***
Шастун возвращается в пустую, убранную и чистую комнату. Он торопится в ванную, где принимает успокаивающий душ, вспоминая проведенный день с друзьями и ночь со своей девушкой. С кончиков русых волос капает вода и катится по торсу. Он оборачивает вокруг своих бёдер полотенце и выходит, встретившись с Арсением. — Привет, — здоровается Шастун, заметив потерянные голубые глаза. — П-привет, — выдавливает он из себя, бросая куртку на стул. Он проходит к небольшой кухонной зоне, включая чайник, и возвращается к шкафу. — Ты не злишься на меня? — наблюдает Антон за соседом. — Нет, — отрезает Попов, ища свою одежду в шкафу. Шастун выдыхает и поджимает губы, подойдя к парню. — Где ты был? Арсений кусает нижнюю губу, делая вид, что не слышит. У него колотится сердце от близкого контакта. — Игнорируешь, значит, — подытожил Антон, протянув руку, чтобы схватить небольшую стопку готовой одежды с полки. Его сосед отпрыгивает, слыша свое частое сердцебиение. Он отворачивается, снимая и натягивая на себя одежду. Шастуну кажется это странным, ведь они оба парни. Брюнет быстро переодевается, идя в ванную, чтобы помыть руки. — Арс, что происходит? — надел Шастун толстовку, когда Арсений подошёл к вскипевшему электрическому чайнику. — Ничего, — берет он с навесного шкафчика две кружки, зная, что желтая принадлежит Антону. — Будешь кофе? — Буду. Скажи, это из-за того разговора? — делает он шаги к брюнету, встав рядом. — Нет, все нормально. «3 в 1»? — занят Арсений кофе, а сердце его бьётся сильно-сильно. — Да, — кивает Шастун, разглядывая профиль соседа. У него длинные тёмные ресницы, родинки на щеках и шее, красивый нос и тонкие губы. А руки у него эстетичные: цвета фарфора и выпирающие вены. — Арсений, извини, что не сказал, что не приду ночевать. Ты, наверное, ждал. Арсений наливает в кружки кипяток, выбросив два пакетика в мусорное ведро. Достаёт из куртки два батончика, пододвинув один Антону. — Это тебе, — помешивает он чайной ложкой два напитка, а после уходит в сторону своей кровати. — Так ты в магазине был, — кивает Шастун, взяв в руки шоколадку. — Покажешь потом ближайшую библиотеку? — игнорирует Попов предложение, дуя на горячий напиток. — Библиотеки любишь? — берет Шастун свою кружку, оперевшись бёдрами о столешницу. Брюнет чуть кивает, приподняв уголки губ, ведь этот храм знаний всегда был любимым местом Арсения. Именно в библиотеке он пропадал часами, не думая о своей жизни и проблемах. Именно там он познавал что-то новое, совершенствуясь. Парни выпили лишь половину, и Шастун прихватил с собой батончик, чтобы съесть потом.***
Арсений идёт по коридору университета, заплутав в этом здании, ведь здесь много аудиторий с разной нумерацией. Он внимательно ищет нужную, проклиная этот ВУЗ за такое расположение помещений. — Арс! — окликает его знакомый голос, подбегая. Он хватает его за локоть, восстанавливая дыхание. — Потерялся? Арсений опускает глаза, поджав губы. — Ща найдём, какая там аудитория? — смотрит Антон с улыбкой, приобняв соседа. — Двести шестьдесят восемь, — осторожно поднимает голову Попов, заглядывая в зелёные глаза. Их обладатель улыбается и тянет его в сторону. — Пойдём, здесь недалеко. Попов бегает глазами по полу, кусая внутреннюю сторону щеки. Он, как котенок, чувствует себя маленьким, но зато рядом с таким человеком, как Антон. — А… — поднимает брюнет голову на парня. — Ты почему не у себя? — Во-первых, наш препод всегда опаздывает, а, во-вторых, я знал, что тебе нужна будет помощь, — улыбается в тридцать два зуба Шастун, вызывая скромную улыбку у Арсения. — Кстати-ка, — достаёт он ручку из своего рюкзака с бумажкой, и начиная черкать