и вместо того, чтобы стереть пыль со стекла, просто опустил рамку изображением вниз. Прошлое надо было наконец-то отпустить. Но всё равно Саске так и не смог занять родительский дом, и они с остатками своей старой команды поселились в соседнем… Дни побежали за днями, утопая в непривычной рутине: он участвовал в отстраивании Конохи, тренировался, помогал Карин и Джуго с домашними хлопотами вроде помыть посуду, накрыть на стол, и принести воды — наладить водопровод в доме руки у него так и не доходили. Сакура с Наруто, как могли, часто заглядывали к ним — они вроде как объявили себя «парой» и предпочитали проводить время наедине. И Саске чувствовал временами рядом с ними некоторую обособленность. Заглядывал и Какаши-сенсей, и этого шиноби, заменяющего его в команде семь, притаскивал. Позже Саске узнал, что именно этот ниндзя с позывным «Сай» и был назначен следить за ним. Но ему это и в голову не приходило, пока Сай неестественно тянул лыбу и спрашивал: — Как дела, Саске-кун? Именно, после этого он еле сдерживался, чтобы не удавить это жалкое подобие самого себя. Изредка мелькали и другие знакомые из его прошлого. Рок Ли несколько раз приходил с Наруто, чтобы помочь с ремонтом крыши дома. В сопровождении Сакуры заявлялась и Яманака Ино. Она всегда приносила цветы в горшках и домашний обед. И Карин, бухтя что-то под нос, ставила у крыльца цветок и раскладывала еду по блюдам, приглашая всех к столу. Один раз видел в своём доме и Хинату, та передала для Карин несколько книг по медицине и какую-то лечебную мазь её клана для поранившегося на стройке Джуго. Проходя мимо него, Хьюга склонилась в поклоне и тихо, но чётко проговорила: — Добро пожаловать домой, Саске-кун. Эта фраза ещё долго стучит в голове. Домой ли он вернулся? *** Через несколько недель такой жизни в Конохе Саске понял, что опустошён, что больше так не может. Он отвык от такой жизни: не надо было больше никуда бежать, ни от кого-то прятаться, ни сражаться, ни изматывать себя бесконечными тренировками. Ни цели, да что говорить даже каких-то планов на ближайшее будущее не было. И он начал даже завидовать Карин с Джуго, его напарники вписывались в жизнь Конохи естественно, в отличие от Учиха Саске, рождённого и выросшего здесь. Карин изучала книги по медицине, засиживаясь ночами, — готовилась стать ирьёнином — Джуго целый день работал на стройке, и, кажется, местная малышня была в восторге от того, как вокруг массивной фигуры шиноби стайками кружат птички. Саске же чувствовал себя здесь не только чужим, но даже лишним, что-то схожее с домом он ощущал только сидя в маленькой квартирке своих лучших друзей. Он жил в Конохе как зверь в клетке. Сбежать он вполне мог, но идти ему было некуда и не к кому. Он не знал, чего он вообще теперь хочет от жизни и что ему делать дальше… Но «спасение» явилось, откуда и не ждали. В этот день его разбудило не солнце, а до неприличия счастливый Наруто, который сообщил, что сегодня прибудет Гаара и что он пригласил Казекагэ в гости именно к нему, Саске. Ведь в их с Харуно квартире и ночевать негде, а у Саске вон какой огромный домища. И только от адекватно воспринимающей ситуацию Сакуры он узнал, что приезд Казекагэ не дружеский визит: в Конохе состоится первое после окончания войны собрания пяти Кагэ. — А где эта?.. Э, — Наруто неловко взлохмачивает на затылке волосы и наконец-то выкручивается. — Твоя сестра, Гаара… — Ты что, не помнишь, как зовут нашу сестру, Наруто? — рассмеялся Канкуро. — А меня? — Ну, ты старший брат Гаары… — Бака! Сакура влепляет ему смачный подзатыльник. — Сабаку но Темари и Канкуро, — отвечает он за Наруто. — Добрый вечер. — Саске, а ты откуда знаешь? — удивился его друг. — Помолчи уже, Наруто, — раскраснелась от стыда за своего парня Сакура. Казекагэ отвечает ему лёгким кивком, внимательно рассматривая его. Канкуро приветливо машет рукой, всё ещё посмеиваясь, смотря, как раскрасневшаяся Сакура что-то злобно шепчет Узумаки, и тот примирительно машет руками. Карин приглашает за стол. Ужин проходил в болтовне и спорах между Канкуро и Наруто, Сакура и Карин тоже временами были инициаторами разговора. Он с Джуго ел молча, Гаара отделался несколькими фразами, отвечая на бесконечные вопросы Узумаки, и иногда улыбался, но было заметно, что его мысли далеки отсюда. Не то, что Саске жаждал пообщаться с Казекагэ, но ночью не спалось, а Гаара расположился на крыше его дома. Нарушать одиночество малознакомого человека, который, к тому же, твой гость, не вежливо, именно это бы сказала Учиха Микото… Саске почти привычно отгоняет воспоминания о матери, в последняя время часто посещающие его, и садится рядом на покатую крышу. — Должен поблагодарить Вас, Казекагэ-сама или Гаара-сан… Предупреждение вашей сестры дало время на подготовку к сражению. — Гаара, — проговорил он. — И