***
Гарри остается сидеть на диване и занимает себя оцениванием обстановки, пока ждет Луи. Вилла просторная и невыносимо скучная. Очевидно, что она была спланирована не для кого-то конкретного и сделана максимально просто, чтобы соответствовать вкусам каждого. Это заставляет Гарри ухмыльнуться про себя. У Луи такая фишка – полностью пренебрегать стилем, когда речь идет о материальных вещах. Луи всегда заботился о своих волосах и теле, но на этом все. Он носит самые простые, самые практичные модные сеты. Он покупает мебель из скучных магазинов и его не ебет. Гарри не находит это привлекательным. Совсем нет. Луи возвращается босиком, с припасами в руках. Он подходит к дивану, раздумывает секунду, после чего плюхается на ковер практически у ног Гарри. Измельчитель, сигаретная бумага и фильтры приземляются вместе с травкой на блестящий черный кофейный столик, стоящий перед ним. Он даже не заморачивается с подносом на колесиках, просто начинает работать на столешнице. Измельчение занимает пару секунд, скрутка – меньше минуты. Косяк выходит идеальным с первой попытки. - Уверен, что не хочешь затянуться, Рок-звезда? – спрашивает он, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Гарри. - Все в порядке, Лу, – уверяет Гарри и передает ему зажигалку, которая осталась лежать на диване после того, как Лиам одолжил ее. - Хорошо, – это все, что говорит Луи. Он не выглядит обиженным или разочарованным. С ним все в порядке. Он был спокойным и расслабленным весь вечер. И Гарри понятия не имеет, зачем ему вообще понадобилась травка. Видеть, что у него все так хорошо – большое облегчение, учитывая ту кучу дерьма, которое льется на него из СМИ: в таких скандалах за комментарием со словами поддержки всегда следует еще один, с целым ворохом оскорблений. Еще одно чувство, которое волнует в данный момент Гарри - небольшая тревога из-за того, что Луи так спокоен, хотя спустя столько лет они вновь находятся в одной комнате. К тому же наедине. Гарри, например, не в порядке. Он уже решил, что позже устроит себе нервный срыв по этому поводу. - Раньше я был «Поп-звездой», – спустя мгновение произносит Гарри, в то время как Луи лениво выдыхает дым и откидывается на ножку дивана. – Так ты меня называл. А теперь «Рок-звезда». - Какие-то вопросы, Стайлс? – спрашивает Луи, поворачивая голову к Гарри и ухмыляясь. Даже под таким странным углом она выглядит похабной. - Мне просто интересно, что изменилось, – пожимает плечами Гарри и усмехается, совершенно не испугавшись. Луи отводит взгляд и говорит: - Ты. В ответе не чувствуется осуждение. Наоборот, очень легко принять это за похвалу. - Ладно, – просто говорит он, потому что в животе формируется волна тепла, а у Луи есть парень. – Полагаю, это честно. - Честно, – весело повторяет Луи. Гарри замечает, что в его ответе присутствует нотка горечи. Или смирения. Он не может определить точно. Луи часто курит, так что травка не сильно на него подействовала. Он остается сидеть на ковре, расслабленно откинувшись на диван позади себя и позволяя Гарри рассказывать ему какие-то тупые факты о животных, в своей излюбленной манере растягивая слова. Какой бы блаженной ни казалась ночь (по факту сейчас было практически утро), в воздухе витает что-то опасное. Луи первым прерывает поток несусветной херни, потому что он всегда так делает. - Гарольд, – внезапно говорит он, прерывая тихую паузу в разговоре. – Просто задай свой чертов вопрос, приятель. - Я ничего не говорил, – спокойно подмечает Гарри. - Но с уверенностью могу сказать, что ты пиздец как этого хочешь, да? Так что давай, детка, дерзай. В любом случае, уверен, что уже слышал их все. Очевидно, он говорит о каминг-ауте. И он не ошибается. У Гарри есть вопросы. Куча. Тем