свой номер. Этот человек заставляет улыбаться, пусть и слегка, Арсения. Ему стало приятно от такой мелочи. — Держи. Нужен буду — звони, хорошо? — протягивает он свой номер, а Попов осторожно принимает бумажку, подняв на секунду голову. — Спасибо, Антон, — лёгкая улыбка на Арсении. Парни прошли ещё немного и оказались около нужной аудитории. — Всё. Пришли. Как закончится, выходи, будем дальше познавать этот храм, ладно? — ухмыльнулся Шастун, похлопав по плечу. — Ладно, — бодро ответил Попов, а после вошёл в аудиторию, опоздав на несколько минут. Он присел на первую парту, что была свободна, извинившись за опоздание. Преподаватель, и по совместительству их куратор, начал объяснять то, что необходимо будет знать во время первого семестра и последующих четырёх лет. Арсений внимал информацию, сидя скромно и один. Нет, не странно, что этот парень снова в одиночестве. Он привык к себе и тому, что люди относятся с пренебрежением. Когда появилось немного времени полетать в облаках, Арсений вспомнил, что только Шастун называет его «Арсом», ведь всю жизнь он слышал от большинства «Сенька», «Сеня», а ему было неприятно от того, что он взрослый парень и называют так по-детски. Лишь отец называл «Арсением», грубо, серьёзно, чётко, а маленький Арсюша уже боялся такого тона. Арс… Сердце приятно забилось. Эта форма имени ему нравится и точно говорит, что это осознанный и взрослый человек.***
В коридоре Попова уже ждет его сосед, подозвав, чтобы тот обратил внимание. Шастун берет его под локоть, уводя из этой толпы. — Ну, как первый раз на первом курсе? — Нормально. Алексей Сергеевич, вроде, хороший. — Куда тебе сейчас? — Триста пятьдесят шесть. — О! Рядом на этот раз. Мне в седьмой. Пойдём. Антон ведёт его на третий этаж, пробираясь через студентов. Брюнет просто плетется рядом, позволяя показать нужную аудиторию. — Антон, но я мог бы сам, — тихо произносит Попов, когда толпа студентов осталась позади. — Ты мог бы заплутать здесь. А я за три года уже выучил что здесь да как… Ой, Поз идёт с Серым. Я вас познакомлю. Два друга Шастуна идут навстречу, улыбнувшись, когда увидели его. Арсений мнется на месте, потому что не любит он знакомиться, и неловкость. — Блядь, эта грымза меня заебала, — выпаливает Дима, смотря Антону в глаза. — А я тебе говорил, что она та ещё змея, ещё на первом курсе, — отвечает он, не отпуская от себя соседа. — Да тогда она не была такой ебанутой, а как назло она будет у нас до конца, — цокает Позов, глядя и на Серёжу, и на Антона. — Так короче, — останавливает Шастун тираду друга, обращая внимание друзей на себе. — Это мой друг, мы с ним соседи. Первокурсник, поэтому не знает ещё этого лабиринта. Друг. Арсений его друг. Попов осторожно заглядывает в две пары карих глаз, а потом в зелёные. — Арсений его зовут. А это, Арс, Димка. Он вечно ворчит, что химичка — долбоёбка. Это Серёга, он на журналиста учится. Мы все ровесники. — Ну, что, Арсений, добро пожаловать в стены универа, — протягивает руку Позов и Арсений жмёт её, улыбаясь. То же самое делает и с Сережей. — Ладно, мы пошли, позже увидимся, — выдернул Антон брюнета из компании друзей, идя быстрым шагом. — Почему мы не остались? — смотрит глазами котёнка Арсений. — Звонок скоро. — Но ведь ещё есть время. — Будет ещё момент, когда поговорим о том, о сем… Сколько у тебя пар сегодня? — Три. — У меня тоже. Тогда жди меня потом у фонтана внизу, окей? Домой потом пойдём. — Хорошо… И… Спасибо, что помог, — появилась лёгкая улыбка у брюнета. — Да не за что, мне только в радость. Ладно, Арсений, я пошёл, увидимся. Шастун убежал в свою аудиторию, Арсений проговорил себе под нос: — До встречи, Шастун.***