не стоит благодарности, я это сделал это не для Вас, Учиха-сан или же… — Саске, — вторил он Казекагэ. — Я знаю, для Наруто… — Не только, — Гаара так и не взглянул на него, а продолжал смотреть в россыпь звёзд. — Твой шаринган способен усмирять биджу. Без этого в предстоящей войне пришлось бы непросто… Но для этих целей Саске так и не успел использовать свои глаза: все семь биджу пропали после войны. Мадара и Обито так и не воспользовались их силой. — Гаара, ты слишком хорошо знаешь о возможности шарингана или же… — Саске выдержал эту паузу, чтобы потом продолжить на полтона ниже. — Или слишком много знаешь о биджу, джинчурики однохвостого? Эффект достигнут нужный, Гаара теперь смотрит на него с обжигающим интересом. — А что ты знаешь о них, последний обладатель шарингана? — но голос Казекагэ всё так же ровен и спокоен. — Я не знаю, где они… Обито мне не верил до последнего… — Саске замечает пристальный взгляд собеседника и сам не знает, для чего добавляет. — Меня допрашивали несколько недель самыми изощрёнными способами… Между ними звенит тишина ночи. Только стрекочут цикады, дует теплый ветер, приносящей свежесть ночного леса. — А если бы знал? — вдруг спрашивает Гаары. — Как бы ты поступил? Саске знал это ощущение, когда его прощупывают, пытаясь предугадать его ответ на ещё не заданный вопрос. Так делал Орочимару, так поступал с ним и Обито. Это с какой-то стороны ностальгическое чувство вдруг зажгло в нём давно забытое пламя интереса. Вот оно, чего ему так не хватало: новой цели. То, что Гаара что-то хочет от него, и так понятно, но будет ли он согласен с бывшим джинчурики? — И что решил с биджу совет пяти Кагэ? — Поделить их между пятью селениями, — не скрывает Гаара. — Тогда пусть вы их не найдёте! — вылетает из Саске. — Но они найдут… — Саске замечает, как собеседник меняет местоимение, а потом тихо и вкрадчиво продолжает. — Давно ещё до образования стран на материке и до появления самих шиноби, жил человек, Рикудо Сеннин*. Людям в те времена жилось тяжело, и он решил им помочь. Он призвал девять существ из другого мира, наделённых невероятной силой, существ, владеющих чакрой. Он желал, чтобы они помогли своей силой людям, но те отказались подчиняться Рикудо, и он запечатал их в себе, чтобы самому познать силу чакры… И смог это сделать, и научил этому других. В конце жизни он решил отправить их обратно в свой мир. Для этого он в одиночку, воспользовавшись силой пяти стихий, возвёл целый храм. Он расписал стены храма собственной рукой. Он сотворил из собственной чакры, кожи и волос камень, который не пропускал чакры демонов. Но люди, прознавшие, что он задумал, решили, что нельзя терять такую огромную мощь, и убили Рикудо. И девять существ, вырвавшиеся на свободу, объединились, став десятихвостым демоном. Долго десятихвостый опустошал земли и убивал людей, мстя за годы в заточении… Они превратил страну, где жил Рикудо последние года, в целую пустыню… Пока люди не смогли разъединить их и не открыли для себя искусство фууиндзюцу… Первым таким человеком был Узумаки, его клан долго хранил свои секреты. — И что из всего услышанного я должен был понять? — остановил его Саске, имя Рикудо Сеннин знали все, и каких только легенд и сказаний вокруг него не ходило. — Что биджу не принадлежат нашему миру, — произнёс Казекагэ. — А значит, их можно отправить назад. И ты знаешь как… Гаара промолчал. Саске и так всё понял, шаринган бы облегчил задачу Сабаку. Вряд ли у Гаары в его стремлениях найдётся много сторонников. Люди со времён Рикудо не очень-то изменились: кто добровольно бы решит отказаться от подобной силы? Пусть она и принесла много бед и страданий обычным людям. Тут за примерами далеко ходить не надо: один сидит рядом, второй в наглую дрыхнет сейчас в его комнате, на его футоне. — Мне нужна будет техника Учихи Обито, — проговорил Саске. — И я достану её. Но где же сами биджу? — У меня есть подозрения насчёт того, где они могут быть. Сабаку говорил в ту ночь ещё долго, раскрывая всё больше подробностей о биджу, и Саске понял, что Гаара давно лелеял надежду избавить их мир от хвостатых демонов, собрал множество знаний о них. Учиха был согласен с ним: пока есть возможность скрывать это от альянса, необходимо избавиться хотя бы от семи, чтобы никто не смог в будущем воскресить десятихвостого. От оставшихся двух позже, когда Наруто с Би умрут. И до этого момента Саске обязан жить. — Ты всё запомнил, Саске? — спрашивает Карин. — Давай, двухвостого или однохвостого, с ними проще сладить… — Ослабьте элемент воды и молнии, — приказал Гаара. — Выпустим двухвостого… Почему не Шукаку? В какой-то мере Гаара считал его своим и первым, от кого хотелось избавиться. — Вы уверены, Гаара-сан? — спросила женщина, удерживающая элемент воды. Гаара опускается на колени, чтобы быть на одном уровне