не менее, он говорит: - Тебя прям распирает, Лу, – выходит довольно нежно. - Тащи свою задницу сюда, и давай уже покончим с этим, – приказывает Луи. Травка не подавляет его властность. Полезное наблюдение. Гарри перебирается с дивана на ковер рядом с Луи. Кто-то оставил на столе пачку сигарет, и он тянется за ней, выигрывая время. Он редко курит. В идеале следовало бы вообще не курить, но в данной индустрии это практически невозможно. Луи не смотрит на него, а Гарри не смотрит в ответ. Он делает затяжку только что зажженной сигареты и смотрит на полку, забитую бесполезными статуэтками. - Ты всегда знал? – наконец спрашивает он тихо. Ему не нужно конкретизировать. Луи одобрительно мычит, как будто ожидал именно этого вопроса. Иногда он полон дерьма. Отвечает, однако, на полном серьезе. - В каком-то смысле, – медленно говорит Луи, выдыхая дым из косяка. – Я думаю, что часть меня всегда знала, кто я такой. Но я так боялся этого, что в какой-то момент убедил себя, что я не гей, – делится он. Гарри может себе это представить. Когда они учились в начальной школе, слово «гей» использовалось как оскорбление наряду со словами «придурок» или «жирдяй». Во многих местах так продолжается до сих пор. Кажется, Луи еще не закончил, поэтому Гарри продолжает молчать. - На протяжении долгого времени я отворачивался от всего, что могло бы заставить меня думать об этом, – наконец произносит Луи. – И, кажется, на этом пути я отвернулся и от тебя. Потому что все думали, что мы.. ну, – мешкается он и горько улыбается. – Ты знаешь, как все было. – Он пожимает плечами, кладет недокуренный косяк в пепельницу и, наконец, поворачивается лицом к Гарри. – Кстати, прости меня за это. Если ты когда-нибудь чувствовал себя преданным. Почему они не говорили об этом раньше? Гарри вдруг почувствовал, что упустил слишком много времени. Он откашливается, не смотря на Луи, хотя и ощущает его взгляд. Он выпускает дым изо рта, тоже пытаясь потушить недокуренную сигарету. Они с Луи всегда действовали синхронно. - Ты знаешь, я тоже был потерянным, – спустя долгую паузу, наконец, произносит Гарри. Не сказать, что ему неудобно, скорее... он чувствует напряжение. Хотя он взрослый мужчина. Гарри поворачивается, и теперь они смотрят друг на друга. – Да и к страху мне не привыкать, – добавляет он еще тише. – Полагаю, мы отдалились друг от друга, потому что тогда нам было это нужно. Луи не отвечает. Он сидит, откинувшись на спинку дивана. Зрачки слегка расширены, губы приоткрыты. Он смотрит прямо на Гарри, и тому кажется, что Луи видит его насквозь. Целиком. «Кажется, так было всегда», – понимает Гарри. – «Блять». – Гарри откашливается и отводит взгляд. - Мне жаль, что тебе приходилось так долго прятаться, – добавляет он. Искренне. - Я знаю, – вздыхает Луи. - И ты знаешь, что я… – медленно начинает Гарри, не зная, как выразить свою поддержку и одобрение так, чтобы это не прозвучало банально или, что еще хуже, отрепетировано. - Гарри? – напевает Луи, прерывая его. – Заткнись, ладно? Гарри бросает на него уничтожающий взгляд и громко вздыхает. Он всего лишь хотел поддержать. - Господи, Лу, – бормочет он. Под напускной усталостью чувствуется нотка поддразнивания. – Обязательно быть такой задницей? Луи ухмыляется. Серьезную часть диалога они оставили позади. - Перестань жаловаться. Ты определенно можешь со мной справиться, – отмечает Луи. Он все еще смотрит на Гарри и, кажется, ничуть не стыдится того, как грязно это звучит. - Луи! – Гарри лишь частично имитирует шок. - Что? – теперь Луи его дразнит. – Неужто не справишься? Он игриво стучит кулаком по бедру Гарри, зачем-то оставляя там свою руку. Гарри готов притвориться, что ничего не происходит, но Луи разжимает кулак, и его пальцы