Watch
11 сентября 2022 г. в 16:06
После того случая с разбитым окном, Сэм больше не рискует вылезать из кровати первым. Нет, он либо смиренно ждет, пока проснется Рэйф, либо намеренно начинает шуметь, пока Адлер не откроет глаза и лично не убедится, что он никуда не свалил.
Пусть это и выглядит странно, зато так им спокойнее. Знать, что один все еще здесь, а второй, не сходит с ума от ожидания возможного предательства.
Сэму больше не хочется видеть перекошенное от боли и ярости лицо Рэйфа, он понимает, что сам виноват в том, что нанес ему такую травму и теперь он ответственен за его душевное равновесие.
Но в совместном пробуждении есть и свои плюсы. Возбужденный по утрам Рэйф Адлер например. Его чуть хрипловатый ото сна голос, теплые руки, исследующие каждый сантиметр тела и горячий язык на члене. Черт, просыпаться вот так, откидывать одеяло и заставать раскрасневшееся от усердия лицо Рафаэля — просто наивысшее удовольствие.
Сэму нравится зарываться ладонью в его мягкие волосы и крепче прижимать его голову к паху, чтобы член доставал до самой глотки. К счастью, тот не против таких грубых действий и охотно принимает его целиком, хоть и до слез в глазах.
— Черт, Сэм, мог и предупредить, — морщится Рэйф, вытирая сперму с щеки, — ты мне на волосы попал.
И это ему тоже нравится. Это его показательное недовольство. То, как он забавно морщит лоб, наигранно отчитывает его за неаккуратность и полностью обнаженным следует в душ, бросая чуть ли не заискивающий взгляд на Сэма. Ну как к нему можно не присоединиться?
А еще, Рэйф, как и обещал, стал брать его с собой на собрания и светские приемы. На последние так вообще выводит его регулярно, представляя Сэмюэля всем, как своего главного заместителя. От гордости и важности Дрейка буквально распирает, на что миллиардер закатывает глаза и бросает что-то вроде — «не зазнавайся».
Но сами приемы скучны донельзя. На них совершенно нечем заняться. Вот раньше, если Сэму удавалось бывать на таких вечерах, он находил себе развлечение — выбирал самую шикарную женщину и обхаживал ее с успешностью Казановы. Но сейчас…
Сейчас, когда взгляд старшего Дрейка мельком пробегается по пышногрудым красавицам, он не чувствует ничего, кроме небольшого восхищения их красотой. Это можно сравнить с разглядыванием картин в галерее — красиво, но трогать нельзя. Да и не слишком-то хочется. Зачем? Когда его обзор, в конечном итоге, заканчивается на самом красивом экспонате в зале.
На Рэйфе.
Тот слишком хорош в своем новом дорогущем костюме с бриллиантовыми запонками. Так хорош, что кажется, даже сияет. Или это так блестят его белоснежные зубы, когда он в очередной раз приветственно улыбается какому-то богатенькому старику?
Рэйф, разумеется, знает, насколько сейчас привлекателен. На это и был расчет, когда в особняке он полчаса торчал у зеркала, чтобы пригладить каждый непослушный волос на голове.
Правильное впечатление. Так он ему говорил, когда объяснял свои долгие сборы.
«Я должен соответствовать своему статусу».
И он это успешно делает. Стоит только Сэму повертеть головой и заметить, как все чертовы головы в этом помещении повернуты в его сторону. Женщины смотрят с обожанием, мужчины с завистью. Ну, а он… с довольной ухмылкой.
Женщины не знают, что он принадлежит ему, а мужчины даже не догадываются, что за всем этим напускным лоском, скрывается нечто иное. Что стоит только Рэйфу вернуться в особняк, он тут же снимет с себя этот костюм (который, возможно, больше не наденет никогда) и облачится в растянутую футболку и простые пижамные штаны, смоет гель для волос и положит голову на колени Сэма, позволяя тому зарыться пальцами в отросшие волосы и помассировать кожу.
— Так тебе больше идет, — скажет Дрейк, ухмыляясь, — выглядишь сексуальнее.
И Рэйф, ухмыльнувшись в ответ, проведет ладонью по его животу и с усмешкой спросит:
— Тебе просто нравится тянуть за них, когда я отсасываю тебе, верно?
Ну, а потом…
— Сэм? Сэ-э-эм, напился уже? Сколько можно в облаках витать?
От удивления, он чуть не давится шампанским. Мда, вот так замечтался, что даже не заметил, как объект его сексуальных фантазий, оказался рядом с ним.
— Как они меня достали, — недовольно шепчет Рэйф, перенимая бокал из его рук и допивая содержимое, — еще часа рукопожатий и вымученных улыбок я не выдержу.
— Так давай уйдем, в чем проблема?
— Проблема, Сэм, в том, что это благотворительный вечер, я не могу вот так просто с него уйти. Хоть представляешь, как это скажется на моей репутации?
Сэм, конечно, представляет смутно. Зато очень ярко представляет себе то, как они завалятся в комнату Рэйфа, как он начнет срывать с него этот чертов пиджак с запонками, кусать открытую шею, вырывая у любовника полу задушенные стоны, как повалит его на кровать и…
— Ах вот почему ты сверлил во мне дыру взглядом, — шепнул Адлер, прежде чем сунуть пустой бокал ему в руку, — потерпим еще часик, хренов мечтатель, и вся ночь будет нашей. Если конечно, это показательное представление не затянется еще на какое-то время.
Твою. Мать.
И после этого обжигающего шепота на ухо он просто уходит?
Если уж Сэм «хренов мечтатель», то Рэйф просто хренов искуситель.
И он же знает об этом, да? Раз оборачивается, сверкая улыбкой в его сторону.
Не натянутой или наигранной.
А той, что предназначена только для него.
Такого Рэйфа, и такую улыбку, знает только он. Так что у него даже нет повода его приревновать. Все эти взгляды устремленные на его любовника…ха, просто пустышки.
И Сэм, наливая себе очередной бокал шампанского, не может не удержаться от тихого смешка.
Никто и понятия не имеет, каков настоящий Рэйф Адлер.
Уж точно не этот миллиардер, жмущий ладони старым хрычам и осыпающий любезностями каждого на этом приеме. Нет, он…
Дрейк поворачивается к нему, осознавая нечто важное.
Рэйф такой же искатель приключений и авантюрист как он сам. Только эту мечту у него отобрали.
Дрейки. Он и его брат. И теперь, у него осталась только эта внешняя оболочка и крупицы настоящей личности, которую знает лишь Сэмюэль.
Это плохо. Нет, даже ужасно. С этим нужно что-то делать, иначе они оба зачахнут в круговороте светской жизни, которая не прельстит никому из них.
Но если Либерталия для них утеряна…что тогда остается?