с сидящей на полу женщиной, хотя та и не размыкала глаз, сосредоточенно удерживала концентрацию. — Я не хочу больше бессмысленных жертв, Мизуми-сан. Простите меня, я вас подвёл. — Казекагэ-сама, мы все сознательно выбрали этот путь, мы и наши родные, все так или иначе пострадали от демонов. Мы разделяем ваши чувства, Гаара… — по-матерински ласково назвала она его по имени. — Спасибо, что всё это время помогали и верили в меня. Сейчас Учиха заберёт двухвостого, и мы сразу же начнём. — Что им передать после? — прошептала Мизуми. — Откуда Вы знаете? — проговорил пораженно Гаара. — Что вы сгинете вмести с ними? — женщина грустно улыбнулась. — Об этом все знают: и Тсучи, и Казе, и Хомару с Каминари*. Мы же дольше вашего просидели над свитками с техникой, что, кажется, дочитали их до дыр. И каждый из нас поступил бы на вашем месте так же… — Скажите им «спасибо», Мизуми-сан. Гаара поднялся на ноги, подходя к решётке. Он чувствовал, как в его спину сверлят пять пар глаз. Руки дрожат, когда он прикасается к прутьям, но это не страх, Гаара думал, что будет испытывать ужас, но его не было, это было просто волнение, что что-то пойдёт не так. Но он не имеет права никого подвести. — Джуго, забери Сакуру с Хинатой, — слышит он приказной тон Учихи Саске. — Соберись, Наруто, — назидательно говорит Хьюга Неджи. Гаара срывает печать, яркая вспышка света озаряет залу, прутья разрушаются на глазах, осыпаясь на пол. — Ослабляйте элементы! — надрывает глотку Карин. — Саске, быстрей! Биджу беснуются, ощущая запах свободы. Гаара же чувствует от них невероятную мощь: казалось, она плотным веществом висит прямо в воздухе, она поглощает разум и манит всемогуществом. Хочется протянуть руку и коснуться её, забрать себе. Ему на секунду показалось, что, если бы он получил такую силу, он бы мог сделать всё, о чём грезит: создать мир без войны и сражений, где все люди избавятся от ненависти, от жажды власти и наживы, поймут друг друга и обретут покой для своих растерзанных душ. Он гонит иллюзию и замечает ухмылку Шукаку. Однохвостый демон читает его мысли. А сине-чёрное пламя Мататаби вдруг обретает очертания огромной кошки, которая на глазах уменьшилась до размеров не больше тигра. Учиха Саске всё же невероятно талантлив: он использует эту технику в первый раз. Мататаби, уже под властью шарингана, покорно проходит мимо него, обжигая чёрно-синим пламенем левую руку, но песок защищает от ожога. Всё благодаря чакре Шукаку. «Спасибо за время, дядя Баки». Гаара больше не сдерживается, пропускает по всем своим каналам чакру, вперемешку с остатками однохвостого. Песчаный демон чувствует своё, глаза щурятся в ненависти. Гаара через голые стопы выпускает чакру, заставляя её впитываться в песчаные стены храма, построенного Рикудо Сеннином, ведь именно страна Ветра была той землёй, где первый шиноби сделал свой последний вздох. Храмы стена осыпались светящимися песчинками, взмывая высокими столбами к самому потолку, который золотым водопадом осыпается вниз, плотным кольцом окружая демонов. Гаара складывает первую печать до боли заученной техники. Шукаку — песчаный демон. Вторая печать Исобу. Третья. Сон Гоку. Четвёртая. Кокуо. Пятая. Сайкен. Шестая. Чаумей. Седьмая. Их имена проносятся в голове Гаары, заставляя почувствовать, как веет совсем другим миром. Тем, неизведанным для человека, и время там течёт по-своему, там правят другие законы, которые ему никогда не понять. Но это их дом. Дом этих страшных для их мира существ, но Гаара чувствует, что там всё иначе. Там они не чудовища. Там они свои… И они разделяют с ним чувства, хвостатые замирают, они не кричат, и оборачиваются физической оболочкой. Гаара всегда знал, что они разумны, но именно сейчас, когда их чакра соединялась с его песком, он «слышал» их разум. Нет, они не говорили, Гаара не читал и их мысли, но как будто разделял их чувства, как когда-то он делил ненависть и жажду крови Шукаку. Они желали домой больше всего на свете, но что-то их держит, они стараются замедлить его, и у них выходит. Восьмая печать даётся с трудом. Чего же они ждут? Мататаби… Курама… Мататаби… Курама… Они не произносили их имена, но Гаара чувствовал и огненную черно-синюю чакру, и яркий жар оранжевой. Они хотели взять их собой. Можно ли назвать дружбой это чувство между хвостатыми демонами? Сердце молодого человека заполнилось чужой грустью, и он был уверен, что Рикудо когда-то чувствовал то же самое. Гаара захотел сказать им всем, что он тоже знает, что такое и дружба, и любовь, поэтому он не позволит отпустить ни Кураму, ни Мататаби. Наруто тогда умрёт, и Хинате не выжить. Ещё одна печать. Ещё пару секунд и всё будет кончено… А пока печаль расставания заполняла все его существо, и он уже не мог решить, его ли это чувства или существ из иного мира… — Гаара, не делай этого!