оказываются в опасной близости от паха Гарри. - Ну все, – произносит Гарри странным голосом. – Прекращай давай. Луи оставляет руку на прежнем месте, однако снимает напряжение, отводя взгляд в сторону. С драматическим вздохом он опускает голову на диван. - Блять, я перевозбужден, – объявляет он так буднично, будто говорит о еде. Гарри очень, очень близок к тому, чтобы вмешаться и положить конец всему этому. Что бы это ни было. - Эй, ты всегда знал? – внезапно спрашивает Луи с любопытством. Его рука на бедре Гарри дёргается, а затем поднимается на несколько дюймов выше. - Если честно, думаю, я все еще познаю себя, – искренне отвечает Гарри в полной прострации. Не так он себе представлял обсуждение путешествия под названием «сексуальные предпочтения Гарри Стайлса». - Эй, – окликает его Луи, болезненно впиваясь пальцами в ногу Гарри, чтобы привлечь его внимание. Будто до этого он не занимал все его мысли. Гарри заставляет себя посмотреть на Луи. - Что? – спрашивает он. Звучит практически грубо, потому что он, блять, держится из последних сил. - Поцелуй меня? – предлагает Луи. Вот же сукин сын. Прямо сейчас Гарри сыт этим по горло. - Луи, какого хуя? - Да ладно тебе. Ты ведь точно задавался вопросом, каково это, – возражает Луи так, будто только что предложил попробовать новую конфету. – Климату пиздец, миру крышка. Было бы грустно не попробовать. Гарри хмурится. Он не убирает руку Луи со своей ноги, потому что слабак, и какой-то его части это нравится. Очень. Но когда он говорит, звучит колко. - Насколько ты, блять, обдолбан? У тебя есть парень, Луи. - Ага, – Луи отбрасывает этот аргумент. Он выглядит слегка раздраженным тем, что Гарри потратил их время, подняв этот вопрос. – Он не будет против. Реальность Гарри немного пошатнулась. - Что? - Я говорю, что все в порядке, – медленно повторяет Луи. – Он скажет, что все в порядке. - Вы, типа, в свободных отношениях..? – спрашивает Гарри, совершенно растерянный (и с толикой надежды, при этом стараясь не возбудиться от руки Луи, лежащей так близко от его члена). - Все сложно, – вздыхает Луи, а затем выпрямляется и наклоняется ближе к Гарри. – Не парься об этом. Очевидно, что Луи ждет от Гарри каких-нибудь действий, но Кудрявый будто застыл. Его мозг отчаянно пытается воспринять всю эту информацию, но ее просто.. слишком много. - Я не.. – начинает он после долгой паузы, запинаясь и все еще не в состоянии подобрать слов. Что происходит? - Ладно, – внезапно произносит Луи и отстраняется. Руку он тоже убирает. – Неважно. Я просто обдолбался. Забудь об этом, – он взмахивает рукой, но больше не смотрит на Гарри. Судя по голосу, он раздражен. Не похоже, что Луи использует его или манипулирует им. Но, возможно, так и должно быть. Гарри так сбит с толку, что, честно говоря, понятия не имеет. Однако его одолевает внезапное чувство страха, что он облажался, и, возможно, после этого странного момента Луи снова исчезнет из его жизни на долгие годы. Так что в порыве паники и желания Гарри протягивает руку. Он поворачивается, хватает Луи за шею и наклоняется, нежно целуя того в уголок рта. После чего сразу отстраняется и встает. - Милый говнюк, – бормочет Луи, не двигаясь со своего места. Он кажется довольным. Гарри немного хочется его прикончить. - Я иду спать, – объявляет Гарри. Он смотрит прямо в глаза Луи, когда говорит это, чтобы дать понять, что это не побег. Гарри не трус, он просто устанавливает границы, потому что Луи перешел черту (потому что во всем определенно виноват Луи, даже если технически целовал Гарри). В глазах Луи появляется предвкушающий огонек, предупреждающий Гарри заткнуться. - Нет, Луи, – строго говорит он. Внезапно становится как никогда заметно, что Гарри - высокий, хорошо сложенный мужчина. – Просто…нет, – предупреждает он и уходит.***