Парни вернулись в общагу и Шастун начал ныть, что заебала уже эта учёба, а в следующем году у него дипломная работа. Арсений только усмехается, потому что это был только первый день учёбы, а Антон уже возненавидел всё. — У тебя есть брат или сестра? Или ты единственный? — интересуется Шастун, привстав на локтях. — Сестра старшая, — тихо отвечает Попов, упав на свою кровать. — А у тебя? — Не-е, нету, и мама только у меня. — М-м… — Арс, давай выпьем? Пиво. — Я не пью. Завтра в универ. — Ну, и че? Мы не будем напиваться в стельку, а по паре бокалов только. Димка и Серёжкинс точно согласятся. Арс, дава-ай. Антон встал с места и устроился рядом с Арсением, уговаривая выпить. Брюнет ломается, потому что алкоголь в доме Поповых был всегда под запретом и разрешался только на Новый Год. — Арсений, соглашайся! Поближе с пацанами познакомишься. Они ребята хорошие, вы подружитесь. — Но ведь не обязательно для этого градус. — Обяза-ателен! — поднимает он брови, раскидывая руки. — Он-то напряжение и уберёт между вами. Арс, ну, давай. — Я не хочу, Антон, — смотрит брюнет в глаза напротив, выдохнув. — Если ты сейчас не согласишься, то до конца месяца ты будешь убираться здесь. — Хорошо. — И конспекты будешь мои писать. — Хорошо. Шастун теряется, но ставит последнее условие: — Я перестану с тобой разговаривать. Стало больно, что и Антон отвернется от него, так как это первый человек, который не отвергает, а принимает Арсения таким, какой он есть. — Не делай так больше, — подступает к глазам влага, но быстро высыхает. — Ладно, я согласен. — Отлично! Хорошо, не буду больше шантажировать, — обнимет Шастун от радости соседа, похлопывая по спине. — Нет, Антон. Не говори больше, что не будешь со мной разговаривать, — медленно отстраняется Попов, смотря с толикой надежды и грусти. — Ангел, я пошутил, — добро улыбается Антон, заметив грусть в голубых глазах. — Не шути, пожалуйста, так больше… У меня больше тут никого нет. Ему больно и потому, что Антон — единственный человек, которого Арсений особо не стесняется, а даже открывается, несмотря на знание друг друга несколько дней. Улыбка спадает с лица парня, когда Арсений встаёт с места и идёт в сторону окна, скрестив руки на груди. — Ты мне нравишься, как человек, и я не хочу остаться один снова. Поэтому, Антон, не делай так. Он вспоминает, что был каким-то изгоем все годы, но был послушным сыном, зная все наказания. Маленький Арсений стоял на коленях на соли, проливая слезы и умоляя о пощаде отца. Его запирали в собственной комнате, заставляя учиться целыми днями. Телевизор был под запретом и он не мог, когда захочет, взять и посмотреть что-то. Для этого были специальные дни и определённое время. Контролировали полностью, отчитывая за любую задержку. Не разрешали какие-либо поездки с классом, говоря, что это ни к чему. А Арсений плакал, потому что только его семья была такой, в то время как, остальные были свободными и не терпели того, что терпел Арсений. Шастун подходит к брюнету, сжав одну ладонь в кулак, когда хотел прикоснуться к чужому плечу. — Прости, Арс. Обещаю, не буду больше. Он обходит соседа, смотря на него грустного, а после коснулся, все же, его запястья, вызвав мурашки по чужому телу. — Мир? — немного улыбается Антон, протянув мизинец. На это брюнет улыбается, глядя на палец и глаза. — Мир, — своим мизинцем жмёт он его. Они выглядят, как дети, которые поругались, но помирились через пять минут. Антон заключает друга в объятия и закрывает глаза. Арсений, же, спокойно выдыхает и замыкает свои руки за спиной соседа. Он слышит чужой запах и ему это нравится. Антон пахнет, как недавно прошедший дождь летом.