***

Темари буквально влетает вверх по лестнице, а потом крадётся к двери в зал совета, прислушиваясь к звукам. Оттуда доносится только лязг металла, по которому нельзя определить, сколько ниндзя скрывает дверь. Она заставляет себя сдержаться и дождаться остальных. Хидеки подаёт сигнал двум шиноби, чтобы сразу следовали за ними, и выбивает дверь. Скрываться больше не было смысла, и Темари залетает следом за Кагуэ. Ниндзя Листа оказывается слишком много, поэтому Темари, не успев оглядеть помещение, снова окунается в привычный водоворот сражения. Замечая только, как погас тусклый свет. Кто-то всё же потушил свечи, но ночь уже уходила, Темари прекрасно видела своих противников. Мелькала рядом и фигура Хидеки. Услышала Темари и предсмертные крики двух оставшихся напарников. Видела, как отлетел к стене Шикамару, попавший вместе с другими, под технику ветра. Ослушавшись её приказа, к ним пришло и подкрепление из двух куноичи и одного шиноби. Их убили прежде, чем кто-то из них хоть что-то сделал. Но время они им с Хидеки подарили. На выживших обрушился "стеклянный дождь", благо, толстый слой песка лежал прямо под ногами. А потом кроме неё и Хидеки больше никого на ногах не осталось. Кагуэ, кивнув ей, пошёл осматривать разбросанные по залу тела. Темари выдержала две секунды, чтобы осмотреть внимательно мёртвых ниндзя и убедиться, что никто больше не угрожает ни ей, ни Кагуэ, прежде, чем оказаться рядом с чунином Листа. — Не смей умирать, Шикамару! — куноичи Песка встряхнула его за грудки. — Пока не скажешь, где сейчас Юдзиро! Бешенство, которое переполняло её, наконец-то, вырвалось наружу, а страх за сына перечёркивал всё происходящее вокруг: все утерянные жизни, разрушенная Суна и даже смерть братьев. Если Юдзи мёртв… Тогда зачем всё это? Зачем ей хоть что-то в этом мире? Шикамару приходит в себя, ощупывает правой рукой свой затылок, морщится от боли и фокусирует на ней взгляд. Темари прямо видит, как расширяется его зрачок, ей кажется, что проходит не меньше часа, когда он наконец-то произносит: — Полагаю, что на пути в Кумо. — Что это значит, Шикамару?! — угрожающе шипит она. — Юки-сан — шпионка Облака. Пальцы, до этого с силой сжимающие ткань чунинского жилета, вдруг стали непозволительно непослушны. Шикамару воспользовался её заминкой и поднялся на ноги, несколько капель крови упало на пол.  — Как ты мог отдать с… — Темари споткнулась о собственные слова. — Юдзиро шиноби Кумо? — Они ничего ему не сделают, он ценен, как заложник. — Заложник?! Удар Темари насела раньше, чем успела осознать тщетность и глупость своего поступка. Шикамару отшатнулся назад, вытирая грязным рукавом струйку алой крови у рта. — Идём, Шикамару! — приказала Темари, отворачиваясь. — И куда ты собралась? — В Облако. — Бессмысленно. Райкагэ, скорее всего, уже на пути сюда. Темари давно перестала удивляться происходящему вокруг то ли потому, что сил на это уже просто не осталось, то ли теперь ее просто не могло уже ничего поразить. А осведомлённость Шикамару вообще казалась само собой разумеющейся. И это даже хорошо, что есть человек, который в состоянии не потеряться в этом безумии быстро чередующихся событий. — А где уже будет в это время Юдзиро?! — Темари не повысила голоса при вопросе, на который сразу же сама даёт ответ. — Скорее всего, его отправят в Кумагакурэ. — Скорее всего, — подтвердил Шикамару. — И кто даст гарантию, что там с ним ничего не случится? Или по пути кто-нибудь не нападёт? В Песке прогремел новый взрыв, совсем рядом. Он заставил Темари вмиг оказаться у оконного проёма. Ещё один квартал сегодня сравняли с землёй. Из этого окна раньше открывался прекрасный вид на дом главы клана Кагуэ. Хидеки застыл на месте, в отличие от Темари он не сдвинулся с места, ему хватило и того, как его невеста посмотрела на него. Этот взгляд, так не свойственный Сабаку но Темари, полный неподдельного сочувствия, ударил сразу и по разуму, и по сердцу. Из остекленевших глаз Хидеки побежали слёзы. Баки-сан никогда в людях не ошибался, и его отец не стал исключением. Сунагакурэ не нужны были неверные и мятежные кланы: ни Кагуэ, ни Ивасаки — только он, Хидеки, женатый на Темари. Баки-сан был верным слугой только одному господину — долгу, навечно любивший только одну женщину — Суну. Он должен был понять. Эри с матерью были правы, а отец… Впрочем, кто мёртв, то он точно, Сабаку редко ошибался не только в людях, но и в составлении планов. Баки