Утро наступает всего через несколько часов, и им четверым приходится прощаться в спешке и с мешками под глазами. У них всех есть дела и надоедливые помощники, перед которыми необходимо извиняться. Срочность могла бы спасти Гарри и Луи от неловкости из-за прошлой ночи, но Гарри упрямо настроен не пускать все на самотек. И что уж там, наверное, Луи заслуживает того, чтобы лицом к лицу встретиться с последствиями своих действий. И это не значит, что он должен получать от этого удовольствие. Найл и Лиам уже сели в заказанные машины и уехали. Гарри даже не пытается притвориться, будто случайно задержался еще ненадолго. Он просто останавливается на крыльце прямо перед Луи и смотрит на него. Луи вызывающе смотрит в ответ. Гарри на это лишь выжидающе поднимает брови. Только Богу известно, когда он стал таким устрашающим. Луи позволяет Гарри победить и говорит первым. - Пожалуй, стоит ненадолго отказаться от травки, – шутливо объявляет он. Потому что юмор всегда был его лучшим защитным механизмом. Гарри так пристально смотрит на него, что уже из-за этого кажется выше ростом. - Луи, – говорит он. Вежливо, но в тоже время твердо. Давненько уже Луи не сталкивался с кем-то, кто не позволит ему свалить со всем своим дерьмом. (Например, Томми, главный вдохновитель дерьма Луи). Гарри добивается своего. И Луи захлестывает волна смущения. - Да, – начинает он снова, на сей раз едва ли с прошлой долей уверенности. – Да, ладно. Мне жаль, – говорит он, и это правда. Может быть, не из-за самих действий, а из-за того, что между ними произошла такая странная хуйня всего через несколько часов после воссоединения. Внезапно Луи чувствует себя потерянным. – Я не.. – пытается он и замолкает. Взгляд Гарри становится нежным. - Все в порядке. Я понимаю. И Гарри действительно так думает. Он знает, каково это – внезапно получить всю эту свободу. Возможно, он никогда ничего не говорил публично, но он сделал это с помощью искусства. Каждый раз делая что-то впервые: впервые надев жемчужные бусы, впервые сфотографировавшись в платье, впервые пробежавшись с квир-флагом по сцене, впервые исполнив песню, которая, очевидно, написана о парне. От всего этого он получал такой прилив адреналина, что чувствовал себя непобедимым. Будто он мог делать что угодно. И с кем угодно. Это опьяняет. Знать, что ты можешь быть просто собой. И он полагает, что Луи, должно быть, прочувствовал это еще сильнее, потому что: во-первых, он вышел по всем правилам, а во-вторых, сейчас он, кажется, точно знает, кто он. Что немного отличается от уверенности в том, что ты не определяешь себя, как в случае с Гарри. Поэтому Гарри понимает, почему Луи так зациклен на том, чтобы его рассердить. Каждый раз, когда вы флиртуете с кем-то, кто раньше был чем-то запретным, это похоже на прием новой дозы. Но Гарри всего лишь мужчина, и его самообладание не безгранично. Если Луи продолжит эту игру, Гарри придется взять дело в свои руки. Он мог бы показать Луи, насколько все это может быть приятно на самом деле. И обратного пути уже не будет. Он не может этого сделать. Не сейчас, не тогда, когда Луи только вернулся в его жизнь. - Да.. – горько повторяет Луи. Технически он знает, что Гарри пытается его успокоить и сгладить углы, но это все равно похоже на то, как если бы его отругали за то, что он решил сделать осознанно. И хотя Гарри ведет себя уверенно и держит все под контролем, он ни хрена не знает. Гарри ничего не понимает, и Луи внезапно хочется кричать. Он не кричит. Вместо этого водитель Гарри опускает окно и сообщает ему, что они должны ехать, если он не хочет опоздать на свой рейс. Они не обнимаются на прощание. Ощущалось бы, будто их заставили.