отдал приказ уничтожить его клан, который до этого помог избавиться от Ивасаки, чтобы сохранить власть Гаары или же сделать его шестым казекагэ Сунагакурэ. Баки никогда не было важно, кто займёт этот пост. Пусть Гаара — племянник, но его власть Баки защищал только потому, что при нём Суна процветала. А он вместе с Темари должны были продолжить его политику… — Иди, Хидеки! — проговаривает Темари. — Считать это приказом! Там мог кто-то выжить, и ты должен им помочь! Иди! Забирай всех оставшихся людей. Теперь Суна на тебе, дядя Баки видел тебя шестым казекагэ… Но он не может заставить своё тело двигаться. — Шикамару! — Темари снова переключает своё внимания на Нару. — Сколько ещё ниндзя Листа и где… Хидеки видит, как её руки снова угрожающе поднимают веер. — Темари, в этот раз это не коноховцы, — останавливает он свою невесту. — Это был последний приказ Баки-сана…

***

Как только Саске удалось поймать двухвостого демона в гендзюцу шарингана, он уже перестал что-либо замечать, кроме черно-синего сгустка чакры. Он заставил биджу принять истинную форму, этого вообще-то делать было не нужно, но для самоуспокоения необходимо: Саске привык бороться с врагами, обладающих физической оболочкой. «Кошка» шла грациозно, перекачиваясь на всех четырёх лапах. Она покорно остановилась рядом с людьми. Саске, не теряя контакта с двухвостым, сел перед раскрытым свитком, протягивая руки вперёд, и сразу почувствовал на своих запястьях твёрдую хватку Неджи. — Наруто, держи Карин, — прохрипел Саске. — Начали, — проговорил Неджи, активируя бьякуган. Саске складывал печать, а Неджи контролировал потоки его чакры. Чуть больше, чуть меньше, и техника не сработает верно, и что тогда произойдёт: вырвется ли демон, умрёт ли Карин. Учиха не мог предсказать. Да, шаринган копировал чужие техники, но, вот, сколько чакры выделить на ту или иную украденную технику, решать только владельцу додзюцу проклятого клана. Оставалось надеяться, что Неджи, как и говорят, гений клана Хьюга и сможет проконтролировать поток. Наруто обнимал названую сестру, чуть укачивая на руках, чтобы сбить с неё озноб. И был единственный, кроме Джуго, кто мог наблюдать за всем происходящим. Гаара стоял перед клеткой, казалось, превратился в безжизненную каменную глыбу, поэтому Наруто вздрогнул, когда тот раскинул руки в стороны, и стены, пол и потолок заходили ходуном и начали рассыпаться каменной крошкой. Она мелкими песчинками послушно создавала вокруг биджу новую клетку. В какой-то момент Наруто уже за её плотной стеной перестал видеть демонов, но Гаара всё ещё складывал печати. Наруто, не задумываясь, перешёл в режим отшельника, только чтобы ощутить, как там Гаара. Узумаки почувствовал сразу множество знакомой чакры вокруг, как будто их окружали, но он не обратил на это внимание, потому что впереди всего в пару десятков шагов стоял его друг, из которого уходила жизнь. Гаара завершал технику, которая убьёт его… Прямо сейчас. — Гаара, не делай этого! Узумаки создаёт клонов, но уже знает, что ни один из них не успеет добраться до друга. Но Гаара не умирает, только вскрикивает Карин в его руках. На животе Узумаки синим цветом вспыхнула печать, когда Саске с Неджи прикоснулись к ней. А потом помещение заполнилось людьми. Людям, удерживающих стихийные печати, заламывают руки за спину и куда-то тащат. Гаару тоже сбивают с ног. Около них оказываются незнакомые Наруто шиноби с протекторами Конохи. — Дайте закончить, иначе она умрёт! — шипит на них Неджи. Но его не слушают, а остановить они с Саске никого не могу, их руки заняты, прерывать запечатывание нельзя. Шиноби готовы оттащить Учиху с Хьюга от Карин, когда между ними материализуется Ли, но оказывается он спиной к противникам, отшвыривает двоих шиноби стальным разводом натренированных рук. Ниндзя отлетают, как безвольные куклы. Следующий удар приходится по спине Рока Ли,техникой молнии, но он стоит. — Никто не приблизится к Карин-чан! — из глаз Ли капали крупные слёзы, но ей он улыбался. — Неджи, Саске, заканчивайте. Проваливаясь в чёрное ничто, Узумаки Карин была болезненно счастлива, ещё никогда и никто не плакал из-за неё. И ей показалось это лучшим подарком перед смертью. Запечатывание окончено, Саске опускает руки, тогда как Неджи всё ещё не выпускает его запястья. Наруто прижимает к себе обмякшее тело Карин. Ли вяжут руки. Появляется Хокагэ в сопровождении Шизуне, Майто Гая и ещё трёх джоунинов. А навстречу ей величественно вышагивает Мизукагэ. Теруми Мэй, Ао и Чоуджуро неизменно следуют за ней вместе с Ходзуки. — Предатель, — бросает Учиха. — Кто бы говорит, Саске-кун, — ухмыльнулся Суйгецу. — Это шиноби Конохи топчут сейчас Суну твоего дорогого Казекагэ, но а сам ты не просто беглый нукенин Листа. Ты скрывал местонахождение биджу от альянса, пытался убить шиноби Листа, когда тебя хотели вернуть в родные пенаты, похитил жену лучшего друга, чтобы сделать из неё живой сосуд для биджу. Разве мне тебя переплюнуть, Саске-кун? Ты не просто предатель, ты умудрился нагадить абсолютно всем вокруг. Тебе ли меня осуждать? Впрочем, что ещё можно ожидать от очередного Учихи. — Заткнись! Ты же был вместе с Саске, ты должен понимать его мотивы лучше других, — Наруто просто не мог слушать, как он оскорбляет его друга. — Саске хотел, чтобы больше не было таких, как я! И чтобы не было таких, как ты! Саске с трудом сдерживает Узумаки: драка сейчас будет лишней. — Какие громкие слова для рогоносца. Простите мою забывчивость, я же не упомянул, как Саске вдвоём с госпожой Узумаки проводили ночи в Отогакурэ… — Наруто, не слушай его, — проговорил Саске. — Когда Сакура очнётся, обязательно стоит узнать у неё, кто из вас двоих лучше в постели… Учиха сорвался с места, по руке расползалось чидори, замершей в миллиметре от лица Хозуки. — Он того не стоит, Саске, — теперь Наруто держит руку друга. — Не смей даже произносить её имя, — угрожающе шипит Учиха. — История стара, как мир. Два друга и одна женщина, — Хозуки отворачивается, и ухмылка сползает с его лица. — Карин? Что с Карин? Что ты с ней сделал, ублюдок? — Цунадэ-сама! — Неджи не интересовали разборки Хозуки с Учихой. — Неджи, — Гай-сенсей необычно серьёзен. — Что ты здесь делаешь? — Не думаю, что это сейчас важно. Цунадэ-сама, Шизуне-сан. Хината с Сакурой на грани… Джуго уже пробирался к ним через толпу шиноби, девушки безвольными куклами болтались на огромных плечах. — Гай, ты знаешь, что делать, — голос Цунадэ тих и обманчиво спокоен. — Неджи, останься, Хинате понадобиться твоя кровь, — Шизуне уже сканировала состояние Хинатой. Неджи и не собирался никуда уходить, где-то рядом мелькнула вспышка чьей-то техники. Наруто удерживает озверевшего Учиху. Чидори угрожающе зависло в паре миллиметров от лица мечника из Тумана. И становиться понятно, как здесь оказались шиноби Кири. А расстановка сил тем временем сменилась. Гаара был буквально вырван из рук ниндзя Киригакурэ, и сейчас подоспевшая группа шиноби Песка кольцом окружали своего Казекагэ. И никто: ни Суна, ни Кири, ни Коноха — не предпринимал решающих действий. Все стояли на месте, обнажив оружие, но не смели первыми вступить в битву без приказа вышестоящих. Хокагэ была занята своей ученицей, Мизукагэ в неверии смотрела на биджу, Казекагэ ещё не пришёл в себя, но живой, его песчаная техника худо-бедно держалась… Потоки чакры, что шли от неё к Сабаку, начали исчезать. — Саске, Наруто! — Неджи загородил собой Сакуру с сестрой, вместе склонившимися над ними Пятой и Шизуне-сан. Неджи и сам не до конца понимал, что хотел от них, но за последний проклятый час они стали чем-то вроде команды, да и Узумаки с Учихой имели хоть какое-то представление, как сражаться с биджу. Ведь в следующее мгновение Гаара потерял связь с собственной техникой, и песчаная клетка разлетелся во все стороны, слепя глаза. Неджи не оставило особого труда защитить и себя, и четверых человек от песчаного удара, но он не мог гарантировать спасения, когда биджу вырвались на свободу, и потолок начал осыпаться глыбами, а по стенам пошли трещины. Клоны Наруто заполонили зал, стараясь предотвратить обрушения храма. Бесполезно, подумалось Неджи, и убежать они не успеют… Неджи готовился встретиться с первыми осколками, пока он не увидел купол из знакомой чакры, накрывших всех поголовно. Сусано Саске выдержало вес полностью обрушенного потолка и всех стен. Учиха стоял на четвереньках и тяжело дышал, концентрируя чакру на последний рывок, когда он сумел подняться на ноги, за ним взошло и сусано, напоминающий воина-исполина в самурайских доспехах, который как будто отряхнулся от камней, как от пыли, они разлетелись вокруг него, не задев никого из застывших от шока шиноби. Никто не пострадал, кроме почти обессиленного Саске, которого поддерживали два клона Узумаки. Биджу наполнялись силой. Тогда как все те, кто мог им что-то противопоставить, сейчас были не способны сражаться.

***

Хидеки стоял на пепелище собственной жизни. Каменная крошка домов под ногами, ставшая общей могилой его клана. Если кто-то и остался жить, то была простая удача. Расплата за грехи пришла и к нему. Мягкие объятья чужого тела врезались в спину, заставляя обессилено опуститься на колени. — Эри, слава Ками-сама, ты жива… — Все живы, Хидеки, — прошептала сестра, — Дядя, тётя, отец, и братья. Оба… Яхо тоже пришёл… Никто не погиб… — Отец догадался о планах Баки-сана? — Ничего дядя Дайчи не знал. Светловолосая красивая куноичи пришла предупредить. — Из наших? — Нет. Я думаю, она из Листа, — проговори Эри. — Мы все слышали её голос прямо в голове. Она предупредила о нападении, кроме этого у неё был чёткий план. Она приказала покинуть квартал, а дальше ворвались какие-то люди и произошёл взрыв… — Как же отец ей поверил? — Ей поверила госпожа Кагуэ: стоило только этой девушке упомянуть имя Баки-сана… Хидеки с трудом поднялся на ноги, он был опустошён. — Хидеки-сан, шиноби Листа складывают оружие?.. — раздаётся несмелый вопрос. Кагуэ только сейчас заметил, что осталось всего несколько минут перед рассветом: всё вокруг окутало в серую дымку. К нему приближались Кагуэ, люди действительно были живы, но на их лицах не наблюдалось ни облегчения, ни радости. Напряжённость скользила среди толпы, она жила в каждом движении, в каждом взгляде. — Это мы победили или они отступили? — его мать единственная, кому удалось так чётко сформулировать вопрос, мучавших всех вокруг. — Это одно и то же, — раздражённо бросил Дайчи. Но мать игнорировала отца и смотрела только на него. И Хидеки впервые в жизни видел, как ухоженные руки госпожи Кагуэ сжимает кунай, испачканный в крови. За эту ночь случилось слишком много, так что Хидеки едва успевал улавливать хитросплетение чужих интриг. Но Баки-сан верил в то, что он сможет стать шестым Казекагэ, и Хидеки вдруг осознал почему. — Они отступили, мама… Вокруг стали собираться шиноби, и поэтому он не сразу заметил в толпе Сабаку с Сато.  — Канкуро, Наоми-чан, — обрадовался Хидеки. — Я рад, что вы живы. — Я не собирался умирать, — серьёзно проговорил Канкуро и обратился к окружающим его шиноби. — Прочесать Суну и доставить всех раненых в госпиталь, в том числе ниндзя Листа. Всех оставшихся коноховцев на территории Песка заключить под стражу. Допросы, без физических пыток. Всех, кого сможете, верните на охранные посты. Работаем два через два часа. Всем нужно немного времени на отдых и сон. Выполняйте!

***

Шикамару смог без особого труда провести их через один из подземных туннелей, который предусмотрительно был пуст. Он не указал его на чертеже, пересылаемом Саем, оставив его для Ино, чтобы она могла незаметно в случае необходимости покинуть Суну. И вывел за стену в открытую пустыню, где уже Темари взяла на себя обязанность проводника. Шикамару поражала уверенность, с которой она ступала вперёд, будто зная, с какой стороны приблизятся шиноби Облака. А солнце взошло, и воздух начал раскаливаться. Но Темари, казалось, вообще не чувствовала ни жара, ни усталости. Как будто это вовсе не она не спала уже третьи сутки и даже не отдыхала нормально. Сам Шикамару держался только смотря на светловолосый затылок всё ещё любимой женщины. После того, как Хидеки ушёл, и они остались вдвоём, никто из них не проронил ни слова. Она только достала бинт из его кармана и наскоро перевязала рану на руке. Шикамару был удивлён: Темари помнила, где он всегда хранил бинт… Вдали раньше, чем Шикамару полагал, появились очертания людей, и Темари ускорила бег. Сколько же сил у этой женщины? Он с трудом дышал, мышцы сводило судорогой, но он не отставал — не в её переполненном эмоциями — ненавистью и страхом за жизнь племянника — состоянии вести переговоры... Темари остановилась только, когда через искажённый горячий воздух стала отчётливо проглядываться здоровенная фигура Райкаге. Шикамару пытался отдышаться, согнувшись пополам и разрываясь в мучительном кашле, пытаясь очистить рот и, казалось, сами лёгкие от вездесущего песка. А Темари стояла, опираясь на веер, — о быстрой пробежке говорила только слишком часто поднимающаяся грудная клетка. Райкаге остановился, не дойдя до них нескольких шагов, и остальные шиноби, блестя символом облаков на протекторах, покорно остановились за высоченной фигурой Эйя. Рядом нарисовался и джинчурики восьмихвостого — Би, флегматичный Даруи, как всегда, занимал место по правую руку от своего «босса». Другой телохранитель — светловолосый Ши — был почти скрыт массивной фигурой Эйя. Были и другие знакомые лица, все они входили в объединённую армию, но их имён он не помнил. Шикамару сейчас волновало только одно: чтобы Темари смогла себя сдержалась и не наговорила непоправимых вещей. Но её лицо застыло каменной маской, через которую не пробивались ни волнение, ни гнев. Как и было обычно во время сражений. Оставалось надеяться, что сейчас про физическую расправу она и не помышляла. Эй — человек вспыльчивый. — Нара Шикамару и сестра Казекагэ, — пробасил Райкагэ. — Это было ожидаемо. Значит, Юки уже проинформировала Райкагэ об их отношениях. Не самый лучший расклад для его быстро сформировавшегося плана, но вполне ожидаемый. Шикамару вышел на шаг вперёд Темари. Если они хотят вернуть её племянника прямо сейчас, выход здесь был только один. — Суна под контролем Конохи и Кири, и Пятая и Мизукагэ тоже там. Я могу провести Вас прямо к Цунадэ-сама. Сейчас вооружённый конфликт не нужен никому. Я думаю, мы сможем договориться, — спокойно проговорил Шикамару, взвешивая каждое слово. — Хвостатые? — басит Эй. — В Суне. Шикамару не видит никакого смысла во лжи, скоро Райкагэ и так всё увидит. Да и скрывать правду ему чертовски надоело. — И почему я должен верить в твои слова? Песок с Листом всегда совместно мутили воду… Где гарантия твоих слов? — Вашей гарантией буду я. — А взамен ты хочешь мальчишку? — Да, отдайте ребёнка Темари. Райкагэ усмехнулся, и Шикамару искренне не понимал, что же он не так сказал, пока не обернулся. Темари отбросила в сторону веер. Следом на песок полетел сумка с кунаями, а потом и чёрное кимоно, оставляя куноичи в коротких шортах и чёрной облегающей майке. Темари медленно сделала поворот на триста шестьдесят градусов, давая понять, что оружия нет. Руки Темари развела в стороны ладонями вверх, так и двинулась в сторону шиноби Облака. Даруи по молчаливому приказу Райкагэ связал руки Темари. Шикамару осознал причину её спокойствия: она заранее знала, что будет делать. Что же до Райкагэ, тот всегда был в первую очередь воин, а не политик. И обладал благородностью и честью, которая не позволила прикрываться ребёнком, поэтому-то из строя шиноби появляется Юки, на руках которой мирно спал Юдзиро. Женщина протягивает ребёнка, и ему не остаётся ничего другого, как забрать мальчика. Темари проделала рокировку. Всё так просто, Юки известно об их отношениях, более того, старуха была достаточно наблюдательна, и от неё не могли ускользнуть его чувства к Темари. Сестра Казекагэ тоже это понимала, расчёт прост — с ним будет проще договориться, если в руках у Облака будет его любимая женщина, и Темари в очередной раз расчётливо играет на этом. Но доверяет. После разрушенной Суны, убийства Баки. Доверяет родного племянника. Шикамару всегда с некой иррациональной ревностью замечал неприкрытую нежность Темари к Юдзиро и не видел в этом ничего особенного. Ино тоже обожала Асуру. Но его подруга не Темари. Куноичи Песка ни к кому и никогда не проявляла такой открытой заботы и нежности. Шикамару показалось что-то дико неправильным во всей этой ситуации… Почему здесь нет ни Гаары, ни Матсури? Исключим отца, Гаара — Казекагэ, но Матсури — мать… Почему они с Темари здесь? Почему Темари бросилась к нему с вопросами о Юдзиро, а потом, не задумываясь, оставила всю Суну на Хидеки. «Шикамару, тогда подумай о других людях рядом с тобой, в доме, между прочим, живет ребенок». «Шикамару, в саду Юдзи с Юки-сан!» «Юдзи-чан просто мстит за папу…» Слова, пропитанные заботой, волнением и неподдельной любовью. Рядом с Юдзиро Темари преображалась: улыбалась, становилась вдруг нежна и ласкова, как… Как мать? Шикамару взглянул на ребёнка на своих руках. Светловолосый мальчик с по-детски пухлыми щеками, тонкими поджатыми губами и чёрными густыми ресничками. Глаза... Какие же глаза у этого ребёнка, он не мог вспомнить. Он всегда смотрел только на Темари. Сколько ему? Года два? Считал Шикамару всегда хорошо, только сейчас с простой арифметикой возникла полная неразбериха… Этого просто не может быть! Нет, конечно, чисто физиологически может, он и не подумал как-то обезопасить их от таких последствий. Но стала бы Темари рожать его ребёнка? После того, как сама пожелала разорвать все их отношения. Узнала после? Неужели думала, что произнесенные тогда ею слова могли изменить в раз его чувства? Ей стоило только просто подойти к нему, просто посмотреть, ему не нужны были от неё ни признания, ни извинения. Шикамару, скорее всего, сам бы стал просить прощения, что был так беспечен. Да, тот семнадцатилетний влюблённый Шикамару так бы и сделал. И ещё он бы наверняка был ужасно напуган, но рад. Тогда два с лишним года назад, он уверен, всё было бы именно так. Но сейчас не было ни страха, ни радости. Только смятение и надежда, что всё это только выдумка его смертельно уставшего разума. Что третьи сутки без сна и палящее солнце окончательно добили в нём способность мыслить рационально… Шикамару посмотрел в спину куноичи Песка, которая покорно шла между Ши и Даруи именно в тот момент, когда она обернулась и скользнула взглядом по ребёнку на его руках. Он понял, что уже знает правду. Слова Юки-сан «Потому что кровь не вода, Шикамару-сан» вдруг обрели единственно верный смысл. Темари его так безумно любит или так люто ненавидит? Шикамару вздрагивает от неожиданности, когда костлявая рука, издевательски звеня своими браслетами, ложиться ему на плечо. — Сколько ему? — спрашивает он. Очевидно, что Юки-сан каким-то образом оказалась прозорливее его и знала почти с самых первых дней появления их с Хинатой в Суне о том, что Юдзи — его и Темари сын. Тогда как он видел только одну Темари. Какое ему было дело до отпрыска Казекагэ? — Сегодня ему два года. Я бы поздравила Вас, Шикамару-сан, но, боюсь, припозднилась, — без тени усмешки проговорила старуха. ____________________________________ * — история была изменена в угоду сюжету. ** — имена выбраны созвучными со стихиям чакры, которыми обладают персонажи Мизу — вода (Мизуми), Казе — ветер (Казами), Тсучи — земля, Каминари — гром, молния, Хо — огонь (Хомару).